Онлайн чтение книги Драгоценная жемчужина в имперском городе A Precious Pearl in the Imperial City
Глава 19 - Утренний туман. Я жду Ваше Высочество

Ещё до того, как из Дворца Таян был отправлен указ, наложницы внутреннего гарема были доведены до изнеможения переписыванием священных текстов.

— Пять дней! Эта Су заставила меня целых пять дней переписывать сутры! — Супруга Нин смотрела на стопку свитков на столе налитыми кровью глазами. Она уже занесла руку, чтобы разорвать их в клочья, но, вспомнив об изощрённых методах Су Мэйдай, с трудом сдержалась.

— Ваше Сиятельство, — служанка, глядя на разъярённую супругу Нин, втянула голову в плечи и пролепетала: — Из Дворца Ясной Луны... от Благородной супруги Су прислали человека, сказать, что...

— И что она ещё сказала? — грудь супруги Нин вздымалась от гнева, она крепко вцепилась в столешницу. — Говори!

— Благородная супруга Су сказала, что в благодарность за добросердечие всех наложниц, завтра... завтра переписывание сутр продолжится.

— Су Мэйдай! — Супруга Нин наконец не выдержала и смахнула свитки со стола на пол. — Эта дрянь переходит все границы!

— Ваше Сиятельство, утолите гнев, — придворная дама наклонилась, чтобы собрать разбросанные по полу свитки. — Эта Су сейчас в зените милости Его Величества, Вам стоит потерпеть. Испокон веков не было ни одной коварной наложницы, которая бы в молодости не блистала, а под конец не закончила бы плачевно. К тому же у Вас есть Принц Ци. Его Высочество обладает изяществом феникса и осанкой дракона, он выделяется среди всех, и придворные чиновники не скупятся на похвалы. Если Вы сохраните спокойствие, всё наладится.

— Та поездка в Линчжоу...

— Ваше Сиятельство! — придворная дама аккуратно сложила свитки на столе. — Вы забыли? Восемь лет назад Вы хворали, а Его Высочество, будучи почтительным и любящим сыном, остался во дворце, чтобы ухаживать за Вами. Вы с Его Высочеством не сопровождали государя.

— Ты права, — супруга Нин мягко разгладила загнувшиеся уголки свитков, её голос стал тихим. — Мой сын почтителен и добр, куда до него Принцу Чэнь, этому ничтожеству.

Во Дворце Ясной Луны Благородная супруга Су просматривала досье, собранные Храмом Великой Справедливости, и неопределённо хмыкнула:

— Какая-то наложница, не пользовавшаяся благосклонностью покойного императора, изо всех сил старается подкупить служанку из моего Дворца Ясной Луны и с помощью вышивки пытается вбить клин между мной и Цзючжу. Ради чего?

Будь у неё такие способности, она бы давно завоевала расположение покойного императора. Как же так вышло, что к моменту его кончины она всё ещё оставалась всего лишь баолинь низшего ранга?

— Мне всё равно, кто за этим стоит. Пока мой гнев не утихнет, пусть продолжают переписывать сутры, — бросив досье на стол, Благородная супруга Су лениво прикрыла свои прекрасные глаза. — Когда священные тексты усмирят злобу в их сердцах, у них поубавится сил на мелкие козни за моей спиной.

— Эти коварные интриганки возомнили, что смогут с помощью дешёвых уловок поссорить Вас с госпожой Мин, но не учли, что госпожа Мин умна и проницательна. Она не только раскрыла их заговор, но и лишила их нескольких доверенных лиц, — улыбнулась Сянцзюань. — В тот день даже я не ожидала, что госпожа Мин притворится, будто согласна, а потом тайком всё мне расскажет.

— Это значит, что в её сердце я — тот, кому можно доверять. — Благородная супруга Су прекрасно понимала, что, столкнись с подобным другие знатные девицы из аристократических семей, они бы предпочли вежливо отказаться или же самым безопасным способом намёками предупредили бы её.

Так они смогли бы максимально обезопасить себя и не оказаться втянутыми в дворцовые интриги.

По сути, это и было бы самым правильным и безупречным решением. Но порой больше всего трогает именно это искреннее несовершенство.

— Эх, — внезапно вздохнула Благородная супруга Су. — Сянцзюань, как ты думаешь, если семья Мин будет против этого брака, не окажется ли Цзючжу в трудном положении, разрываясь между моим сыном и своей семьёй?

Сянцзюань промолчала. Ей показалось, что Её Сиятельство заглядывает слишком далеко вперёд, ведь госпожа Мин и Его Высочество ещё даже не женаты.

— Кстати, Ваше Сиятельство, позавчера произошёл небольшой случай, связанный с госпожой Мин, — сказала Сянцзюань. — Старая госпожа из поместья маркиза Пинъюаня со своими домочадцами женского пола возвращалась после возжигания благовоний и повстречала на пути карету госпожи Мин. Они даже не поздоровались, а просто ждали, чтобы госпожа Мин уступила им дорогу. Позже, по счастливой случайности, им встретился Принц Ци, и только тогда старая госпожа изволила заговорить и позволила госпоже Мин проехать первой.

