Онлайн чтение книги Пришествие Бога Смерти The Coming Of A Poison Necromancer
Глава 21 - К обретению мира

Акт №7. К обретению мира.

З-зззз!

От резкого притока маны копьё стало вибрировать и извиваться ещё яростнее. Крепко стискивавшие древко ладони командира десятитысячного подразделения напора не выдержали, и их разорвало в клочья.

Следом из брюшной полости вырвало внутренности, разметав по округе. Их фрагменты захватил мощный воздушный поток.

Импульс распространился далее, и человеческое тело закружило в вихре. Нанизанный на копьё командир десятитысячного подразделения принялся вращаться на древке.

Завибрировало само пространство. В подчинённом мощным вращением воздухе появилась огромная воронка. Внутри образовалась близкая к вакууму среда, что заставило окружающий воздух обращаться ещё сильнее.

И вдруг с копья Широна сорвался яростный ветер, напоминавший по мощи торнадо.

Ультимативная атака Рыцаря Тьмы Дюмонема – начальная форма!

Именно таковым был Смерч до того, как его довели до совершенства.

Вшу-ааах!

Окружавшая Широна мана Тьмы схлынула, как море при сильнейшем отливе. Чтобы высвободить Смерч, потребовалось её невероятное количество.

«А-ась?!»

Пятеро бросившихся ранее к Широну воинов ощутили колоссальное давление. Яростный торнадо не позволял приблизиться и игнорировало любые атаки.

Вшу-ууу!

И Смерч раскрылся!

Сила Дюмонема вновь явилась миру посредством тела Широна!

Второе пришествие Смерча!

Невероятная мощь устремилась вперёд, сметая всё на своём пути. Стихия рвалась в бой!

Тр-ррреск!

«Ха-ах, хах!» – породивший Смерч Широн едва дышал.

Брови сошлись к переносице, явив три складки морщин. Воздух пришлось хватать ртом, будто выброшенной на берег рыбе. Каждый вдох давался с мукой. Мышцы ослабли, став ватными.

Широн поверить не мог, что техника далась ему так тяжело! А ведь это даже не тот совершенный вариант Смерча, что показывал Дюмонем в Восточном море!

Парня передёрнуло. Отчасти от чувства беспомощности, охватившего после раскрытия техники Смерча, но в ещё большей степени от зрелища, которое открылось взору.

Прямо перед ним!..

…Не осталось ни единой живой души. Там, где прошёл Смерч, не выжил никто.

Отделённая от тела голова командира десятитысячного подразделения, вырванные, изломанные конечности тысячников, стали только началом. Техника полностью сокрушила всё, что задела.

Тело командира десятитысячного подразделения разорвало в клочья. Под влиянием силы великого разрушения оно разлетелось по округе ошмётками величиной с горошину.

Но и тогда импульс Смерча не исчерпался. Уничтожив командиров десятитысячных подразделений и тысячников, остаточная сила выкосила и попавшихся на пути солдат.

Прошествовавший по земле торнадо оставил следы, напоминавшие вязь татуировки. Ещё осталась борозда протяжённостью более ста метров.

Выглядела она так, словно в этом месте по земле прополз мифический дракон. И, если выбирать его разновидность, то это определённо кровавый дракон. Ведь человеческая кровь и лоскуты плоти были повсюду. Да и сама борозда была окрашена в красные тона.

«!..»

Всё вокруг стихло. Воцарилась гробовая тишина, люди застыли на месте. Рты были широко раскрыты.

Позы такой не избежал даже Сулла. А арманские солдаты и вовсе выглядели так, будто узрели чудовище. Да что там – даже союзники по альянсу Градун взирали на Широна с трепетом.

Только что поле битвы полнилось шумом. Всюду звучали, терзая ушные перепонки, яростные крики нападающих, истошные вопли раненых и лязг оружия.

Теперь же тишину нарушал лишь треск равнодушного пламени.

Вытаращив глаза, Сулла заворожённо уставился на Широна. Он понимал, что явленная только что мощь находится за гранью человеческих возможностей.

«Тот парень – не просто выдающийся рыцарь. Он… даже слов не могу подобрать… монстр, подобный Павису Божьему копью из нашей империи! И почти равный герцогу Теодору из Священной империи Луан!»

Сулла почувствовал головокружение.

Насколько Арман лелеет Пависа Божье копьё? Как в Луане ценят герцога Теодора?

Подобные личности одним присутствием способны вершить судьбы империй. Такой монстр на поле боя кардинально меняет боевой дух солдат.

Кто мог вообразить, что в альянсе Градун имеется такое же чудовище, как Павис или Теодор?!

Опасения Суллы немедленно стали воплощаться в реальность.

