Онлайн чтение книги Совершенная Синяя Печать The Ultimate Blue Seal
Глава 33 - Путь бродяги

На следующий день, как только Сюэ Сяолу толкнула дверь больничной палаты, она увидела пустую комнату, без тени человеческой фигуры. Занавеска зашуршала, отодвинутая в сторону ветерком, ворвавшимся в открытое окно. Одеяла были откинуты в сторону и давно остыли.

Сюэ Сяолу подумала: «Вот и все!» Она повернулась и выбежала, чтобы найти Лу Цинбая.

Лу Цинбай сидел в своем кабинете и пил чай. К несчастью, Ху Бугуй тоже был там. Выражение лица Сюэ Сяолу сразу же стало явно страдальческим. Она глубоко вздохнула и тихо сказала: “Докладываю — мы их потеряли.”

Лу Цинбай взял папку и шлепнул ее по лбу. “Что это за отчет? Кто потерялся?”

Сюэ Сяолу сглотнула и осторожно посмотрела на Ху Бугуя. “Докладываю капитану — он... он ушел.”

Слушая ее уклончивую речь, Ху Бугуй сначала нахмурился. В этот момент он вдруг с удивлением понял, о ком она говорит. Он оттолкнул в сторону Лу Цинбая, который стоял у него на пути, и бросился вон.

Лу Цинбай чуть не обжегся горячим чаем, который держал в руках. “Эй! Что ты делаешь?”

Затем он повернулся к Сюэ Сяолу. “Он действительно ушел?”

Сюэ Сяолу жестикулировала: “В самом деле! Оконные решетки были раздвинуты, образую дыру такой ширины.”

Лу Цинбай слушал без всякого выражения, чувствуя, что у него начинают болеть задние коренные зубы. Сюэ Сяолу спросила: “Доктор Лу, есть ли на нем что-нибудь, что мы могли бы использовать, чтобы выследить его?”

Задние коренные зубы Лу Цинбая заболели еще сильнее. Он втянул в себя воздух и покачал головой. “Блокиратор самоуничтожился, коммуникатор был удален синей печатью, а ударное кольцо сломалось, когда учитель Чэн активировал второй энергетический кристалл. Я сказал, что мы должны тайно подсадить ему что-нибудь, но шеф Ху выглядел так, словно хотел съесть меня живьем. Ты бы осмелилась навлечь его на себя?”

Сюэ Сяолу покачала головой.

Лу Цинбай вздохнул. “Пойдем, пойдем посмотрим.”

Они направились к стационарному отделению. Издалека они увидели Ху Бугуя, который стоял, прислонившись к дверному косяку больничной палаты Су Цина, и тупо смотрел на нее.

Сюэ Сяолу не могла этого вынести. Она прошептала: “Посмотри на выражение лица капитана Ху.”

Лу Цинбай был полностью согласен: “Как будто его родители умерли.”

Сюэ Сяолу закрыла рот, прекрасно понимая, что из уст ее начальника не выйдет ничего хорошего.

Она слышала, как другие описывали то, что произошло. С ее мощным воображением, в ее глазах Ху Бугуй просто стал обиженным мужем, подвергшимся невыразимым страданиям из-за игры с волей небес, в конце концов, брошенным тем, кого он любил. От него веяло страданием, он был настолько меланхоличен, что его можно было превратить в песню.

Лу Цинбай бросил взгляд на ее идиотские черты лица и понял, что у этой молодой леди был очередной приступ. Поэтому он проигнорировал ее и подошел прямо к Ху Бугую, чтобы сказать: “Что нам делать? Послать людей на поиски?”

Ху Бугуй кивнул и посмотрел на Лу Цинбая с серьезным выражением лица. “Помните, что информация о двойном ядре должна храниться в строгой конфиденциальности. Ничего не должно просочиться наружу.”

Лу Цинбай поднял брови. “Капитан Ху, это не то, что сказал генерал Сюн. Высшие инстанции очень обеспокоены этим вопросом. От него мы, вероятно, сможем найти направление для эволюции человека, а также, учитывая его физическое состояние, если он будет хорошо обучен, он окажет большую помощь, присоединившись к нам. Вы не знаете, какие особые способности даст ему система двойного ядра. Кроме того...”

“Хватит.”, - прервал его Ху Бугуй. “Запечатайте информацию, скажите поисковикам, чтобы они молчали об этом, и когда они найдут его... если он не захочет возвращаться, тогда забудьте об этом. Не мешай ему.”

“Капитан Ху...” Лу Цинбай хотел сказать что-то еще, но его снова прервал Ху Бугуй.

“Последнее слово в этом вопросе остается за мной. Если вышестоящие инстанции будут недовольны, они могут принять против меня дисциплинарные меры.”

Затем он удрученно повернулся и ушел. Лу Цинбай глубоко вздохнул. “Блин, Ху упрямый осел.”

