Онлайн чтение книги Бастиан Bastian
1 - 28 Словно разбившаяся морская пена

“Жаль, что он очнулся.”

Проглотив свои невысказанные чувства, графиня Трир тяжело вздохнула. За закрытой дверью больничной палаты уже несколько минут раздавались почти безумные крики.

— Простите, графиня. Отец сильно расстроен, поэтому сейчас не лучшее время для посещений, — сказала Одетта с извиняющимся видом. Несмотря на её измождённость, выражение лица и голос оставались спокойными и рассудительными.

— Нет необходимости в извинениях. После известия, что он больше никогда не сможет ходить, такая реакция вполне ожидаема.

Графиня Трир мягко коснулась плеча Одетты, словно желая  показать своё понимание. Тем временем пронзительные вопли, заполнявшие больничные коридоры, стихли. Похоже, врачи предприняли необходимые меры.

Герцог Диссен, который оставался без сознания два дня, наконец пришёл в себя.

Графиня понимала, что недостойно желать смерти другому человеку, но мысли о будущем Одетты вызывали у неё невыразимую боль. Ей, возможно, придется всю жизнь заботиться о своём прикованном к постели отце.

Единственная надежда, связанная с брачным предложением Бастиана Клаусвица, тоже, скорее всего, рухнула. Какой здравомыслящий мужчина захочет связать свою жизнь с женщиной, обреченной на нескончаемые страдания?

— Я сообщу императору, так что можешь не беспокоиться о больничных расходах. Если Его Величество не вмешается, я сама позабочусь об этом.

— Спасибо вам, графиня. Мне неловко просить, но, пожалуйста…

Одетта на мгновение закрыла глаза и склонила голову.

— Пожалуйста, попросите Его Величество понять мою ситуацию с предложением брака. И, прошу вас, о пенсии…

— Дитя моё, Одетта, — тихо произнесла графиня, глядя на девушку, чьи губы шевелились, но так и не могли произнести последние слова.

На глазах графини выступили слёзы. Даже в такой момент дочь принцессы была вынуждена беспокоиться о крошечной пенсии. Мысль о том, что она сама использовала эту пенсию, чтобы склонить Одетту к согласию на брак, заставила графиню ощутить удушающее чувство вины.

Не находя слов утешения, графиня просто провела рукой по щеке Одетты. И в этот момент снова началась суматоха.

— Сестра!

Худая девочка вбежала в коридор больницы, едва переводя дух от рыданий.

— Простите, графиня Трир. Не могли бы вы подождать минутку? — попросила Одетта, отпустив сжатый край юбки. Очевидно, груз на её хрупких плечах состоял не только из забот о беспомощном отце.

Хотя графиня почувствовала, как её горло снова сжалось от тяжести происходящего, она лишь кивнула, сохраняя видимое спокойствие.

— Конечно. Иди, не переживай.

*.·:·.✧.·:·.*

— Теперь меня посадят в тюрьму, сестра? Да?

После долгих рыданий Тира, наконец, заговорила.

Одетта, обеспокоенно оглядевшись, увела девочку в укромный уголок больничного двора.

— Отец ничего не помнит, — прошептала она, толкнув Тиру под густую тень лиственницы.

— Думаю, из-за того, что он был пьян, его воспоминания размыты. Кажется, он думает, что сам оступился и упал. Если он так считает, значит, это правда.

Одетта говорила твёрдо, почти властно.

— О, сестра…

— Поэтому ты тоже должна забыть. Это был несчастный случай, избежать которого было невозможно.

— Но ведь это я, своими руками, я сама... я толкнула отца... — шептала Тира на грани срыва.

— Замолчи, Тира, — строго оборвала её Одетта.

— Мне страшно. Даже если отец ничего не помнит, что если кто-то другой сообщит обо мне? А если кто-то из жителей дома всё видел?

Парализованная страхом, Тира начала дрожать, словно от холода.

