Онлайн чтение книги Драгоценная жемчужина в имперском городе A Precious Pearl in the Imperial City
Глава 32 - Репутация. Остановишь его?

— Ваше Высочество, — обеспокоенно взглянув на Принца Чэнь, скачущего впереди на коне, слуга в карете прошептал Принцу Ци. — Боюсь, если Принц Чэнь выяснит, кто эти двое, это обернётся против вас.

Поместье маркиза Пинъюаня — родня Вашего Высочества по материнской линии. Хотя вы и не имеете отношения к проступку этих слуг, в глазах Его Величества это будет выглядеть так, будто вы плетёте интриги против семьи жены Принца Чэнь.

— Поеду я или нет, их происхождение от этого не изменится, — спокойно ответил Принц Ци. — По крайней мере, моё присутствие докажет, что я ничего об этом не знал.

— Неужели в Поместье маркиза так затаили обиду за то, что Благородная супруга Су вызвала супругу маркиза во дворец для выговора, и потому решились на такое? Хоть во дворце и нет императрицы, Благородная супруга Су — первая дама гарема, почти что её заместительница. Если она призывает знатную даму для порицания, той остаётся лишь покорно выслушать.

Принц Ци молчал, погружённый в раздумья.

Увидев, что его господин молчит, приближённый слуга не осмелился продолжать и лишь мысленно осудил Поместье маркиза Пинъюаня. Разве это не значит подставлять Ваше Высочество?

Принц Ци приподнял занавеску кареты. С его места виднелась лишь карета резиденции Принца Чэнь. Рядом с ней на коне ехал Юнь Дуцин. Его алые одежды пылали, словно огонь, — столь яркие, что резало глаза.

Он опустил занавеску и медленно вдохнул.

С самого детства он часто слышал, как мать жаловалась на госпожу Су и Юнь Дуцина.

Госпожа Су недалёкая, прислуживает лишь своей красотой, чарует и совращает, сущий демон во плоти. Даже сын, которого она воспитала, перенял её умение подлизываться и заискивать.

Он изо всех сил старался, переписывая наизусть целое сочинение, и, получив похвалу от отца-императора, тут же видел, как Юнь Дуцин чистит для него мандарин, заставляя его сиять от радости.

Юнь Дуцин был его ровесником, но уступал ему в учёбе, в этикете и даже в знатности происхождения по материнской линии. И всё же в глазах отца-императора лучшим сыном оставался Юнь Дуцин.

Он даже знал, что отец-император сначала хотел выдать дочь семьи Сунь за Юнь Дуцина. Если бы не сама госпожа Сунь, которая предпочла его, семья Сунь, почитаемая бесчисленными учёными мужами, стала бы сейчас правой рукой Юнь Дуцина.

Единственное, чего он не предвидел, — что у семьи Мин есть ещё одна дочь, с детства воспитывавшаяся в Линчжоу. К счастью, семья Мин всегда отличалась прямотой и никогда не питала особой симпатии к госпоже Су и её сыну…

— Ваше Высочество, мы прибыли в ямэнь Управы столичного магистрата.

Глава Управы столичного магистрата, господин Ван, посмотрел на преступников, которых доставила лично Стража Цзиньу, и, поднявшись, спросил у стоявшего во главе капитана:

— Молодой военачальник, в чём провинились эти двое?

Если не совершено тяжкое преступление, зачем такая многочисленная стража?

Капитан отряда Стражи Цзиньу сложил руки в приветствии:

— Господин Ван, эти двое проявили неуважение к императорской семье, оклеветали придворного сановника и осмелились делать догадки о воле государя. Прошу вас провести тщательное расследование.

Господин Ван ахнул. Он взглянул на этих двоих, которые от страха даже на ногах не держались. Как они посмели совершить столь тяжкие преступления?

— Благодарю вас, молодой военачальник, за разъяснения, — господин Ван подавил изумление. — Я немедленно заключу их под стражу до суда и не допущу никакого снисхождения.

— Зачем откладывать суд? — в зал стремительно вошёл Принц Чэнь. — По-моему, сегодняшний день отлично подходит.

— Покорный слуга приветствует Ваше Высочество Принца Чэнь! — Увидев, что за Принцем Чэнь следует Принц Ци, господин Ван поспешил поклониться снова. — Приветствую Ваше Высочество Принца Ци!