Тем временем, в ту же ночь Су Цин плотно завернул Ту Туту в солдатское пальто. Малыш устал и дремал, лежа у него на руках. На рассвете он втиснулся с ребенком в грузовик, в цзянху ходили слухи, что в то время в стране была политика, согласно которой грузовики, специализирующиеся на доставке овощей, не платили за проезд. Великие рабочие придумали хитрость: открыто перевозить овощи по дороге, в то время как тайно транспортировали больших свиней.

Су Цин аккуратно отогнул прутья металлической клетки и протиснулся в вместе с Ту Туту. Над их головами была тряпка, закрывавшая небо, а в носу у них были всевозможные странные запахи. Они были окружены несколькими большими свиньями и опирались на лук, редис и шпинат. Это было очень по-деревенски.

Хотя их побег был неторопливым, в настоящее время они находились в состоянии, когда на них не было ничего, кроме рубашек, принадлежащих к самому необеспеченному пролетариату.

Если бы Су Цин пошел один, все было бы хорошо. Он мог бы легко поесть сам и не умереть с голоду, не тратя денег. Но у него также было небольшое обременение в виде Ту Туту. Маленькому обузе нужно было есть, играть, каждый день подолгу спать, иначе он не вырос бы высоким. Он также должен был ходить в школу и учиться, но без регистрационной книжки по месту жительства или удостоверения личности, в какую школу его возьмут?

Когда Су Цин попытался обсудить эту проблему с Ту Туту, командир дивизии Ту просто дразнил свиней, сидя среди них на корточках. Для Су Цина места в грузовике было недостаточно, чтобы развернуться, но для Ту Туту это место могло быть просто маленькой игровой площадкой. Он был безразличен; сморщив нос, он отряхнулся и встал, чмокнул свинью в нос, а затем сказал: “Ходить в школу? Ты можешь идти. Я не пойду.”

Су Цин сказал: “Это не шутка.”

Ту Туту сосредоточил свой взгляд на своем опекуне и подумал, что тот раздувает из мухи слона. Как маленький взрослый, он сказал: “Ходить в школу стоит много денег. У меня нет денег. У тебя есть деньги?”

Эта фраза задела Су Цина за его слабое место. Он долго молчал. Он протянул руку, чтобы сорвать овощной лист с волос Ту Туту, и махнул рукой, изображая небрежность. “Тебе не нужно беспокоиться об этом. Я придумаю, как это сделать. Скажи мне, до того, как ты пришел, в каком классе ты учился?”

Ту Туту последовал его примеру, махнув рукой с утонченным чувством собственной важности. “Тебе не нужно беспокоиться об этом.”

От гнева у Су Цина чуть пар не пошел из головы. Затем Ту Туту внезапно положил одну руку ему на талию и изящным жестом ущипнул за пальцы другой руки. Указывая на свинью перед собой, которая была примерно того же роста, что и он, он повысил голос и сказал притворно, по-детски: “Ты маленький жадный до денег щенок. Твоя старая мать дает тебе еду и питье и поддерживает хорошие отношения, с твоими учителями тратя от четырехсот до пятисот юаней каждый раз. Я беру тебя на уроки макияжа(не знаю как это связано) и нахожу тебе репетиторов. Чтобы ты не устал от своих репетиторов, я наняла троих, по одному на каждый предмет: по китайскому, математике и английскому. И ты сдаешь экзамен, оказываясь на последнем месте в своем классе. Что твоя старая мать должна тебе с прошлой жизни, ты, маленькая денежная раковина?”

Су Цин был просто ошеломлен. Ту Туту повернулся, подняв свою короткостриженную голову, и моргнул своими большими глазами. “Видишь, это то, что сказала моя мама.”

Су Цин сухо кашлянул и предупредил себя, чтобы он говорил и действовал осторожно. Навыки имитации этого маленького существа были ужасающими.

Ту Туту серьезно сказал: “Раздражающий дядя, что касается посещения школы, я знаю одну песню.”

Су Цин тупо спросил: “Какую песню?”

Ту Туту пел: “Солнце ярко светит, цветы улыбаются мне. Маленькая птичка говорит: «Так рано, так рано, почему у тебя на спине сумка с динамитом?» Я собираюсь взорвать свою школу...*”

* очень распространенное искажение песни going to school (изначально на спине рюкзак...). Текст: 太阳当空照 / 花儿对我笑 /小鸟说早早早 /你为什么背上炸药包 / 我去上学校.

Свиньи рядом с ним начали хрюкать, как будто обеспечивая музыкальное сопровождение.

Су Цин совершенно потерял дар речи. Он чувствовал, что его сердце полно горьких слез. Это было действительно непередаваемо.

