Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 91

В день выставки в Century Commercial Building, после того как Ся Сяому договорилась с дилером о цене своей работы "Погоня", неожиданно появился покупатель и предложил 150 000.

Ся Сяому не принял заявку по принципу "первым пришел - первым обслужен". Теперь он думает об этом: хорошо, что он не принял ставку!

Он сжал бланк заявки на участие в торгах и обратил холодное лицо к Лу Цзинханю:

"Почему ты был готов заплатить 150 000 за мою картину. Какой смысл тебе это делать?! Ты совсем не уважаешь мой труд, неужели я нуждаюсь в твоей щедрости. Неужели ты думаешь, что другие не видят ценности моей работы? Если ты купишь мою "Погоню", я не буду испытывать никакого чувства достижения! Я совсем не буду счастлив!"

Когда дело было раскрыто, Лу Цзинхань посмотрел на сердитый взгляд Ся Сяому и с размякшим сердцем уговаривал его:

"Сяому…"

Он хотел схватить Ся Сяому за руку, но злой мальчишка отмахнулся от него, желал обнять и прижать ее к себе, но вынужден был сосредоточиться на вождении.

Лу Цзинхань на самом деле не смог получить ту картину, и когда он узнал, что "Погоня" была продана на аукционе за 100 000, он был действительно удивлен.

Он действительно не ожидал, что работа Ся Сяому будет стоить так много, когда она будет выставлена на всеобщее обозрение. Он также был рад за Ся Сяому, но чтобы сделать его еще счастливее, он послал помощника притвориться коллекционером масляных картин и добавил еще 50 000 к цене.

Он думал, что Ся Сяому будет счастлив, но не ожидал, что он откажется, из-за благородства.

В душе Лу Цзинхань проклинал Ли Хая за то, что тот не уничтожил эту форму заявки на участие в торгах, поэтому Сяому смог увидеть ее и разозлился на него так сильно.

Но на его лице появилась улыбка: "Сяому, не сердись, мне очень нравится твоя работа, я действительно хочу ее себе, в моем сердце она стоит такой цены".

"Если тебе нравится моя картина, я напишу ее и подарю тебе, но не для того, чтобы ты заплатил за нее! И когда идет выставка такого рода картин, это время осознать собственную ценность, но будучи сбитым с толку таким образом, теряется смысл искусства как такового".

Лу Цзинхань притормозил машину и протянул руку, чтобы пригладить его волосы:

"Я больше так не буду, прости меня, не сердись, я позволю тебе самому пробивать себе дорогу. Можешь укусить меня, если хочется".

Ся Сяому не успокоилась:

"Что кусать, я же не собака! Ты сказал, что тебе нравится "Погоня", хорошо, тогда скажи мне, какой смысл в моей картине?"

В одном предложении Лу Цзинхань был прижат к стене, он действительно не мог сразу ответить.

В это время он мог только юлить и говорить:

"Сяому, пока это твоя картина, она бесценна в моих глазах, ты мне нравишься, включая все, что касается тебя и твоей картины".

Если бы не тот факт, что Лу Цзинхань сидел за рулем и смотрел по сторонам, не в силах смотреть на него с глубокой симпатией, Ся Сяому показалось бы, что он попал в книгу "Цюн Яо".

Эта прогорклая, деревенская история любви!

Ся Сяому подавился и несколько раз кашлянул, в тот момент, когда он хотел рассмеяться, он взглянул на Лу Цзинханя, который тоже не мог владеть собой после сказанного, сдерживая желание рассмеяться и не смея рассмеяться.

Он снова был так зол, что его голос стал строгим:

"Не пытайся отвлечь внимание, ты даже не знаешь, что такое "Погоня", такое твое поведение неуважительно по отношению ко мне!"

Когда Лу Цзинхань увидел, что он действительно зол, он запаниковал, протянул руку, чтобы погладить его по голове:

"Сяому, я был неправ, как ты хочешь снять напряжение, не игнорируй меня, делай, что захочешь".

Ся Сяому лишь хотел предостеречь его, чтобы в будущем он не покупал картины в частном порядке и не тратил свои деньги таким образом.

Чем больше он говорил, тем больше он злился.

Когда он думал об этой картине, даже если он написал ее, потому что чувствовал, что не заслуживает его, и хотел угнаться за ним, Лу Цзинхань просто использовал деньги, чтобы свести на нет его усилия.

А поскольку он даже не способен прочитать подтекст в картине, то взять его деньги выглядит как минимум незаконно, как какое-то отмывание грязных средств под видом покупки живописи.

