Онлайн чтение книги Драгоценная жемчужина в имперском городе A Precious Pearl in the Imperial City
Глава 10 - Жар

— Тебе нечего сказать или спросить? — Принц Чэнь глубоко вздохнул. Это его будущая жена, не такая, как все. Нужно быть терпеливее.

— О чём говорить? — Слушая перезвон медных колокольчиков под карнизом, Цзючжу улыбнулась. — Поздняя осень холодна. Ваше Высочество, прошу, берегите себя и не пропускайте трапезы.

— Хорошо, — Принц Чэнь взмахом руки подозвал управляющего. — Упакуйте всё это и доставьте в поместье помощника министра Мина.

— Ваше Высочество…

Принц Чэнь сцепил руки у неё за спиной. — Принц Ци уже подарил своей невесте заколки. Если ты не примешь мой дар, поползут слухи, будто я скуп.

— Но их слишком много, — тихо пробормотала Цзючжу. — Я столько не сношу.

— Ничего страшного. — Принц Чэнь коснулся золотой шпильки-бабочки и беззаботно бросил: — Поместье принца Чэня в деньгах не нуждается.

С этими словами он, воспользовавшись моментом, ткнул Цзючжу пальцем в щёку и, усмехнувшись, зашагал прочь.

Прикрывая ладонью щёку, Цзючжу повернулась к Чуньфэнь.

— Не волнуйтесь, госпожа, — утешила её Чуньфэнь. — Принц Чэнь и вправду очень богат.

Цзючжу, осторожно подобрав полы накидки, взглянула наверх и вздохнула.

— Госпожа, принц Чэнь всегда поступает по-своему. Если вам не по нраву, мы можем отослать украшения обратно в его поместье…

— Разве по-своему? — возразила Цзючжу. — Его Высочество просто очень щедр.

— Сестрица Чуньфэнь, — она взяла служанку за руку и легонько покачала, — не говори так больше о Его Высочестве принце Чэне, хорошо?

Кто устоит перед таким очарованием?

Чуньфэнь молча кивнула: — Госпожа права. Его Высочество принц Чэнь щедр, чистосердечен и является редким талантом.

Что такого — сказать пару слов против совести? Если это порадует госпожу, то нет ничего сложного.

— Госпожа, кто бы мог подумать, что столь изысканный человек, как Его Высочество принц Ци, лично выберет для вас украшения, которые так нравятся девушкам, — служанка открыла шкатулку и восхищённо добавила: — Какая искусная работа, какие изысканные материалы! Его Высочество так о вас печётся.

Сунь Цайяо зарделась и, улыбаясь, закрыла все шкатулки: — А вы, я смотрю, сговорились меня дразнить.

— Ваша свадьба уже скоро, госпожа. Мы лишь говорим правду, разве это насмешки? — смеясь, защебетали служанки. — Мы и рассмотреть-то толком не успели такую красоту, а вы уже всё закрыли!

— А по-моему, та пара золотых шпилек-фениксов идеально вам подойдёт.

Золотые шпильки-фениксы… Сунь Цайяо открыла шкатулку, где они лежали. Улыбка застыла на её лице, и она тут же захлопнула крышку, словно боялась, что ещё один взгляд причинит ей боль. Служанки заметили, что госпожа изменилась в лице, и их весёлый смех стих.

— Выйдите все, — её голос становился всё спокойнее, пока дрожащие пальцы касались шкатулки со шпильками-фениксами. — Я хочу побыть одна.

«Феникс…» — Открыв шкатулку, она перед бронзовым зеркалом вколола золотую шпильку-феникс себе в волосы.

Разглядывая своё отражение, она усмехнулась: «Кто не мечтает стать фениксом, парящим в девяти небесах?»

Поправив причёску и платье, она встала и вышла из комнаты: — Подать паланкин! Я хочу прогуляться.

Едва покинув поместье, Сунь Цайяо увидела дюжину женщин в одежде помощниц из ювелирной лавки. Они несли шкатулки с драгоценностями, ровным строем двигаясь в одном направлении.

— Это люди из Башни золотой росписи? — бросила она вскользь.

— Да, госпожа. Говорят, это принц Чэнь на широкую ногу закупил десятки украшений и велел доставить их все в поместье семьи Мин.

Служанка тихо пробормотала: — Семья Мин — это семья учёных и благородных людей. Боюсь, им не придётся по вкусу такой поступок принца Чэня.

Подарить девушке несколько украшений — знак внимания и заботы. Но преподнести сразу несколько десятков… он что, считает, что девица из семьи Мин одевается слишком скромно и позорит его?

Люди книжные больше всего ценят честь, а семья Мин — далеко не бедняки, не видевшие роскоши. Таким поступком принц Чэнь не только не добьётся расположения будущего тестя и тёщи, но и вызовет у семьи Мин ещё большее недовольство.

Бедная госпожа из семьи Мин. Она с детства росла вдали от родителей, и неизвестно, насколько они близки. А теперь ещё и принц Чэнь так поступает. Боюсь, когда она выйдет за него, семья Мин и вовсе отвернётся от неё.

