Онлайн чтение книги Молчаливая ведьма Silent Witch
Глава 12 - Дополнительная история 2: Семья «учёная» и семья посредников

Семья Эшли издавна была известна как «учёная», но изначально они происходили из рода библиотекарей.

Возможно, в наследие от тех времён в поместье Эшли до сих пор оставались личная библиотека и три отдельных кабинета для занятий. Количество книг там не уступало столичной библиотеке.

Клаудия, выросшая среди этого книжного моря, естественным образом с самого детства предпочитала читать в свободное время.

Взрослые называли её «книжной девочкой», но на самом деле Клаудия не испытывала к книгам особой любви. Её интерес лежал немного в другом.

Для неё чтение было одним из рефлексов.

Как человек ест, когда голоден, так и она открывала книгу, когда чего-то не знала. Вот и вся причина. Поэтому сам процесс чтения не казался ей чем-то особенным.

То же самое можно было сказать и о других членах семьи Эшли. Её отец не был исключением.

Маркиз Хайон ежедневно принимал у себя тех, кто приходил за советом. Приходили представители местных жителей, мелких дворян — и даже посланники из других стран.

— На полях неурожай. Скажите, как выращивать в засуху?

— Я хочу опередить брата в вопросе наследства. Что мне предпринять?

— В плавании заболел моряк. Как его лечить?

Все они твердили одну и ту же мольбу: «Подскажите, расскажите, научите…»

И маленькая Клаудия, наблюдая за этим, думала:

Почему эти люди не могут подумать сами?

Большинство вопросов, с которыми они приходили, имели ответы в книгах. Но никто не пытался найти их сам. Им были нужны только готовые решения.

С самой Клаудией происходило то же самое. В начальной академии к ней постоянно обращались с вопросами, которые никто не мог решить. Для одноклассников она была не больше, чем «ходячей библиотекой» — так же, как и все члены семьи Эшли.

Особенно удручало, когда её ещё и благодарили. Стоило людям поблагодарить, как они привыкали, что на неё можно положиться — и они приходили снова и снова.

Именно поэтому Клаудия ненавидела чужую благодарность.

Когда кто-то пытался заговорить с ней, она тут же делала мрачное лицо, будто только что потеряла кого-то из близких.

И это срабатывало. Люди моментально отступали, никто из них больше не приближался. Её оставляли в покое — и она могла спокойно читать дальше.

И в этом уединении она была искренне счастлива.

⚚⚚⚚

Однажды отцу Клаудии пришло письмо.

Какой-то барон изъявил желание навестить маркиза, чтобы попросить у него совета.

Когда отец дочитал письмо, его лицо, как всегда, оставалось бесстрастным — но Клаудия была уверена, что заметила в нём лёгкую радость. Он даже велел слугам подготовить приём для этого гостя.

— Кто же к нам придёт? — спросила Клаудия.

Отец приподнял очки и ответил:

— Барон Мэйвуд. Хочет обсудить со мной одну вещь.

— Он ведь, как и все, пришёл просить совета? Но ты, похоже, весьма воодушевлён, раз дал указания слугам его принимать.

На её колкое замечание отец ответил коротко:

— Понимаю… — словно и ожидал от неё чего-то подобного.

Для посторонних он мог казаться холодным и сдержанным, но родные знали: он действительно радовался. Уголки губ под аккуратной бородой были слегка приподняты.

— Барон Мэйвуд обращается ко мне только тогда, когда уже изучил всё, что мог сам, — сказал он. — Он приходит не за моей «мудростью», а за моим «мнением».

А потом добавил:

— Вино всегда кажется вкуснее, когда он со мной за столом.

Клаудия знала: её отец не любил пить.

А раз этот барон умудрился сделать так, что даже отцу начало нравиться вино… значит, барон Мэйвуд действительно выдающийся человек. Именно так она подумала тогда.

⚚⚚⚚

— Ах, добрый день, маркиз Хайон. Давненько не виделись. О, а это, должно быть, юная леди Клаудия? Вы так похорошели!

Первое впечатление Клаудии о бароне Мэйвуде можно было выразить одним словом — «обычный».

Он выглядел моложе её отца, одежда — скромная, без лишних украшений. Видимо, барон не из богатой семьи.

Улыбка у него была добродушная, брови слегка опущены — создавалось ощущение, что человек он мягкий… и особо умным он не казался.

— Сегодня я привёл с собой сына. Нил, представься.

По указанию отца из-за его спины вышел маленький мальчик. Он смущённо улыбнулся и, подняв взгляд на маркиза Хайона, вежливо произнёс:

— Меня зовут Нил Клэй Мэйвуд, старший сын барона Мэйвуда. Для меня честь встретиться с вами.

