Онлайн чтение книги Молчаливая ведьма Silent Witch
Глава 7 - Исповедь покойной старушки и желание молодого принца

В дневник Феликса Арк Ридилла было вложено письмо. Похоже, его написала Марси Эббот на смертном одре.

Там дрожащей рукой было написано,

" В последнее время мой кашель с каждым днем усиливался, до такой степени, что даже вставать стало трудно. Мне недолго осталось. Поэтому, прежде чем я испущу свой последний вздох, я хочу записать здесь грехи, которые совершила, а также мои сожаления. Я молюсь, чтобы тот, кто читает это письмо, был не герцогом Крокфордом, а молодым мастером Исааком.

Я до сих пор отчетливо помню ночь, когда Его Высочество скончался. В тот вечер, по его просьбе, я стояла на страже у входа для слуг, чтобы он мог наблюдать за звездами снаружи. День был пасмурный, но почему-то Его Высочество так упорно настаивал на том, чтобы посмотреть на звезды снаружи...? Понимала я это или нет, но мне следовало остановить Его Высочество. Но я лишь потакала его детскому желанию.

Позже, когда я узнала, что Его Высочество упал с крыши, моя кровь застыла в жилах. Я не знаю, почему Его Высочество, вышедший посмотреть на звезды, оказался на крыше. Но я была абсолютно уверена, что это произошло из-за того, что я выпустила его на улицу. Я была в полном ужасе. Что, если Его Высочество упал с крыши по моей вине? Если герцог узнает об этом, какое наказание мне грозит...?

Не выдержав ужаса, я совершила грех.

Его Высочество всегда тщательно вел дневник. Возможно, он написал, что попросил меня стоять на страже. Если кто-то увидит это... Опасаясь этого, я тайком взяла дневник Его Высочества. Оказавшись в своей комнате и прочитав дневник, я узнала страшную правду.

Зная эту правду, я никак не могла продолжать работать в поместье герцога Я бы обязательно выдала свое горе. Герцог увидел бы мое притворство насквозь. Поэтому из чувства самосохранения я бежала из поместья герцога.

Используя связи родственников, чтобы спрятаться, я наконец перевела дух после бегства на крайний север. Перечитывая дневник Его Высочества, я испытывала сожаление. Последние страницы дневника были адресованы юному Исааку... И все же, чтобы спастись, я взяла этот дневник. Я знала, что должна показать дневник юному Исааку, вернуть его ему... Но мне не хватало смелости. Я слишком боялась, что герцог найдет меня.

О Боже. Как бы я хотела, как бы я хотела... чтобы этот дневник дошел до юного Исаака. Этот добрый, бедный ребенок... Даруй ему утешение..."

Почерк был ужасно трясущимся и трудночитаемым. То ли от тяжести болезни, то ли от того, что ее мучили события прошлого, Моника не могла сказать. Моника вернула письмо в конверт и пролистала дневник Феликса.

"Сегодня дедушка снова меня отругал. Потому что я не умею хорошо ездить на лошадях. Я боюсь ездить верхом и у меня плохо получается".

"Сегодня дедушка снова меня отругал. За то, что я плохо сдал тест. Учитель тоже был разочарован. Я должен стараться, стараться еще больше".

"Сегодня дедушка снова отругал меня. Потому что я не смог правильно поприветствовать гостя. Я так нервничаю в присутствии людей, что теряю дар речи. Почему я никогда не могу оправдать ожидания дедушки?"

Большинство дневниковых записей начинались одинаково.

-- "Сегодня дедушка снова меня отругал".

Затем последовал перечень его недостатков, соответствующих описанию робкого принца, которого описывала Бриджет.

Но почти так же часто, как и "дедушка", в дневнике появляется еще одна фигура - его любимый слуга Исаак.

"Исаак сделал мне куклу-кролика из носового платка. Когда я сказал, что тоже хочу сделать такую, он научил меня делать самый простой цветок. Пока у меня не получается делать их так же хорошо, как у Исаака, но если я потренируюсь, смогу ли я делать их более красивыми?"

"Я впервые прокатился на лошади! Когда Исаак держит поводья, даже лошади становятся удивительно послушными. Это похоже на волшебство. Исаак удивительный".

"У меня снова был жар. Проводить весь день в постели было скучно, но Исаак рассказывал мне всякие истории, так что скучать не приходилось. Исаак так много знает".

Дни, когда он писал об Исааке, отличались большей живостью. Более того, эти записи часто включали в себя зарисовки цветов или лошадей - очень мило.

