Онлайн чтение книги Я был принесен героиней в жертву герою (в книге) I was sacrificed by the heroine to the hero (in the book)
1 - 95

Голос Се Вэйвань был немного пронзительным, и Ся Сяому и Се Вэнь в шоке оглянулись на нее.

"Нет", - она изо всех сил постаралась скрыть свою вспышку и повернулась, чтобы быстро уйти, - "извините, тетя, я уже пойду домой".

Се Вэнь погналась за ней: "Вань-Вань!"

Се Вэнь было довольно сложно решить этот вопрос, поскольку один из них был ее собственным сыном, а другая - ее племянницей, и обоим нравился Лу Цзинхань.

Но она видела, что Лу Цзинхань был искренне предан Ся Сяому, как в его обычной заботе, так и в его обращении с делом Ся Цяньбая, и поэтому она никогда не спрашивала Ся Сяому.

Она остановила Се Вэйвань, которая собиралась сесть в машину:

"Вань-Вань, есть некоторые люди и вещи, которые ты не можешь силой получить. Тетя верит в тебя, в будущем ты можешь встретить кого-то получше".

Се Вэйвань:

"Тетя, если бы Ся Сяому не был вашим сыном, вы бы все еще так говорили?"

"Да!"

Се Вэнь говорила твердым тоном:

"Ведь ты не нравишься Лу Цзинханю, я не согласна смотреть, как моя племянница добивается мужчины, которому она не нравится, ты не будешь счастлива".

"Я..."

Се Вэйвань закусила губу и не могла говорить. Да, даже когда Лу Цзинхань преследовал ее раньше, чтобы договориться об условиях, это было не потому, что она ему нравилась, а потому что они использовали друг друга.

Но даже если бы это было использование, это все равно был Лу Цзинхань ах, он дал бы ей выгодные условия, был бы помолвлен с ней и она получила бы статус, которому завидовали бы многие люди. С таким статусом было легко делать все, что угодно.

Она сожалела.

Если бы она не отказалась от предложения Лу Цзинханя, Ся Сяому не появился бы рядом с ним.

Попрощавшись с Се Вэнь, она уехала на машине, и в оживленном районе города она отовсюду видела сияющий логотип на вершине самого высокого здания города - это был логотип группы Лу.

Она слышала, что Лу Цзинхань скоро станет там главным. Как будто он сидел на самой вершине пирамиды, превратившись в божество, которое было призвано всех ослеплять.

