Онлайн чтение книги Партнёрша хищника по контракту The Predator’s Contract Partner
Глава 72

Элиша заснула в его объятиях после четвертой эякуляции. У них давно не было близости, и она никак не могла прийти в себя.

– Я правда больше не могу. Правда, нет...

Люцерн отстранился от Элишу, вытер ее тело и одел в пижаму.

– Угх, уф...

Иногда она засыпала вот так, пуская слюни и бормоча во сне. Люцерн спал очень чутко, поэтому в такие моменты он обнимал Элишу, гладил ее по спине и успокаивал, слушая ее бормотание.

В те ночи, когда он прижимал ее к себе, его неразрешимое чувство собственничества, подавляемое глубоко в внутри, вырывалось наружу и охватывало его. Он испытывал непреодолимое желание проглотить и пережевать каждый всхлип, сорвавшийся с ее губ.

С каких это пор он стал таким?

Сначала это было просто любопытство. Потом – вожделение. А после – просто восхищение. Не успел он опомниться, как зародившиеся чувства медленно пустили корни. Из них вырастали стебли и цветы, которые обволакивали его, заставляя чрезмерно опекать и обладать ею.

«Нравится ли мне эта подозрительная женщина?» спрашивал он себя.

Однако, это чувство не могло принести плодов. Люцерн не знал любви. Вместо этого он вырос в среде, где ему не выжить, если он не откажется от своего сердца.

Его бил и пытал кнутом в подвале Мерха. В возрасте тринадцати лет его отправили на поле боя, и он вернулся, пережив две недели ада.

И в день, когда он закрыл глаза на жертвы и смерть близких ему людей. Он уже давно отказался от своего сердца. Поэтому единственной ясной и отчетливой эмоцией, которую он мог предложить, было чувство собственничества.

– Мне жаль... – плакала Элиша, бормоча во сне.

«За что ты просишь прощения?»

Люцерн, щелкнув языком, накрыл ее одеялом и погладил.

Он был полон решимости разорвать Джейкоба на куски, но чувствовал, ему придется иметь дело с чем–то похуже, чем это.

Может, ему приказать теням раствориться и медленно съесть их всех по одному в течение года. Или оставить его в живых на два месяца, а потом приказать им расправиться с каждым из них с конца?

«Как сильно ты хочешь отомстить?»

Люцерн часто считал разговоры Элиши во сне привычкой, которую она приобрела, страдая в пристройке Джейкоба. В этом был смысл, поскольку, по ее словам, ее заставляли там работать.

Люцерн притянул ладонь Элиши к своим губам и поцеловал ее.

– Ты не знаешь, как ты мне дорога, как много я тебе позволил, – Люцерн шептал очень тихо, боясь, что она может проснуться.

На самом деле он все знал.

«Ризральфо, грехи Мерха и Марко. И пророк, умерший восемь лет назад».

Когда Нора сообщила, что браслет Элиши сломался, Люцерн отправился прямиком на лесной пустырь. Там они обнаружили тайное хранилище Ризральфо. Затем он стал свидетелем удивительного зрелища.

В подземном хранилище он увидел ярко–синюю бабочку, слетевшую с трупа Ризральфо.

У верховных жрецов, обладающих истинной божественной силой, были посланники. Посланник летел туда, где он был нужен, и выражал свои намерения, оставляя послание людям. Так и Ризральфо в момент своей смерти заложил «послание» в свое тело через посланника в форме бабочки.

И бабочка передала свое послание по воздуху.

[Я сбежал отсюда. Люди, которые убили меня, были Мерха из храма и его сын Марко, оба члены семьи Картье.

Они убили меня, когда я потребовал, чтобы деньги, вырученные за пожертвование моего тела, были распределены между моими родными.

Кто бы ни нашел мое тело, пожалуйста, сообщите об этом всему миру. Простите меня, мать и отец, мой единственный брат.

Запомните день, когда я умер.]

И дата была оставлена. Это была последняя воля Ризральфо. Люцерн сразу понял всю историю.

Но он сделал вид, что ничего не знает.

