Акт №6. Уличные сражения.

К полудню южный район столицы Колома тоже был охвачен пламенем. Жилые кварталы превратились в бушующее огненное море силами солдат Армана.

Чёрный дым охватил половину столицы, и даже не думал рассеиваться. Наоборот, становился только гуще, затянув небо над городом.

Если бы кто в тот час взглянул на город с небес, то, вероятно, южного района столицы не разглядел бы вовсе. Настолько плотно накрывал тот чёрный дым.

Вопреки направлению ветра, пожары вернулись и в центральный район. Плотно стоящие торговые ряды выгорали дотла и обрушивались, крики и стенания горожан резали слух.

Похоже, Сулла задался целью преподать урок, приказав сжечь город целиком.

Не потому, что являлся жестоким садистом, а чтобы сразу, в первый же день сломить крепкий духом и телом народ Колома.

Горожанам не давали возможности бежать, солдаты хватали их на улицах и подвергали насилию. И следы этого видны были повсюду.

Не спеша продвигаясь к северной части города, Сулла видел мёртвых горожан, лежащих вдоль дорог. Мужчины были заколоты копьями или зарублены мечами, тела женщин имели явные признаки изнасилования. Вдоль обочин лежали обезображенными трупами даже малые дети.

Кому повезло выжить, тоже казались ни живыми, ни мертвыми. Выбежав из пылающих жилищ, они немедля подвергались грабежу арманских солдат. Потому улицы полнились ревущими, раздетыми донага, лишёнными всего людьми.

Абсолютная победа!

Глядя на дрожащих, неспособных к сопротивлению горожан, Сулла коротко кивнул собственным мыслям.

«Кстати, тот копейщик из форта Ботлер… должно быть, с ним не успели связаться? Будь он сейчас в столице, союзная армия не разбежалась бы так просто. Возможно, до сих пор сидит в своём форте в полном неведении!»

По мере продвижения Суллы к северному району, число пострадавших вокруг только увеличивалось. Столица выглядела так, словно здесь бушует сильнейший мор.

Однако на теневой стороне города тем временем происходило тайное движение.

Солдат и сотников Армана, что разбредались по переулкам, занимаясь мародёрством, тихо уничтожали. Бойцы гибли один за одним, и о том не ведали ни птицы, ни мыши. Тела надёжно прятали, потому и узнать никто не мог.

Только многим позже в душу Сулле закралось странное чувство. Проезжая центральный район столицы, он вдруг, словно что-то припомнив, обернулся к командирам десятитысячных подразделений: «По поводу сотников. Почему никто из них не торопится вернуться? Неужели настолько увлеклись мародёрством?»

Те пожали плечами: «Тоже удивляемся. Ладно солдаты, но сотники-то движутся быстрее… может, слишком давно не имели возможности расслабиться, вот и потеряли счёт времени? Не стоит ли нам пустить сигнальную ракету, подавая сигнал к сбору?»

Сулла задумался на мгновение, но всё-таки покачал головой: «Нет, дадим ещё час. Они натерпелись, так пусть сбросят пар. Думаю, будь что-то не так, они уже сами подали бы сигнал. Так что, скорее всего, мерзавцы действительно забыли о времени, хех!»

Но, хоть фраза и окончилась смешком, чувство беспокойства Суллу не оставило.

Стремясь от него избавиться, полководец замотал головой.

«О чём я вообще думаю?! Армия Колома или союзники никак не могут оставаться в столице. Будь иначе, они уже давно явили бы себя. Пол столицы горит, горожане массово гибнут, кто из защитников станет прятаться в таких условиях?»

И, назло предчувствиям, Сулла пошёл ещё дальше: «Тысячники, а давайте-ка тоже прошвырнитесь! Только не удаляйтесь далеко от нашего отряда. Если до полной зачистки столицы враг не объявится, мы двинемся на штурм дворца. Да и кто знает, вдруг операцию по вторжению в Колом ещё придётся продолжить?»

Тысячники облегчённо рассмеялись, однако не бросились немедленно врассыпную, как делали сотники. Ведь они куда опытнее и ответственнее. Возможно, тысячники и поступили бы так же, будь война завершена официально, но в текущий момент бросать основной отряд ради мародерства они не торопились.

Лишь некоторые, наиболее молодые да энергичные, развернули коней и скрылись с глаз долой. Должно быть, изнывали от нетерпения ещё до разрешения Суллы.

И вот центральный отряд достиг самого центра столицы!

