Онлайн чтение книги Совершенная Синяя Печать The Ultimate Blue Seal
Глава 31 - Накануне Ночью

Перед глазами Су Цина все было как в тумане. Он моргнул, и все стало четким. Когда он поднял глаза, то увидел, что губы Сюй Ру Чуна растянулись до корней ушей в широкой, глупой ухмылке. Су Цин чувствовал, что его лицевые мышцы еще не особенно подчинялись приказам, поэтому выражение его лица оставалось спокойным, хотя он и был поражен. Он подумал: какой храм послал этого тупицу?

Затем он увидел, как Лу Цинбай выставил перед собой два поднятых пальца. “Скажи мне, ты видишь, сколько это?”

Су Цин: “...”

Черт, был еще более тупой вариант. Это была акция типа «купи один и получи один бесплатно».

Он также чувствовал себя очень усталым, как будто только что преодолел восхождение на Гималаи. Ему не хотелось пошевелить ни единым пальцем. Его только что открытые глаза снова непроизвольно закрылись. Лу Цинбай немедленно стал настаивать. Совершенно не заботясь о том, был ли человек, лежащий в постели, божеством-хранителем или страдальцем, он протянул руку, чтобы подтолкнуть его в плечо. “Эй, эй, ты планируешь впасть здесь в спячку или как? Почему ты снова закрываешь глаза? Проснись, Сяо Сюй, принеси чашку холодной воды...”

К счастью, Чэн Вэйчжи, похоже, вовремя положил этому конец. Он сделал шаг вперед и приблизился к Су Цину. Тихо он сказал: “Су Цин, послушай, ты все еще помнишь меня?”

Су Цин уставился на него. Наконец он полностью проснулся и открыл рот, беззвучно произнеся «Чэн». В этот момент Чэн Вэйчжи, наконец, расслабился и рассмеялся до слез. Он просто не знал, что сказать. Это было так, как если бы он был тем, у кого была новая жизнь.

К сожалению, не все могли понять его плачущую и смеющуюся искренность. Лу Цинбай достал блокнот и неприятно придвинулся ближе. “Что ж, тогда, поскольку это редкая возможность, позвольте мне сначала задать вам несколько вопросов. Чувствуете ли вы, что теперь вы смотрите на вещи по-другому? Мир все еще трехмерен в ваших глазах? Можете ли вы увидеть движение цитоплазмы людей, когда смотрите на них? Вы слышали какие-нибудь странные звуки? Вы чувствуете себя полным сил...”

Су Цин недоверчиво посмотрел на Лу Цинбая. Из-за некоторых искажений в коммуникаторе он не понял, что этот неряха в белом халате с открытыми руками, половина рубашки которого была заправлена в штаны и наполовину торчала наружу, был шарлатаном, который несколько раз бил его током. Он молча отвернулся в сторону, думая: неужели этот товарищ забыл принять лекарства перед выходом на работу?

Лу Цинбай упрямо занимал его поле зрения, демонстрируя свой пристальный интерес ко всему, что касалось этого новоиспеченного урода, жужжа вокруг Су Цина, как муха, проводя против него болтливую ментальную атаку: “Как сейчас твоя динамическая острота зрения? Когда я вот так машу пальцами, разве вы не видите перекрывающиеся изображения? Это похоже на замедленную съемку… Эй, посмотри сюда, не смотри на потолок...”

“...” Су Цин подумал, что точным переводом его действий было бы «закатывание глаз».

Когда Лу Цинбай злился, он был еще более шумным, чем этот болтун Сюй Ру Чун. Наконец, Ху Бугуй больше не мог этого выносить. Он поднял его сзади за воротник и оттащил на два шага от Су Цина. Лу Цинбай хотел что-то сказать, но увидел, как Су Цин встретился взглядом с Ху Бугуем, и проглотил его слова, его глаза вращались с глубокой загадкой.

Ху Бугуй стоял как вкопанный, пристально глядя на Су Цина и не говоря ни слова. Спустя некоторое время, когда он уже готов был вспотеть, он несколько поспешно выдавил фразу: “Теперь ты чувствуешь себя лучше?”

Су Цин некоторое время смотрел на него без всякого выражения, затем опустил взгляд и опустил свой острый подбородок в чем-то вроде кивка. Затем он отвернул голову в сторону и снова закрыл глаза, показывая, что не принимает посетителей.

Ху Бугуй некоторое время молчал, затем тихо сказал: “Все уходите. Дайте ему отдохнуть.”

Лу Цинбай все еще немного неохотно расставался с этим живым экспонатом, но, к сожалению, Ху Бугуй насильно выгнал его. Затем Су Цин снова открыл глаза, посмотрел сквозь стекло на удаляющихся людей и понял, в какое место он попал. Он чувствовал себя очень раздосадованным. Он с горечью подумал: «Почему эта толпа богов чумы всегда пристает ко мне?»