У него был ясный, открытый взгляд. Хотя выглядел он на лет десять, ему, как сказали, было тринадцать — как и Клаудии. Видимо, юный облик был семейной чертой.

Маркиз Хайон проводил гостей в приёмную, где они с бароном обменялись парой слов. Основная тема разговора касалась посредничества между Магическим Корпусом и Советом Знати. Магический Корпус подал прошение на снятие запрета с лечебной магии.

А барон Мэйвуд как раз и был назначен посредником на этом совещании.

Их род испокон веков занимался подобными переговорами.

Если дом Хайонов называли «учёным», то семью Мэйвудов — «посредниками».

Их задача — будучи дворянами, оставаться беспристрастными, не вставать ни на одну из сторон, и помогать найти компромисс, устраивающий обеих.

— Полностью согласен. Есть регионы, где врачи до сих пор полагаются на суеверия. В такой ситуации разрешить лечебную магию — значит только прибавить шарлатанов.

— Прежде всего, нужно изучить, как мана влияет на организм. У Магического Корпуса пока мало достоверных данных. Если так и пойдёт, развитие магии затмит развитие медицины.

— Вы правы. Но… когда слышишь, как кто-то говорит: «Мою дочь нельзя вылечить обычными методами — вы хотите, чтобы она умерла?!»… бывает очень трудно сохранять нейтралитет. Такие слова тяжело не принимать близко к сердцу.

— Если выбрать неправильный способ лечения, можно довести пациента до отравления маной — и тогда уже не спасти.

— Да. Вот потому-то и нужно действовать осторожно.

Пока Клаудия молча слушала их разговор, барон Мэйвуд вдруг повернулся к ней и, слегка смущённо улыбнувшись, сказал:

— Простите, вам, наверное, скучно?

— Нет, мне было очень интересно. Видно, как маги продавливают свои требования с опорой на эмоции, а не на данные… и как Совет Знати опасается, что, если объединить магов и медиков, интересы Медицинской Ассоциации утекут к магам.

Барон Мэйвуд удивлённо приподнял брови, но обиды в нём не было. Напротив — он расслабленно улыбнулся:

— Вы умны. Действительно. Именно потому и стоит подходить к этому осторожнее… прежде чем принимать решение.

Нил, сидевший рядом с отцом, уставился на Клаудию, видимо удивившись её проницательностью.

Интересно, что из сказанного понял мальчик со столь детским лицом, — подумала она. — Наверное, ни слова.

В этот момент её отец взглянул на неё и спокойно произнёс:

— Клаудия. Покажи Нилу наш дом.

Очевидно, отец понимал: ей не было скучно. Просто дальше разговор пойдёт не для детских ушей.

Нил нервно подпрыгнул с места, когда встала Клаудия.

— П-прошу любить и жаловать! — выпалил он.

Клаудия вздохнула про себя: «Теперь я, значит, детский экскурсовод…»

⚚⚚⚚

— …Что бы ты хотел посмотреть?

— Эм, можно сходить в ваш сад?

— Хорошо…

Для семьи Эшли, чья библиотека могла соперничать с хранилищами столицы, интерес к саду, а не к книгам, выглядел довольно необычным.

Думая про себя, что было бы куда проще, если бы он просто молча почитал книги, Клаудия всё же повела его в сад.

Пройдя немного, она поймала себя на мысли, что Нил стал казаться ещё моложе. Он был немного ниже её, остальная внешность тоже совершенно не соответствовала возрасту.

Увидев её взгляд, Нил улыбнулся — той самой добродушной улыбкой, что была у его отца.

— Вы удивительная, мисс Клаудия. Смогли так легко понять суть сложного обсуждения.

— …

— Я и не задумывался о причинах, стоящих за позицией Совета Знати. Не думал, что у Медицинской Ассоциации с ними может быть такая тесная связь… Отец сказал, что мне стоит присутствовать, чтобы учиться, но, похоже, я пока не готов…

— …

Похоже, он всё же слушал разговор взрослых и что-то понял.

Сложив руки на груди, Нил хмуро задумался:

— Интересно, есть ли какие-нибудь доказательства, которые ясно показывают связь между Советом и Ассоциацией… нынешний глава Ассоциации… эм…

Он продолжал бормотать, один вопрос сменял другой, но ни одного он так и не задал Клаудии.

Неожиданно она заговорила:

— …Ты не собираешься спрашивать?

— А?

— Я — дочь маркиза Хайона… из «учёной» семьи. У меня есть ответы почти на все твои вопросы.

Она не лгала, а действительно знала ответы на всё то, что он бормотал.

