38. Загадка дневника

— Кроме закладок-бабочек, есть ещё какие-нибудь ключи? — донёсся голос Чжоу Цзыхэна. — Числовые последовательности при наличии всего трёх известных чисел не обязательно дадут верный результат.

Он был прав. Ся Сицин огляделся по сторонам и обнаружил рядом с книгами изящную морскую ракушку. На стене над письменным столом были прикреплены несколько изображений: фото подсолнуха крупным планом и хорошо знакомый Ся Сицину рисунок Леонардо да Винчи «Витрувианский человек».

Эти, казалось бы, ничем не связанные предметы привлекли внимание Ся Сицина. Он сосредоточенно уставился на стену, как вдруг услышал голос Чжоу Цзыхэна.

— Ты почему замолчал? Что делаешь?

— Смотрю на рисунок с обнажённым мужчиной, — не отрывая взгляда от изображения на стене, совершенно серьёзно ответил Ся Сицин. 

Чжоу Цзыхэн же, кажется, поперхнулся и закашлялся. Лишь спустя мгновение, запинаясь, он проговорил: 

— Э-э… у меня, у меня на стене тоже есть один?

Ся Сицину стало интересно. Он попытался описать изображение Чжоу Цзыхэну: 

— Длинноволосый мужчина стоит и с сомкнутыми ногами его руки и ноги точно вписываются в квадрат, а когда он расставляет ноги и руки, то точно вписывается в окружность. Это тот рисунок?

— Да.

Это точно не случайность. Сходство их комнат было слишком велико.

— Какое значение у этого рисунка? — Хотя Чжоу Цзыхэн видел это изображение много раз, но в искусстве он не был силён, поэтому мог лишь обратиться за разъяснениями к эксперту в этой области.

Ся Сицин потёр свой подбородок. 

— Значение огромное. Эта иллюстрация была создана Леонардо да Винчи для «Десяти книг об архитектуре» древнеримского архитектора Витрувия. Витрувий в своей книге восхвалял золотое сечение, что и вдохновило Леонардо нарисовать этот эскиз пропорций человеческого тела. Мужчина на нём считается воплощением идеальных пропорций…

Говоря это, он почувствовал, как промелькнула какая-то важная мысль, и вдруг остановился. 

— Погоди.

Он взял со стола ракушку, затем перевёл взгляд на фотографию подсолнуха крупным планом, разглядывая расположение зёрен внутри цветка.

И ещё этот знаменитый «Витрувианский человек».

Так вот в чём дело.

— Я понял, речь про золотое сечение, — Ся Сицин уселся обратно на стул. — Спираль ракушки, расположение семян подсолнуха и рисунок — всё это золотое сечение.

Теперь и четвёртое число, вычисленное Чжоу Цзыхэном, получило подтверждение. 

— Последовательность золотого сечения — это же последовательность Фибоначчи, верно? Значит, я угадал. Я только что обнаружил, что 987 как раз равно сумме 377 и 610, поэтому предположил, не будет ли следующее число равно сумме 610 и 987, то есть 1597. Не думал, что так и есть.

— Значит, другие ключи — всего лишь подсказки, — Ся Сицин положил ракушку. — Попробуй ввести код.

Чжоу Цзыхэн промычал в ответ. Из комнаты Ся Сицина донёсся звук набора четырёхзначного кода с той стороны. Меньше чем через две секунды послышался механический голос: «Пароль принят».

Помучившись полдня, наконец что-то разгадали, хоть и не в своей комнате. Ся Сицин всем сердцем ждал хороших новостей об успехе, но Чжоу Цзыхэн вдруг ответил: 

— Код правильный, но я не могу открыть ящик.

— Как это возможно… — Хотя Ся Сицин знал, что они не в одной комнате, и у него тут вообще не было никакого кодового замка, но, услышав, как Чжоу Цзыхэн говорит, что не может открыть, он машинально потянул за свой ящик.

Неожиданно он действительно открылся…

Это было слишком странно. В голосе Ся Сицина сквозило полное недоверие. — Очень странно. После того как ты ввёл правильный код, мой ящик на самом деле открылся.

Но на этом перемены не закончились.