— Да, точно! Управляющий и его жена ненавидят меня. Может, она следила за мной в тот день... Да, я её видела! Она пряталась за лестничными перилами, за твоей спиной!

— Тира, прошу тебя, — взмолилась Одетта.

— Я пойду в полицию. Если я сама признаюсь, наказание будет меньше. Я так больше не могу, мне слишком страшно. Я попаду в ад, сестра! Я сама толкнула отца...

Шлёп!

Резкий удар по щеке прервал бесконтрольную истерику Тиры.

— Возьми себя в руки.

Одетта строго осадила Тиру и крепко схватила за плечи. Испуганная девочка, задыхаясь от слёз, подняла на неё взгляд.

— Слушай меня внимательно, Тира Беллер. То, что ты сделала, было законной самообороной. И это не изменится, что бы кто ни говорил.

— Сестра…

— Я не верю в Бога, но даже если он существует, он не отправит тебя в ад за это. А если кто-то и должен туда попасть, то это буду я. Ты понимаешь?

Оглядевшись, Одетта посмотрела прямо в глаза Тире.

— Ты не должна разрушать свою жизнь из-за того, что уже нельзя изменить.

Словно заглаживая только что нанесённую пощёчину, Одетта нежно вытерла слёзы, стекавшие по щекам девочки.

— Держи это в секрете. Ради меня, а не ради себя. Прошу.

— Хорошо... — Еле слышно ответила Тира, её голос прозвучал как слабый стон.

— Прости. Мне так жаль, сестра.

С лицом, искаженным болью, Тира крепко обняла Одетту.

Одетта закрыла глаза, обняв дрожащее тело ребёнка. Рыдания Тиры вскоре утихли, оставив мокрые пятна на платье Одетты. Лёгкий шелест листвы вернул в этот уголок двора ощущение покоя.

Одетта ещё долго держала сестру в объятиях. Она была так же напугана, как и Тира, но не позволила себе показать это.

Любовь — это ответственность.

Эта мысль удерживала её от полного изнеможения.

Одетта любила Тиру. Поэтому она должна была взять ответственность за этого ребёнка.

Собравшись с духом, Одетта осторожно вытерла лицо сестры своим рукавом, привела в порядок растрёпанные волосы и поправила воротник.

— Теперь давай вернёмся.

Одетта взяла Тиру за руку и покинула двор больницы. К тому времени, как они поднялись на второй этаж, в коридор где находилась палата их отца, даже тихие всхлипы прекратились.

— Вы всё уладили?

Графиня Трир, сидевшая на стуле в коридоре, подошла к сестрам.

— Если ты извинишься еще раз, я рассержусь.

Суровым тоном старая леди остановила попытку Одетты вновь принести извинения.

— Доктор сказал, что вашему отцу понадобится три-четыре часа, чтобы выйти из-под действия успокоительного. На это время я оставлю кого-нибудь присматривать за ним. А ты, иди со мной. Судя по твоему виду, ты не спала несколько ночей. Отдохни немного, иначе ты не выдержишь.

— Нет, графиня, всё в порядке, — попыталась возразить Одетта.

— По тебе этого совсем не скажешь.

— Если не возражаете… Не могли бы вы взять Тиру вместо меня?

Подумав немного, осторожно попросила Одетта.

Только тогда графиня Трир заметила неряшливо одетую девочку, прячущуюся за спиной сестры. Сводная сестра Одетты поклонилась с робким лицом, едва слышно поздоровавшись тихим голосом. Она выглядела неопрятно, но, по крайней мере, не напоминала избалованного ребёнка.

— Думаю, оставить Тиру здесь будет сложно, она в состоянии шока. А дома некому помочь ей…

— Хорошо. Я позабочусь о ней.

Графиня поспешно согласилась. Одетта относилась к своей сводной сестре, которая была младше нее всего на четыре или пять лет, как к собственной дочери.