А теперь она - ничто, она может только смотреть на этот блестящий логотип, такая же ничтожная как и все вокруг.

~~~

Дом Лу Цзинханя.

Цзинъи устроилась на диване, держа в руках телефон и серьезно рассматривая свою горячую страницу с пожеланиями.

На другом конце сидел Лу Цзинхань с включенным компьютером, занимаясь какими-то официальными делами.

В большой гостиной из телевизора доносился только смех по поводу окончания ужина в честь праздника.

"Цзинъи, все еще не ложишься?"

Цзинъи зевнул и лениво ответила:

"Давайте подождем до двенадцати, в конце концов, это время встречать Новый год".

В дверь позвонили, и оба одновременно оглянулись в замешательстве: было так поздно, кто бы это мог быть?

"Это, должно быть, брат Му!"

Цзинъи вскочила с дивана и побежала к входной двери.

Когда они вышли во двор, то увидели Ся Сяому под светом входной двери, обнимающего себя за плечи и притопывающего ногами от холода.

Увидев, что двое из них выходят, ее глаза ярко засияли, и он крикнул:

"Брат Цзинхань, Цзинъи, могу ли я присоединиться к вам сегодня вечером?"

"Брат Сяому!"

Цзинъи удивленно вскрикнула и бросилась открывать дверь.

"Тебе холодно? Ты даже не предупредил меня, чтобы я за тобой заехал".

Лу Цзинхань не обратил внимания на присутствие сестры, взял руку Ся Сяому, положил ее на свое сердце и накрыл ее, нежно пожурив его.

"Небезопасно гулять на улице так поздно, не делай этого в будущем, не забудь позвонить мне, прежде чем придешь".

Ся Сяому взял его за руки:

"Это всего лишь несколько минут ходьбы по району, разве это небезопасно".

Цзинъи: "Мой брат любит беспокоиться обо всем, не обращай на него внимания. Почему ты здесь в такое время, где дядя Ся?"

Ся Сяому загадочно улыбнулся им:

"Профессор Се зашла к нам домой, мне показалось, что среди них есть большая лампочка, поэтому я вышел".

На самом деле он думал о Лу Цзинхане.

Лу Цзинхань: "Дядя Ся будет в порядке один?"

"Я наблюдал за ним некоторое время, не было никаких проблем, мой отец только стоял со склоненной головой и тупил перед профессором Се, как будто он совершил ошибку, не смея сказать ни слова.

Профессор Се, вероятно, не хотела говорить откровенно, как хотела, потому что я был там. Когда меня нет рядом, эти двое могут быть стать более искренними".

Цзинъи напомнила ему: "Брат Сяому, не пора ли тебе называть ее матерью?"

Ся Сяому почесал уши: "Я… мне все еще немного не по себе. Лучше делать все постепенно".

С приходом Ся Сяому, Цзинъи больше не было одиноко, поэтому они вдвоем расположились на диване и играли в настольные игры.

Сегодняшний день был особенным для Лу Цзинханя и Ся Сяому, так как их отношения были одобрены дедушкой, и они встретились со всеми родственниками семьи Лу.

Отныне эти двое официально вышли из шкафа и могут встречаться открыто и честно.

Ликующие уста обоих молчат, но сердца их готовы кричать.

Просто ......

Лу Цзинхань посмотрел на часы и сказал большой лампочке, покачивающейся на подушке:

"Цзинъи, уже почти час ночи, тебе давно пора спать".

Цзинъи: "Младшему брату Му так трудно прийти, мы поиграем еще немного".

Лу Цзинхань напутствовал ее: "Если ты не ляжешь спать, Сяому тоже не сможет лечь вовремя".

Большие блестящие глаза Цзинъи уставились на Ся Сяому и жалобно спросили: "Брат Сяому, ты хочешь спать?"

Сердце Ся Сяому смягчилось: "Нет, я не хочу спать, я сыграю с тобой еще две игры".

Лу Цзинхань беспомощно посмотрел на Цзинъи и первым вернулся в свою комнату. Прибраться в комнате, расстелить кровать, помыть голову и принять душ, приготовить кое-какие вещи.

После этого он сел на кровать со своим планшетом и терпеливо ждал Ся Сяому. Это ожидание длилось более двух часов.

"Брат Цзинхань, ты сегодня будешь спать в своей комнате?"

Ся Сяому потер глаза и вошел в комнату Лу Цзинханя с головокружением, сразу лег на кровать и начал засыпать.

"Наконец-то ты вернулся, не смотрел даже, который час, игра такая веселая?"

"Это чтобы составить компанию Цзинъи, у нее сейчас школьные каникулы, ей скучно одной дома".

"Ты слишком много ей потакаешь".

Лу Цзинхань сначала набрал воду в ванной и подошел раздеть его:

"Иди, иди искупайся".

Ся Сяому был ошеломлен: "Уже поздно, помыться можно и завтра, я хочу спать".

"Кто заставлял тебе играть в игры с Цзинъи и не подниматься спать".

Лу Цзинхань прислонился к его груди, его зубы слегка сжались.

Ся Сяому издал задушенный стон и взмолился о пощаде, крича:

"...брат. А завтра можно? Я очень хочу спать".

Лу Цзинхань взял его на руки: "Ты спи, а я помогу тебе помыться".

Ся Сяому, как ленивец, спал на теле Лу Цзинханя, позволяя ему нести себя в ванную, чтобы принять душ, вымыть волосы и высушить их феном.

Его обслуживали по всей программе и обращались с ним как с маленьким императором. Пока Лу Цзинханю не пришлось раздвинуть ноги и вымыть для него одно место.

Ему придется привыкнуть и к этому, подумал Сяому, полусонный и слишком ленивый, чтобы задаваться вопросом.