Остановившись на широком перекрёстке, Сулла разделил силы надвое. Большая часть, во главе с ним, повернула к западному району, где и располагался королевский дворец. Меньшая, под предводительством двух тысячников, получила задание хорошенько разорить северный район.

Сулла собирался разрушить коломскую столицу до основания. Что должно послужить предостережением остальному альянсу – мол, вот что произойдёт, коли противиться Арманской империи!

Чвок! – Узкое лезвие копья врезалось в загривок и прошило гортань.

З-ззз! – Копьё резко крутанулось, подаваясь назад.

В шее осталась широкая дыра. Внутри образовалось месиво из перебитых позвонков, разорванных голосовых связок, пищевода, артерий и вен.

Тысячник Арманской империи с шумом обрушился наземь. Из раны хлынула плотная струя крови.

Широн остановил вращение и вытер лезвие о мёртвое тело.

Пока второй противник приходил в себя, его сбоку атаковал маркиз Родни.

Так врасплох оказались застигнуты оба тысячника.

«П-потрясающе! Впервые вижу такую технику копья! Она действительно подобна урагану!» – впечатлился умениями Широна маркиз из Тругеля.

«Вы льстите мне! В сравнении с вашим мечом это ничто!»

Но Родни на ответную любезность лишь рукой махнул – мол, да какое там!

За короткое время Широн и тругельский маркиз успели сдружиться.

Родни чувствовал к парню расположение с самой первой встречи. А когда услыхал, что в том течёт кровь тругельцев, благосклонность стала только сильней.

Обмолвившись об этом, Широн ничуть не кривил душой. Ведь среди верующих в Кроноса основную массу составляли как раз жители королевства Тругель. Так что, с высокой вероятностью, их кровь текла и в нём. Всё же его родители достоверно не известны…

Пока шёл обмен любезностями меж Широном и маркизом Родни, в переулок вбежали несколько горожан.

Они уже успели натореть в сокрытии трупов. Тела тысячников проворно завернули в мешковину, взвалили на плечи и унесли. То были добровольцы, взявшиеся за очистку улиц от уничтоженных союзными силами арманских солдат.

Группы «мусорщиков» организовывались сами собой. Горожане связывались с Широном и упрашивали дать шанс отомстить ублюдкам.

Однако Широн поручал им сокрытие тел. Ведь тех, кто не привыкли убивать, нельзя посылать против профессиональных солдат. Возможно, после, в генеральном сражении с Суллой, им и удастся поучаствовать в сражении, но точно не сейчас. Так что горожанам пришлось пока довольствоваться утилизацией.

А пока Широн и маркиз Родни добивали арманцев в южном районе города, в северном началось масштабное сражение.

В соответствии с планом Широна, уличные бои плавно распространились на всю столицу. Вот только враг пока не знал, что не осталось ни одного переулка, где не пролилась бы арманская кровь. И что полем боя теперь является весь город.

Одна из площадей северного района.

Узкие, заставленные торговыми лавками улочки походили на щупальца осьминога. На площадь вели сразу восемь из них.

В этих улочках, в тени торговых лавок, затаились рыцари союзных войск под предводительством маркиза Бальфона, графа Якобана и герцогини Роко, поджидая арманцев.

Организаторами западни выступили сами жители столицы. Впрочем, несмотря на термин «западня», в ней не было ничего хитроумного. Ибо представляла она собой толпу безоружных горожан, сгрудившихся на площади.

В их числе были не только мужчины, но и женщины. И расчёт был на то, что как раз последние и привлекут внимание арманских солдат, заставив на себя напасть.

И арманцы с удовольствием заглотили наживку. Узрев множество женщин в одном месте, они без колебаний бросились в их сторону. Даже озираться не стали, посчитав, что им улыбается госпожа Фортуна.

С другой стороны, они же были уверены, что враги давно бегут, сверкая пятками, и держать себя в состоянии повышенного напряжения особых причин не имелось.

Число отряда арманцев составляло две с половиной тысячи человек. Руководили ими двое тысячников и двадцать пять сотников.

«Окружай!»

«Ура-ааа!»

Всё началось внезапно. Бойцы маркиза Бальфона обступили арманцев в одно мгновение.

Цена расслабленности оказалась ужасающей. Единственная засада – и посланный на зачистку северного района отряд попал в полное окружение.

Бальфон не стал прятаться, полагаясь на партизанские налёты. Дождавшись, пока арманцы заберутся в северный район подальше, он атаковал со всех сторон.

«Враг окружён! В атаку!» – зловеще проревел Бальфон. – «Убить их!»

