Онлайн чтение книги Люсия Lucia
8 - 44 7.5: Начало всех историй

Крепкие руки обхватили её и поддержали. Эванджелина прислонилась к его груди, выпила суп, которым её кормили, и улыбнулась. Она удивилась самой себе, что уже привыкла к тому, что он её обслуживает.

-Каэл-ним.

-А?

-…

-Ребёнок. Если зовёшь меня, то говори.

Пф-ф. Эванджелина рассмеялась. Он всё ещё называл ребёнком морщинистую старушку. Возможно потому, что он обращался с ней как с ребёнком, Эванджелина подсознательно говорила так же, как в детстве, и вела себя как избалованный ребёнок. Мадам, которая была известна как железная леди, нигде не было видно.

-Знаешь, это было очень давно. Если бы я сказала, что заболела, ты бы мне потакал хотя бы чуть-чуть?

-…

-Прости. В этом не было необходимости.

-…Вероятно, у меня не будет особого выбора. Я не могу бросить пациента.

Эванджелина смотрела на него, а он избегал её взгляда, как будто был смущён. Он совсем не изменился. Он всё ещё был таким же молодым и красивым молодым человеком, каким она увидела его в первый раз. Этот таинственный мужчина с чёрными как смоль волосами и тёмными глазами был её щенячьей любовью, когда она была маленькой девочкой, её трепетной любовью, когда она только училась любви, и тем, кто дарил ей мучительную боль, как женщине, которая прожила жизнь.

Эванджелина посмотрела на свою морщинистую руку. Даже если она была очень взволнована, будто снова стала молодой, здоровой девушкой, она очнулась от своего заблуждения, когда посмотрела на руку с признаками возраста. Вот почему она не хотела его видеть. Она не хотела показывать ему свою старую, непривлекательную сторону, которая была так же красива, как она.

Однако, была ли это её злость на сына, который привез её сюда по собственной воле, или негодование, которое нахлынуло, когда она увидела его спустя долгое время, все они исчезли меньше чем за день. Она была так счастлива, что каждый день казался ей сном.

-Я была идиоткой. Мне следовало крикнуть Каэл-ниму, что больна и умираю.

-Фальшивая болезнь не сработает.

-Ага. Ты даже не представляешь, насколько хорошо я умею притворяться больной. Я уверена, ты даже не заметишь.

-А сейчас ты притворяешься?

-Кто знает. А ты как думаешь?

Каэл легонько погладил её по щеке и пробормотал.

-…Надеюсь на это.

-Хм?

-Есть ещё что-нибудь, что ты хочешь съесть?

Когда он сменил тему разговора, убирая тарелку с супом, Эванджелина тоже сделала вид, что ничего не знает.

-Апельсиновый сок. Очень сладкий.

-…У нас очень кислые апельсины.

Эванджелина улыбнулась и ответила.

-Тогда я буду кислый апельсиновый сок.

Он осторожно уложил Эванджелину в постель и встал. Эванджелина с сожалением вздохнула, когда тепло его тела резко пропало. Она грустно смотрела ему в спину, пока он шёл к двери, и невольно окликнула его.

-Есть ли что-то ещё, что тебе нужно?

-…Я не люблю, когда мой сок слишком кислый.

Она просто ворчала, но он серьёзно подумал и сказал, «Тогда я добавлю мёда». Эванджелина не могла поверить в его нежную заботу о ней, и даже после того, как он ушёл, она улыбалась про себя.

-…Спасибо тебе.

Она знала, что он не чувствует того же, что и она. Он, вероятно, прислушивался к желаниям умирающего человека, и хотя она знала, что он просто сочувствует молодой девушке, с которой был связан в прошлом, её сердце колотилось всякий раз, когда она видела его. Даже если это было сочувствие, она была счастлива с ним. Она была благодарна ему за то, что он обнял её и не отвернулся.

-Я люблю тебя…

Это признание всегда было в её сердце, но она никогда не могла сказать ему об этом. Когда она была молода, она боялась отказа, поэтому не могла сказать, а когда воссоединилась с ним, вынашивая ребёнка другого мужчины, она просто не осмелилась. Теперь, когда она была стара и умирала, это стало невозможным.

Она с радостью ждала апельсинового сока, который он принесёт ей, а потом тяжело вздохнула. Сон подавлял её чувства, доводя до изнеможения. Она испытывала это сонное чувство так много раз, что уже знала, что это такое.

После смерти свёкра к ней без конца тянулись жадные руки, потому что она, как опекун своего сына, стала настоящим хозяином семьи. Сколько раз она спасалась от мук смерти? В конце концов, она не смогла избежать последней чёрной руки, которая пришла за ней.

[Невозможно знать, когда яд подействует. Но...если он подействует снова и вы погрузитесь в глубокий сон, этот сон станет последним.]

Тогда она спокойно выслушала смертельный приговор врача. Хотя её сын держал доктора и кричал на него, Эванджелина чувствовала себя спокойно. Она всегда жила с пустым сердцем, которое никогда не могла заполнить. Как бы она ни старалась, ничто не могло укорениться. Теперь она устала от этой жизни, где стала носить в себе известие о том, что её отравили, как броню. У неё не было большой привязанности к жизни, поэтому она не боялась приближающейся смерти.