"У меня появился первый друг. Моего друга зовут Айк. Тайный друг, только когда мы остаемся вдвоем, Айк называет меня Арком. Айк и Арк. То, что наши имена рифмуются, делает меня счастливым".

С этого дня имя "Айк" стало часто появляться в дневнике.

Феликс четко различал, когда называть Исаака по имени, как слугу, а когда - по прозвищу Айк, когда они дружили, - это почти создавало впечатление, что это два разных человека.

По мере прочтения дневника возникал образ молодого Феликса.

Робкий, неуверенный в себе... несмотря на то, что он принадлежал к королевской семье, он был обычным молодым парнем. Его робкая натура заставила Монику, которая сама была довольно застенчивой, почувствовать что-то знакомое.

Во второй половине дневника целая страница была посвящена рисунку. Очевидно, что принц добросовестно старался изобразить свой идеальный образ.

Рядом с рисунком он написал:

[Идеальный принц]
- Умный (может разбираться в сложных политических вопросах)
- Храбрый
- Добрый ко всем
- Умеет обращаться с мечом и лошадьми
- Искусен в охоте
- Может использовать много магии
- Может уверенно приветствовать людей (не запинаясь)
- Сильный шахматист (лучше Эллиота)
- Может делать женщинам элегантные комплименты (не расстраивая Бриджит)
- Умеет танцевать (умеет хорошо вести, не наступает на ноги партнеру)
- Умеет делать всевозможные вещи, как Айк

А рядом с надписью "Добр ко всем" была пометка в виде маленького символа цветка в окружности.

… Возможно, он действительно был тем нежным принцем, которого описывали Бриджит и Эллиот.

Когда Моника перевернула страницу, размышляя над этим, ее глаза расширились.

Дневник внезапно закончился на следующей странице.

"Как же так, дедушка задумал нечто поистине ужасное. Использовать Исаака... как моего двойника. Изменить его лицо, нанести ему те же шрамы, что и мне, даже отказаться от его имени. Заставить Исаака занимать мое место на всех официальных мероприятиях.

Дедушка сказал, что я больше не нужен.

Исаак знал обо всем и всегда был рядом со мной.

Что мне делать? У меня голова идет кругом".

Слова были местами замазаны, бумага помята... наверняка от упавших слез.

Герцог Крокфорд прямо заявил Феликсу, что больше не нуждается в нем.

Для мальчика, который плакал и так старался, чтобы его похвалил и признал дед, эти слова, должны были принести полное отчаяние.

Когда он узнал, что его любезный сопровождающий станет его двойником, он, должно быть, почувствовал себя опустошенным.

Однако нежный принц ни на кого не обижался, даже в своей печали и отчаянии.

"Я хочу освободить Исаака... Айка.

Айк такой способный, он мог бы стать кем угодно. Но поскольку я был так зависим от него, то в итоге привязал его к этому поместью. Заставил его взять на себя эту мучительную роль.

Если так будет продолжаться, Айк действительно потеряет свою свободу.

Пока этого не произошло, я... я собираюсь бросить вызов дедушке.

Если я объясню это Айку устно, добрый Айк, конечно, попытается меня разубедить.

Поэтому я оставлю свои прощальные слова в письме, иначе моя решимость может пошатнуться.

Надеюсь, Айк сможет обрести свободу и найти свой собственный путь в жизни.

И..."

Когда Моника прочитала последнюю строчку, ее глаза расширились.

А? Но Эллиот сказал, что Айк был...

Монике показалось, что дневник противоречит тому, что Эллиот говорил об Айке.

Она снова и снова перечитывала последний отрывок, а потом поняла,

--Айк что-то недопонял.

Сердце колотилось, кровь быстрее обычного мчалась по венам. Из глубины ее души вырвался сильный, решительный импульс.

Я должна показать Айку этот дневник...

Желание помочь Айку внутри Моники трансформировалось.

…В решимости помочь Айку, несмотря ни на что.

＊ ＊ ＊

Неро был очень доволен тем, как Кейси с ним обращалась.

Прежде всего, ее манера держать его была устойчивой, а техника поглаживания шерсти - искусной.

Некоторые человеческие дети, как правило, слишком крепко держат хвост или гладят шерсть не так, как надо, но Кейси гладил вдоль шерсти, нежно и тщательно. Это было чудесно.

Эта женщина - технична, это точно...