Чжоу Цзыхэн тут же продолжил: 

— Теперь и мой ящик открывается. Странно.

Услышав бормотание Чжоу Цзыхэна, Ся Сицин представил его хмурящееся лицо, когда тот пытается что-то понять, и не сдержал улыбки. 

— Может, ты просто слабо потянул.

— Не может быть, я действительно не мог его открыть.

Возможно, это проблема съёмочной группы: всё-таки реквизит сделан вручную, небольшие дефекты вполне можно понять.

— Неважно, давай сначала посмотрим, что внутри.

Наклонившись, чтобы заглянуть в ящик, Ся Сицин первым делом увидел совместную фотографию. На ней была пара влюблённых, держащихся за руки, на фоне пляжа, — вид со спины. Снимок был аккуратно вставлен в красивую рамку.

Судя по этой фотографии, у хозяина спальни есть девушка.

Но зачем прятать такое фото? Ся Сицин счёл это не слишком логичным, но он также отчётливо понимал, что сейчас не стоит слишком много раздумывать, поэтому просто положил рамку на стол и продолжил изучать другие вещи в ящике.

— Что ты нашёл? — поинтересовался Чжоу Цзыхэн с той стороны.

Ся Сицин мимоходом ответил «рамку с фотографией», а затем увидел то, что казалось более полезной зацепкой. 

— Я нашёл блокнот, похоже на… — Он перелистал и обнаружил, что там были даты и короткие записи. — Дневник?

— Я тоже вижу дневник, но фотографии тут нет, — Чжоу Цзыхэн продолжал делиться с ним информацией. — Ещё есть поздравительная открытка ко дню рождения, на ней написана одна фраза.

Пока Чжоу Цзыхэн перечислял найденные вещи, Ся Сицин уже опередил его: открыл поздравительную открытку и вслух прочитал написанное.

— Момент встречи с тобой стал началом Большого взрыва. Каждая частица устремилась от меня к тебе, и лишь после того кратчайшего мгновения Вселенная по-настоящему родилась.

Прочитав это на одном дыхании, Ся Сицин вдруг осознал, что это любовное послание. Атмосфера стала немного неловкой. Ся Сицин не знал, что сказать. При таком раскладе оставалось лишь винить себя за торопливый язык, — больше упрекать было некого.

— Кхм, ну… вы, технари, все такие искусные в обольщении? — Пытаясь разрядить обстановку, Ся Сицин задал этот вопрос, но лишь усугубил ситуацию [1].

Чем больше человек паникует, тем легче он говорит не то. Эта поговорка действительно верна. Задав последний вопрос, Ся Сицин сразу же вспомнил тот снимок с эффектом Тиндаля, который Чжоу Цзыхэн сделал в самолёте.

Пропащее дело. Чжоу Цзыхэн наверняка подумал, что он с ним заигрывает, хотя на самом деле Ся Сицин вовсе не собирался уводить разговор в эту сторону.

Он полагал, что Чжоу Цзыхэн промолчит, но тот неожиданно ответил.

— Это смотря с кем.

В голосе Чжоу Цзыхэна не было ни капли неловкости — наоборот, он звучал совершенно спокойно, что лишь еще больше смутило самого Ся Сицина. Получается, с самого начала неловко чувствовал себя только он один. Поглощённый смущением, Ся Сицин полностью упустил скрытый смысл его слов и даже не заметил, что сам и был тем самым «кем-то», о котором говорил Чжоу Цзыхэн.

— А, на этой открытке день рождения — 23 октября. Думаю, эта подсказка ещё может пригодится позже, — чтобы сохранить своё достоинство «непобедимого» перед этим чистым и наивным «молодым волчонком», Ся Сицин крайне неуклюже сменил тему. Чжоу Цзыхэн тоже заметил его неловкость, но их волны по-прежнему не совпадали, и он решил, что его слова с подтекстом заставили Ся Сицина почувствовать давление, а смена темы — это завуалированный отказ.

Оба ходили вокруг да около, даже не осознавая этого.

Отложив поздравительную открытку, Ся Сицин вновь сосредоточился на блокноте. Это был довольно старый дневник: края обложки были потёрты, уголки загнулись, —  видно, что им пользовались долго. С этими мыслями, Ся Сицин открыл первую страницу.