"Тебе следует поразмыслить над этим!"

Ся Сяому отшлепал его руку и с досадой сел на сиденье автомобиля, больше не смотря на него.

Оформление паспорта прошло гладко, их сразу же встретили в холле, отвели заполнить документы и сфотографироваться, и все закончилось очень быстро.

В присутствии посторонних Лу Цзинхань хотел быть ближе с Ся Сяому и извиниться, но он ничего не мог с этим поделать.

Когда он вернулся в машину, Лу Цзинхань наконец-то нашел возможность остаться вдвоем, и прижался к нему боком, протягивая руки, чтобы притянуть человека, уговаривая его и целуя:

"Сяому, не игнорируй меня, я просто хочу видеть тебя счастливым, я не ожидал, что совершу ошибку, я не буду делать такие вещи в будущем, поверь мне".

Гнев Ся Сяому быстро прошел, и его сердце смягчилось, когда его поцеловали дважды.

Он спокойно рассуждал с Лу Цзинханем:

"Это как если бы пара открыла магазин, жена усердно трудилась над выпечкой пирожных, а ее собственный муж тратил деньги, чтобы купить их. Какой в этом смысл, жена приложила усилия, а они заработали ноль, что они пожали?"

Только сказав это, он почувствовал, что его аналогия не совсем верна, и тут же слегка покраснел: пара открыла магазин или что-то в этом роде, какая чушь.

Лу Цзинхань сдерживал смех: "Жена, мы пожали любовь".

При этих словах он слегка вздрогнул.

По коже Ся Сяому побежали мурашки, и он не мог удержаться, чтобы не погрозить ему кулаком, одновременно смеясь:

"Что за чушь? Кто тут жена?"

Когда Лу Цзинхань увидел, что он наконец-то восстановил свое остроумие, он был счастлив и взял его в свои объятия, шепча ему на ухо и умоляя:

"Сяому, я действительно не буду делать этого в будущем, не игнорируй меня больше, хорошо?"

Ся Сяому пытался вырваться, но Лу Цзинхань обнял его крепче и опустил голову, чтобы поцеловать в лоб:

"Посиди так еще немного, я до смерти боюсь потерять тебя. Я даже не думал, что Сяому может быть таким страшным, когда разозлится".

"Я не пугал тебя до смерти! Это ты выглядишь страшно".

Когда Ся Сяому злился, его удлиненные яркие глаза сверкали, а милое личико надувалось в яростной, свирепой манере, что было просто восхитительно.

Но был и сдерживающий эффект - никаких прикосновений и ласк. Лу Цзинхань хотел взять его на руки и разгладить его волосы, но не решался сделать это легко, боясь, что рассердит его, и он волновался.

Теперь, когда он мог легко обнять его, он вдыхал запах его тела и не мог удержаться от желания близости, его лоб, его лицо, его рот - он не мог насытиться Сяому.

Ся Сяому укусил его, прежде чем отодвинуться, с красным лицом и задыхаясь от упреков:

"Я еще не простил тебя!"

"Сяому".

Лу Цзинхань окликнул его низким голосом:

"Как ты хочешь унять свой гнев?"

У него было красивое и привлекательное лицо, а его глубокие глаза могли заставить людей растаять, когда он смотрел на них с такой нежностью.

Ся Сяому не мог продолжать злиться и почти сдался, но все же он проявил упорство:

"Я, я подумаю, прежде чем что-то сказать".

Лу Цзинхань взял его за руку и уже собирался что-то сказать, когда зазвонил мобильный телефон Ся Сяому.

Ся Цяньбай: "Сяому, мне звонил Чжоу Тиншэн".

Сердце Ся Сяому подпрыгнуло, и он тут же оттолкнул Лу Цзинханя: "Что он сказал?"

"Он сказал, что даст мне 200 000 юаней и что картина отныне будет принадлежать ему, надеясь, что я никому об этом не расскажу".

Ся Сяому срочно спросил: "Что ты ему сказал? А тот разговор, который был между вами, ты его записал?"

Этот звонок, если бы он был записан, то стал бы железным доказательством того, что Чжоу Тиншэн взял чужую работу ради наживы.

Когда Ся Цяньбай получил звонок, он даже не думал об этом. Он извинился:

"Нет, это не было записано. Я сказал ему, что этот вопрос необходимо обсудить с моим сыном. Он также извинился передо мной, сказав, что это был ассистент под его началом, который допустил минутную ошибку, прежде чем выставить картину на обозрение без его ведома".