С этой минуты арманские солдаты уже не могли сражаться должным образом. Съёжившись от испуга, они инстинктивно подались назад.

Ожидание повторной атаки Широна, направленной уже в них, сковало людские тела. Страх лишил арманцев боевого духа.

И, чем сильнее поддавались ему арманские солдаты, тем выше становилась мораль союзных войск.

«Ураааа!» – завопили они с удвоенным энтузиазмом.

Даже без поразительной демонстрации Широна преимущество плавно переходило в их руки. А теперь весы склонились уже окончательно.

Несколько тысячников бросились на помощь Сулле, который всё никак не мог прийти в себя. Помогли ему отразить очередную атаку Бальфона и обратились с советом: «Г-господин! Надо уходить. Положение слишком неблагоприятно. Если упустим момент, опасности подвергнетесь даже вы!»

Голос тысячников дрожал.

Для любого солдата Армана слово «отступление» – клеймо позора на всю жизнь. А они не просто солдаты, они тысячники! Им стыдно о таком даже думать!

Однако, если не отойти прямо сейчас, выживание Суллы никто не сможет гарантировать. Ситуация настолько отчаянная, что под угрозой жизнь самого командира Третьего арманского корпуса.

Сулла с силой закусил нижнюю губу так, что на той выступила кровь.

Он полагал, что ему удалось выправить неудачный ход войны, и даже представить не мог, что проиграет вновь, да ещё с таким треском. Да и кто мог подумать, что союзники ради победы позволят утопить собственную столицу в море пламени?

«Я полностью дискредитировал себя как командир. Поверить не могу, что так расслабился после одной единственной победы!»

Сулле хотелось рвать на себе волосы. Он чувствовал вину за погибших из-за его ошибки в суждениях солдат.

Взгляд снова обратился к Широну. Человеку, который с одним копьём в руках показывал великолепные результаты!

В глазах Суллы он казался непреодолимой стеной.

«Обратить столицу в море пламени – наверняка его идея. Я проиграл не только в силе. Он сокрушил меня и на поприще стратегии. Это полный провал!»

Пора принимать решение. Сделать это следует прямо сейчас, чтобы спасти хоть кого-то из уцелевших до сих пор солдат.

Пока тысячники отвлекали маркиза Бальфона, Сулла шагнул назад и вскричал: «О-отступаем! Всем вернуться на побережье, где стоят корабли!»

Иного выбора, кроме как объявить отступление, не было. В голосе Суллы звучала обречённость.

Как только арманцы начали отступление, боевой дух союзников взлетел к невообразимым высотам. Они бросились следом, разя неприятеля в спины.

«Враг бежит! Не дайте уйти никому!» – кричал маркиз Родни, поощряя погоню.

«Ублюдки! Неужто вы надеетесь сбежать после того, как напали на Колом?» – также не остался равнодушен к бегству арманцев Георг.

Будучи командиром королевской гвардии Колома, он яростно жаждал мести.

Но был ещё более озлобленный, чем маркиз Родни или граф Георг, человек. И это маркиз Бальфон!

Он тут же ринулся вдогонку. В его бледное лицо и горящие красным пламенем зрачки страшно было смотреть.

Бальфон жаждал крови. Он хотел проливать её снова и снова, и не мог смириться с тем, что враг бежит.

«Хи-хи! Куда же вы? Прекратите бегать, а не то убью!»

Бальфон то и дело взмахивал мечом на бегу, отсекая головы удиравшим солдатам. Злобы в нём было столько, что он не замедлялся ни на миг, желая не упустить никого из бегущих.

Граф Якобан и герцогиня Роко также исполнились желания убивать, и загородили дорогу отступавшим. Да и Дюваль, разя врагов, становился лишь энергичнее. Каждый стремился нанести арманцам как можно больший урон.

Один лишь Широн не тронулся с места. Он так и остался посреди площади, не предпринимая более никаких действий.

Тем не менее, сильнее всех арманцы страшились именно его. Он являл собой поистине столп союзных войск, возвышаясь в полный рост над полем боя с копьём в руках.

Пламя и кровь, крики и безумие!..

Широн казался богом Войны, держащим эту адскую картину у себя на ладони.

Вот только, вопреки производимому впечатлению, чувствовал он себя нехорошо. Мощнейший импульс Смерча лишил маны его тело. И сейчас он не мог пошевелить даже пальцем.

Разумеется, он втягивал в себя понемногу ману Тьмы, восполняя резерв. Но ручеёк был слишком мал.

Так и подмывало зачерпнуть ману Тьмы более щедро. Но Широн не мог так поступить. Ведь на него теперь направлено столько глаз! Так что делал это тайно и по капле.

Будь он в лучшем состоянии, несомненно, возглавил бы рыцарей, и уничтожил всех врагов, не дав уйти никому. И, само собой, добрался до Суллы.