Но Бог судьбы был так невероятно жесток. Почему ей позволили встретиться с ним снова? Почему она хотела жить?

«Каэл-ним»

И только когда смерть приблизилась, Эванджелина поняла, как велико было благословение для людей. Ей было грустно знать, что он застрял в потоке будущего, и, скорее всего, навечно. Ей казалось, что она смутно понимает, почему он пытается оттолкнуть её.

Мне жаль. За то, что снова оставила тебя одного, совсем одного в этом мире.

*Не прощай меня за то, что я была эгоисткой до самого конца. Но что я могу? Тот факт, что я могу закрыть глаза рядом с тобой...делает меня такой счастливой…*

Эванджелина медленно погрузилась в глубокий сон, похожий на сладкий яд.

Каэл вошёл в комнату с соком, который сам выжал из апельсинов. Он взял немного, чтобы попробовать, и это было одновременно сладко и кисло, поэтому он не чувствовал необходимости добавлять мёд.

Она спала.

Он поставил стакан с соком на прикроватный столик, затем взял её за руку, желая как следует укрыть одеялом. Её тонкая рука была странно тяжёлой, и его сердце упало в груди, когда его охватило ужасное чувство.

Он остановился и очень медленно перевёл взгляд на её лицо. Оно было бледным, глаза закрыты, и на нём царило умиротворение.

-…Эванджелина.

Хотя он впервые позвал её по имени, она не ответила. Его пальцы слегка дрожали, когда он поднёс руку к её запястью, чтобы проверить пульс.

Мгновение спустя он опустился на колени и рухнул на пол рядом с кроватью.

-Хк…

Он не мог вынести боли, сжимавшей его сердце, и задыхался, разрывая грудь обеими руками. Казалось, что вся кровь в его теле кипит. Он не мог дышать.

Прозрачная вода покрыла его чёрные радужки и упала на землю. И в то же время в его чёрных глазах закружилась золотистая аура. Золотая энергия быстро прошла от его глаз к венам, прошла через сердце, прежде чем распространиться по всему телу, и вскоре он был покрыт золотым светом.

Треск! Он услышал, как бьётся его замёрзшее сердце. Только потеряв её, он осознал свои истинные чувства. Его сердце, замёрзшее от боли потери Марты, растаяло, когда он понял, что любит её. Возможно, его сердце медленно таяло, а он даже не осознавал этого.

Он обнаружил, что стоит в месте, которое можно описать как чисто-белое или чёрное, как смоль. Это было уже не в первый раз. Он был здесь однажды, очень давно. Как бы он ни старался, он так и не смог прийти сюда снова, кроме того единственного раза, но теперь оно снова звало его.

Он шёл по золотой дорожке. Время летело рядом с ним. Посреди времени, наполненного бесчисленными событиями и переплетёнными людьми, он нашёл одну женщину. Женщина, которую он видел впервые, держала в руке кулон с его шеи.

Желая узнать, откуда у этой женщины его кулон, он последовал за временем женщины. В её жизни появился старик, так или иначе похожий на Бадена. Старик держал на руках новорождённого младенца и, улыбаясь, говорил.

*Милое дитя, почему ты так похожа на свою бабушку?*

Новорождённая светловолосая девочка с янтарными глазами, которую он держал на руках, была очень похожа на Эванджелину.

*Я долго думал о незаслуженном требовании, с которым ты заставил меня назвать её имя. Первый предок семьи Баденов сказал, что не может существовать без своей матери, и оставил послание, посвящая всю свою любовь и восхищение ей. Я слышал, что она была небольшого роста, но сильна духом. Я хотел бы дать ребёнку её имя.∗[1]

Эванджелина.

Услышав имя ребёнка, Каэл широко раскрыл глаза. Золотая энергия, клубившаяся в воздухе вокруг него, исчезла в подвеске, словно её засосало внутрь. Даже свет, льющийся из его тела, исчез.

Каэл сделал долгий, глубокий вдох, пытаясь справиться с нахлынувшими на него бурными эмоциями. Слёзы текли из его закрытых глаз, окрашивая щёки.

Насмехался ли Бог над ним за то, что он не верил в него, или он проявлял милосердие к его жалкому высокомерию? Он был свидетелем чудес и видел судьбы. Он прочёл очаровательное будущее её потомков, похожих на неё в очень далёком будущем.

Каэл встал и вежливо поцеловал её тыльную сторону ладони, словно совершая торжественную церемонию. Затем он снял кулон, который ни разу не снимал со своего тела. Первоначально это было ограничение, которое означало, что он преступник, но после того, как он получил новую власть, кулон функционировал как ядро его магии и ничем не отличался от его жизненной силы.

Он слегка взмахнул пальцем, и струящийся воздух превратился в ветер, а ветер превратился в нож, слегка порезав палец Эванджелины. Красная кровь капала из пореза на кулон.

-Твоя кровь будет и печатью, и ключом.

Как только его бормотание прекратилось, кулон задрожал, как живое существо, и засветился слабым светом. Внезапно его движение прекратилось, и весь свет исчез. Он стал старым и обыкновенным черноватым кулоном.