— Оставим эти церемонии, — произнёс Принц Чэнь, взглянув на распластавшихся на полу, словно грязь, людей. — Эти двое оскорбили меня и строили догадки о воле государя. Господин Ван, вы должны как следует их допросить: выяснить, кто они, кто их послал и какова была их цель.

— Да, да, — господин Ван покосился на лежащих на полу. Что за храбрость заставила их пойти против Принца Чэнь?

— Прошу обоих Ваших Высочеств занять почётные места, я немедленно начну дознание…

— Не стоит. Я лишь послушаю, но вмешиваться не стану, — Принц Чэнь усадил на стул рядом с собой Цзючжу, которая с любопытством разглядывала орудия пыток.

Господин Ван взглянул на девушку, которую Принц Чэнь усадил рядом с собой. Не зная, кто она, он всё же поклонился ей, а затем обратился к принцам:

— Ваши Высочества, с вашего позволения я займу своё место.

Принц Ци слегка кивнул и сел с другой стороны зала, как раз напротив Принца Чэнь.

— Коленопреклонённые, кто вы, как ваши имена, откуда родом? Живо отвечайте! — господин Ван ударил по столу судейским молотком. Судебные приставы тут же заняли свои места. Их палицы для устрашения застучали по полу, подобно боевым барабанам.

Слуги никогда не видели ничего подобного. Они тут же разрыдались и выложили всё как на духу.

— Вы говорите, что вы слуги из загородной усадьбы Поместья маркиза Пинъюаня. Есть ли у вас доказательства? — господин Ван украдкой взглянул на Принца Ци. Ведь Поместье маркиза Пинъюаня — это семья его матери.

— Есть, есть, — заторопились те и вытащили поясные бирки. Только с такими бирками слугам дозволялось входить и выходить из усадьбы.

Пристав поднёс бирки господину Вану. Тот взглянул на них и, обернувшись к Принцу Чэнь, произнёс:

— Ваше Высочество, взгляните…

— Продолжайте допрос, — Принц Чэнь жестом отослал пристава, который хотел поднести ему бирки. — Я же сказал, что сегодня просто наблюдаю за вашим судом.

Принц Ци, поглаживая нефритовую подвеску на поясе, едва заметно улыбнулся:

— Пятый брат прав, таких преступников нельзя прощать. Но, разумеется, и невиновных людей обвинять не стоит.

Невиновных? Поместье маркиза Пинъюаня?

Принц Чэнь усмехнулся и поманил Цзючжу пальцем, предлагая ей наклониться поближе. Заметив его жест, Цзючжу придвинула голову.

— Слышала когда-нибудь о притворстве? — понизив голос, спросил Принц Чэнь. — Мой добрый четвёртый брат — его ходячее воплощение.

Цзючжу украдкой взглянула на Принца Ци и, подражая Принцу Чэнь, прошептала:

— Поместье маркиза Пинъюаня — дом его деда по матери. Он не станет покрывать злодеев?

— Посмеет? — холодно хмыкнул Принц Чэнь. — Я ведь здесь.

— Угу, — Цзючжу тут же успокоилась.

«Цыц». Принц Чэнь посмотрел на девушку, которая верила каждому его слову. Как у неё только мозги устроены? Неужели её можно увести, просто поманив карамельным яблоком на палочке?

Принц Ци наблюдал за Юнь Дуцином, который то и дело перешёптывался с госпожой из семьи Мин, и с его лица не сходила лёгкая улыбка. Выражение лица этой девушки было настолько легко читаемым, что он с первого взгляда понял: они говорят о нём, и говорят недоброе.

Сделав вид, что не замечает скрытого противостояния между принцами, господин Ван снова ударил молотком по столу:

— Увести и дать двадцать ударов палками. — Подумав, он добавил: — Бейте в боковом зале, чтобы не осквернять взор знатных особ.

Цзючжу смотрела, как этих двоих, обмякших, словно переваренная лапша, утаскивают прочь. Она никак не могла понять: раз они знали, какие ужасные последствия их ждут, зачем они вообще на это пошли? Внезапно две тёплые ладони закрыли ей уши. Она повернула голову и увидела склонившееся к ней лицо Принца Чэнь.