Сознание Су Цина временами становилось ясным, а в других - затуманенным. Большую часть времени он все еще крепко спал, часто видя сны. Время от времени его беспокоили окружающие люди, и он какое-то время пребывал в смутном полусне, а затем снова засыпал.

Во время своих туманных периодов он чувствовал, что рядом с ним всегда кто-то есть. Хотя этот человек делал свои движения настолько легкими, насколько мог, все же можно было почувствовать, что он немного неуклюж. Иногда, когда он переворачивал Су Цина или чистил его, он причинял ему боль.

Су Цин смутно понимал, кто этот человек, но он не хотел открывать глаза, к тому же он слишком устал и не мог их открыть.

К тому времени, как он полностью проснулся, прошло еще десять дней.

На этот раз его разбудил звук «бам-бам-бам» — маленький Ту Туту гонял резиновый мяч в своей больничной палате. Когда он увидел, что Су Цин открыл глаза, Ту Туту вздрогнул и бросил резиновый мяч в стену. Когда он отскочил назад, то полетел прямо в лицо Су Цина, кто знает, какой злой человек впустил маленького щенка.

Когда мяч подлетел к нему, Су Цин внезапно испытал очень странное чувство, как будто он действительно был в стоп-кадре. Он заметно замедлился, достаточно, чтобы Су Цин отвернул голову. Резиновый мяч пролетел мимо его уха, встряхнул подушку и упал обратно на пол.

Ту Туту набросился на него с криком: “Раздражающий дядя, ты снова жив!”

Су Цин: “...”

Ту Туту продолжил, считая на пальцах: “Ты был «мертв» несколько недель. Если бы ты не вернулся к жизни, они бы «поджарили» тебя и заперли в маленькой коробке.”

Су Цин изо всех сил пытался использовать свое больное горло, чтобы сказать: “Я... не... какая-то... чертова... жареная утка.”

Ту Туту не обращал никакого внимания на то, что он говорил. Он серьезно изложил свой вклад: “Но я сказал им, что ты определенно вернешься к жизни, поэтому они не могли запереть раздражающего дядю в маленькой коробке.”

Су Цин с двойным смыслом сказала: “Это все... благодаря тебе.”

Ту Туту сделал большой шаг назад и сдвинул набок маленькую бейсболку, которую носил. Он покачал ногой и сказал: “Не нужно благодарности, ты можешь «отплатить мне своим телом»... А? Подожди, я не думаю, что все так и происходит… Ну, в любом случае, ты можешь пойти со мной после этого и разделить со мной половину всего, что ты получишь...”

Су Цин: “...”

Что за мерзкие фильмы подразделение RZ показывало этому маленькому сопляку?

После того, как Ту Туту, запинаясь, продекламировал реплики главаря банды, он снова подобострастно бросился к постели Су Цина, его большие круглые глаза изогнулись в улыбке. “Итак, во-первых, не могли бы вы купить мне много шоколадных чипсов разных цветов?”

Су Цин очень хотелось сесть и раскрошить маленького дьявола на множество разноцветных шоколадных крошек.

Проснувшись, Су Цин больше не видел Ху Бугуя. Человек, который заботился о нем, превратился в хорошенькую маленькую девочку по имени Сюэ Сяолу. Девушка была профессионалом и сделала жизнь Су Цина намного комфортнее. Единственным недостатком в этом совершенстве было то, что он подумал, что эту девушку, возможно, уронили головой в детстве. У нее часто бывали приступы, она говорила и говорила, а потом о чем-то думала и прикладывала руки к щекам, смотрела прямо на него, а затем начинала идиотски улыбаться. Если бы в этой идиотской улыбке не было чего-то особенного, Су Цин практически подумал бы, что маленькая девочка влюбилась в него.

Только поздно вечером кто-то приходил в его комнату. Он ничего не делал, только время от времени выключал свет или поправлял ему одеяло.

Движения этого человека были очень легкими. Вообще говоря, если бы он пробрался сюда тайком, никто бы этого не заметил. Но чувства Су Цина внезапно стали очень острыми. Даже когда этот человек стоял в дверях, его сердцебиения было достаточно, чтобы насторожить его.

На самом деле, Су Цин знал, кто этот человек, но он не думал, что ему есть что ему сказать, поэтому каждый раз он притворялся незнающим.

Чэн Вэйчжи тоже однажды приходил к нему. Когда он пришел, Чэн-гэ ждал его снаружи под присмотром специализированной медсестры. Старый профессор пришел попрощаться.

“У меня не было покоя в этой жизни.” Перед уходом Чэн Вэйчжи вздохнул. “Возможно, я не совершал добрых дел в своей прошлой жизни, поэтому от меня требуют платы в этой.”