Ся Сяому: "Это наглая ложь. Если бы он хотел искренне признать свою ошибку, ему следовало бы вернуть тебе картину, а не предлагать деньги за молчание.

Папа, этот человек очень плохой. Брат Цзинхань узнал, что он взял несколько работ своих учеников, поставил на них свое имя и забрал их себе. Ученики не осмеливались выступить с разоблачением из-за его авторитета и положения в мире искусства.

В результате у одной студентки развилась сильная депрессия, и теперь она живет трудной жизнью, и все из-за него. Если мы позволим ему продолжать в том же духе, мы не знаем, сколько еще людей станут его жертвами в будущем".

Ся Цяньбай все еще немного волновался:

"Тогда ты должен быть осторожен, я боюсь, что он что-нибудь с тобой сделает".

Ся Сяому успокоил его, положил трубку и сказал Лу Цзинханю:

"Он действительно хочет дать моему отцу 200 000 юаней за молчание, на что надеется этот человек?"

Лу Цзинхань подхватил с улыбкой:

"Он должен быть готов потратить больше чем двести тысяч, чтобы отсечь будущие неприятности".

Ся Сяому поднял на него глаза:

"Что ты имеешь в виду? Ты что-то предпринял?"

Лу Цзинхань взял свой телефон и посмотрел на него:

"Подожди еще немного, и ты все узнаешь, сначала я отвезу тебя домой к дяде Ся".

Лу Цзинхань ничего не сказал, а Ся Сяому не стал его спрашивать.

После ужина с Ся Цяньбаем, сидя в комнате для рисования, он получил сообщение от Лу Цзинханя, горячий поиск на Weibo:

#Qiao's second young master's high price for the painting was rejected*

[Высокую цену второго молодого мастера Цяо за картину отвергли]

Может быть, это "Оазис"?

Ся Сяому сразу же кликнул на ссылку и внимательно посмотрел.

Все началось с сообщения в Weibo, написанного Цяо Цзинем сегодня утром, в котором было всего несколько простых слов.

[Встретил превосходное произведение искусства!]

Сообщение сопровождалась несколькими фотографиями "Оазиса" Ся Цяньбая. Общая фотография представляла собой изображение нежной весны в пустыне, окруженной зелеными деревьями и растениями.

Основное внимание уделяется задней части фотографии. Песчаная дюна на картине была увеличена в десять раз с помощью камеры. Это явно дюна размером с ладонь, но при десятикратном увеличении хорошо видны песчинки на вершине.

Кроме того, на картине есть, казалось бы, обычный чистый источник, в котором при десятикратном увеличении можно увидеть как в маленьком листике на поверхности отражена половина неба!

Второй молодой господин Цяо Цзинь, сын из богатой семьи, отличается от Лу Цзинханя, который усердно занимается бизнесом.

Это широко известный, необычный человек, который часто общается со знаменитостями в индустрии развлечений и имеет почти 10 миллионов подписчиков на Weibo, поэтому за каждым его шагом следит весь мир.

После того как этот твит был отправлен, его ретвитнули и прокомментировали десятки тысяч людей в течение нескольких часов.

Боже мой, кто это нарисовал?

Это было нарисовано под микроскопом? При десятикратном увеличении удивительно, что можно увидеть такие детали.

Я просто хочу узнать, сколько стоит картина, на которую нашел второй молодой господин Цяо.

......

Это даже заставило профессионалов в области масляной живописи похвалить эту превосходную технику живописи и художественную ценность работы, разом обратив на нее пристальное внимание.

К полудню Цяо Цзинь отправил второе сообщение на Weibo, в котором на этот раз он громко рекламировал художественную ценность работы "Оазис". И он заявил, что предлагает три миллиона за работу Чжоу Тиншэна - мастера Чжоу.

Поскольку тот утренний пост в Weibo уже вызвал большой резонанс, был разослан этот, который вызвал еще больший резонанс.

Люди из мира искусства знали имя Чжоу Тиншэна, но широкая публика его не знала, и некоторое время в Интернете повсюду спрашивали.

Кто такой Чжоу Тиншэн?

Почему "Оазис" так ценен?

Было уже три часа дня, когда Чжоу Тиншэн предложил Ся Цяньбаю деньги. Этот твит был отправлен в три часа.