— Негоже юной деве слушать эти стенания.

Из-за закрытых ушей голос его высочества звучал немного нереально. Цзючжу моргнула.

— Видела раньше, как наказывают палками?

Цзючжу покачала головой.

— Вот и хорошо, — Принц Чэнь повернулся к боковому залу, отделённому деревянной решёткой. Двоих преступников уже прижали к широким, покрытым чёрным лаком скамьям. Он опустил взгляд, в его голосе слышалась насмешка: — Даже самые упрямцы, крича и плача от боли, выглядят особенно уродливо.

Цзючжу хотела проследить за его взглядом и тоже посмотреть.

— Не смотри, — Принц Чэнь повернул её лицо к себе. Он не рассчитал силу и случайно сжал её румяные губки так, что они вытянулись, словно утиный клювик.

Увидев, как Цзючжу недоумённо смотрит на него своими большими глазами, он поспешно ослабил хватку:

— Я же сказал, что это уродливое зрелище. Девочки должны быть послушными, нельзя подглядывать.

До ушей Цзючжу донеслись мужские крики — приглушённые и далёкие, почти неразборчивые.

Ладони на её ушах оставались такими же тёплыми. Цзючжу невольно подумала, что такой добрый человек, как его высочество, должно быть, послан самими Небесами.

Крики стихли. Принц Чэнь убрал руки и, видя, что Цзючжу ошеломлённо смотрит на него, не удержался и ткнул её в лоб:

— Что, ослепла от моего великолепия?

Цзючжу задумалась и серьёзно кивнула.

Принц Чэнь отвернулся и сухо кашлянул.

*«Знаю, знаю. Знаю, что ты восхищаешься мной»*.

Он опустил голову и потёр пальцы. *«Неужели лицо Поросёнка Мин сделано из тофу? Такое мягкое и нежное, что, кажется, приложи чуть больше силы — и протрёшь до дыр.»*

После порки слуг снова притащили в зал. Они, словно горох из бамбуковой трубки, высыпали всё: и что сказали управляющие, и почему они на это пошли.

— Ваше Высочество, — господин Ван заискивающе улыбнулся Принцу Ци, — раз уж дело коснулось управляющих из Поместья маркиза, то, как вы считаете… В деле ведь нужно досконально разобраться.

— Разумеется, — кивнул Принц Ци и приказал своему приближённому слуге: — Приведи сюда управляющих, о которых говорили эти двое.

— Четвёртому брату не о чем беспокоиться. Мои люди уже отправились, — усмехнулся Принц Чэнь. — Думаю, четвёртый брат знает, что в моей резиденции много хороших лошадей, и я сам люблю верховую езду. Стражники моего поместья — тоже отличные наездники. Они доберутся быстрее, так что нам придётся меньше ждать.

— Пятый брат всё продумал, — большой палец Принца Ци, перебиравший нефритовую подвеску, замер. — Это я запамятовал, что в твоей резиденции так много прекрасных скакунов.

— Ничего страшного. Если в следующий раз ты случайно забудешь, я напомню, — Принц Чэнь порылся в мешочке на поясе, но, не найдя ничего съестного, сдался. — Я никогда не обращаю внимания на такие мелочи.

Цзючжу заметила его движение, достала из своего мешочка несколько кусочков вяленого мяса и вложила их в руку Принца Чэнь.

Принц Чэнь повернулся к Цзючжу. Та, улыбаясь, подмигнула ему.

Господин Ван посмотрел на Принца Чэнь и девушку в розовом платье, которые делили закуску, и глубоко вздохнул. Только что людей били палками, а им кусок в горло лезет?

Стражники резиденции Принца Чэнь и впрямь оказались быстры. Они привели не только управляющих, упомянутых слугами, но и захватили с собой ещё одного управляющего из Поместья маркиза Пинъюаня.

Выслушав суть дела, управляющий усадьбой растерянно произнёс:

— Господин, мы всего лишь мелкие управляющие в загородной усадьбе, как мы посмели бы совершить столь дерзкий и вероломный поступок?!

Услышав это, слуги в гневе возразили:

— Но это вы подали нам идею, и только поэтому мы это сделали!

