Онлайн чтение книги Драгоценная жемчужина в имперском городе A Precious Pearl in the Imperial City
Глава 20 - Благоухание. Неужели нельзя вести себя по-людски?

При прежней династии здания шести министерств располагались по обе стороны от главных ворот императорского дворца. Изначально это было сделано для удобства чиновников, чтобы те могли как заниматься служебными делами, так и являться на утренние аудиенции. Однако кто бы мог подумать, что один вспыльчивый принц внезапно устроит переворот и разом расправится со всеми чиновниками шести министерств. После этого император извлёк урок и повелел разместить ямэни шести министерств порознь за пределами дворца, создав таким образом оборонительный рубеж.

Ныне ведомство Министерства обрядов располагалось в переулке у южной стены императорского дворца, а его соседом была ещё более нищая Академия Ханьлинь.

Лучше всех было отстроено здание Министерства финансов — даже каменные львы у входа выглядели внушительнее, чем у других ведомств. Но несмотря на это, на каждом большом придворном собрании министр финансов навзрыд жаловался на бедность, что было верхом бесстыдства.

Холодало. Чиновники Министерства обрядов, сгрудившись вокруг жаровни, дрожащими руками разбирали государственные дела.

— Сегодня туманно и холодно, Принц Чэнь, должно быть, не придёт.

— Кажется, из Резиденции Принца Чэня никого не присылали с извинениями за его отсутствие?

Мин Цзинчжоу держал на коленях грелку для рук, которую ему перед выходом заботливо вручила дочь. Слушая болтовню коллег, он встряхнул свиток в руках и сделал пером пометку внизу страницы.

— Господин Мин, вам что-нибудь известно?

Мин Цзинчжоу взглянул на говорившего и усмехнулся:

— Господин Ван шутит. Если уж сам министр не осведомлён, то откуда знать вашему покорному слуге, простому подчинённому?

Задавший вопрос многозначительно хмыкнул. Кому не было известно, каким образом Мин Цзинчжоу получил свой титул?

По старинному обычаю, право на получение титула по праву родства имел лишь отец императрицы. Принц Чэнь ещё даже не был наследным принцем, а Его Величество уже пожаловал его будущему тестю чины и звания, почти в открытую демонстрируя своё пристрастие.

— Все господа сегодня рано собрались, — Принц Чэнь вошёл в комнату, снял с плеч тяжёлую накидку и передал её приближённому слуге. — Я, кажется, слышал, как один из господ упоминал меня. Что-то случилось?

— Приветствуем Ваше Высочество, — чиновники дружно поднялись и почтительно поклонились принцу.

— Господа, не стоит церемоний, — Принц Чэнь подошёл к Мин Цзинчжоу и поддержал его под руку. — Мне ещё многое неясно, и я прошу господина наставить меня.

— Ваше Высочество слишком любезны, — отозвался Мин Цзинчжоу. Взглянув на принца, облачённого в роскошные парчовые одежды, он повернулся и взял со стола свиток с уже сделанными пометками. — Если Ваше Высочество сейчас свободны, возьмите это и выучите назубок. Ваш покорный слуга убеждён, что с вашим умом и талантом вы очень быстро всё запомните.

— Благодарю вас, господин Мин, — Принц Чэнь принял свиток и, повернувшись, удалился в специально отведённый для него в Министерстве обрядов кабинет.

— Господин Мин, что вы дали учить Его Высочеству Принцу Чэню? — поинтересовался один из хорошо знакомых чиновников, когда принц ушёл.

— Экзаменационные вопросы десяти прошедших государственных экзаменов, списки первых учеников, а также перечень визитов послов из разных стран за последние двадцать лет и список важных подарков, — с улыбкой ответил Мин Цзинчжоу. — Дела Министерства обрядов хлопотны и многообразны, и Вашему Высочеству следует начать с самых основ. Хотя всё в мире постоянно меняется, суть вещей остаётся неизменной. Если разобраться в истоках, в дальнейшем дела пойдут намного проще.

Остальные чиновники потеряли дар речи.

А Мин Цзинчжоу точно будущий тесть Принца Чэня, а не его заклятый враг?

Вопросы прошлых экзаменов и списки сдавших их на высший балл всегда публиковались двором. Какая польза от их заучивания, кроме пустой траты времени?

Неудивительно, что он с самого утра откопал эти пыльные свитки — оказывается, он поджидал здесь Принца Чэня.

Достойный представитель семьи Мин, что скорее отправится в ссылку на границу, чем покорится.

Принц Чэнь вернулся в свою резиденцию лишь после того, как Министерство обрядов распустили по домам. Глядя на свитки и тубус с картиной, лежавшие на столе, он лениво откинулся на мягкую кушетку и обратился к своему ближайшему евнуху-слуге:

— Фугуй, принеси картину.

Фугуй осторожно открыл крышку тубуса, извлёк картину, развязал тесёмку и развернул свиток.

