Онлайн чтение книги Небылица Мачехи A Stepmother's Fairy Tale
Глава 52

**[Побочная история 2. Финал одной сказки (2)]**

Небо за окном было затянуто густыми черными тучами, и мрачная атмосфера словно отражала настроение всех собравшихся в этом зале.

И это было неудивительно: долгожданный праздник века в мгновение ока превратился в беспрецедентный скандал.

Даже завсегдатаи светских сплетен, для которых перемывание косточек было излюбленным времяпрепровождением, теперь не решались без нужды открывать рты.

Вероятно, это был первый подобный случай в истории Империи: жених, посреди свадебной церемонии, на глазах у всех начал душить невесту.

Если бы не вмешательство молодого герцога, находившегося рядом, в тот день могло бы случиться так, что две благородные дамы Империи погибли бы с разницей в сутки.

«Итак, тебе теперь всё равно на этот брак? Мне искренне любопытно, осознаёшь ли ты весомость своих слов».

Говорил император — Максимилиан фон Баден-Висмарк — с выражением лица, от которого кровь стыла в жилах.

Его золотые глаза, подобные взгляду хищной птицы, пылали яростью, но в то же время в них читалась неподдельная жалость, когда он смотрел на молодого блондина.

В приемной находились трое: император, его шурин — герцог Альбрехт фон Нюрнберг, и сам Джереми фон Нойванштайн, виновник всего этого хаоса. Вернее, теперь уже маркиз?

«Я хочу... увидеть тело».

Молодой человек, почти полчаса сидевший в молчании, наконец пробормотал эти слова.

Герцог, лицо которого выражало глубокую скорбь, покачал головой, отложив трубку в сторону.

— Ваша мать... была жестоко убита. Лучше запомнить её такой, какой она была при жизни. И вам, и покойной.

Джереми не ответил. Его изумрудные глаза, всегда полные озорного блеска и юношеского задора, теперь были пусты и мрачны.

Зато его руки, лежащие на коленях, сжимались в кулаки с такой силой, будто пытались раздавить что-то невидимое. Настолько сильно, что суставы побелели от напряжения.

Император снова заговорил:

— Перед тем как покинуть резиденцию, твоя мать оставила тебе печать и документы о наследовании. Учитывая, что брак нельзя считать полностью состоявшимся, если ты действительно хочешь его аннулировать, это вполне возможно. Для меня это даже к лучшему.

«...»

— Серьёзно... Как ты думаешь, почему твой отец оставил такое завещание? Разве я должен пренебречь волей покойных только для того, чтобы оставить «Золотого льва» в одних руках? Как мне потом смотреть в лицо моему другу?

— Способ есть, Ваше Величество.

— Способ? Что ты имеешь в виду, дорогой шурин?

На едкий вопрос императора герцог ответил сухим, деловым тоном, резко контрастирующим с его скорбным взглядом.

— «Постановление о последней воле прежнего главы семьи». На данный момент главой семьи является не Йоханнес, а Сури фон Нойванштайн. Раз она оставила печать и документы о наследовании своему старшему сыну перед свадьбой, можно признать это её волей и действовать соответственно. В имперском законодательстве нет традиции учитывать волю предпоследнего главы семьи, но последняя воля уважается.

Закон о защите воли прежнего главы семьи, который несколько лет назад сыграл ключевую роль в сохранении её власти, теперь работал против неё самой, передавая наследство пасынку. Ирония судьбы.

Конечно, как уже упомянул герцог, это была своего рода уловка. Но весьма убедительная. Умение запутать и переиначить законы, чтобы найти лазейку, было типично для хитроумного дома Нюрнбергов.

— И ты думаешь, это сработает?

— Почему бы и нет? К тому же, заставлять его всю жизнь жить с женщиной, которая внесла немалый вклад в смерть его матери, — слишком жестокая участь.

— Кто сказал, что он должен жить с ней всю жизнь? Можно просто развестись в подходящий момент. Боже, как же все вокруг негибки...

В словах императора, скрежетавшего зубами, была своя логика. Но, по крайней мере, герцог считал, что если этот брак всё-таки состоится, очень скоро может прийти новость о том, что новобрачную нашли мёртвой в резиденции Нойванштайнов.

Уже сейчас этот молодой рыцарь на глазах у всех схватил невесту за горло. А что насчёт его братьев и сестёр?

Вся резиденция скрипела зубами от ярости, так что гибель одной глупой невесты не была бы чем-то удивительным.

Да и без такого ужасного замужества эта невеста уже скатилась в бездну. Если этот брак не состоится, о приличной партии ей можно забыть навсегда.