— Я помню вас двоих, — возразил управляющий. — Несколько дней назад вы тайком распивали вино на дежурстве, и я удержал ваше жалованье. Может, вы из-за этого затаили на меня злобу и теперь пытаетесь очернить меня? При отборе управляющих в Поместье маркиза всегда придерживаются строгих правил. С какой стати меня бы перевели в главное поместье за такую сомнительную инициативу?

Господин Ван кивнул, находя слова управляющего резонными. Ни один хозяин не потерпит своевольных слуг. О каком переводе в главное поместье может идти речь? Их бы, скорее всего, немедля выгнали.

Но у Цзючжу не было сил слушать их пререкания. Она смотрела на управляющего из Поместья маркиза со шрамом на подбородке, и её пальцы, лежавшие на коленях, сжались.

Этот шрам… она оставила его серебряной шпилькой. Кровь, капавшая ей на лицо, была липкой и пахла железом.

Ту серебряную шпильку — самую первую — ей купили наставники, долго копившие деньги. Она очень дорожила ей, каждый день протирала, прежде чем осторожно вколоть в свой пучок на макушке. Когда её со связанными руками и ногами, с кляпом во рту бросили в реку, шпилька куда-то пропала. Возможно, она утонула в речном иле, и ей больше никогда не суждено увидеть дневной свет.

— Эй, ты, — Принц Чэнь указал на того управляющего из Поместья маркиза. — Отойди подальше, чтобы я твоего лица не видел. Ты слишком уродлив.

Сказав это, он сунул кусочек вяленого мяса в рот Цзючжу:

— Проголодалась? Похоже, уже время обедать.

Цзючжу очнулась от своих мыслей. Она посмотрела на Принца Чэнь и, жуя вяленую говядину, ничего не сказала.

В глазах управляющего со шрамом, которого Принц Чэнь в открытую назвал уродливым, промелькнула тень злобы, но возразить он не посмел. Изобразив на лице искажённую, заискивающую улыбку, он отступил в угол и отвернулся, чтобы Принц Чэнь не видел его лица.

— Опять замечталась? — Принц Чэнь вскинул бровь.

Цзючжу коснулась буяо у виска. Теперь она больше не завязывала волосы в пучок на макушке.

— Ваше Высочество, — Цзючжу опустила голову и легонько потянула за цзиньбу, висевший на поясе.

— М-м?

— Ничего, — Цзючжу покачала головой и, подняв взгляд, одарила его широкой улыбкой.

Принц Чэнь указал на её мешочек на поясе:

— Ещё есть вяленое мясо?

Цзючжу кивнула:

— Есть.

Сказав это, она сняла весь мешочек и отдала его Принцу Чэнь.

Принц Чэнь, жуя вяленое мясо, слушал, как господин Ван ведёт допрос. Лишь когда оба слуги поставили отпечатки пальцев под признанием, он неторопливо заговорил:

— Я давно наслышан о нравах Поместья маркиза Пинъюаня. Не ожидал, что даже когда их слуги совершают такое тяжкое преступление, из поместья не явится никто из старших.

Управляющий со шрамом, стоявший в углу: «…»

*«Перед тем как его привели, из резиденции Принца Чэнь сообщили лишь, что слуги из загородной усадьбы совершили какой-то проступок. Кто же знал, что дело настолько серьёзное?»*

— Ах да, я и забыл, — Принц Чэнь посмотрел на Принца Ци. — Маркиз Пинъюань — дядя четвёртого брата. С таким племянником, как ты, неудивительно, что в Поместье маркиза Пинъюаня так спокойны.

Лицо приближённого слуги Принца Ци тут же помрачнело. Что Принц Чэнь имеет в виду?

— Меня так унизили, а из Поместья маркиза Пинъюаня никто не явился с извинениями. Видимо, меня там и в грош не ставят, — Принц Чэнь поднялся, не забыв сунуть в рукав мешочек с вяленым мясом, который дала ему Цзючжу. — Четвёртый брат, можешь больше не просить за Поместье маркиза Пинъюаня. Я немедленно отправлюсь во дворец к отцу-императору и попрошу его рассудить нас.