Союзные рыцари выскакивали изо всех щелей. И бросались на арманских солдат со звериным напором.

В авангарде своих людей нёсся сам маркиз Бальфон. Он нападал яростно, с налитыми кровью глазами.

Бальфон полнился решимости заслужить в этом бою прощение Широна. Конечно же, план западни был заранее согласован. Широн так и сказал – если вражеский отряд будет насчитывать от одной до пяти тысяч бойцов, с ними можно вступать в открытый бой.

Тяжело победить в войне, когда только и делаешь, что прячешься в тенях. Да и сколько времени потребует устранение арманского воинства, если добивать лишь тех, кто отбились от основной армии?

В какой-то момент на риск придётся идти, даже ценой разоблачения. Отдавая приказ, Широн хорошо это понимал.

Лица тысячников побелели.

«Проклятье! Так это западня?!»

Первый из них спешно выхватил меч и пришпорил коня. В подобной ситуации жизненно важно владеть инициативой. Чтобы получить шанс вырваться из западни, следует устранить вражеского предводителя, который на бешеной скорости несётся впереди.

Второй тысячник также поднял копьё и ринулся следом. Их план был прикончить Бальфона сообща.

Впервые за долгие месяцы маркизу противостояли сразу два серьёзных противника.

Вжу-уу!

Каждая частица окутавшей меч молочной кристаллизованной ауры источала лютую злобу. Шлейф ауры изогнулся, подсекая коню тысячника ногу.

И-иии!

Лошадь с жалобным ржанием повалилась наземь. А ответную атаку противника Бальфон принял на щит.

Резко натянув поводья, маркиз устремился ко второму противнику. И на этот раз целью его атаки стал конь. Он хотел спешить своих врагов, прежде чем заняться ими по-настоящему.

Пусть тычок окружённого аурой копья нёс мощный потенциал, тот не смог повредить маркизу. Ему требовалось просто сбить траекторию вражеского оружия щитом, после чего взмахнуть аурным мечом.

Далее лишённые коней тысячники и Бальфон сошлись в яростном поединке. Аурный меч Бальфона атаковал руку и бедро, а копьё и меч тысячников пробили щит и ранили плечо.

Будь маркиз на том же уровне, что и прежде, против слаженных действий двоих тысячников ему пришлось бы непросто. Один на один он бы справился с каждым из них, а вот в сражении сразу с двумя возникли бы проблемы.

Теперь же Бальфон стал совершенно другим человеком. И чем больше крови наблюдал, тем яростнее принимался сражаться. А чем больше ран ему наносили, тем могущественнее становился его клинок. Глаза лихорадочно сверкали, на губах появилась пена…

«Хи-хи, ха-ха-ха! Я убью вас обоих!»

Бальфона охватывало безумие. Пережитый ужас и подавление Широна оказали слишком мощное воздействие, повредив часть разума. Мораль, этика, самоуважение – все эти добродетели были уничтожены. Остались только падший меч и жажда крови.

Клинок охваченного безумием Бальфона охватили причудливые вибрации.

Со стороны казалось, будто его руки дрожат от страха, однако меч вдруг совершил резкий рывок. Стоило подумать, что маркиз вот-вот опустит руки, как тот разразился серией полных свирепой злобы атак. И хоть меч его был твёрд, благодаря странным вибрациям он казался мягким[1].

В один миг мастерство Бальфона вышло на новый уровень. Он окончательно отказался от истинного меча в пользу меча падшего. Оружие стало излучать жажду крови и резни и злую энергию, которые не следует демонстрировать при стечении народа.

Ииииии!

Меч маркиза исторг ужасающий визг! Создание падшего меча из крови завершено!

«Э-то же… падший меч! О котором ходят лишь слухи! Осторож… кхах!»

Узнав технику Бальфона, один из тысячников попытался предупредить своего товарища, но в этот миг клинок маркиза совершил неуловимое движение и пронзил его сердце.

Казалось, он успеет подставить под атаку копьё, да только меч прошёл сквозь него, как через воду, ткнул в область сердца и породил фонтан крови.

«Хи-хи-хи-хи!»

Стоило Бальфону её увидеть, как жажда убийства усилилась. Кровью противника обдало лицо, но маркизу оказалось мало, и он провёл по клинку языком.

«Демонический ублюдок!»

Встревоженный смертью товарища тысячник отважно ринулся вперёд. Клинок взметнулся к небесам, и последовала резкая рубящая атака!

Примечание