Онлайн чтение книги Совершенная Синяя Печать The Ultimate Blue Seal
Глава 63 - Жизнь и смерть

В тот момент, когда руки Ху Бугуя коснулись сети, покрывающей Су Цина, он почувствовал, как энергия вытекает из серебряных артерий — его руки сразу же обожгло.

“Мы не можем определить уровень опасности, всем отойти. Техник, подойди сюда!”

Техник вскарабкивался, держа в руках стопку оборудования. Когда он был почти там, его близорукие глаза, наконец, ясно увидели, что куча, лежащая у ног Су Цина, была его покойным начальником. Он мгновенно испугался и упал вперед, пролетев два фута(60,96 см). У него даже очки слетели. Моргая затуманенными глазами, он вздрогнул, пытаясь нащупать на земле свои очки.

Ху Бугуй посмотрел на него, затем перевел взгляд на Сюй Ру Чуна, с его лица текла кровь, а зрачки расширились. На его лице ничего не отразилось. Он отвел взгляд и толкнул ногой очки техника, подталкивая их к его руке. Тяжелым голосом он сказал: “У тебя есть тридцать секунд. Скажи мне, что это за штука на нем.”

“О... да, сэр!” Этот четырехглазый брат подполз на четвереньках, а затем не смог удержаться, чтобы еще раз не взглянуть на труп Сюй Ру Чуна. Он подсознательно сглотнул.

Голос Ху Бугуя взорвался у него в ухе: “Не смотри, это не он.”

Его слова были подобны заклинанию, и, возможно, они вселили в техника некоторую надежду. Его глаза мгновенно загорелись, а руки перестали дрожать. Он опустил голову и больше не смотрел. Он начал целеустремленно сосредоточился на сети, покрывающей Су Цина. Кровь медленно отхлынула от лица Су Цина. Он становился серым с невероятной скоростью.

Ху Бугуй небрежно вытер о себя окровавленные руки и максимально опустил глаза, не показывая своего встревоженного выражения — у них был один убитый и один раненый. Если он, как капитан, позволил своим чувствам стать нестабильными, что должны были делать остальные?

“Капитан Ху, моя первоначальная оценка заключается в том, что это двусторонняя среда. Очевидно, источник энергии на одном конце отключился, поэтому он начал автоматически поглощать энергию с другого конца. Если так пойдет и дальше, он будет выжат досуха.”

Теперь, когда у Су Цина больше не было лишней энергии для восстановления поврежденной ноги, кровь лилась небольшим водопадом. Один из его бледных пальцев все еще лежал на решетке сетки. Нож между его пальцами задел край рукава и застрял. Лезвие оставило небольшую рану на его руке.

“Ты можешь заблокировать это?” - спросил Ху Бугуй.

“Да, но...”

“Нет времени?” Не дожидаясь, пока он закончит, Ху Бугуй наклонился. Он повернул голову к технику и сказал: “Отойди.”

Подавленный техник ничего не понял, но рефлекторно подчинился команде, послушно встал и отошел. Затем он увидел, как Ху Бугуй просто голыми руками схватил сеть, прикрывающую Су Цина. Су Цина, как марионетку, подняли вместе с сетью.

Вены выступили на лбу Ху Бугуя. Техник, который был ближе всех к нему, широко открыл рот и не мог закрыть его. Он почувствовал запах барбекю.

Шипящие звуки исходили из мест, где кожа соприкасалась с сеткой. Кое-где даже застряла. Он хотел высвободить руку, чтобы взять Су Цина за плечо, но сначала не смог оторвать ее. Ху Бугуй с силой поднял руку, и техник ясно увидел, как большой кусок плоти оторвался от его ладони. Из обожженной кожи хлынула кровь.

Техник был всего лишь слабым ученым. Он никогда в жизни не видел такой кровавой сцены. Он почувствовал, как его ноги превращаются в лапшу. Он сделал два шага назад, его глаза закатились, и он провалился в другое измерение.

