Онлайн чтение книги Совершенная Синяя Печать The Ultimate Blue Seal
Глава 65 - Чан Доу и учебный курс ST

В день похорон Сюй Ру Чуна генерал Сюн присутствовал лично. В тот день, еще до того, как подразделение RZ отправилось на поиски Су Цина, Ху Бугуй уже отправился к Чэн Вэйчжи. Эти подробности нельзя было скрыть, и больше не было ничего, что стоило бы скрывать. В конце концов, Чэн Вэйчжи только вздохнул. “Я всегда знал, что он был хорошим ребенком.”

Ху Бугуй сказал: “Я тоже.”

Они оба знали. Только сам Сюй Ру Чун не знал об этом.

Когда дело о таинственном браслете дошло до этого момента, все улики, наконец, оборвались. Вся штаб-квартира была окутана атмосферой невыразимого напряжения. Даже Ту Туту почувствовал это и держался, больше не ходя повсюду и не раздражая людей.

Работу Сюй Ру Чуна взял на себя техник, который в тот день упал в обморок. Его звали Чан Доу, «Доу» означало «развлекать». У него были глаза в два раза больше, чем у других людей, и его глазные яблоки, казалось, вращались в несколько раз быстрее, чем у других людей. Он только выглядел сообразительным; на самом деле он был немного глуповат. Су Цин, посмотрев вниз на его штанины свисающие на пять сантиметров, и явно разные носки под ними, пришел к такому выводу.

Чан Доу испытывал некоторое беспокойство по поводу замены Сюй Ру Чуна. Когда он начал работать, он был еще более взволнован. В первый раз, когда он принял участие в собрании основных членов, он опрокинул чашку. Он поприветствовал всех и забился в угол, выглядя как мышь, забравшаяся в кошачье логово.

Как только генерал Сюн вошел в конференц-зал, он нахмурился - Цинь Ло опустила голову; Лу Цинбай тыкал ручкой стол для совещаний, уничтожая общественную собственность; Сюэ Сяолу тоже не издавала ни звука, теребя упаковку с салфетками. Чан Доу был в полной растерянности. Фан Сю взглянул на него и нетерпеливо отвернулся. Его щетина выглядела так, словно он не брился несколько дней. Су Цин опирался на костыль, прислонился к окну и безостановочно курил сигарету за сигаретой. Ху Бугуй сцепил пальцы, положив локти на стол; он тупо смотрел на тень Су Цина, распростертую на полу.

Генерал Сюн, стоявший в дверях, тяжело откашлялся. Только тогда все посмотрели на него без интереса. Затем те, у кого были опущены головы, снова опустили головы, а тот, кто курил, продолжил курить. Только капитан Ху выглядел немного лучше. Он подумал, что так пренебрегать своим начальником нехорошо, поэтому встал и пошел проводить генерала Сюна внутрь. Он тихо сказал: “Все, мы начинаем собрание.”

Генерал Сюн похлопал Чан Доу по плечу, широко улыбаясь. Это было так, как будто у Чан Доу под задницей была пружина. Как только его похлопали, он сразу же вскочил. Он одернул одежду и вытер нос. Его лицо покраснело так, что можно было бы раскалить утюг. У него даже на лбу выступил пот. Он пробормотал: “Г-генерал Сюн, з-здравствуйте, сэр.”

Фан Сю опустил глаза. В уголках его глаз и на кончиках бровей было немного холода. Он подумал: «Этот новичок действительно пустая трата места.»

Сияя, генерал Сюн еще два раза похлопал его по плечу. ”Молодой человек, делайте свою работу хорошо, и твои перспективы безграничны.” — это были его обычные реплики. Он сказал их большинству сидящих здесь людей.

Затем он переключил свое внимание на Су Цина и направился к нему. “Сяо Су, как нога?”

Су Цин повернул голову и улыбнулся. Прежде чем он успел заговорить, генерал Сюн грубо вырвал сигарету у него из пальцев, потушил ее и выбросил в окно. Он поучал его: “Маленький товарищ, твои жизненные привычки действительно никуда не годятся. Понюхай этот дым — ты пахнешь жареными кальмарами. Если ты потакаешь себе в молодости, что произойдет, когда ты станешь старше? Посмотри на меня. Я все еще здоров и бодр, внося свой вклад в развитие моей родной земли. Это потому, что когда я был молод...”