Коснувшись золотой шпильки-феникса у виска, Сунь Цайяо опустила занавеску паланкина и прикрыла глаза.

Вернувшись из Министерства обрядов, Мин Цзинчжоу увидел, что главный двор заставлен всевозможными шкатулками с драгоценностями. Он с опаской взглянул на жену, госпожу Шэнь, сидевшую в кресле: — У моей госпожи сегодня хорошее настроение?

Не будь у неё хорошего настроения, с чего бы она потратила столько серебра на украшения? Однако выражение её лица отнюдь не говорило о радости.

— Всё это лучшие изделия из Башни золотой росписи, — госпожа Шэнь махнула рукой служанке. — Позови юную госпожу.

— Так это всё для Цзючжу, — догадался Мин Цзинчжоу. Неудивительно, что его супруга раскошелилась на столько девичьих побрякушек в Башне золотой росписи.

— Да, это всё для Цзючжу, — с непонятным выражением лица подтвердила госпожа Шэнь. — Вот только платила не я.

— Не может быть, — Мин Цзинчжоу машинально открыл ближайшую шкатулку. Внутри лежало золотое ожерелье «Дракон и феникс приносят удачу» с подвеской из лучшего нефрита цвета овечьего жира. — Где же у нашей семьи сыскать такого щедрого родича?

— Кто сказал, что негде? — госпожа Шэнь изогнула бровь. — Подумай хорошенько, может, и найдётся.

— Такие радости случаются, стоит лишь о них подумать? — Мин Цзинчжоу окончательно убедился, что жена не в духе. Он тут же подошёл к ней сзади и принялся усердно массировать ей плечи. — Добрая моя госпожа, ну же, расскажи мне поскорее.

— А что толку тебе говорить? Неужели осмелишься вернуть?

— Почему это не осмелюсь? — Мин Цзинчжоу гордо выпрямился. — Кроме даров из дворца, я, старина Мин, смею отказаться от подарков кого бы то ни было.

— Отец, матушка, — Цзючжу вошла в комнату и при виде множества шкатулок удивилась: — Уже доставили?

— Доченька, ты знаешь, кто всё это прислал? — по выражению лица дочери Мин Цзинчжоу догадался, что она знает дарителя.

— Знаю, — смущённо улыбнулась Цзючжу. — Его Высочество принц Чэнь.

— Кто?! — Мин Цзинчжоу показалось, что он ослышался.

— Его Высочество принц Чэнь, — повторила Цзючжу, глядя на отца и невинно хлопая ресницами.

— Кхм, — усмехнулась госпожа Шэнь. — Так что, супруг мой, вернёшь подарки?

Мин Цзинчжоу лишился дара речи.

Этот и вправду не осмелился бы вернуть.

— А зачем возвращать? — не поняла Цзючжу, глядя на родителей. — Разве с этими подарками что-то не так?

— Нет-нет, — Мин Цзинчжоу увидел, как потускнели ясные глаза дочери, и поспешил объяснить: — Отец просто полюбопытствовал, кто даритель. Если нашей Чжучжу нравится, пусть остаётся.

— Угу! — Цзючжу решительно кивнула, подошла к госпоже Шэнь, обняла её за руку и прильнула к ней. — Я и сама не хотела, чтобы Его Высочество всё это дарил, но он сказал, что раз уж принц Ци дарит украшения госпоже Сунь, то если он ничего не подарит, его сочтут скупцом.

Мин Цзинчжоу оглядел комнату, заставленную шкатулками. Подарить столько… Да ему просто деньги девать некуда!

Что вообще творится с благородной супругой Су и её сыном? Цзючжу приходит во дворец — супруга Су дарит ей гору золота и серебра. Цзючжу идёт по лавкам — принц Чэнь тоже дарит гору украшений.

Они что, подозревают, будто мы, семья Мин, жалеем денег на украшения для собственной дочери?

Мин Цзинчжоу в недоумении посмотрел на госпожу Шэнь. Та лишь слегка покачала головой и велела слугам перенести все шкатулки во двор Цзючжу.

Едва в главном дворе навели порядок, как семья получила приглашение из поместья маркиза Пинъюаня.

— У почтенной госпожи из поместья маркиза Пинъюаня день рождения, нас приглашают на праздничный пир, — госпожа Шэнь передала приглашение мужу. — Отношения между семьёй Чжэн и нашей семьёй Мин довольно прохладные, и то, что они прислали приглашение так рано, да ещё и в таких тёплых и настойчивых выражениях, меня несколько смущает.

Мин Цзинчжоу взглянул на свою послушную дочь и промолчал. Помолчав, он отложил приглашение в сторону: — В Министерстве обрядов сейчас много дел, нужно готовиться к празднованию дня рождения благородной супруги Су. Я не смогу посетить поместье маркиза Пинъюаня, так что придётся побеспокоить тебя, жена.

— Я поняла твой замысел, супруг.