— Эта шайка жеманных позёрок из поместья маркиза Пинъюаня смеет требовать, чтобы моя невестка униженно уступала им дорогу?! — Благородная супруга Су распахнула глаза. — Я им что, слишком много чести оказала?

Сянцзюань тихонько напомнила:

— Ваше Сиятельство, госпожа Мин ещё не обвенчалась с Его Высочеством.

— И что с того, что не обвенчалась? Разве на праздновании дня рождения я неясно выразилась? — Благородная супруга Су усмехнулась. — Позвать сюда супругу маркиза Пинъюаня. Ходят слухи, что в их поместье царит безудержная роскошь, а слугам позволяют болтать лишнее. Я хочу знать, как в поместье маркиза Пинъюаня управляют домом.

Раз посмели заставить её будущую невестку уступать дорогу посреди улицы, пусть не обижаются, что она ударит их по лицу. Уж в чём-чём, а в том, как ставить на место зарвавшихся, используя своё положение, она разбиралась лучше всех.

В поместье семьи Мин.

Госпожа Шэнь вошла во двор дочери и замерла. Та сидела за столом под деревом и рисовала.

— Матушка, — у Цзючжу был острый слух, и она услышала шаги, едва госпожа Шэнь вошла во двор. Отложив кисть, она посмотрела на вход. — Вы что-то хотели?

Обычно, когда она рисовала, матушка её не беспокоила.

— Из Министерства обрядов прислали человека сказать, что скоро будет оглашён указ. Пойди переоденься, чтобы не проявить неуважение, — госпожа Шэнь подошла к дочери и, взглянув на лежащий на столе рисунок увядших лотосов и гниющих листьев, со спокойным лицом отвела взгляд. — Интересно, что за указ.

Такая торжественность не предвещала пустяков. Госпожа Шэнь невольно задумалась, не связано ли это с датой свадьбы её дочери и Его Высочества.

— Я сейчас же пойду, — Цзючжу спросила госпожу Шэнь: — Матушка, как Вам моя картина «Карпы кои, играющие в лотосах»?

Этот вопрос перенёс госпожу Шэнь на двадцать с лишним лет назад, когда она только-только познакомилась со своим мужем. Он точно так же держал в руках картину, на которой невозможно было ничего разобрать, и с полной уверенностью спрашивал, нравится ли ей полотно, которое он написал специально для неё.

Если бы не его привлекательная внешность и приятный голос, она бы на месте спросила: «А что это за мазня?»

Но виной всему был его слишком влюблённый взгляд, заставивший её солгать.

Она и не думала, что спустя столько лет, когда муж наконец-то трезво оценил свой художественный талант, ей снова придётся лгать во имя любви.

— Необыкновенная атмосфера, интересная манера письма. Очень хорошо.

Похвала матери — это не ложь, а проявление любви, убедила она себя.

— Раз уж даже матушка говорит, что хорошо, тогда я спокойна, — Цзючжу повесила картину. — Когда она высохнет, я подарю её Его Высочеству Принцу Чэнь.

Госпожа Шэнь потеряла дар речи. Хотя все и говорили, что Его Высочество Принц Чэнь не жалует поэзию и литературу, госпожа Шэнь полагала, что способностью оценить картину он всё же обладает. Она с тревогой подумала: если дочь отправит эту картину в резиденцию Принца Чэнь, не сочтёт ли он это намеренным оскорблением?

— Нельзя? — видя молчание матери, Цзючжу потупила взор.

— Конечно можно, — ответила госпожа Шэнь. — Просто работы молодой девушки драгоценны и не должны с лёгкостью показываться посторонним.

— Не волнуйтесь, матушка, — лицо Цзючжу просияло. — Кроме своих, я никому её не подарю.

Госпожа Шэнь с трудом выдавила улыбку. Оставалось лишь надеяться, что Принц Чэнь сумеет порадовать Цзючжу так же, как она когда-то радовала своего мужа.

В час Козы, в третью четверть, министр обрядов Ли Энь с императорским указом в руках ступил в поместье помощника министра Мина. Его сопровождала дворцовая почётная стража в золотых доспехах — лубо.

— Брат Мин, — Ли Энь посмотрел на Мин Цзинчжоу и его семью, что в парадных одеждах ожидали у центральных ворот, и улыбнулся ему. — Сегодня я прибыл по священному приказу Его Величества, чтобы зачитать указ. Помощник министра Мин, слушайте указ.

— Десять тысяч лет жизни Его Величеству! — Мин Цзинчжоу, глядя на почётную стражу в золотых доспехах за спиной Ли Эня, был в полном недоумении. Зачем Его Величество прислал дворцовую церемониальную гвардию?

— «...предан престолу и родине, радеет о народе... Узрев верность министра Мина, Мы, в знак признания его преданности, жалуем ему графский титул Нинкан».

Мин Цзинчжоу ошеломлённо стоял на коленях, не веря своим ушам. Дворянский титул? Его Величество пожаловал ему дворянский титул?

Сколькие прославленные сановники и полководцы всю жизнь мечтали получить дворянский титул, чтобы после смерти их поминальные таблички были установлены в императорском храме предков. Но государи династии Дачэн редко жаловали титулы чиновникам не из императорского рода, отчего они ценились особенно высоко.