— Я посмотрю этот дневник, — сообщил Ся Сицин Чжоу Цзыхэну через радиоприёмник и полностью сосредоточился на записях.

[11 ноября 2014 года. Погода: ясно]

[Я думал, что это будет самый паршивый день в моей жизни. Одинокий парень со сломанной ногой в одиночестве проводит День холостяка в больничной палате. Не ожидал, что в эту двухместную палату подселят нового пациента, да ещё и супермилую девушку. Когда она улыбается, видны два передних зуба, как у крольчонка — какая же милашка.]

Это дневник того парня… Ся Сицин быстро пролистал несколько страниц и остановился на одной из них.

— Ц-ц, больше полугода, чтобы завоевать её… — глядя на страницу с датой [20 мая 2015 года], он не удержался, чтобы не пробормотать себе под нос.

— Завоевал?

Услышав вопрос Чжоу Цзыхэна и доносящийся с той стороны шелест перелистываемых страниц, Ся Сицин подумал, что тот, наверное, ещё не дошёл до этого места. 

— Ты слишком медленно читаешь. — Сказав это, он небрежно пролистал дальше и случайно наткнулся на страницу дневника, где было написано: [Она снова в больнице. Надеюсь, операция пройдёт гладко, и больше не будет осложнений.]

Эта девушка снова и снова попадала в больницу. Должно быть, у неё было серьёзное заболевание.

Он вдруг вспомнил о книгах на письменном столе.

— Болезнь его девушки, вероятно, та самая из третьей книги… синдром гипоплазии левых отделов сердца. Кажется, это врождённый порок сердца. — Ся Сицин полистал книгу, пытаясь найти в ней какую-нибудь полезную информацию.

— Этот радиоприёмник — подарок девушки, — вдруг сказал Чжоу Цзыхэн. — Ты видел?

— Сейчас посмотрю. — Ся Сицин вернулся к дневнику и действительно нашёл страницу, о которой говорил Чжоу Цзыхэн.

[20 мая 2016 года. Погода: ясно]

[Она сегодня подарила мне настоящий антиквариат — радиоприёмник! Она сказала, что этот приёмник её дед в молодости, накопив большую сумму, купил для бабушки, чтобы сделать ей предложение. В детстве она каждый день сидела рядом с ним, слушая истории. Я могу только представить, как выглядел тот маленький зайчонок. Эх, если бы можно было путешествовать во времени, я хотел бы вернуться и посмотреть, какой она была в детстве.]

— Оказывается, у этого радиоприёмника ещё и своя история, — усмехнулся Ся Сицин. — Эта старинная вещь, наверное, ещё станет свидетельницей их свадьбы? Настоящий «старый служака в трёх поколениях».

— Нет, — спокойно опроверг шутку Ся Сицина Чжоу Цзыхэн. — У них возникли проблемы в отношениях.

— …Что?

— Пролистай дальше, несколько последних страниц.

Ся Сицин последовал подсказке Чжоу Цзыхэна и открыл последние страницы.

[13 мая 2019 года. Погода: пасмурно]

[Сегодня мы с ней сильно поссорились. Чувствую, мы давно не общались друг с другом по-настоящему. Почему мы дошли до этого, я действительно не понимаю. Неужели время действительно портит всё?]

Увидев эти слова, Ся Сицин вдруг замолчал. Такие истории страдающих влюблённых возникают изо дня в день. В начале всё всегда прекрасно, но со временем трения, противоречия, ревность, обида — эти негативные эмоции начинают зарождаться, бешено разрастаются, пока полностью не поглотят все чувства между двумя людьми, и лица, на которые когда-то можно было смотреть без устали, становятся отвратительными.

Так зачем же начинать?

Самые стабильные и безопасные отношения в этом мире — это отсутствие отношений.

Эта реалистичная любовная история ввела Ся Сицина в уныние. Он рассеянно листал следующие страницы, пытаясь таким образом скрыть внутреннее волнение, пока не остановился на последней записи.