Но после короткого раздумья Нил решительно покачал головой:

— Нет, я сам всё найду, когда вернусь домой. «Если чего-то не знаешь — найди ответ сам. А если не сможешь — только тогда спроси у того, кто знает». Так говорит мой отец.

— …Вот как.

— А… прошу прощения! Простите, что так выразился, когда вы собирались мне помочь…

Клаудия не говорила, что собирается ему отвечать. Только то, что знает ответ.

Но этот добродушный мальчик, похоже, истолковал её слова так, будто она хотела ему помочь.

— Я всё сам изучу дома. А если всё равно не пойму… тогда спрошу вас, хорошо?

Клаудия никак не отреагировала — ни утвердительно, ни отрицательно. Не потому, что хотела быть грубой. Просто она и сама не знала, какой ответ будет правильным.

Если бы она холодно бросила: «Ни за что не расскажу» — возможно, этот мальчик больше никогда бы к ней не подошёл. И почему-то она этого не хотела.

Молча открыв дверь, Клаудия ступила на вымощенную дорожку.

— …Вот мы и пришли. Это наш сад.

— Ого, сколько лекарственных трав!

Половина сада семьи Хайон была засажена декоративными растениями, а другая — лекарственными. Их выращивал отец Клаудии, чтобы применять на практике свои знания из книг. Он считал: истинная ценность знаний — только в их применении.

Хотя маркиз Хайон и казался молчаливым учёным, на деле он был склонен действовать.

— Смотрите, мисс Клаудия. Вот это растение помогает при порезах!

— …Как я могу этого не знать?

— Ну да, правда…

Смущённо почесав щёку, Нил присел на корточки и потянулся к сорняку, растущему за пределами клумбы.

— А вот эту вы знаете?

— …Сорняк.

Если надо, она могла бы назвать его латинское название. И ареал обитания в придачу.

Клаудия погрузилась в мысли, а Нил сорвал травинку, надломил её с обеих сторон, поднёс к губам и дунул.

Фью-ю-ю — раздался звонкий свист.

— Если надрезать травинку вот здесь и сжать вот тут, получится свистулька. Наши пастухи так делают.

— …Об этом я не знала, — тихо ответила Клаудия и замолчала.

Нил снова весело засвистел, и по саду разнёсся чистый, высокий, приятно звенящий звук.

⚚⚚⚚

Как только барон Мэйвуд и его сын ушли, направляясь домой, Клаудия сразу же заявила отцу:

— Отец, я хочу выйти за Нила, — прозвучало в привычной ей невозмутимой манере.

Однако маркиз Хайон не удивился и не стал отчитывать её, а просто молча уставился на дочь.

Прошло несколько долгих секунд, прежде чем маркиз Хайон медленно заговорил:

— Нил — старший сын, наследник семьи Мэйвуд. Я не могу забрать его в наш дом как приёмного зятя*.

[п/п: В чём суть: у Хайона нет наследника (то есть сына). Поэтому стандартная формула, когда жена берёт фамилию мужа здесь не пройдёт. Значит, для женитьбы (точнее сохранения рода Эшли) необходимо Нилу взять фамилию Клаудии, но Нил — единственный наследник Мэйвуда.]

Клаудия подумала, что отец сейчас выскажет категоричный отказ. Но вместо этого, поигрывая усами, он вдруг пробормотал:

— Похоже, мне придётся усыновить кого-нибудь, чтобы передать ему род Хайонов.

Мать Клаудии умерла вскоре после её рождения, а вторую жену отец так и не взял. Таким образом, на данный момент Клаудия оставалась единственным прямым наследником семьи маркиза Хайона.

Конечно, если бы он усыновил кого-то и передал ему титул, Клаудия могла бы спокойно выйти за Нила замуж, не требуя того, чтобы он вступал в их дом. Однако в глубине души отец, вероятно, желал отдать Клаудию тому, кто сможет перенять род Хайонов. 

— То есть ты не против?..

— Я знаю, ты сможешь его полюбить.

Слова, вырвавшиеся у него словно невзначай, прозвучали неожиданно уверенно. И правда — и отец, и дочь, похоже, питали слабость к семье барона Мэйвуда.

Маркиз Хайон даже не затронул тему, что с этим браком прервётся кровь прямой линии «учёной» семьи. Он и сам прекрасно понимал: знания передаются не по крови, а воспитанием.

— Пожалуй, стоит начать подготовку к усыновлению… Хотелось бы найти того, кто стремится к знаниям, пусть даже он и из далёкой ветви.

С этими словами маркиз начал доставать бумаги из письменного стола — одну за другой.

Дочь, решившая выйти замуж на следующий день после знакомства. Отец, начавший готовить документы на усыновление и помолвку сразу же после её слов.

Они были похожи. И в стремительности своих решений — как две капли воды.