Пока Неро удовлетворенно мурлыкал, Кейси даже приготовила вареное консервированное мясо, удалив из него соль, чтобы его было легче есть. Конечно, она не забыла дать ему остыть, чтобы избежать ожогов, и измельчила его для более удобного употребления.

Вот уж кто действительно понимает, как обращаться с кошкой, подумал Воган Черный Дракон, который однажды проглотил живую птицу целиком. К слову, Неро одинаково любил как сильносоленое мясо, так и полностью сырые ингредиенты.

Пока Неро ел, Кейси задумчиво пробормотал: "Эй, Моника ничего не говорила обо мне?"

Неро сделал паузу в еде и издал мяукающий звук, что заставило Кейси неловко рассмеяться: "Ахаха, конечно, кошка не поймет".

Неро знал, что Кейси дружила с Моникой еще в Академии Серендии.

Он также знал, что Кейси сказал Монике: "Я тебе не друг", когда они расстались после инцидента с покушением на убийство.

Люди действительно такие утомительные существа.

Неро не мог понять человеческой склонности позволять должностям и титулам мешать проявлять доброжелательность по отношению к кому-то, к кому он испытывает положительные чувства.

В конце концов, Неро знал, что Кейси подарила Монике вышитый носовой платок, который сделала сама. И Моника была очень рада этому.

Даже сегодня, когда они летели, Моника не переставала волноваться на спине Неро, гадая, как ей справляться, если Кейси отнесется к ней холодно.

У Неро возникло искушение заметить, что Моника, похоже, была озабочена только Кейси и почти забыла о своей первоначальной цели приезда.

Однако пока Неро мог играть только роль очаровательного черного кота. Раскрывать все это было бы не по правилам.

"Простите, что заставила вас... ждать..."

В дверь постучали, и Моника заглянула внутрь. Похоже, ее поручение было выполнено.

Увидев, что Неро ест мясо, Моника слегка расширила глаза. "У тебя есть еда? А, Кейси... спасибо".

"Не беспокойся об этом. Ты тоже хочешь, Моника? Это всего лишь простой паек, но..."

"Нет, мне нужно спешить обратно, так что..."

"...понятно".

Между ними воцарилось неловкое молчание.

Как и подобает здравомыслящему человеку, Неро решил взять дело в свои руки.

Неро подскочил к Монике и ловко вытащил передними лапами предмет из ее кармана. На пол упал носовой платок с цветочным узором.

"Что... ах, эмм..."

Моника поспешно подняла платок, ее взгляд метался из стороны в сторону.

Кейси тоже уставилась на платок, ее губы сжались в линию.

Ну же, скажи что-нибудь, просто скажи... - Нерон похлопал Монику по спине лапами, подбадривая ее.

После борьбы с "ауу" Моника, казалось, обрела решимость и выдавила из себя слова,

"Спасибо за платок!"

Кейси на мгновение остолбенела, а затем рассмеялась, ее плечи затряслись.

"Я вижу, ты все еще заикаешься, когда нервничаешь".

"Аууу..."

Моника судорожно сжимала пальцы, застенчиво улыбаясь в ответ.

"Знаешь, прежде чем я уйду... я хочу тебе кое-что сказать, Кейси".

"Ну, может, я всего лишь послушница, но все равно долг сестры - выслушать беды заблудшей овечки".

Ее ободряющая улыбка, как у старшей сестры, была такой же, как и тогда, в академии, когда она смотрела на Монику.

Выглядя облегченно, Моника сделала глубокий вдох, прежде чем заговорить.

"Видишь ли, я... могу сделать что-то, что другие сочтут неправильным".

Будучи драконом, Неро с трудом постигал человеческие понятия о "правильном" и "неправильном" поведении. Для него все действия сводились к тому, чтобы "делать то, что нужно", а не оценивать их как правильные или неправильные.

Однако люди постоянно боролись с собственным чувством праведности, терзаясь противоречивыми представлениями о правильном поведении. Именно этот конфликт превратил Монику и Кейси в противников.

"То, что я собираюсь сделать, все сочтут неправильным, я думаю".

Однако Моника заявила об этом Кейси, своему бывшему противнику,

"Но я обещаю. Я абсолютно не допущу, чтобы война пришла в эту страну".

Спокойно выслушав признание и решимость Моники, Кейси ответила бесстрашной улыбкой.

"Я, сестра Кейси, даю тебе свое благословение. Поступай так, как считаешь нужным... Если ты решила это по своей воле, Моника, то доведи дело до конца".

С небольшой улыбкой Моника кивнула в ответ на убедительные слова сестры.