Онлайн чтение книги Драгоценная жемчужина в имперском городе A Precious Pearl in the Imperial City
Глава 16 - Письмо

— Ты уверена, что вещь попала в руки Мин Цзючжу?

— Ваша слуга не смеет обманывать госпожу.

— Но она сегодня весь обед только и делала, что ела! Она так и не достала вышивку.

Сначала закуски, потом овощи, а после овощей — мясо. Её рот ни на миг не закрывался.

— Может... может быть, она забыла?

— Забыла? Разве вы не говорили, что эта девушка Мин добра, наивна и легко поддаётся уговорам?

— Возможно, у добрых и наивных людей... с памятью не очень?

— Госпожа, служанку, что передала вышивку Мин Цзючжу, схватили.

Разговор резко оборвался.

Неужели она целый день ждала такого исхода?!

— Его Величество... — Благородная супруга Су горестно всхлипывала, слезы, словно жемчужины, катились по её щекам. — Все эти дни Ваша покорная слуга не знала ни сна, ни покоя. К счастью, Его Величество любит нас с сыном и сосватал для Ду Цина прекраснейшую невесту.

— Я и представить не могла, что даже такую малость кое-кто не стерпит и прибегнет к гнусной уловке, чтобы посеять раздор между мной и будущей невесткой. — Тут Благородная супруга Су разрыдалась ещё горше. — Что ж, я ведь низкого происхождения. Вероятно, лишь став злой свекровью, я смогу угодить некоторым.

— Не плачь, не вреди своему здоровью. — Император Лунфэн взял платок и сам вытер слёзы Благородной супруги Су. — Я непременно тщательно расследую это дело и не позволю, чтобы тебя хоть немного обидели.

— Если обидят меня — это не страшно. Но девушка из семьи Мин ещё так молода, откуда ей знать, насколько коварны людские сердца. — Благородная супруга Су взглянула на императора Лунфэна полными слёз глазами. — Его Величество, за эти годы Вы так оберегали меня, что я совсем разучилась разбираться в делах. Боюсь, если в будущем кто-то станет строить козни против Вашей невестки, я не смогу её защитить.

— Эх ты. Я и впрямь слишком хорошо защищал тебя все эти годы, иначе как бы дворцовая прислуга позволила себя подкупить?

— Мне так горько, как Его Величество может надо мной насмехаться?

Увидев, что Благородная супруга Су обиделась, император Лунфэн поспешил её утешить. Лишь когда она снова улыбнулась, он велел позвать Цзючжу.

Впервые Цзючжу видела правителя Дачэн, императора Лунфэна, в чьих руках были тысячи и тысячи жизней.

— Ваша покорная слуга из рода Мин приветствует Его Величество. — Цзючжу опустилась на колени и низко поклонилась императору Лунфэну.

Император Лунфэн взглянул на Лю Чжунбао, и тот шагнул вперёд, чтобы помочь Цзючжу подняться.

— Барышня Мин, не стоит таких церемоний.

— Благодарю, господин Лю, — улыбнулась ему Цзючжу.

— Присаживайся, поговорим, — молвила Благородная супруга Су. — Перед нами с Его Величеством можешь не стесняться.

Цзючжу подняла голову и тихо произнесла:

— Благодарю, Ваше Сиятельство.

В воображении императора Лунфэна, дочь семьи Мин, воспитанная в даосском монастыре, должна была обладать холодным и отстранённым нравом. Но увидев её воочию, он понял, что девушку воспитали на диво хорошо. Она совсем не походила на выходца из монастыря, скорее на ту, что росла в неге и ласке старших, а из-за жизни в уединении казалась по-детски наивной и непосредственной.

Неудивительно, что даже такой прямой и несгибаемый человек, как Мин Цзинчжоу, ради дочери специально явился во дворец, пытаясь расторгнуть помолвку.

И Благородной супруге Су она пришлась по нраву, и даже Лю Чжунбао, вернувшись из поместья помощника министра Мина, хвалил характер девушки Мин. Похоже, он не ошибся, устроив этот брак.

— Я позвал тебя, чтобы просто поговорить, — медленно начал император Лунфэн. — Здесь все свои. Считай меня обычным старшим родственником.

Цзючжу послушно кивнула:

— Его Величество, Ваша покорная слуга может спросить: того, кто навредил Её Сиятельству, уже поймали?

— Я уже отправил людей для тайного расследования. Справедливость для Благородной супруги непременно восторжествует. — Император Лунфэн смотрел на Цзючжу, гадая, что она скажет дальше.