— Но с условием: ты должна прийти ко мне домой и отдохнуть сегодня ночью. И никаких глупых отказов. Настоящая леди должна признавать свою слабость в такие моменты.

— Хорошо, я приду. Спасибо вам, графиня, – тихо произнесла Одетта, её лицо озарила слабая улыбка.

Одетта с благодарностью произнесла эти слова, хотя и немного колебалась. Графиня Трир, наблюдая за ней, мягко улыбнулась.

Дочь отвергнутой принцессы была куда более достойна этого звания, чем её мать.

И от этой мысли сердце графини наполнилось бесконечной грустью.

*.·:·.✧.·:·.*

Стоял ясный весенний день.

Одетта сидела на зеленой лавочке с облупившейся краской и смотрела на клумбы в больничном дворе.

Качавшиеся под мягким дуновением ветра, разноцветные цветы напоминали изящных дам, кружившихся в танце в великолепных платьях.

День был теплым, а воздух наполняли сладкие ароматы роз и жимолости. Все вокруг сияло золотом. Единственной, кто казался чуждым этой прекрасной весенней симфонии, была сама Одетта.

Этот мир был равнодушен к судьбам обычных людей.

Одетта хорошо знала это.

Смена времён года, цветение и увядание цветов, ясное небо или дождь — всё это происходило по холодным, неизменным законам природы. Радости и печали человека не имели никакого значения в этом неумолимом порядке.

Таков был мир.

Если бы сегодня шёл дождь, настроение Одетты не изменилось бы. Просто её чувство одиночества сменилось бы ощущением единства с дождём, но суть осталась бы прежней.

Она была бы столь же несчастной и подавленной.

Она знала это. Слишком хорошо это знала.

Но даже так, иногда наступают моменты неизбежной слабости. Сейчас был как раз такой момент. И сегодня, как ей казалось, она могла позволить себе быть слабой и жалкой.

Одетта смотрела на слишком прекрасный пейзаж, от которого больно сжималось сердце, словно потерянный ребёнок. Ее коса наполовину расплелась, одежда была помята, а туфли покрыты пылью. Но это не имело значения. Даже ее мать, болезненно привязанная к правилам приличия, вряд ли осудила бы её в этот момент.

Тира отправилась в дом графини Трир, пока отец спал под действием сильного успокоительного.

Воцарившееся спокойствие было лишь временной передышкой. Скоро новая буря грозила поглотить её.

Когда она поймала себя на мысли о том, что хотела бы исчезнуть, словно разбившаяся морская пена, издалека послышались шаги.

Шаги приближались, пока не остановились у края скамейки, на которой сидела Одетта.

Первым, что она заметила, были длинные тени, падающие к ее ногам.

Затем её взгляд упал на туфли. Ярко-белые туфли ослепляли блеском. Это было нечто до боли знакомое.

Плохое предчувствие заставило Одетту поднять глаза.

Когда ее глаза поднялись по стройным ногам, облаченным в брюки того же цвета, что и туфли, она увидела белый пиджак. Следом её взгляд зацепился за сияние золотого ремня, орденов и наплечников, украшенных золотыми нитями — символов воинской чести. И наконец, её глаза встретились с его.

Перед ней стоял Бастиан Клаусвиц.

Он медленно снял шляпу, глядя на ошеломленную Одетту. На солнце его глаза казались ещё ярче и глубже, чем в её воспоминаниях. Они ослепляли голубизной.

—  Я слышал о произошедшем несчастье. Примите мои соболезнования в связи с тяжёлой ситуацией герцога.

Его слова вернули ей чувство реальности.

Одетта поднялась, покачиваясь, и встала перед ним. Она слегка поклонилась, на что Бастиан ответил кивком головы.

— Прошу уделить мне немного времени, леди Одетта. У меня есть важное дело, которое нужно обсудить.

Бастиан сразу перешел к сути. Его слова звучали скорее как приказ, чем просьба.