Неудивительно, что брат Цзинхань, заявив, что ему нужно более 200 000, чтобы уговорить Ся Цяньбая, и положить конец этому дело. Чтобы получить три миллиона без последствий, швырнуть автору двести тысяч, чтобы заткнуть художника - Чжоу Тиншэн действительно сыграл хорошую партию.

Однако Чжоу не продал картину Цяо Цзиню, а вместо этого запаниковал.

Во-первых, он боялся, что Ся Цяньбай после этого выйдет и устроит разбирательство по поводу авторства.

Во-вторых, он узнал, что мастер Лу дал разрешение на проведение выставки картин Ся Цяньбая.

Если Ся Цяньбай не знал Лу, то ему было бы все равно, если бы этот художник начал что-то возникать по поводу авторства, но если бы это был кто-то близкий к семье Лу, то репутация Чжоу Тиншэна в этой жизни была бы уничтожена.

Все оказалось хуже, чем он мог себе представить.

Цяо Цзинь быстро отправил третий твит.

[Я недостаточно осведомлен в творчестве, или мое лицо слишком молодо и неквалифицированно, чтобы заслужить право обладать произведением искусства? Господин Чжоу не продал мне Oasis. (Плачет)]

[Я, Цяо Цзинь, заявляю здесь, что готов купить Оазис за пять миллионов, если господин Чжоу готов его продать, но, конечно, если господину Чжоу это не понравится, цена может быть увеличена.]

В течение дня Цяо Цзинь снова и снова будоражил твитами общественность, рекламируя художественную ценность "Оазиса" и повышая цену, в результате чего популярность картины и Чжоу Тиншэна росла снова и снова, и к концу дня он занял первое место в Hot 100.

Ся Цяньбай рисовал рядом, а Ся Сяому некоторое время колебался со своим телефоном, но решил не говорить ему о том, что Оазис находится в горячем списке первым.

Он боялся, что Ся Цяньбай будет беспокоиться об этом, поэтому лучше не торопиться.

Кроме того, Ся Цяньбай в основном не выходил в интернет, кроме рисования, поэтому, пока он ничего не говорил, он не знал об этом.

Ся Сяому отложил кисть и проскользнул в свою комнату, чтобы позвонить Лу Цзинханю:

"Это тот способ, о котором ты говорил, чтобы сварить Чжоу Тиншэна как лягушку в теплой воде?"

Лу Цзинхань рассмеялся:

"Думаю, он тоже об этом подумал, что это была ловушка, в которую его заманили, теперь он, наверное, напуган до смерти. Как тебе такое решение?"

В конце концов, Чжоу Тиншэн не мог не запаниковать в своем сердце после такого большого шума. Оазис, который был публично оценен в интернете на сумму в пять миллионов, теперь был бомбой замедленного действия, привязанной к телу Чжоу Тиншэна.

Ся Сяому мог почти представить его суетливый, беспокойный ум, желающий заткнуть Ся Цяньбая, но все еще боящийся быть пойманным на месте преступления.

Его сердце сжалось, и он с нетерпением спросил: «Что же делать дальше?"

"Студенты, ставшие его жертвами, найдены и готовы сотрудничать с нами и предоставить доказательства, и через пару дней в сети появится несколько заявлений с осуждением от студентов".

Ся Сяому улыбнулся:

"Да, будет забавно посмотреть в лицо человеку, чьи работы были проданы за пять миллионов, но он забрал работы своих учеников себе. Когда эта новость станет известна, я думаю, это будет ужасный скандал.

Не пора ли достать видео профессора Се в самый разгар жары, чтобы доказать, что и Оазис был нарисован не им".

Лу Цзинхань:

"Да, после этого инцидента репутация Чжоу Тиншэна будет разрушена, не говоря уже о мире искусства, он даже не сможет остаться в этой стране".

Более того, чем больший общественный резонанс вызовет "Оазис" и Чжоу Тиншэн, тем больше к тому времени, когда будет опубликована правда, автор "Оазиса" - Ся Цяньбай - сможет стать известным, и его стоимость возрастет".

Он спросил низким голосом: "Ты доволен, малыш?"

Доволен, слишком доволен.

Печальный опыт изначального мира всегда был раной, тревожившей его сердце. Хотя на этот раз это был не он сам, но наказать кого-то подобным образом было все равно, что отомстить за свою собственную боль.

Он опустился на кровать и испустил долгий вздох облегчения:

"Спасибо, брат Цзинхань".

Лу Цзинхань:

"Тогда открой окошко, хорошо? Впусти меня и я сниму твое напряжение".