Онлайн чтение книги Молчаливая ведьма Silent Witch
Глава 11 - Дополнительная история 1: Романтика и хвост

Сидя на самой пушистой кровати, на какой ей когда-либо приходилось спать, и в шелковой пижаме, какой она прежде никогда не надевала, нервничая под пристальными взглядами, Моника перелистывала страницы романа.

Когда она добралась до последней страницы, то выдохнула и потерла уставшие глаза.

В этот момент Изабель, всё это время сидевшая у изголовья кровати, с воодушевлением заговорила:

— Ну как тебе? Шедевр Марроне Филлил «Белая роза, спящая в саду»!

— Э-э… — Моника замялась, не зная, что ответить, и отвела взгляд. — С-слова такие… довольно необычные...

— Разумеется! У Марроне Филлил удивительно красивая, поэтическая речь! А описание сцен и переживаний героини просто восхитительны. И сюжет прекрасный! Сцену расставания в третьей главе без слёз не прочесть!

Моника, как раз прочитавшая ту самую третью главу без единой слезинки, почувствовала себя почему-то ужасно виноватой.

Она с детства не привыкла читать художественную литературу и плохо понимала подобные витиеватые обороты.

Например, «кожа, бледная, словно фарфор», «чёрные волосы, будто растаявшее эбеновое дерево, усыпанное драгоценными камнями», «губы, свежие, словно лесная земляника» — всё это, по её мнению, куда проще назвать «белой кожей, чёрными волосами и красными губами».

Тем не менее, она не могла отказать человеку, который с таким энтузиазмом рекомендовал ей книги, поэтому лишь неуверенно улыбнулась и кивнула.

В этот момент служанка Изабель, Агата, мягко напомнила:

— Миледи, уже скоро время ужина.

— Ах, и правда! Ну что ж, сестрица Моника, я сейчас пойду в столовую. Агата приготовит для тебя еду.

— С-спасибо… — поблагодарила она и с облегчением выдохнула.

⚚⚚⚚

После того, как мисс Каролина подсыпала ей яд, и её отвели в лазарет, Моника несколько дней не посещала занятия, восстанавливаясь в комнате Изабель.

Моника и не возражала вернуться на чердак, но Изабель уже заранее поставила для неё кровать у себя в комнате, так что отказаться было невозможно.

По правде говоря, Монике, совсем не привыкшей жить бок о бок с кем-то ещё, было не по себе, но служанка Изабель, Агата, умело сглаживала все острые углы. Когда Изабель слишком увлекалась, Агата незаметно её останавливала.

Вот и сейчас она проводила Изабель в столовую, а сама принесла Монике поднос с едой.

— Я оставлю ваш ужин здесь. Когда закончите, пожалуйста, позвоните в этот колокольчик.

— С-спасибо…

Агата улыбнулась, чуть поклонилась и вышла.

Моника ценила её заботу — Агата знала, что она не привыкла есть при посторонних.

Она выбралась из постели и села за стул. На столе лежали мягкий хлеб, сыр, жареная рыба, густой суп и сладкие яблоки.

Все эти блюда Агата, как оказалось, специально приготовила для неё, даже заняв для этого кухню в столовой. Моника поблагодарила про себя и Изабель, и Агату, отломила кусочек хлеба и отправила его в рот.

Пышный белый хлеб оказался мягким и чуть сладковатым. Такой хлеб в горах ей приходилось пробовать нечасто. В хижине она ела чёрные булки, твёрдые как камень. Хотя и они были вкусными. Если добавить сыр.

Пока она жевала хлеб, вспоминая жизнь в хижине, раздался лёгкий скребущий звук у окна. Посмотрев туда, она увидела, как Неро царапает стекло.

Моника встала, открыла окно, и Неро ловко запрыгнул внутрь, повёл носом и сказал:

— О, пахнет недурно.

— Тут рыбка есть. Хочешь немного?

— Рыбу я не люблю. Я предпочитаю мясо. Особенно птицу.

Запрыгнув на стол и убедившись, что мяса там нет, Неро недовольно поморщился, но всё же процедил:

— Ладно, сойдёт и сыр.

Моника поставила перед ним маленькую тарелочку с сыром. Неро с довольным видом принялся его грызть.

— М-м-м, вот же вкуснотища. Эх, ещё бы мясца... Может, сходить этой ночью на охоту?

— …В прошлый раз кость от птицы застряла у тебя в горле… Ты целый переполох поднял.

— То была ошибка молодости. Мудрые существа развиваются через ошибки, таков путь.

Неро важно кивнул и, помахивая хвостом, заметил книгу на прикроватной тумбочке Моники.

— Ну надо же, ты читаешь роман?.. А, понял, это тот рыжий завиток тебе посоветовала, да?

— Ты слишком груб с леди Изабель.

«Рыжим завитком» он, очевидно, называл волосы Изабель. Неро вообще редко утруждал себя запоминать чужие имена.

Но и после замечания Моники он даже ухом не повёл, продолжая лениво грызть сыр и смотреть на обложку книги.

— Не слышал про такого автора. Ну и как, понравилось?

— …Я не уверена.

— А про что там история?

Моника, встретив любопытный взгляд Неро, оторвала кусочек хлеба и начала вспоминать сюжет, который только что дочитала.

— …Там был мужчина и женщина.

— Ага.

— …Ну, там всякое случилось.

— Ого-ого.

— …И они поженились.

— А дальше?

— …Конец.

Неро перестал помахивать хвостом и уставился на Монику.

— Понятно, короче, тебя этот роман вообще ни капельки не тронул. Но самое важное как раз в этом «всякое случилось», понимаешь? Ты, блин, выкинула из пересказа десятки тысяч слов, эй!

— Я совсем ничего не поняла…

Роман рассказывал о несчастной героине, которая встретила юного дворянина у розового куста и с первого взгляда влюбилась в него. Но у юноши уже была невеста. Та, не желая допустить разрыва помолвки, строит героине разные козни, чтобы выжить её, но те двое преодолевают все преграды и остаются вместе.

Но Моника совершенно не понимала, как героиня вообще могла так сильно влюбиться. У парня ведь уже была невеста, и её злость вполне объяснима.

— …Как можно так беспамятно влюбиться?..

Персонажи романа были буквально одержимы друг другом. До безумия хотели быть вместе. Хотели любить, хотели, чтобы их любили. Чтобы выбрали именно их, чтобы желали именно их… даже если ради этого придётся потерять всё остальное.

Монику они немного пугали.

— …Как они вообще могут вот так… надеяться на другого человека?

Хвост Неро дёрнулся, когда он поднял на Монику свои золотистые глаза.

— Ты просто ещё ребёнок, вот и не понимаешь. Любовь — это когда бац, и сердце так ба-бах! Тудух! — будто всезнайка заявил он.

Моника уставилась на него:

— …То есть ты, Неро, понимаешь, что такое «любовь»?

— А как же! Мне нравятся самки с сексуальными хвостами, например.

— …Хвостами?

— Ну, у которых есть хвост. Без хвоста самки меня вообще не заводят, так что можешь не переживать.

То был мир, который Моника — без хвоста — понять не могла.

Впрочем, может, и любовь для неё изначально так же недоступна, как хвост — её у неё просто нет.

С этой мыслью Моника довольно отломила ещё кусочек хлеба и отправила в рот.

Вопрос был не в том, понимает она любовь или нет. Застенчивая Моника не могла надеяться ни на кого и ни на что. Её единственное, чего она могла желать по-настоящему — это числа, которые никогда не предадут.