[20 мая 2019 года. Погода: ливень]

[Зачем я выключил телефон? Даже если меня неправильно поняли и я разозлился, не стоило его выключать. Если бы я не выключил телефон, она бы не переволновалась и не потеряла сознание. Экстренный контакт… эта карточка слишком иронична. Единственный раз, когда она понадобилась, я сам оборвал связь. Умереть должен был я.]

— Девушка умерла… — Ся Сицин не ожидал такого финала. — Умерла от внезапной остановки сердца.

— Умерла от… — Чжоу Цзыхэн, казалось, хотел что-то сказать, но запнулся, и лишь через мгновение спросил: — То есть её не успели спасти?

— Угу, — Ся Сицин положил дневник обратно на стол. Он давно перерос возраст, когда подобные любовные истории могли его растрогать. Сейчас он думал о том, какова роль этого дневника. 

Судя по сценарию прошлого выпуска шоу, каждый предмет в комнате существовал не просто так. Их функции можно было разделить на два типа: первая — ключи к разгадке кода. Но в дневнике было слишком много дат, и без сочетания с другими ключами вряд ли можно было вывести код.

Вторая функция — быть связанной с сюжетом квест-комнаты или, иначе говоря, с убийцей. Но это было ещё менее объяснимо. Пока что эта история выглядела как любовная, и не имела ничего общего с детективным сюжетом из прошлого выпуска.

Тогда кем должен быть убийца в этом выпуске?

Погрузившийся в раздумья Ся Сицин нахмурился. В ящике больше ничего не было, и он медленно закрыл его. Взгляд упал на ту рамку с фото, которую он ранее вынул и положил на стол.

Только сейчас он заметил, что на нижней грани рамки была надпись.

[Верните на правильное место.]

Правильное место?

Это совпадало с первоначальной мыслью Ся Сицина при виде этой рамки. Такие фотографии изначально должны стоять на столе, а не лежать в ящике. Если связать это с информацией о ссоре парня с девушкой, всё становилось понятно.

Ся Сицин взял рамку.

Куда же её поставить?

— У тебя там точно нет фоторамки? На столе? Или где-нибудь ещё? — Не имея никаких подсказок, Ся Сицин вынужден был снова переспросить у Чжоу Цзыхэна. В конце концов, их комнаты были во многом похожи, — возможно, эта рамка уже была закреплена где-то.

— Нет, я не нашёл никакой рамки, — голос Чжоу Цзыхэна звучал очень уверенно.

Как раз в этот момент Ся Сицин вдруг обнаружил, что в правом верхнем углу столешницы, справа от ноутбука, на поверхности было прямоугольное углубление размером с ладонь. Он опустил взгляд на край рамки в руке, и в голове возникла несколько странная мысль.

Неужели…

Он попробовал поместить рамку в углубление. Как он и предполагал, рамка вместе с подставкой идеально встала на место!

— Я нашёл правильное место, — Ся Сицин с облегчением вздохнул. Оказывается, все эти углубления действительно имели своё назначение. Хорошо, что он с самого начала почувствовал неладное.

В этот момент настольная лампа вдруг сама зажглась, без всякого предупреждения.

Однако это было не самое странное. По-настоящему леденило душу то, что сказал дальше Чжоу Цзыхэн.

— Рамка появилась, — в голосе Чжоу Цзыхэна сквозило изумление. Он даже не до конца мог поверить в происходящее. — Знаешь, как это произошло? Будто сработал механизм: часть поверхности стола открылась, и рамка выдвинулась изнутри, встав в правом верхнем углу стола.

— Что ты сказал?

[1] В оригинале выражение 画蛇添足 (huà shé tiān zú) — букв. «пририсовать змее ноги», то есть сделать лишнее и этим всё испортить. Идиома восходит к древнекитайскому тексту «Чжаньго цэ» («Стратегии Сражающихся царств»). Однажды несколько человек решили устроить соревнование: кто быстрее нарисует змею, тот получит кувшин вина. Один из участников закончил рисунок первым и, увидев, что остальные ещё заняты, подумал: «У меня ещё достаточно времени — я добавлю змее ноги!» Пока он рисовал ноги, другой участник завершил свой рисунок и сказал: «Змеи не имеют ног! То, что ты нарисовал, уже не змея!», и забрал кувшин вина себе.