— Вот и хорошо. — Цзючжу с облегчением выдохнула, безгранично веря словам императора. — Сегодня день рождения Её Сиятельства. Тот, кто решился на такое, — очень плохой человек.

— К счастью, барышня Мин оказалась догадлива, и злодей не преуспел. — Увидев, как легко она поверила его словам, император Лунфэн громко рассмеялся. — Как ты думаешь, почему злоумышленник хотел, чтобы именно ты передала вещь Благородной супруге?

— Наверное... наверное, потому что я нравлюсь Её Сиятельству, — застенчиво улыбнулась Цзючжу. — Этот человек просто хотел моими руками испортить ей настроение.

Император Лунфэн рассмеялся в голос:

— Ты и вправду очень нравишься Благородной супруге.

Эта вышивка, несущая проклятие Благородной супруге, предназначалась не просто для того, чтобы испортить ей настроение. Цель была в том, чтобы вызвать у неё неприязнь к девушке из семьи Мин.

Ведь что могло бы успокоить определённых людей больше, чем разлад между Благородной супругой Су и её невесткой из семьи Мин?

— Сянцзюань. — Принц Чэнь вошёл во внутренний двор и, увидев стоявшую у дверей Сянцзюань, спросил: — Девчонку из семьи Мин призвал к себе отец-император?

Сянцзюань кивнула.

Принц Чэнь отдёрнул занавесь и широким шагом вошёл внутрь.

— Отец-император. — Принц Чэнь вошёл в комнату, взглянул на сидевшую в стороне Цзючжу и, сложив руки в приветствии, произнёс: — Уже темнеет. Ваш сын должен проводить барышню Мин домой, чтобы помощник министра Мин не волновался.

— Не беспокойся, я уже послал человека известить Мин Цзинчжоу, что сегодня барышня Мин останется ночевать во Дворце Ясной Луны. — Император Лунфэн поднял чашку и сделал глоток. — Твоя матушка и барышня Мин так поладили, словно мать и дочь. Хорошо, если она останется во дворце и поговорит с ней.

— Да что эта девчонка смыслит. — Принц Чэнь сел рядом с Цзючжу и, схватив с её столика пирожное, сунул в рот. — Пришла на пир в честь дня рождения, и то умудрилась попасть в чужую интригу. Пробудь она во дворце ещё пару дней, её бы уже заставили подносить что-нибудь Вам.

Цзючжу пододвинула к принцу Чэню свою нетронутую чашку с чаем, чтобы он не подавился пирожным.

Сделав пару глотков из чашки, что пододвинула Цзючжу, принц Чэнь поставил её на стол и с улыбкой сказал:

— Сегодня вечером лучше Вы, отец-император, останьтесь во Дворце Ясной Луны с матушкой, а я заберу эту несмышлёную девчонку.

С этими словами он схватил Цзючжу за рукав и поднял её со стула.

— Отец-император, матушка, Ваш сын откланивается.

Цзючжу взглянула на принца Чэня, потом на Благородную супругу Су и императора, присела в поклоне и позволила принцу увести себя.

Благородная супруга Су коснулась своей чашки и с улыбкой произнесла:

— Слуги, подайте Его Величеству свежего горячего чая.

— Этот характер Ду Цина... Его Величество избаловал его до полного беззакония. — Поставив перед императором Лунфэном новую чашку, она с улыбкой и лёгким вздохом покачала головой. — Его Величество, вы согласны?

Император Лунфэн с беспомощным видом покачал головой:

— Отдохни немного, а я вызову главу Храма Великой Справедливости. Будь уверена, я не допущу, чтобы ты страдала от несправедливости.

Благородная супруга Су сжала руку императора, ничего не сказав.

— Вечером я приду к тебе на ужин, — добавил император Лунфэн.

— Счастливого пути, Ваше Величество. — Благородная супруга Су встала и поправила одежды императора. — Вечером я велю на малой кухне приготовить ваши любимые блюда.

— Хорошо. — Император Лунфэн обнял её и только потом развернулся и ушёл.

Благородная супруга Су коснулась своего лица, на котором уже высохли слёзы, и молвила:

— Чувствуя великую милость Небес, созовите всех наложниц гарема. Завтра они вместе со мной будут переписывать священные сутры, чтобы сосредоточить дух и вознести молитвы о благополучии народа.

Раз уж ей нехорошо, пусть и остальным будет несладко.

Коварная наложница должна вести себя подобающе.