Не очень широкая площадь была идеальна для учинения массовой резни. Отсюда непросто сбежать. Если должным образом перекрыть выходы, истребление врага станет лёгкой задачей.

Но Широн не мог осуществлять командование. И лишённые его наставлений рыцари действовали по собственной инициативе. Не координируя действия промеж собой, они бросались лишь на тех, кого замечали рядом.

Как результат, часто не понимали друг друга. И теряли врагов из виду.

Потому вражескому военачальнику и удалось уйти. Солдаты Армана выиграли ему, конечно, время, послужив живым щитом, но куда большая заслуга в том принадлежала не слишком организованному преследованию.

И всё же, прорваться удалось лишь маленькой горстке арманцев, включая Суллу. Львиная доля солдат осталась лежать на площади. Большинство сотников также лишились жизней. А тысячников и вовсе остались единицы.

Последние гибли один за одним, пытаясь задержать маркиза Бальфона. Тысячники сражались, не щадя себя и спасая жизнь Суллы.

Но их давили числом. Ведь за Бальфоном по пятам скакали Георг, Якобан и Роко!

Тем не менее, благодаря выигранному времени, Сулла благополучно сбежал и из северного района.

Главная улица столицы Колома лежала с севера на юг. Сулла скакал по широкой мостовой, а по щекам стекали солоноватые дорожки.

Он почти не замечал горящих зданий и разбросанные всюду трупы. Потому как непрерывный поток слёз застилал глаза.

Зато пред мысленным взором стояли иные образы. Отдавшие за него жизни подчинённые, заколотые насмерть тела солдат – вот что преследовало его по пятам.

«Я идиот! Поверил в свою исключительность, в то, что не имею соперников – и вот к чему это привело! Опьянённый высокомерием, я бросил подчинённых в пучины гибели! Ну вот какого хрена, спрашивается, а?! Кх-х!»

Тем не менее, Сулла продолжал орудовать шпорами и скакать всё дальше. Ведь если не сбежит, если его схватят, то он опозорит себя в глазах подчинённых, что отдали за него жизни.

Он должен выбраться из этого ада. Только тогда будет возможность отомстить за гибель людей.

Наконец, миновав ворота столицы и проскакав всю равнину, Сулла достиг побережья Берн[1]. К этому моменту в его сопровождении остались лишь двое сотников.

Из двадцати пяти тысяч, участвовавших в атаке на столицу, уцелели три человека! Из всего великого воинства выжили только они.

Флот величественно стоял на якоре у побережья. Точно в таком же виде, как и оставили, ни следа дополнительных повреждений.

Конечно же, на кораблях присутствовало минимальное число солдат, необходимых для удержания оных на плаву. Там же коротали время раненые при штурме форта Ботлер. В их числе и квартет телохранителей Суллы – Хык, Гым, Джок и Чон.

«Г-господин Сулла! Что с вами?»

Ужасный вид командира поразил солдат. Ему тут же скинули верёвочную лестницу, и подняли на борт.

Сулла ничего не ответил, лишь губы поджал. У него не осталось сил, ни моральных, ни физических, чтобы поведать о страшном поражении.

Подчинённые не стали настаивать, а молча принесли горячую воду и крепкий ром. Впрочем, ответ и не требовался – всё можно было понять по поведению командующего.

Сулла опрокинул в себя бутылку залпом. Пока в глотку лился алкоголь, глаза заливали кровь, слёзы и пот. Обжигающее спиртное, как и кровавые слёзы, соответствовали его душевному состоянию.

За первой бутылкой последовала вторая, третья и, наконец, четвёртая!..

Сулла опорожнил их друг за другом, без перерыва. Просто заливал в себя винтом, без остановки.

И лишь тогда алкоголь его сморил. К исходу четвёртой бутылки тело обмякло, а веки опустились.

Заплетающимся языком Сулла отдал последнюю команду. Эти слова он никогда бы не произнёс, оставаясь в здравом уме.

«У-уходим! Плывём домой, в Арман! Война… проиграна. Ваш Сулла продул, ик!»

После чего он свалился без чувств. Уста сумели, наконец, выдавить приказ об окончательном отступлении.

Арманцам не раз приходилось отступать от стен форта Ботлер, но то были тактические отступления. Нынешнее же было бесповоротным.

И это рвало сердце Суллы на части. А гибель своих людей бросала в пучины ада.

Вернувшиеся вместе с Суллой сотники также ничего не стали объяснять. Подобно командиру, они молча заливали горе.

«Ч-чёрт!»

Крепкий ром лился в гортань безостановочно. И слово «чёрт» стало единственным, что они смогли из себя исторгнуть за миг до того, как отрубились.

Примечание