Даже семья Мин, давшая стране двух чжуанъюаней и одного таньхуа, не смела и мечтать о титуле. И вот теперь его пожаловали ему вот так просто?

Цзючжу, стоя на коленях, украдкой взглянула на Мин Цзинчжоу. Её отец, всегда такой изящный, сдержанный и непроницаемый, сейчас выглядел одновременно потрясённым и обрадованным. Ей стало любопытно, насколько же важен этот титул.

— Поздравляю, граф Нинкан, — Ли Энь передал указ Мин Цзинчжоу со смешанным чувством восхищения и беспокойства во взгляде. Они были и друзьями, и сослуживцами, поэтому он, конечно, понимал, какой смысл Его Величество вложил в это пожалование.

— Назначена дата свадьбы Его Высочества Принца Чэнь и Вашей достопочтенной дочери, — Ли Энь помог всё ещё стоявшему на коленях Мин Цзинчжоу подняться. — Второе число второго месяца, после начала весны следующего года.

— Второе число второго месяца... — Мин Цзинчжоу резко опустил голову, посмотрел на стоявшую на коленях дочь и прошептал: — Второе число второго месяца...

— Отец, — Цзючжу помогла госпоже Шэнь подняться и моргнула Мин Цзинчжоу, незаметно напоминая, что тот ещё не поблагодарил Его Величество.

— Ваш покорный слуга благодарит Его Величество за великую милость, — Мин Цзинчжоу, держа указ, опустился на колени лицом к императорскому дворцу. — Как подданный, я готов сложить голову за Его Величество, дабы отплатить за его доброту.

Крепко сжимая этот указ, что был дороже тысячи слитков золота, он совершил земной поклон.

— Отец, — Цзючжу опустилась на колени рядом с ним, и её нежная, ещё по-детски пухлая рука легла на его предплечье — мягко, но уверенно.

Мин Цзинчжоу посмотрел на по-детски наивное лицо дочери, затем поднялся, проводил Ли Эня и почётную стражу и сел напротив Цзючжу.

— Цзючжу, тебе нравится Принц Чэнь?

Цзючжу кивнула. Его Высочество Принц Чэнь был добр, а Благородная супруга Су — внимательна. Они ей очень нравились.

— Отец понял, — Мин Цзинчжоу долго молчал. — Ты — жемчужина семьи Мин. Что бы ни случилось, мы с твоей матерью никогда не позволим тебя обидеть.

— Я знаю, — Цзючжу обняла госпожу Шэнь за руку. — Вы лучшие папа и мама на свете.

Её разлучили с ними так надолго, забросили так далеко, но они искали её день за днём, помнили о ней. Никогда не сдавались, никогда не забывали.

Наступила зима. Принц Чэнь, окутанный утренним туманом, сидел в карете, откинувшись на мягкие подушки с оцепенелым лицом.

Стук копыт не мог прогнать его душевную усталость. Он и сам не мог поверить, что поднялся ни свет ни заря лишь для того, чтобы отправиться в Министерство обрядов учиться делам.

— Ваше Высочество, — карета остановилась, и снаружи тихо доложил приближённый слуга, — впереди кто-то преградил дорогу.

Принц Чэнь приподнял занавеску и вгляделся в туманный силуэт.

— Ваше Высочество! — Цзючжу обернулась, пару раз подпрыгнула на месте и помахала Принцу Чэнь в карете.

Что эта глупышка здесь делает? Принц Чэнь даже не воспользовался подставкой, а сразу спрыгнул с подножки кареты и широким шагом подошёл к Цзючжу.

— Туман такой густой, что ты здесь делаешь?

— Я жду Ваше Высочество, — Цзючжу достала из-за спины тубус с картиной. — В день рождения Её Сиятельства я заметила, что Вам очень понравилась моя цветочная мушка в виде карпа, поэтому я специально нарисовала картину с карпами кои в подарок Вам.

Приняв тубус, ещё хранивший тепло ладоней Цзючжу, Принц Чэнь вздохнул:

— Утром такой туман и сырость. Могла бы прислать в любой другой день, зачем же ждать здесь с самого утра?

— Государственные дела важнее. Ваше Высочество и так утомлён делами Министерства обрядов, как я могла Вас беспокоить? — улыбка Цзючжу расцвела, словно цветок. — Картина доставлена, Ваша покорная слуга возвращается домой.

Принц Чэнь посмотрел на её отсыревшие от тумана кончики волос и на покрасневший от холодного ветра кончик носа:

— Подожди.

— Что такое, Ваше Высочество? — Цзючжу подняла на него глаза.

Вынув платок, Принц Чэнь неловкими движениями принялся стирать влагу с её волос. Сделав несколько движений, он сунул платок в ладонь Цзючжу и, отвернувшись, буркнул:

— Волосы промокли, вытри сама.

Сказав это, он вернулся в карету, достал маленькую грелку для рук и вложил её в ладони Цзючжу: — Возвращайся скорее. В Министерстве обрядов есть дела, которые без меня не решатся.