Ху Бугуй просто достал зажигалку и оставшуюся пачку сигарет из кармана рубашки Су Цина и положил их в свой карман, конфисковав их. Он прервал возвышенные воспоминания генерала Сюна о прошлых событиях и придвинул стул. “Садитесь сюда, сэр.”

Генерал Сюн причмокнул губами. Он почувствовал, что не унял зуда, поэтому пристально посмотрел на Ху Бугуя и проигнорировал его, плюхнувшись прямо между Фан Сю и Цинь Ло. Только тогда Фан Сю, наконец, уделил ему немного внимания. Он кивнул и тихо сказал: “Генерал.”

Генерал Сюн вздохнул. “Моральный дух у всех низкий. Я чувствую, это очень плохо.”

В комнате было так тихо, что можно было услышать, падение иглы. Генерал Сюн продолжил: “Если бы сейчас произошла какая-то чрезвычайная ситуация, что бы вы сделали? Вышли бы в поле, и поникли вот так? Не говоря уже о Синих Печатях, вы даже не смогли бы поймать синюю кошку.”

Ху Бугуй сухо сказал: “Докладываю генералу, в настоящее время у нас нет миссии по поимке синей кошки.”

Из сочувствия к его страданиям генерал Сюн сдержал свой гнев и просто пристально посмотрел на этого болвана, затем терпеливо похлопал Фан Сю по плечу, похлопав так сильно, что Фан Сю покачнулся. Затем он открыл свою «болтушку». От личных убеждений он перешел к коллективному мнению организации, а затем, наконец, поднялся на высоту служения нации и народу, выступая более получаса. Но теперь ни у кого не было сил даже на то, чтобы слушать вполуха. Только Су Цин подошел, держа свой костыль, и в чем-то похожем на демонстрацию почтения произнес фразу: “Да, генерал Сюн, ваши слова действительно трогают до глубины человеческого сердца. Вы действительно эксперт в проведении идеологической работы, сэр.”

Генерал Сюн посмотрел на его розовогубую, белозубую внешность и начал немного мрачнеть. Он подумал, что у них уже был Ху Бугуй, который никогда не говорил ненужного или пустого слова, а теперь появился этот Су Цин, каждое слово которого было искусственным. Они были просто естественной парой; что можно было сделать?

Генерал Сюн покачал головой. “Я пришел сегодня, чтобы попрощаться с товарищем Сяо Сюем и посмотреть на настроение каждого. Во-вторых, это было сделано для того, чтобы сообщить новость.”

Услышав, что он наконец-то закончил нести чушь и перешел к главному вопросу, все, наконец, подняли головы. Они услышали, как генерал Сюн сказал: “Мы добавили нового члена команды, и состав подразделения RZ немного изменился. Кроме того, в последнее время произошло очень много событий. Я подумывал о том, чтобы отправить всех куда-нибудь и отдохнуть. Это также можно рассматривать как смену обстановки и повышение сплоченности команды. Поэтому я боролся за то, чтобы в этом году вы все прошли курс обучения ST в конце года, который продлится одну неделю.”

Су Цин находился под влиянием Су Чэндэ и считал, что ST означает краткосрочные мусорные облигации. Затем он обвел взглядом круг сидящих людей, вспомнил, что Сюй Ру Чун сказал ему перед смертью, и подумал, что это подразделение RZ на самом деле было ST.

Ху Бугуй автоматически отказался: “Генерал Сюн, если все основные члены подразделения RZ уедут на целую неделю, в случае чрезвычайной ситуации...”

Генерал Сюн махнул рукой. “Вам одному будет специально разрешено носить включенный мобильный телефон двадцать четыре часа в сутки, поддерживая постоянную связь со штаб-квартирой. Если возникнет чрезвычайная ситуация, вы будете уведомлены. Все в порядке, не так ли?”

Ху Бугуй замолчал. Генерал Сюн обвел многозначительным взглядом лица всех присутствующих. “Никто из вас никогда не участвовал в этом специальном тренинге, потому что это связано с расходами. Количество сотрудников, которые ежегодно участвуют в этом тренинге, очень ограничено. Я надеюсь, что каждый сможет подойти к этому серьезно. Если все в порядке, тогда приготовьтесь. Вы отправляетесь в путь послезавтра.”

Ху Бугуй уставился на него. “Послезавтра? Неужели у нас не будет времени подготовиться? Посмотрите, с чем мы имеем дело, сэр...”