В этот момент грузовик остановился. Су Цин сделал успокаивающий жест в сторону Ту Туту и притянул ребенка к себе. Он сам присел на корточки, прячась за свиньей. Другая свинья повернула голову и широко открыла свои маленькие, похожие на черные бобы глазки, с любопытством глядя на двух людей. Но она все еще двигалась вперед, так что Су Цину пришлось освободить руку, чтобы закрыть свинье нос, чтобы она держалась на определенном расстоянии от них.

Снаружи послышались голоса. Превосходный слух Су Цина позволил ему сразу понять, этот старый контрабандист оказался горячей головой. Это его первый раз, не говоря уже о простой контрабанде, он нагло провозил живых существ. Был ли он совершенно безумен?

Су Цин услышал, как инспектор снаружи сердито кричит: “Овощи? Чушь собачья! Я услышал, как кто-то зовет меня изнутри. Вы перевозите женьшень? Есть ли у него ноги? Может ли он хрюкать? Как ты думаешь, насколько я глуп?”

Говоря это, он отогнул уголок ткани снаружи. Су Цин держал голову Ту Туту опущенной, свиньи были раскрыты.

Инспектор сунул руку в клетку, ощетинившись от ярости. Он схватил свиное ухо и взревел: “Это овощ?”

Су Цин втянул шею, услышав вой. В этот момент в его ухе прозвучал низкий, глубокий мужской голос: “Су Цин, это я, я думаю, ты меня слышишь.”

Су Цин, который смеялся в рукав, наблюдая за весельем, замер. Он медленно высвободил одну руку и дотронулся до единственной оставшейся серьги… Оказалось, что капитан Ху в какой-то момент подменил её. Это был коммуникатор. У него была функция определения местоположения, которая могла даже прорваться сквозь защитную сеть «Утопии». Куда бы он ни пошел, этот волшебный предмет мог идти по его следам…

Су Цин почувствовал себя так, словно его сердце опустили в ледяную воду. Он тут же протянул руку, чтобы снять фальшивую серьгу. Как будто почувствовав, Ху Бугуй быстро сказал: “Нет, не снимай его, послушай меня. Он отличается от того, что был у тебя раньше. У него нет функции определения местоположения, или функции проецирования, или функции обнаружения. Я могу использовать его только для того, чтобы поговорить с тобой. Если ты не нажмешь на маленькую кнопочку, я даже не смогу тебя услышать. Это...это на самом деле просто обычный коммуникатор.”

Су Цин молчал. Он слышал слегка взволнованное дыхание Ху Бугуя. После долгой паузы Ху Бугуй сказал: “Просто... доверься мне на этот раз.”

Когда он говорил это, его тон был необычно мягким, почти умоляющим. Это даже заставляло думать, что в его словах была скрытая слабость.

Ху Бугуй продолжил: “Я надел его на тебя тайно, остальные не знают. Не снимай его. В будущем... если что-нибудь случится позже, если я тебе понадоблюсь, я всегда буду на связи.”

Су Цин краем глаза наблюдал, как разъяренный инспектор увел незадачливого водителя-идиота, чтобы выписать штраф. С трепетом он подумал: «Как я могу осмелиться побеспокоить тебя? Ты великий человек, защищающий наши дома и защищающий нашу страну. Зачем тебе каждый день заботиться о мелочах такого маленького простолюдина, как я?»

Он осторожно приподнял кусок тряпки, прикрывавшей клетку. Он указал Ту Туту, место, где он согнул прутья, чтобы протиснуться и выйти. Увидев это, свиньи повалились друг на друга, подражая им, все они толпились к отверстию. К сожалению, первая свинья была слишком толстой по фигуре и застряла там, образовав естественный барьер. Те, кто был после неё, естественно, тоже потерпели неудачу.

От Ху Бугуя последовало молчание. Су Цин не знал, о чем он думал, но в конце концов он не выбросил коммуникатор. Он отвез Ту Туту на шоссе, отбросил в сторону пальто, пахнущее гниющими овощами, сочинил историю, полную дыр, которая гласила: «Я везу своего сына обратно в родной город, мать ребенка сегодня утром попала в аварию, поэтому я в панике выбежал, не имея времени, чтобы взять что-нибудь.»

Полагаясь на свою собственную привлекательную и безобидную внешность и слезы, которые он выжимал из себя, он блефовал, переходя от одной попутки к другой, пока не добрался до города B. По дороге он получил печенье, напитки и большую булочку у сердобольной дамы, а также три красных Дедушки Мао* у доброй пары, отправившейся на самостоятельную экскурсию.

*Мао Цзэдун-китайский революционер, государственный, политический и партийный деятель XX века, главный теоретик маоизма, основатель КНР и её первый правитель. Он изображен на купюрах, если я не ошибаюсь, то красная купюра имеет номинал в 100 юаней, то есть они получили 300 юаней.(на данный момент 300 юаней равноценны 44,5 долларам; 2 691 рублям;21 231 тенге)

Город B был его домом — его настоящим домом, с домом, в котором он жил в детстве, и его отцом.