Взглянув на картину, Принц Чэнь широко раскрыл глаза, невольно выпрямился и поманил Фугуя к себе:

— Подвинь картину ближе.

— Ваше Высочество, с картиной что-то не так? — Фугуй вытянул шею, пытаясь разглядеть, что на ней изображено.

— Закрой глаза, — Принц Чэнь встал и взял картину в свои руки. — А теперь выйди. Я желаю насладиться картиной в одиночестве.

Фугуй послушно закрыл глаза:

— Ваше Высочество, тогда я пойду заварю вам горячего чаю.

— Ступай, — Принц Чэнь положил картину на стол и нахмурился, разглядывая её.

Что это вообще за мазня?

Где карп?

Где лотос?

Он вертел свиток и так, и этак, но даже при всём желании мог лишь с трудом опознать в чернильной кляксе посередине нечто, похожее на толстого карпа.

Вспомнив покрасневший кончик носа и блестящие глаза юной девушки, Принц Чэнь вздохнул и свернул картину:

— Слуги, принесите ларец для картин.

Когда слуга принёс ларец, он положил в него картину и запер на ключ.

— Мастерство госпожи Мин в живописи… непревзойдённо. Я в восторге, — Принц Чэнь убрал ключ. — Никому в резиденции не дозволено её трогать.

— Слушаемся, — приближённые слуги с благоговением смотрели на деревянный ларец, не в силах даже представить, насколько поразительным было искусство будущей принцессы, раз Его Высочество так его ценит и оберегает.

Убрав картину, Принц Чэнь наконец вспомнил о давно позабытых свитках. Он небрежно взял один из них, снова откинулся на кушетку и развернул его.

Вопросы десяти государственных экзаменов и списки первых учеников?

Он равнодушно перелистнул пару страниц, ничуть не удивлённый формальным подходом Мин Цзинчжоу. Пробежав глазами ещё несколько строк и уже собираясь отбросить свиток в сторону, он заметил в углу мелкие иероглифы.

«Основные тезисы экзаменационных сочинений первых учеников».

Ли Энь, Чжоу Жуй, Мин Цзинхай, Мин Цзэншэн, Чжао Бошэнь, Сунь Юн, Линь Чжунлин, Чэнь Чжисин…

Он перебрал имена в списке — среди них была добрая половина самых влиятельных сановников при дворе.

Прочитав примечания Мин Цзинчжоу к основным идеям экзаменационных сочинений нескольких сановников, Принц Чэнь всё крепче сжимал свиток, даже не заметив, как за окном сгустились сумерки.

— Ваше Высочество, — Фугуй зажёг в комнате свечи и, увидев серьёзное выражение на лице принца, робко спросил, — уже поздно, а вы ещё не ужинали.

— Знаю, — Принц Чэнь посмотрел на трепещущее пламя свечи. — Подавай ужин.

За обеденным столом Цзючжу налила Мин Цзинчжоу чашу супа:

— Отец, отведайте супа.

От горячего супа исходил лёгкий лекарственный запах — тот самый, который Мин Цзинчжоу терпеть не мог.

Но суп налила дочь, и каким бы отвратительным он ни был, придётся пить, стиснув зубы.

Увидев, что Мин Цзинчжоу послушно выпил суп, госпожа Шэнь удовлетворённо улыбнулась:

— В последнее время становится всё холоднее. Я велела сшить тебе несколько новых стёганых курток, тёплых и лёгких. Их не будет видно под официальным одеянием. Не забудь завтра перед утренней аудиенцией надеть одну.

— Не беспокойся, жена. С тех пор как в Министерство обрядов стал приходить Принц Чэнь, нам не только угля выделяют больше обычного, но даже чай и продукты на общей кухне стали куда изысканнее.

— Кстати, сегодня днём приходил посланник из Дворца Ясной Луны. Сказал, что завтра утром Цзючжу заберут во дворец, чтобы она составила компанию Благородной супруге Су, — госпожа Шэнь добавила мужу ещё две ложки супа. — Я согласилась.

Мин Цзинчжоу с видом великомученика поднял чашу и осушил её одним глотком:

— Я слышал, Благородная супруга Су любит изделия из нефрита. У нас в кладовой есть нефритовая статуэтка «Нефритовая ветвь». Пусть завтра Цзючжу возьмёт её с собой и преподнесёт Её Сиятельству. Негоже такой прекрасной вещи пылиться в кладовой.

Госпожа Шэнь взглянула на дочь и с улыбкой кивнула:

— Хорошо.

Цзючжу смотрела на них. Она слышала каждое слово, но почему-то ей всё равно казалось, что за их улыбками скрывается глубокий смысл. Может, в этом и заключается мудрость старших?

— Ваше Высочество, после прибытия Принца Чэня в Министерство обрядов все сановники ведут себя с ним подчёркнуто вежливо, но держатся на расстоянии. Никто не решается сблизиться с ним.

— А какова позиция Мин Цзинчжоу? — при свете свечи на прекрасном лице Принца Ци не было ни единой эмоции.

