Онлайн чтение книги Партнёрша хищника по контракту The Predator’s Contract Partner
Глава 77

Мерха отправился на прогулку, надеясь унять злость. Но вместо умиротворения его взгляд наткнулся на Элишу и Нору, спокойно идущих по аллее.

«Кто эта женщина?»

Великолепие её внешности било в глаза: молочная кожа, изящный силуэт, утончённая осанка, дорогие ткани. С первого взгляда он понял, что это не обычная женщина.

А женщина, что шла следом, словно тень, – Нора, самая известная рыцарь Империи. Мерха только сейчас понял это.

«Ах. Если она с ней... Это невеста Люцерна».

Как только он узнал Элишу, в нём вскипела ярость.

«Эта дрянь – причина всех бед нашей семьи – теперь разгуливает по храмовой земле, на моей же территории?»

В последнее время в семье творилось что-то неладное. Мерха, Ариен и Марко жили вместе в отдельном особняке в столице. Каждый день они ссорились, обвиняя друг друга в провале аукциона.

Он знал, что его сын – жалкое зрелище, но невестка была не менее отвратительна, поэтому многие дни в резиденции царила злоба и недовольство. Ариен всегда повторяла одни и те же слова:

«Это все потому, что Люцерн взял в дом не ту женщину. Элиша что-то замышляет! Эта дрянь – источник всех наших бед. Из-за неё Марко первый пошёл на конфликт!»

Мерха подошел к Элише и закричал:

– Как ты, низкородная тварь, смеешь разгуливать по храму так вызывающе! Ты хоть понимаешь, где находишься?

Нора и Элиша увидели, как к ним стремительно приближается мужчина средних лет, охваченный яростью. Проходившие мимо жрецы остановились, с удивлением наблюдая за происходящим.

 – Что вы себе позволяете? – твёрдо заявила Нора. – Это ученица Розарии. Госпожа Розария лично дала разрешение, и нет ни одного уголка в этом монастыре, куда бы наша госпожа не могла войти. К тому же этот монастырь находится под юрисдикцией самой Госпожи Розарии.

На эти слова Мерха лишь фыркнул.

– Архиепископ Розария воспитала проститутку, да? Шлюха, подходящая внебрачному выродку, теперь разгуливает при свете дня перед лицом Бога. Ха! Вот она – ошибка Розарии.

Лицо Норы побледнело от ярости. Она крепко стиснула зубы. Если бы перед ней не стоял член семьи Картье, её меч давно бы оказался в его горле.

– Если уж ты видишь меня, должна была первой подойти и поприветствовать меня. Что за взрослый, не знающий элементарных правил? – с яростью, полной злобы, Мерха закричал ещё громче.

Тогда Элиша шагнула вперёд. И мягко спросила:

– Это значит, что глава дома этой шлюхи – сутенёр?

Нора и священники, остановившиеся поблизости, будто перестали дышать. Мерха не поверил своим ушам.

– Вы не выглядите так. Но, если вы настаиваете, я поприветствую вас. Это несложно, – мягко добавила Элиша.

На этот раз лицо Мерхи посинело от ярости.

***

– Ч-чего ты там сказала, тварь?!

Злость душила Мерху – казалось, он сейчас задохнётся. Он с трудом сдержался, чтобы не наброситься. В памяти всплыли слухи об Элише, уже ставшие почти легендой.

«Сумасшедшая змея с ядовитым языком, спит с такой же змеёй».

Он фыркнул. Он был уверен, что умеет обращаться с бешеными псами. И тут в его сознании вспыхнула характерная для Картье жестокость. Была одна общая черта у всех членов семьи: они прекрасно умели ломать других. Удивительно, но даже те, кто входил в семью через брак, быстро перенимали этот "дар".

– Так ты та самая девка, о которой я слышал. Ну, твой муж с юности был грязным и ничтожным. Всё потому, что он бастард.

Картье всегда презирали Люцерна за его происхождение. Это было неоспоримо: он был незаконнорождённым. Сам факт его существования напоминал о позоре семьи. Его мать не могла выйти замуж за отца Люцерна из-за своего низкого сословия. но их любовь была настоящей. Единственное, что у них было – это он.

«Странно… Эти слова я слышу не в первый раз от семьи Картье. Почему же мне так больно и так яростно?»

Элиша не могла понять себя. В груди вспыхнула ярость – обжигающая и ледяная одновременно. Раньше… Раньше она, возможно, не реагировала бы так. Что-то изменилось. Она больше не могла спокойно слушать, как оскорбляют Люцерна.

Снаружи её лицо оставалось бесстрастным, но голос, прозвучавший следом, был ледяным:

– Не понимаю, зачем вы это говорите мне, но интересно – осмелитесь ли вы повторить то же самое при моём муже?

– …

– Нора, пойдем. Боюсь, говорить дальше просто бессмысленно.

– Потому что таким дерзким тварям нужно преподать урок!

Он вскинул руку, и в ту же секунду вокруг раздались крики:

– Стойте! Вы не должны!

– Отстаньте! Таких, как она, словами не проучишь. Их надо бить. Жестоко. Тогда, глядишь, поймут, кто перед ними.

Мерха оттолкнул подбежавших жрецов. Рука снова поднялась – на этот раз в воздухе нависла угроза удара.