Цзючжу посмотрела сначала на отца, потом на мать. В её маленькой головке роились большие вопросы.

Что такого сказал отец, и что такого поняла мать?

Во дворце император Лунфэн, перебирая доклады, будто бы невзначай подозвал к себе принца Ци: — Четвёртый, я вдруг вспомнил, что сегодня день рождения твоей бабушки со стороны матери. Ты уже навестил её?

— В ответ отцу-императору, ваш сын как раз собирался отправиться.

— Уже близится полдень. Хоть ты и принц, нельзя пренебрегать днём рождения старших родственников со стороны матери. — Император Лунфэн велел слугам вынести подарочные шкатулки. — Отвези от моего имени эти дары в поместье маркиза Пинъюаня.

— Ваш сын от имени бабушки благодарит отца-императора за его милость, — принц Ци низко поклонился.

— Мы же отец и сын, к чему такие церемонии, — император Лунфэн сделал знак рукой. — Ступай.

— Благодарю отца-императора. — Принц Ци взглянул на государя, который уже вновь уткнулся в доклады, и молча удалился.

— Кто из чиновников отправился сегодня на празднование дня рождения почтенной госпожи из поместья маркиза Пинъюаня? — отложив доклад, спросил император Лунфэн своего доверенного евнуха.

Доверенный евнух зачитал целый список имён.

— А из семьи Мин никого?

— Ваше Величество, двое господ из семьи Мин сейчас не в столице. Помощник министра Мин занят в Министерстве обрядов подготовкой к празднованию дня рождения Её Сиятельства благородной супруги, и у него нет ни минуты свободной. — Евнух задумался. — Молодой господин из второй ветви семьи Мин в последнее время всё время проводит за книгами и редко покидает поместье. На празднование отправились лишь супруга помощника министра и его любимая дочь.

Услышав это, император Лунфэн рассмеялся: — Этот Мин Цзинчжоу — ужасный педант. Я поручил ему подготовку к празднованию дня рождения благородной супруги, но это не значит, что он не может взять перерыв.

Доверенный евнух поддакнул с улыбкой: — Ваш раб осмелится заметить, что все три господина из семьи Мин обладают схожим нравом.

— Если я правильно помню, сын Мин Цзинчжоу сейчас служит не в столице? — император Лунфэн задумался. — Свадьба девицы Мин и моего сына не за горами, как же шурин может отсутствовать в столице? Позови сюда кого-нибудь из Министерства чинов, пусть подыщут в столице подходящую должность для шурина моего сына.

Произнося слово «шурин», император Лунфэн не скрывал в голосе тёплых, родственных ноток.

Когда принц Ци прибыл в поместье маркиза Пинъюаня, на установленной там сцене как раз шло представление о том, как бессмертные поздравляют с днём рождения. С его появлением все тут же потеряли интерес к театру и поспешили к нему с приветствиями.

Члены семьи Чжэн проводили принца Ци на почётное место. Тот после нескольких учтивых отказов всё же сел, окинул взглядом подобострастно окруживших его чиновников и, взяв чашку с чаем, едва заметно им улыбнулся.

Сделав глоток чая, он заметил среди гостий Сунь Цайяо и девицу из семьи Мин.

— Ваше Высочество, — прошептал ему на ухо Чжэн Ваннань, — госпожа Сунь прибыла сегодня очень рано и отлично поладила с бабушкой.

Принц Ци заметил в волосах Мин Цзючжу золотую шпильку-бабочку — ту самую, которую принц Чэнь в тот день в Башне золотой росписи настоял вколоть ей в причёску.

— Госпожа Мин, — попивавшая чай Сунь Цайяо вдруг обратилась к Мин Цзючжу, — вы выросли в Линчжоу. Не могли бы вы рассказать мне о местных нравах и обычаях?

Мин Цзючжу с недоумением посмотрела на Сунь Цайяо. Скоро подадут угощение, а её просят с пустым желудком рассказывать о нравах и обычаях?

Потерев заурчавший живот, она, моргая, замотала головой.

Она хоть и выглядела хрупкой, но поесть любила и совершенно не выносила голода.

Рассказывать сейчас о нравах и обычаях — значит помешать ей быстро орудовать палочками для еды.

«Сестрица Сунь так добра и мила, она ведь не обидится, если я откажу?» — подумала Цзючжу. Даже отказывая, стоило убедиться, что собеседница не рассердится.

Она была доброй от природы и терпеть не могла расстраивать других девушек.

— Конечно нет, что вы, — улыбнулась Сунь Цайяо. — Сестрица, вы так непосредственны и очаровательны, как я могу на вас сердиться?

— Какая вы добрая, сестрица, — Цзючжу почистила апельсин и протянула ей. — Угощайтесь.

— Нет, благодарю, — Сунь Цайяо продолжала улыбаться.

«От апельсинов бывает жар! Она их НЕ ЕСТ!»

— Что ж, ладно. — Цзючжу отправила дольку апельсина себе в рот.

Ну и кислятина… От такого только аппетит разыгрывается.