— Он лишь дал Принцу Чэню список вопросов с прошлых экзаменов и имена сдавших их, велев всё это выучить. Его отношение было крайне пренебрежительным и холодным, в нём даже чувствовалось намерение создать трудности, — доложил советник. — Боюсь, этим поступком Мин Цзинчжоу показал, что считает дочь пешкой в своей игре, совершенно не заботясь о том, как с ней будут обращаться, когда она выйдет замуж и попадёт в Резиденцию Принца Чэня.

— Неужели? — Принц Ци листал в руках буддийскую сутру. — Но если это так, зачем Благородной супруге Су до сих пор пытаться переманить на свою сторону Мин Цзючжу?

— Благородная супруга Су всегда баловала Принца Чэня и потому полагает, что все родители в Поднебесной так же относятся к своим детям, — с иронией в голосе ответил советник. — Сейчас Его Величество пожаловал Мин Цзинчжоу титул. Если он не хочет прослыть среди учёных мужей человеком, продавшим дочь ради славы и подхалимствующим перед коварной фавориткой, он не станет помогать Принцу Чэню.

— И он не боится разгневать Отца-Императора? — Принц Ци закрыл сутру, встал и, взяв ножницы, подрезал фитиль свечи.

— Ваше Высочество, вы, должно быть, забыли, что шестнадцать лет назад трое братьев из семьи Мин ради Его Величества были сосланы на границу, где претерпели неисчислимые страдания, — пояснил советник. — Его Величество добродетелен. Даже если он будет недоволен Мин Цзинчжоу из-за этих событий, он не станет его сурово наказывать. Так что, даже если семья Мин не поддержит Принца Чэня, они пожертвуют лишь дочерью. А взамен, — советник усмехнулся, — снискают себе всеобщее признание.

Принц Ци вспомнил ту девушку из семьи Мин с её по-детски невинной улыбкой. Он опустил ножницы и слегка прикрыл глаза:

— М-да…

Какая жалость.

— Ваше Сиятельство, — Цзючжу посмотрела на толстую стопку сутр на столе. — Вы любите переписывать священные тексты?

— Госпожа Мин, это не Её Сиятельство переписывала, — вошла в комнату с чаем Сянцзюань. — Это всё другие наложницы во дворце. Они так благодарны Небесам за их милосердие, что переписывают сутры каждый день, дабы воздать должное воле Небес.

Цзючжу ошеломлённо смотрела на стопку. Наложницы во дворце и впрямь так почитают Небеса.

— Если бы вы сегодня не пришли, они бы и сегодня здесь переписывали.

— Благодарность Небесам — дело важное. Как может Ваша покорная слуга мешать столь великому делу? — Цзючжу обратилась к Благородной супруге Су. — Ваше Сиятельство, пусть другие наложницы продолжают переписывать. Я просто посижу рядом с вами.

— Раз уж Цзючжу так говорит, пусть будет по-твоему, — с улыбкой произнесла Благородная супруга Су. — Наша Цзючжу такая рассудительная и заботливая. Это я была недостаточно внимательна.

— Вы не виноваты, Ваше Сиятельство, — Цзючжу торопливо замотала головой. — Это Ваша покорная слуга пришла не вовремя.

— Вовсе нет, — Благородная супруга Су коснулась лба Цзючжу. — Наоборот, очень даже вовремя. Скоро я поведу тебя посмотреть, как другие наложницы переписывают сутры.

— А мы не помешаем им?

— Они всецело поглощены переписыванием, как могут их отвлечь мирские дела? — Благородная супруга Су вскинула бровь. — Разве что их сердца неискренни.

В Зале Умиротворения Сердца наложницы сосредоточенно переписывали сутры, когда снаружи послышались шаги и голоса.

— Ваше Сиятельство, — прошептала Цзючжу. — Ваши Сиятельства так усердно переписывают.

Благородная супруга Су тихо рассмеялась:

— Возможно, потому что искреннее сердце творит чудеса?

— А все ли Ваши Сиятельства перед тем, как переписывать сутры, вознесли по три благовонные палочки перед изваянием божества? — тихонько подсказала Цзючжу. — Если не возжечь благовония, вдруг Небеса не услышат их усердных молитв?

— Цзючжу говорит очень дельно, — вздохнула Благородная супруга Су. — Слуги! Принесите мои лучшие благовония! Пусть все Ваши Сиятельства омоют руки, возжгут их и начнут переписывать сегодняшние сутры заново. Нужно сделать всё, чтобы Небеса почувствовали их искренность.

Цзючжу подпёрла щёки руками и с сияющими глазами посмотрела на Благородную супругу Су.

Её Сиятельство такая добрая и заботливая! Чтобы Небеса услышали молитвы других наложниц, она даже отдала свои лучшие благовония.

Переписывающие сутры наложницы замерли.

Эти две снаружи… Неужели нельзя вести себя по-людски?