Приближённый слуга Принца Ци: «…»

*«Его господин ведь не произнёс ни слова! Что себе позволяет этот Принц Чэнь? Столько шума, притащил всех в Управу столичного магистрата на допрос, и в итоге всё свелось к тому, что Поместье маркиза Пинъюаня его ни во что не ставит?»*

— Пятый брат…

— Четвёртый брат, не продолжай. Я, как младший брат, понимаю, в каком ты затруднительном положении, — лицо Принца Чэнь было преисполнено великодушия, а его алый рукав описал в воздухе изящную дугу. — Можешь быть спокоен, я не стану срывать на тебе гнев из-за этого.

Сказав это, он подмигнул Цзючжу.

Цзючжу поспешно встала. Подумав, она вздернула свой белоснежный подбородок, фыркнула на двух коленопреклонённых слуг и, подражая Принцу Чэнь, взмахнула рукавами, после чего вышла за ним из ворот ямэня.

— Хмф! Подлые людишки, — язвительно бросил приближённый слуга Принца Чэнь, и вся его свита с шумом последовала за ним. Зал суда Управы столичного магистрата тут же опустел наполовину.

Господин Ван поспешно поклонился в сторону ворот, в которых скрылся Принц Чэнь, а затем, повернувшись к Принцу Ци, на лице которого не было и тени улыбки, неловко произнёс:

— Ваше Высочество…

— Господин Ван, вы славно потрудились. Я откланиваюсь, — Принц Ци развернулся и покинул Управу.

Господин Ван снял с головы чиновничью шапку из чёрной марли и принялся рукавом вытирать холодный пот со лба. На этой должности главы столичной Управы ни дня не проходит спокойно.

— Ваше Высочество, что теперь делать? — Слуга Принца Ци не ожидал, что Принц Чэнь будет действовать так… своевольно. Едва они вышли из ворот Управы, как он взволнованно спросил: — Боюсь, Принц Чэнь воспользуется этим, чтобы очернить вас.

— Пусть шицзы из Поместья маркиза Пинъюаня непременно перехватит Принца Чэнь до того, как тот войдет во дворец, и принесёт ему извинения, — лицо Принца Ци было суровым. — И чем искреннее он будет извиняться, тем лучше. Даже если придётся пасть на колени посреди улицы — пусть. Все должны видеть искренность извинений Поместья маркиза Пинъюаня.

— Слуга немедленно всё исполнит! — Приближённый слуга вскочил на коня. Его неприязнь к Поместью маркиза Пинъюаня всё росла. Его высочество и так не пользуется благосклонностью императора и всегда боится сделать неверный шаг или сказать не то слово. А Поместье маркиза Пинъюаня, которое постоянно пользуется именем его высочества в столице, не только ничем не помогает, но ещё и ставит палки в колёса.

Отправив Мин Цзючжу в Поместье помощника министра Мина, Принц Чэнь развернулся и направился к императорскому дворцу.

Раз он сказал, что пойдёт жаловаться во дворец, то откладывать до завтра не станет.

На полпути Принц Чэнь увидел, как владельцы двух харчевен бранятся через улицу, обвиняя поваров друг друга в том, что те готовят не по-настоящему.

— У меня настоящая столичная кухня! А у тебя что ни блюдо — всё с привкусом кухни Линчжоу! И ты ещё смеешь называть себя столичным заведением со столетней историей?

Принц Чэнь натянул поводья и, указав на владельца харчевни, которого ругали за ненастоящую столичную кухню, сказал своему приближённому слуге:

— Пригласи повара, который умеет готовить блюда Линчжоу, к нам в резиденцию.

Приближённый слуга поспешно ответил:

— Ваше Высочество, будьте покойны. Я приведу его в резиденцию до наступления темноты.

Услышав это, Принц Чэнь обернулся и посмотрел на него. Его дурная репутация в народе была отчасти связана и с такими вот бестолковыми слугами.

— Ваше Высочество Принц Чэнь, прошу вас, остановитесь!

Принц Чэнь обернулся, взглянул на шицзы из Поместья маркиза Пинъюаня, который гнался за ним на быстрой лошади, и сказал стражникам:

— В городе нельзя скакать галопом. Остановите его.

Сказав это, он хлопнул коня по крупу и неторопливо продолжил путь к императорскому дворцу.

*«Захотел, чтобы я остановился? Хмф. Не хватало ещё, чтобы какой-то дурак из поместья маркиза Пинъюаня указывал ему, великому принцу, что делать».*