Вместо этого он медленно изучал, как ведет себя Элиша. Несомненно то, что, хотя она никогда не видела завещания, ей были известны все факты.

И она ловко подтолкнула Люцерна к истине.

– Ты очень забавная.

Рисковать жизнью и телом – только потому, что ей так хочется. Что за игру ты ведешь?

Семейное соперничество.

Борьба за престол между потомками герцога Картье негласно называлась в семье «Играми Гаджу».

Должно быть, она питала глубокую вражду к семье, чтобы захотеть участвовать в семейном соперничестве. Элиша не питала к отцу той любви, которую должна бы чувствовать дочь. А потому, похоже, она не испытывала обиды из-за того, что это был враг ее покойного отца. Изучение истории Элиши подтвердило то, что она рассказала ему ранее: она воспитывалась совершенно отдельно от отца.

Неожиданно ему стало любопытно, чем закончится игра, которую нарисовала Элиша. До этого дня он решил смотреть и наслаждаться ее присутствием.

– Не предавай меня. Элиша.

Если она бросит его, Люцерн сбросит ее в свою бездну. Пусть у нее никогда не будет свободы, которой она так отчаянно желала всю свою жизнь.

Элише придется всю жизнь жить за счет одержимости и собственничества Люцерна.

Так что эта игра Гаджу была для нее идеальным развлечением. Это была единственная игра, которую она могла получить.

«Может, сделать потайную комнату?» – подумал Люцерн. Проблема заключалась в том, что он чувствовал себя так прекрасно, когда она была рядом с ним. Иногда ему казалось, что он сходит с ума.

Но предпочтительнее были доверительные отношения. Внутри него боролось противоречие: он хотел, чтобы она была счастлива в мире, и в то же время ему хотелось видеть ее и быть рядом с ней долгое время. Он не привык к такому парадоксу. Но ему всегда нравились трудности.

***

– Нет, нельзя так обращаться с раненым человеком.

На следующий день дворецкий увидел редкое зрелище, которого никогда раньше не видел. Люцерна отчитывали. Не кто иной, как высокопоставленный священник. Он пришел осмотреть Элишу, лежащую на кровати с лихорадкой на разрумянившемся лице.

«Я могу предположить, что привело к такой ситуации».

Дворецкий понял, что ситуация становится все более неприятной, и отчаянно пытался придумать что-нибудь еще. Люцерн с усталым лицом потер глаза.

– Ее состояние ухудшилось?

– Ну, ненамного, но... В любом случае, согласно здравому смыслу, с больными нужно обращаться бережно.

Давно дворецкий не видел человека с таким самообладанием. Причина, по которой целитель-священник смог без страха открыть рот перед Люцерном заключалась в том, что был высокопоставленным священником, подчинявшимся непосредственно первосвященнику.

Люцерн кивнул и сказал «слава богу», словно извиняясь.

– Тогда мы не можем сделать это сегодня.

– Нет, Генерал. Пожалуйста...

Дворецкий тихо закрыл дверь и ушел. В такие моменты притвориться, что ничего не знаешь, было наилучшим решением.

Элиша лежала в своей постели и слушала негромкий спор.

«Голова болит».

Поскольку она пересилила свои возможности, все ее тело истощилось и оцепенело даже на следующий день. Но впервые Элиша осознала, что у нее болит голова.

Но еще большее беспокойство вызывало не то, что она болела... Что-то вроде змеи, ползущей в животе... Она все еще чувствовала себя странно, и странное ощущение снова и снова настигало ее.

«При таком раскладе... Может быть, у меня сексуальная зависимость?»

Возможно, это был ранний симптом такого заболевания. Но сначала Элиша должна была прекратить придирки священника, ведь она позвала его сегодня не только для того, чтобы он ее лечил.

«Сначала мне нужно решить эту проблему».

Элиша слабо поманила его рукой.

– Прекратите это и подойдите сюда.

При словах Элиши, священник подошел к ней, чтобы осмотреть ее. Она подмигнула Люцерну.

– На самом деле, у меня к Вам просьба. Я давно хотела попросить Вас об этом, – Элиша увидела, как дрогнули веки священника, – я хочу встретиться с человеком, стоящим выше священника по положению, – четко заявила она.