Невеста, чья свадьба была сорвана, да ещё и схваченная за горло будущим мужем. Даже если причина известна лишь горстке людей, включая двоих присутствующих здесь, слухи, чем дальше, тем сильнее обрастают небылицами.

К тому же, у дома Генрих единственная наследница. Теперь найти подходящего зятя станет крайне сложной задачей, что, несомненно, добавит им хлопот.

Размышляя об этом, герцог снова посмотрел на молодого человека и непроизвольно вздрогнул.

Тот, кто до этого безжизненно смотрел в пол, теперь с каменным лицом впился взглядом в мужчин, годившихся ему в отцы.

Беспокойная, неуловимая ярость в его темно-зелёных глазах заставила герцога почувствовать ледяной холодок.

— Так... кто именно стоит за смертью моей матери?

Герцог оторвался от трубки и посмотрел на императора. Тот, в свою очередь, прикрывал своё волнение, потирая бороду с невозмутимым видом.

— Ты узнаешь об этом первым, как только всё выяснится. Сейчас ведется полномасштабное расследование, так что ждать долго не придётся. Подозреваемых... немало, но воздержись от поспешных действий, пока не будут результаты. Кстати, сын герцога сыграл в этом деле важную роль.

Это было настоящей удачей, что именно член Ордена Штрайфер первым заметил это происшествие в горах у Виттельсбаха.

Иначе, кто бы ни стоял за этим, всё сошло бы за несчастный случай — нападение разбойников, как и было задумано.

Жертвами нападения стали маркиза и рыцари Нойванштайна, сопровождавшие её.

Даже не касаясь численного перевеса бандитов, подозрительных моментов было немало.

Если за этим действительно кто-то стоял, то как они узнали, что она будет проезжать именно там?

Несмотря на совет герцога не смотреть, Джереми уже шёл в подконтрольное Штрайферу помещение в северной башне.

С пустым, зачарованным взглядом он шагал по тёмному подземному коридору, а рядом с ним неотступно следовал младший брат Леон.

Хотя Джереми просил его не идти, тот пропустил это мимо ушей — настоящая кровь родная.

Вместо того чтобы сказать: «А что с Рэйчел и Элиас?», Джереми молча спускался вниз.

И тут его путь преградил не кто иной, как тот, кто лично прибыл на свадьбу, чтобы сообщить о трагедии. Его заклятый враг.

— Здесь не место для всякого сброда.

Джереми, прекрасно понимая, с кем говорит, ответил с той же язвительностью:

— Я пришёл не к тебе, а к своей матери.

— К матери?

Человек усмехнулся, скрестил руки и пристально посмотрел на него. В тёмном, душном воздухе подземелья холодно светились его темно-синие глаза.

— Как забавно. Почему все так рвутся увидеть кусок гниющей плоти?

**БАМ!**

— Брат!

Крик Леона был напрасен — Джереми уже схватил Нору за грудки и прижал к стене.

Вопреки пылающему взгляду зелёных глаз, синие глаза Норы оставались сухими и непоколебимыми.

— Что, я не прав?

Его голос по-прежнему был наполнен едкой насмешкой. И вдруг Джереми почувствовал, как его гнев так же быстро угас, как и вспыхнул. Из его рта вырвался пустой, бессильный смешок.

— Все в Штрайфере такие, как ты?

— Хм, не знаю. А каковы другие?

— Тебе... наплевать на уважение к умершим? Ты можешь вот так вот говорить о покойнике?

— Обычно так злятся только те, кому есть что скрывать. Разве ты не знаешь? После смерти человек превращается в гниющую плоть. Что изменится, если ты будешь рыдать над трупом? Разве он воскреснет от того, что ты оплакиваешь его?

Этот удар по больному месту был ужасно точен. Джереми разжал руку и отступил на шаг.

Он никогда не понимал, почему репутация Норы была настолько ужасающей. Но теперь он осознал это.

Даже среди других членов Штрайфера, беспрекословно подчинявшихся только императору, никто не относился к мертвым с таким безразличием. Пусть они и были тайной полицией, но всё же рыцарями, соблюдавшими определённый кодекс чести.

Но Нора, казалось, не имел ни чести, ни совести.

Наступила ледяная тишина. Казалось, она никогда не закончится, но наконец волк заговорил:

— Осмотр тела ещё не закончен. Даже родственникам нельзя его сейчас видеть. На твоём месте я бы занялся допросом слуг. Разве тех, кто хотел смерти твоей мачехи, было мало?