Он лег и заснул. Он думал, что все будет как раньше, максимум - Лу позволит ему еще немного адаптироваться, а потом выйдет и будет тупо тереться о его бедра, но он не ожидал, что Лу Цзинхань будет двигаться по-настоящему.

......

Когда рассвело, Ся Сяому полностью погрузился в сон, но его глаза были слегка красными, дыхание все еще было немного учащенным, губы влажными, а на груди были красные пятна.

На его спине все еще оставался тонкий слой пота, а растрепанные волосы на лбу тоже были мокрыми от пота, одна прядь прилипла к коже лба.

Лу Цзинхань боялся, что он простудится, и взял полотенце, чтобы вытереть его. Его кожа была тонкой и белой, а по обеим сторонам талии можно было отчетливо увидеть красные следы, где его сжимали руки.

Он свернулся в клубок, его грудь поднималась и опускалась от учащенного дыхания, и выглядел он немного жалко.

Лу Цзинхань с состраданием взял человека в свои объятия, нежно лаская и целуя его. Пока он не испытывал этого раньше, он мог сдерживаться, но стоило ему раз попробовать, как это стало страстью, которой он сам испугался.

...Я люблю его, я люблю его, я хочу обладать им до конца своих дней, я хочу сделать его своим, я хочу, чтобы в его сердце был только я…

Все эмоции переплелись, заставляя каждый нерв желать его как сумасшедший, теряя рассудок, просто желая увидеть, как он реагирует, и услышать звуки, которые он издает.

Утром Цзинъи разбудил голод, а когда она посмотрела на время, было уже за десять часов. Она побежала на кухню, чтобы взглянуть на Цзинханя, который готовил, и спросила:

"Ты умеешь готовить? Где брат Сяому?"

Лу Цзинхань развел руками:

"Все еще спит, на завтрак есть тосты, который ты можешь пожарить сама".

Цзин И посмотрела на черствый хлеб в корзине и вздрогнула:

"Тогда что ты готовишь?"

"Суп с яйцом Даньхуатан для Сяому".

"Я тоже хочу такое".

"Не подходи!"

Цзинъи:

"Чёрт! Есть ли еще рисовое вино, я сделаю его сама, оно определенно лучше того, что ты приготовил".

"Уже нет".

Вино не исчезло, кое-кто просто напрасно перевел его. Все рисовое вино было испорчено, и в маленькой кастрюле с кашей осталось только это небольшое количество.

Когда Сяому очнулся от сна и сказал, что хочет съесть это, Лу Цзинхань побежал на кухню, чтобы приготовить это для него, и сделал уже третью кастрюлю, прежде чем ему едва удалось.

Цзинъи посмотрела на два почерневших горшка, которые были уничтожены готовкой, и впервые усомнилась в интеллекте своего брата:

"Налей рисовое вино, вскипяти и размешай в нем яйцо, даже ученик начальной школы может сделать такую простую вещь".

Лу Цзинхань поднял брови и спросил в ответ:

"Ты знаешь, как его сделать? А ты умеешь лепить пельмени?"

"Конечно, да что тут сложного!"

"Тогда ты можешь приготовить для меня пельмени?"

Лу Цзинхань налил похлебку из вина и яйца в миску и вынес ее за дверь, затем обернулся и сказал ей:

"Ах да, в холодильнике еще есть булочки, запарь несколько штук, твой младший брат Му хочет их съесть".

Цзинъи со злостью бросила подгоревшую кастрюлю в раковину: этот бесстыжий брат!

Ся Сяому свернулся калачиком под одеялом, его тело болело, особенно поясница, которая была настолько слабой и болезненной, что он не хотел двигаться. Увидев вошедшего Лу Цзинханя, он горестно посмотрел на него.

Лу Цзинхань поцеловал его:

"Есть ли еще что-нибудь вызывающее дискомфорт?"

Ся Сяому был как желе:

"Все мое тело сплошной дискомфорт и оно слабое, мне нужно хорошо о нем заботиться".

Лу Цзинхань нежно погладил его по лицу, уговаривая улыбнуться:

"Да, нужно позаботиться об этом, помнишь, сколько раз ты занимался сексом прошлой ночью?"

Ся Сяому укусил его за пальцы, его зубы стали твердыми:

"У тебя все еще есть совесть, чтобы спрашивать такое, ты с ума сошел? Кто это может выдержать".

"Я просто... слишком сильно хотел тебя".

Голос Лу Цзинханя стал тише, его было трудно расслышать, а в его глазах была глубокая нежность.

Ся Сяому не мог вынести, когда на него так смотрели, его сердце смягчилось, а рот разжался, он пробормотал:

"Больше так не будет, ты должен знать умеренность, нельзя быть таким чрезмерным".

Лу Цзинхань согласился, обнял его и сел, нежно целуя его:

"Хорошо, послушаю тебя, я остановлюсь, когда ты больше не захочешь этого".

Как только он это сказал, Ся Сяому снова разозлился:

"У тебя еще хватает совести так говорить, сколько раз я говорил "нет", а ты не слушал! Ты даже специально заткнул мне рот и не давал говорить, ты такой гадкий!"

Когда он хныкал, что не хочет, Лу Цзинхань целовал его, заставляя задыхаться и не в силах вырваться, так что он превратился в мягкий мячик, которым жонглировали.

Это не было больно, это была просто усталость и раздражение, в конце концов, сколько раз они делали это, всему же есть предел.

Лу Цзинхань опустил голову и дул на суп в своей ложке, кормя его, кротко, как огромная собака, совершившая ошибку:

"Веди себя хорошо, и успокойся, я позволю тебе весь день делать все, что ты хочешь, хорошо?"