Элиша не шелохнулась. Она смотрела прямо ему в глаза, ни тени страха, ни дрожи. Она не боялась удара. Даже не пыталась уклониться.

– Прекрати.

Глаза Норы пылали гневом, когда она поймала руку Мерха. Он удивлённо моргнул: её тонкие пальцы мёртвой хваткой сжимали его запястье.

– Не отпустишь? Притворяешься рыцарем, хотя ты всего лишь женщина. Впрочем… чего ещё ждать? Ты же всего лишь наложница Люцерна, не так ли?

– Я сказала – прекрати.

Мерха дёргался, лицо налилось кровью, но освободиться от хватки Норы он не мог. Казалось, с каждым его усилием она сжимала руку сильнее, и теперь он задыхался, будто она сдавила не только запястье, но и грудь.

– Угрх…!

Пот струился по его лбу. Нора продолжала стискивать его руку – до самой грани, но не переходя её. И лишь когда кость уже почти затрещала, она разжала пальцы.

Её взгляд был ледяным, почти нечеловеческим. И пока Мерха пытался отдышаться, она медленно, с устрашающим спокойствием опустила ладонь на рукоять меча у пояса.

– Хе-хе… хе-хе...

Мерха выглядел так, словно попал под ливень – с него катил пот ручьём. Для пожилого мужчины, старавшегося сохранить достойный вид, это было жалкое зрелище. Но, заметив в глазах Норы настоящую жажду крови, он вспыхнул от ярости.

– Ну конечно! Нищета притягивает нищету. Жалкий выродок нашёл себе такую же жену и подстать ей – слугу. Ну ничего. Ты посмела занести меч на члена семьи Картье? Да я прикажу Люцерну избавиться от этой бешенной шавки.

– Господь учит, что все мы – слуги одного и того же Бога, независимо от статуса. – с ледяным спокойствием сказала Элиша. – Странно слышать о сословии из уст того, кто называет себя ближе всех к небесам. Это ли не лицемерие?

– Хочешь знать? Я сам воспитывал Люцерна. И учил его, как следует расплачиваться за своё происхождение, как стать нормальным, полноценным мужчиной. Но он... он не склонялся. Не уступал. С самого начала – упрямый, надменный, как и его ублюдочный отец.

Элиша не дрогнула. Она смотрела на него с ледяной безмятежностью. Но в глубине её глаз вдруг вспыхнул гнев – яркий, хлесткий, почти первобытный. Такого она не чувствовала никогда раньше.

Разве Люцерн не говорил этого раньше? В детстве Мерха пытался сломить его голодом и поркой. Люцерн жил при храме с самых малых лет. Ребёнок младше десяти… и уже подвергался жестокому обращению.

– Вот как.

Он оскорблял её мужа прямо перед ней. Элиша моргнула, но не сдвинулась с места. Напротив, её взгляд становился всё спокойнее, всё бесстрастнее. Мерхе стало чуть легче – будто он вылил накопившуюся злобу изнутри. Но тут же оцепенел. Элиша смотрела на него без страха. Без эмоций. Слишком хладнокровно.

«Что это с ней? Почему она так смотрит? Неужели за ней кто-то стоит? Кто она такая вообще?»

На миг он и сам не понял, кто из них верховный жрец, а кто падший дворянин.

– Нора, пойдём, – произнесла Элиша.

Она задержала взгляд на Мерхе на долю секунды и развернулась, не удостоив прощанием. Нора сжала кулаки и поспешила за ней.

– Госпожа, – прошептала Нора, поравнявшись с Элишей.

Та едва заметно улыбнулась краешком губ:

– Взрослый человек, который хвастается тем, что пытал ребёнка… и этот человек – кандидат в Папы.

– ...

– Это ведь все не правда, не так ли?

– ...

Нора молча кивнула, всё ещё в растерянности. Её поразил тот оттенок серьёзности, с которым Элиша произнесла свои слова. Под этой внешней холодной грацией чувствовалась внутренняя сила, заставлявшая уважать её без принуждения.

Элиша не сказала больше ни слова. Но Норе отчётливо послышалось то, что было вложено в молчание.

Этот человек ещё заплатит за это. Как будто это была клятва.

***

После этого Элиша и Нора заметили двух сестер, которые прятались в переулке и наблюдали за ними.

«Не то зрелище для детских глаз».

Элиша хотела вздохнуть, но она лишь беззвучно прошептала губами, глядя на детей:

– Простите.

Девочки распахнули глаза: кажется, они не поняли смысла. Схватив свои игрушки, они убежали прочь. Элиша долго смотрела им вслед.

– В какой гостинице мы остановились?

– Нужно пройти немного южнее.

– Я бы предпочла остановиться там. «Золотой Юг» – место, где живут аристократы. Даже Верховный Жрец Мерха не посмеет преследовать нас туда.

Кивнув, она прибавила шагу. Мысли Элиши прояснились, голова остыла.

«В любом случае, Мерхе осталось недолго».

Скользнув пальцами по нижней губе, Элиша задумалась.

«Как странно – с каждым словом, с каждым унижением злоба внутри только растёт. И мысли становятся всё темнее».

Очевидно, Люцерн пришел бы в ярость, узнав об этом. Добродетельная жена остановила бы Люцерна в такой момент.

«Но не сегодня. Сегодня – нет».

Медленно, будто наслаждаясь этим решением, Элиша улыбнулась уголками губ.

У него правда не осталось времени.