Ху Бугуй проигнорировал его. Он схватил Су Цина за плечо, глубоко вздохнул, затем закричал, срывая с Су Цина упрямо цепляющуюся сеть. У Су Цина не осталось сил, и он ударил себя ножом в ногу. Он упал прямо на Ху Бугуя. Ху Бугуй хотел поднять его, но обнаружил, что кровь и обожженная кожа прилипли к одежде Су Цина. Он сделал шаг назад и споткнулся о крышку прибора, которую техник отбросил в сторону. Они оба тяжело упали на землю.

Ху Бугуй раскрыл объятия, подняв руки, которые представляли собой ужасное зрелище чтобы осторожно прикрыть Су Цина. Подбородок Су Цина ударился о его грудь. Кость ударилась о кость, очень болезненно.

Он вздохнул с облегчением, но когда увидел лицо Су Цина, его дыхание снова участилось. Как раз в этот момент прибыла машина со второй волной людей из подразделения RZ. Фан Сю выскочил еще до того, как машина полностью остановилась. Он наклонился, чтобы поднять огромную аптечку, а затем подбежал вместе с Лу Цинбаем.

Лу Цинбай приподнял веко Су Цина. Не говоря больше ни слова, он сделал ему высокоэнергетическую питательную инъекцию. Затем, направляя остальных, он сказал: “Быстрее, быстрее, быстрее, поднимите его. Что? Какого? Сначала умирающего! Пусть маленький очкарик еще полежит.”

Ху Бугуй почувствовал, как его тело стало легче, когда Су Цина подняли. Только тогда Лу Цинбай увидел руку Ху Бугуя, все еще прилипшую к одежде Су Цина Он издал жалкий вопль. “Кто, черт возьми, это сделал! Эта куриная ножка явно пережарена! Она прилипает к горшку!”

Ху Бугуй: “...”

Лу Цинбай холодно посмотрел на него и приказал людям, несущим носилки, присесть рядом с ним на корточки. Сохраняя свои опечаленные движения, он осторожно начал разбираться с этим случаем связи, столь же близкой, как кости и плоть.

Ху Бугуй хотел оторвать свою руку от Су Цина, как и раньше. Затем Лу Цинбай ущипнул что-то пинцетом, причинив такую сильную боль, что он чуть не заплакал. Лу Цинбай сказал: “Если ты еще раз пошевелишься, сегодня вечером мы все будем есть жареную медвежью лапу в качестве закуски.”

“Но он...”

Лу Цинбай прервал его: “Этот сопляк не умрет. Я сделал ему питательную инъекцию. Поскольку ничто не поглощает его энергию, он через некоторое время восстановится. Рана на ноге - это небольшая проблема. Кажется, что пуля застряла внутри. Подразделение RZ… Хм, азартная Игра с подразделением. Этот персонаж Су кажется достаточно приличным, но, по сути, он все еще...”

В этот момент, по какой-то причине, слово «горилла» застряло у него в горле. Взгляд Лу Цинбая застыл. Он опустил глаза и больше ничего не сказал.

Ху Бугуй посмотрел и обнаружил, что лицо Су Цина действительно уже не было таким пугающе серым, как вначале. Только тогда он оправился от своего крайнего беспокойства и почувствовал боль — у него болели руки, болели ребра и болела грудь.

Фан Сю молча стоял рядом с ним, его глаза были устремлены прямо на Сюй Ру Чуна. Ху Бугуй проследил за его взглядом, и на его лице появилось редкое замешательство. Причины и следствия заполнили его разум. У него было много вопросов. Но какое-то время он не знал, с чего начать.

Сюй Ру Чун — книжный червь, который каждый день кричал, что ботаники спасут мир. Хотя он нес много чепухи и иногда был ненадежен, он все равно был очень хорошим, чистым и полным энтузиазма человеком.

Много предательств происходило в этом мире, каждый день, каждый час, каждое мгновение, но не было ничего более ошеломляющего, чем это предательство, которое существовало с самого начала.

Фан Сю медленно подошел и наклонился, не говоря ни слова. Затем, сидя на корточках, он напрягся, чтобы повернуть шею назад под углом — он хотел увидеть то, что было последним зрелищем этого мира, которое предстало глазам Сюй Ру Чуна.

То, что он увидел, было бескрайним бледным небом.