Генерал Сюн поднял голову и посмотрел на него. По какой-то причине выражение его глаз заставило Ху Бугуя автоматически заткнуться. Затем генерал Сюн потянулся, встал, прошел два шага на месте и поманил к себе. Тут же подошел солдат и обеими руками передал ему документ. Генерал Сюн передал документ Ху Бугую. «Квалификационные требования к обучению на курсах ST и пункты, требующие внимания.»

”Заточка топора не помешает колоть дрова.” Оставив эту фразу, генерал Сюн сел в свой военный джип и уехал.

Первым требованием этого необычного учебного курса по мусорным облигациям было участие целой команды. Никто не мог временно отсутствовать без специального разрешения. В противном случае квалификация каждого участника будет аннулирована.

Весь персонал, участвовавший в обучении, был одет в гражданскую одежду, и им не разрешалось носить оружие или средства связи — учитывая особый характер работы подразделения RZ, самому Ху Бугую было разрешено носить коммуникатор, и у него была только одна частота, на которой можно было поддерживать связь со штаб-квартирой.

Детекторы энергии, все виды защитного оборудования и другие подобные высокотехнологичные изделия были полностью запрещены. Не было никакой необходимости брать с собой какой-либо багаж. Все, что потребуется студентам, будет предоставлено учебной базой.

День, когда они отправились в путь, был первым днем, когда гипс и повязки на ноге Су Цина были сняты, и он коснулся земли обеими ногами. Они вместе покинули штаб-квартиру и обнаружили, что их ждет вертолет. Перед посадкой человек, похожий на офицера, предъявив соответствующие удостоверения, достал несколько полосок ткани и попросил, чтобы они завязали глаза.

С остальными все было в порядке, но Су Цин уже начала хмуриться. Это заставило его вспомнить обстоятельства, при которых его забрали из серого дома. Но ему недвусмысленно сказали, что он не может отказаться. В тот момент, когда черная ткань опустилась, рука Су Цина напряглась, подсознательно потянувшись к карману, в котором лежали его ножи. Только тогда он вспомнил, что все вещи были изъяты, когда он проходил проверку безопасности.

Вокруг царил хаос. Он стоял перед готовящимся к взлету вертолетом, почти оглушенный жужжанием этой огромной домашней мухи. Его зрение было заблокировано, поэтому другие его чувства стали необычайно чувствительными. Су Цин был ошеломлен, чувствуя, как его сердце бьется все быстрее и быстрее, как будто он вернулся в то время, когда был одинок и беспомощен. Кто-то легонько толкнул его в плечо, намереваясь направить для посадки в вертолет, но Су Цин мгновенно автоматически заблокировал запястье человека, а затем почувствовал вышивку на манжете рукава человека.

Его разум гудел. Вены выступили на тыльной стороне его рук. Он атаковал почти инстинктивно. Кто-то что-то прокричал, но он не расслышал слов. Он нанес удар ногой, быстрый и яростный, как ветер. В этот момент внезапно что-то сжалось у него на талии. Кто-то набросился на него сзади, оттащив его более чем на метр в сторону.

Ху Бугуй снял повязку с глаз Су Цина и громко сказал ему на ухо: “Хватит, это я!”

Су Цин снова увидел дневной свет. Он яростно затрясся, затем, наконец, пришел в себя и посмотрел на ошарашенного офицера, который только что хотел показать ему дорогу — на его манжете действительно было что-то вышито, но это была не «Утопия»; это была национальная эмблема. Он просто был слишком напряжен, не в состоянии даже отличить круглую национальную эмблему от кричащего письма «Утопии».

Су Цин выдавил из себя улыбку. “Прости, условный рефлекс, я, может быть, немного боюсь темноты, я позволяю своим мыслям блуждать...”

Офицер, казалось, рассматривал это как обычное явление. После того, как он пришел в себя, он очень спокойно отдал ему честь. “Пожалуйста, наденьте повязку на глаза и поднимитесь в вертолет, сэр.”

Человек, стоявший позади него, немедленно подошел и снова надел ему повязку на глаза. Су Цин был немного напряжен, осторожно вонзая ногти в ладонь. В этот момент рука Ху Бугуя протянулась, чтобы разжать его пальцы и удержать их. Негромко он сказал: “Ты следуешь за ними. Я за тобой. Все в порядке.”