***

Ганнер поспешно добрался к особняку Люцерна.

В карете он несколько раз поправил воротник своего священнического мундира, чтобы не выдать своей спешки.

«В такое время, когда избрание Верховного Папы не за горами, мы не должны забывать о достоинстве. Ведь внешний вид, который заставляет верующих следовать за собой, – это жизненная сила священника».

Он был красивым, впечатляющим священником средних лет только с этой точки зрения. Кроме того, у него была ухоженная фигура, на которую благосклонно посмотрели бы одиннадцать человек из десяти.

– Добро пожаловать, первосвященник Ганнер, мы ждали вас, – дворецкий открыл входную дверь.

Когда он наконец вошел в особняк Великого Генерала, его поразило, насколько дом безупречен. Ему нравилось, что слуги и горничные одеты в аккуратную форму. Солдат не было видно, но вдалеке слышались радостные возгласы с тренировочной площадки.

Будь у него чуть более проницательный глаз, он бы заметил, что атмосфера в особняке в последнее время значительно улучшилась, и в центре этих перемен оказалась бы новая хозяйка. Но он не был столь подвешен в этом вопросе.

– Генерал наблюдает за учениями на тренировочной площадке. Они скоро закончат, поэтому сначала я отведу вас в чайную комнату.

– Я просто случайно оказался рядом и зашел, так что, пожалуйста, передайте ему, чтобы он не слишком беспокоился. В конце концов, разве мы с генералом не родственники?

– Да, генерал будет рад, ведь у него нет близких родственников, – быстро ответил дворецкий. Ганнеру понравился его ответ, – мне передали, что Госпожа скоро подойдет, я пока приготовлю чай. Если вы увидите Госпожу первой, Генерал вскоре будет здесь.

– ... – Ганнер задумался.

«Какое отношение эта женщина имеет ко мне? Разве она не падшая аристократка?»

Ганнер хоть и был из побочной ветви, но он все же был родственником семьи Картье, так что высокомерный характер ему соответствовал.

Элиша, ставшая женой Люцерна, производила очень яркое впечатление в столице. Хотя она славилась своей красотой, своим обликом она больше напоминала фею. Это объяснялось тем, что по слухам, именно она, околдовала знаменитого и ужасного Великого Генерала.

«Вряд ли кто-то откажется посмотреть на красоту».

Но вскоре любопытство победило. Он был мужчиной еще до того, как стал священником.

– Приятно познакомиться. Меня зовут Элиша де Лор, – Элиша посмотрела на Ганнера и вежливо поклонилась.

– Леди Элиша. Я слуга Господа, Ганнер. Я обратился в храм и отказался от своей фамилии.

– Да, пожалуйста, присаживайтесь.

Элиша потянула ему, с невозмутимым видом, чай. Девушка была не такой, как он ожидал. Она была немногословной с лицом, не выражавшим никаких эмоций, ее глаза были большими, а лицо напоминало кукольное.

«Неужели это нимфа, которая питается мужчинами?»

Сам того не осознавая, Ганнер внимательно осмотрел тело Элиши.

– Значит, Вы собираетесь баллотироваться в Папы на следующих выборах. До меня дошли слухи.

– Полагаю, да, – Ганнер кашлянул. Было два потенциальных кандидата на пост Папы. Мерха – второй и единственный выживший сын герцога Картье.

И Ганнер, известный первосвященник храма, имевший репутацию человека, помогающего бедным.

«У Мерхи огромное преимущество, но...»

Его статус также был намного выше, чем у Ганнера, и его деятельность, касающаяся дел храма, была весьма успешной. Но, прежде всего, выборы были завязаны на деньгах.

Кандидаты должны были собирать деньги в виде пожертвований и мероприятий. Это было связано с тем, что выборы Папы были фракционной борьбой, которая в конечном итоге решалась голосами священников более высокого ранга.

«У меня будет возможность, пока на моей стороне будет хороший спонсор. Так что, думаю, мне следует задобрить женщину, которая является не более чем контрактной женой».

Даже если он и рассуждал так, отношение Ганнера к Элише не могло скрыть его притязаний.