«Было кое-что, что я всегда хотел сказать, но я еще не сказал этого.», - подумал Фан Сю. Он молча положил руку на лицо Сюй Ру Чуна и осторожно закрыл ему веки. Он вздохнул и тихо сказал, ни к кому не обращаясь: “Не смотрите больше.”

Неподалеку кто-то начал плакать. Возможно, это был новобранец, который еще не привык к жизни, смерти и предательствам.

Фан Сю поднял тело Сюй Ру Чуна на руки. “Не плачь.”, - сказал он. Затем из уголка его глаза скатилась слеза. Они прошли мимо Лу Цинбая, но Лу Цинбай все еще держал голову опущенной, как будто кто-то набил ее свинцом, и она была такой тяжелой, что он не мог ее поднять.

Маленький четырехглазый техник в какой-то момент очнулся. Он тупо смотрел на все это, потом вдруг разжал губы и начал причитать. “Капитан Ху... Разве вы не говорили мне, что это был не инженер Сюй? Разве вы только что не сказали...”

Голос Ху Бугуя, казалось, застрял у него в горле. Он тихо сказал: “Я солгал тебе.”

Когда Су Цин проснулся, он был в своей собственной постели. Рана на его ноге была перевязана, а в руке была воткнута капельница. Прозрачная жидкость неуклонно вливалась в его тело.

Приближались легкие шаги. Су Цин поднял глаза и увидел Ту Туту, несущего полотенце, которое не было выжато. Он неуклюже повернул его и прямо на глазах у Су Цина встал на цыпочки, чтобы положить полотенце на его лоб.

Затем, как будто он совершил священный акт, он глубоко вздохнул и тихо сказал: “Императорский дядя, ты узурпируешь власть Императора, и ты ни на что не годен, но не умирай.”

Су Цин слабо улыбнулся.

Как маленький взрослый, Ту Туту принес стул и сел у его кровати. Его ноги только частично касались пола. Необычайно серьезно он сказал: “Послушай, почему люди умирают?”

Су Цин немного подумал об этом, а затем тихо сказал: “Если человек жив, он должен когда-нибудь умереть. Никто не может ничего с этим поделать.”

Ту Туту серьезно кивнул, апатия, которая не соответствовала его возрасту, появилась на его лице. “Это правда. Мои мама и папа просто внезапно ушли в один прекрасный день. Что ты можешь с этим поделать?”

Су Цин посмотрел на него и вдруг спросил: “Ты все еще помнишь свою маму? Раньше ты всегда подражал тому, что говорила твоя мама. Почему ты больше этим не занимаешься?”

Ту Туту легонько пинал ногой угол постельного белья, свисающего с кровати. “О, я уже не помню это так ясно.”

Су Цин не знал, что ему следует сказать. В сером доме Ту Туту было всего шесть лет. Потом он стал старше, и его воспоминания стали расплывчатыми. В конце концов, время все стирало. Он даже не мог вспомнить лица своих родителей.

Что вы можете с этим поделать?

Хотя вы не можете спрятаться от жизни и смерти, если бы человек был достаточно силен, он, возможно, мог бы решить, как он будет жить и как он умрет. Но подавляющее большинство людей не могли выполнить даже эту малость. Они провели целую жизнь, дрейфуя в замешательстве в море людей, которых то толкали в одну сторону, то толкали в другую. Потом в один прекрасный день на них обрушивалась волна, их глаза закатывались, и они кусали пыль.

Иногда единственным желанием человека в жизни было на самом деле жить в соответствии со своими желаниями или умереть в соответствии с ними.

Эти слова застряли у него в груди, но он не мог произнести их в присутствии Ту Туту.

В этот момент дверь открылась. Вошел Ху Бугуй, его руки были плотно обмотаны бинтами. Он встал в дверях и сказал Ту Туту: “Иди сюда, дитя. Иди поиграй немного со своим дедушкой Чэном. Нам есть о чем поговорить.”

Вопреки ожиданиям Су Цина, Ту Туту немедленно спрыгнул со стула, не сказав ни слова протеста, и убежал.

Ху Бугуй закрыл дверь, придвинул стул и сел у его кровати. “Су Цин, мне нужно с тобой поговорить.”