Су Цин сказал: “Дядя Чэн, ты ученый. Как ты можешь быть таким нематериалистичным?”

Чэн Вэйчжи рассмеялся. “Мне посчастливилось встретить такого хорошего ребенка, как ты. Твоим родителям тоже повезло, что у них такой сын, как ты.”

Су Цин горько улыбнулся. “Похоже, что мой отец действительно не знает своих собственных благословений. Он не только не знает своих благословениях, но и ненавидит их.”

Чэн Вэйчжи протянул руку, чтобы погладить его по голове. “Если у тебя будет возможность, поезжай и повидайся с ним. Как может существвать ненависть между отцом и сыном,которую нельзя разрушить? Я ухожу. Выжить было нелегко. Приходи ко мне в гости на каникулы, я приготовлю тебе пельмени.”

Су Цин внезапно сказалЧэн Вэйчжи. “Дядя Чэн, нарисуй мне еще одну линию.”

Подумав об этом, Чэн Вэйчжи сказал: “Независимо от того, как меняется мир, независимо от того, как меняются другие, и независимо от того, как меняешься ты сам, все, что тебе нужно сделать, это помнить, кто ты есть.”

Закончив говорить, старый профессор надел свою кепку, прикрыв седую шевелюру, и ушел. Он оставил Су Цина с новыми координатами на всю жизнь.

Лу Цинбай тем временем стал человеком, которого Су Цин видел каждый день. Хотя Су Цин подумал, что у этого шарлатана было очень голодное выражение лица, когда он смотрел на него, как будто он хотел содрать с него кожу и вырвать сухожилия, он все же узнал от него, что произошло.

Су Цин посмотрел на свою собственную руку, такую тонкую, что вены выступили, и почувствовал, что все это было сном, потому что он не замечал в себе ничего особенного, до первого дня, когда Лу Цинбай позволил ему встать с постели и ходить. Когда нога Су Цина коснулась земли, он подумал, что его ноги ослабли после долгого лежания, и его опора была неустойчивой, поэтому он шагнул с особой силой, когда встал.

И вот произошла трагедия. Под внешне невозмутимым, но на самом деле взволнованным взглядом Лу Цинбая, Су Цин протоптал трещину в полу.

Лу Цинбай был так взволнован, что потирал руки. “Да, прямо сейчас ты похож на бедного маленького шутника, который разбогател за одну ночь. Твое тело внезапно наполняется незнакомой тебе энергетической системой. Это противоречит твоему предыдущему пониманию себя, и это может привести к некоторым неприятностям в твоей жизни. Но все в порядке. Это часть твоего тела. Пройдет совсем немного времени, и оно станет для тебя таким же привычным, как твои собственные руки и ноги!”

Су Цин посмотрел на пол, который он расколол, затем посмотрел на Лу Цинбая, и его глаза вспыхнули зеленым. Он подумал: "Это действительно государственная собственность. Никого это не волнует."

Лу Цинбай хлопнул в ладоши. “Сейчас я пойду подготовлю тест, чтобы проверить все показатели твоего тела, чтобы я мог составить план упражнений. Хотя это очень уникальный случай, который произошел по чистой случайности, я верю, что ты - предвестник добра для эволюции всего человечества!”

Еще до того, как он закончил говорить, он убежал, как будто его задница была в огне. Су Цин молча пнул ногой плитку пола, которая торчала в одном углу, вернув ее на место, и осторожно начал учить себя ходить.

Три дня спустя Лу Цинбай нетерпеливо организовал для Су Цина всевозможные тесты, планируя провести исследование. Су Цин тем временем в основном научился ходить, есть и выполнять другие основные жизненные навыки. В ту ночь, после того как Ху Бугуй завершил свое обычное ночное патрулирование, Су Цин внезапно перевернулся и сел в постели.

Он старательно избегал камер слежения по углам и ощупью пробрался в комнату Ту Туту. Он встряхнул крепко спящего ребенка, чтобы разбудить его. “Проснись. Маленький вождь, позволь мне спросить тебя, ты сбежишь со мной?”

Ту Туту протер глаза. “О... куда ты идешь?”

Су Цин сказал: “Я ухожу отсюда, в такое место, которое никто из них не найдет.”

Ту Туту спросил: “Почему?”

Су Цин сказал: “Всем здешним людям не повезло. Если ты проведешь с ними слишком много времени, то наступишь в собачье дерьмо, как только выйдешь за дверь.”

Ту Туту сморщил нос. “Ты купишь мне конфет?”

“Я буду, я буду покупать их для тебя каждый день, хорошо?”

“Ты купишь мне большой поезд?”

“Поезд никуда не годится, я не могу себе этого позволить. Но я подумаю о скутере.”

Ту Туту некоторое время серьезно размышлял, затем бодро кивнул и произнес последнее слово: “Хорошо!”