— Ваше Высочество, — спускаясь по ступеням, Цзючжу с тревогой оглянулась. — Мы вот так просто ушли. Его Величество не рассердится на вас?

— Я его сын, на меня он не рассердится. — Принц Чэнь отпустил руку Цзючжу и, приподняв бровь, усмехнулся: — А ты не подумала, что он может рассердиться на тебя?

Цзючжу остановилась:

— Наверное... не должен?

— Не волнуйся. Это я тебя увёл. Раз отец-император не сердится на меня, с чего бы ему гневаться на тебя? — Последние лучи заката упали на лицо принца Чэня, и оно будто бы зарделось в тон вечерней заре. — Ты моя будущая жена, мы с тобой — одно целое, понимаешь?

— Понимаю. Когда поженимся, будем жить в одном доме, вместе есть и вместе играть. — Цзючжу кивнула и легонько хлопнула себя по груди. — Мы же свои.

Принц Чэнь: «…»

Вроде бы всё правильно, но что-то как будто не так.

— Знаешь, почему я увёл тебя из дворца?

— Не знаю, — с недоумением посмотрела Цзючжу на принца Чэня. — Разве не Ваше Высочество хотел проводить меня домой?

— Я тебя позвал, и ты пошла? — фыркнул принц Чэнь. — Не боишься, что я обманом втяну тебя в какое-нибудь дурное дело?

— А что Ваше Высочество хочет сделать? — понизила голос Цзючжу. — Я помогу.

Увидев её таинственный вид и явное намерение «делать дела» вместе с ним, принц Чэнь мысленно вздохнул. У этого дитя и впрямь... слишком незамысловатый ум.

— Почему Ваше Высочество молчит? — Цзючжу заговорила ещё тише и, привстав на цыпочки, прошептала принцу на ухо: — Это очень трудное дело?

— Я просто тебя дразню, нет никакого дела. — Принц Чэнь, прикрыв ухо, сделал пару шагов вперёд. Он посмотрел на императорский город, залитый лучами заката. — Просто беспокоился, что тебе будет неуютно спать во дворце, вот и решил проводить домой.

Это место с его бесчисленными дворцовыми покоями не для того, чтобы юные девушки задерживались здесь надолго.

— Ваше Высочество. — Цзючжу подошла к принцу Чэню и широко ему улыбнулась. — Спасибо, Ваше Высочество.

— Пойдём, я провожу тебя.

Ночная прохлада была подобна воде. Цзючжу зажгла свечу, расстелила на столе лист бумаги и, выпрямившись, принялась выводить иероглиф за иероглифом, сочиняя письмо двум своим наставникам.

[Лучшим наставникам на свете, здравствуйте!]

[Не знаю, пришлись ли вам по вкусу сладости, что ваша ученица отправила на днях с посыльным? Апельсины в монастыре, должно быть, уже все созрели?]

[Ваша ученица в столице живёт очень хорошо, только иногда я скучаю по вам и по каждой травинке, каждому деревцу в монастыре. В прошлом письме я забыла рассказать: отец с матерью совсем не ругают меня за то, что я много ем, а наоборот, говорят, что хороший аппетит — к счастью. Я знаю, они постоянно чувствуют себя виноватыми передо мной, хотя я никогда их не винила.]

[Поздняя осень в столице холоднее, чем в Линчжоу. Матушка сшила для меня много новой одежды и обуви. В этот раз я и для наставников приготовила новую зимнюю одежду. Когда её доставят в Линчжоу, там как раз наступит зима, и она будет впору.]

[Второй мастер, вы помните, как в детстве я мечтала о белой лошади? Теперь у меня есть маленький белый конь, очень покладистый и милый, словно большой славный пёс.]

[Я знаю, вы запретили мне рассказывать о том, что случилось восемь лет назад, ради моей же безопасности. Пожалуйста, не волнуйтесь, я не предам ваше доверие…]

Пламя свечи дрогнуло. Цзючжу на мгновение замерла в нерешительности, но потом продолжила писать.

[Перед отъездом в столицу Старший мастер говорил, что столица огромна, и найти человека, которого не видел много лет, — всё равно что искать иголку в море. Он просил меня не быть слишком упрямой. Но мне повезло: я уже встретила своего благодетеля.]

Сложив письмо, Цзючжу вложила его в конверт и с радостным чувством нарисовала на обратной стороне маленького утёнка.

Наставники всегда хвалили её умение рисовать, поэтому каждый раз, отправляя письмо, она что-нибудь на нём изображала.

Увидеть её письмо и рисунок — всё равно что увидеть саму Цзючжу.