Онлайн чтение книги Драгоценная жемчужина в имперском городе A Precious Pearl in the Imperial City
Глава 29 - Лучший из людей

— Как мало людей видела эта девушка, чтобы назвать его лучшим…

Растерев немного туши, принц Чэнь обернулся и увидел, что император Лунфэн по-прежнему неподвижно стоит на месте.

— Отец-Император, слово благородного мужа не догнать и на четвёрке лошадей. Вы сегодня напишете императорский указ, а завтра ваш сын, немного потрудившись, отнесёт его в Министерство обрядов для переписи и архивации. И дело с концом, не так ли?

Император Лунфэн кивнул Лю Чжунбао.

Тот снял с полки парчовую шкатулку и с улыбкой поставил её на императорский стол.

— Ваше Высочество, взгляните, что внутри.

Принц Чэнь отложил тушечницу. Дворцовый слуга помог ему омыть руки. Вытерев их, он открыл шкатулку.

Внутри лежал императорский указ. Принц Чэнь взглянул на императора.

— Ду Цин, открой указ и прочти, — император Лунфэн прошёл к деревянному креслу с драконьим узором и сел. — Там то, чего ты хотел.

— Ваше Высочество, скорее открывайте, взгляните, — Лю Чжунбао тоже с улыбкой поторапливал принца.

Он достал указ и развернул его. Это был указ о присвоении дочери помощника министра Мина титула уездной принцессы, только на нём ещё не было печати.

— В тот день я написал два указа. Один — о присвоении Мин Цзинчжоу титула графа, другой — о пожаловании девушке из семьи Мин титула уездной принцессы, — император Лунфэн взял императорскую печать и поставил на указе алый оттиск. — Если ты сможешь спокойно отправиться в Министерство обрядов, я дарую твоему будущему тестю эту честь. Если же нет — эта честь достанется твоей будущей супруге.

Его отец, то есть я, избаловал будущего мужа, так что невесте полагается хоть какая-то компенсация.

— Мин Цзинчжоу — человек трезвомыслящий и разумный. Такой тесть пойдёт тебе на пользу, — император Лунфэн вложил указ с печатью обратно в руки сына. — Довольно. Завтра отнесёшь указ в Министерство обрядов для регистрации, а затем пусть министр Ли лично отправится его зачитать.

— Отец-Император, — принц Чэнь держал указ. — Значит… вы уже давно всё написали?

Так ради чего он только что так старался?

— Что, не хочешь этот указ? — император Лунфэн протянул руку, чтобы забрать его. — На самом деле, можно и не давать девушке из семьи Мин титул. При дворе наверняка найдутся те, кто будет недоволен, так что споров будет меньше.

На самом деле, если бы Ду Цин не упомянул об этом, он и не собирался обнародовать этот указ.

— Это всего лишь пожалование титула уездной принцессы, а не принцессы крови или принцессы-цзюньчжу. Какие тут могут быть споры? — принц Чэнь спрятал указ за пазуху. Опасаясь, что император Лунфэн передумает, он сложил руки в поклоне. — Отец-Император, дворцовые ворота скоро запрут, ваш сын откланяется.

— Ничего страшного, можешь заночевать в боковом дворце, — император Лунфэн бросил взгляд на тушечницу, из которой уже выплеснулись чернила. Какая уж тут помощь в растирании туши — сплошное вредительство.

— Благодарю за доброту, Отец-Император, но ваш сын лучше вернётся спать в свою резиденцию, чтобы гражданские чиновники опять не начали зудеть, — принц Чэнь похлопал себя по груди, где лежал указ. — Ваш сын откланяется.

Глядя, как сын убегает, прижимая к себе указ, император Лунфэн обмакнул кисть в тушь и начертал на бумаге несколько иероглифов.

— Лю Чжунбао, сколько дней осталось до свадьбы принца Ци и девицы из семьи Сунь?

— Ваше Величество, шесть дней.

Император Лунфэн исписал целый лист, некоторое время созерцал написанное, а затем отложил кисть.

— Хорошо, что я в своё время не обручил её с моим сыном. Свадьбу провести в назначенный благоприятный час, ничего не менять, — он задумался. — Во дворец Ланьсюй отправьте два отреза дарственного шёлка.

***

— Какое пристрастие у Его Величества! — супруга Нин смахнула два отреза шёлка на пол. Её глаза покраснели от гнева.

Наложница Ян только что скончалась, и она беспокоилась, что это дурно скажется на дате свадьбы Яньцзэ, но Придворная обсерватория заявила, что благоприятный час уже определён, все приготовления завершены, и ничего менять нельзя.

И что значат эти два отреза ткани? Подачка, которой от кошек и собак откупаются?

— Ваше Сиятельство, — Байшао наклонилась и подняла шёлк с пола, — не гневайтесь, вы себе только навредите.

Супруга Нин не обратила на неё внимания. С тех пор как Байшао в прошлый раз не справилась с поручением, она утратила былое расположение госпожи.

— Ваше Сиятельство, — в комнату поспешно вошёл евнух, — сегодня Министерство обрядов зачитало в поместье помощника министра Мина императорский указ.

— Какой указ?

— О пожаловании дочери помощника министра Мина титула уездной принцессы.

— Его Величество разве не пожаловал только что Мин Цзинчжоу титул графа? — допытывалась супруга Нин. — Эта новость точна?

— Об этом уже все говорят, — видя дурное расположение госпожи, евнух проговорил тише, — повсюду говорят, что помощник министра Мин пользуется особым расположением императора и его… его ждёт блестящее будущее.

— Все три брата из семьи Мин занимают важные посты при дворе, куда уж блистательнее? — холодно усмехнулась супруга Нин. — Его Величество просто делает приятное Юнь Дуцину.

В семье Мин трое братьев, так почему все блага достаются только семье Мин Цзинчжоу?

Всё потому, что у него есть дочь, которая вот-вот выйдет замуж за принца Чэня, и поэтому Его Величество снова и снова осыпает милостями его дом.

Семья Мин всего лишь едва связана с Юнь Дуцином, а Его Величество так открыто благоволит к ним. А её бедный Яньцзэ, чья свадьба с девицей из семьи Сунь вот-вот состоится, так и не дождался ни одной милости.

Благородство, положение семьи, репутация — в чём семья Сунь уступает семье Мин?

В конечном счёте, всё дело лишь в пристрастии.

Она процедила сквозь зубы:

— Эта дочь Мин Цзинчжоу — такая же корыстная и злобная дрянь, как и та госпожа Су.

Байшао, стоявшая рядом с опущенной головой, слегка приподняла взгляд.

— Хунмэй, — позвала супруга Нин другую свою доверенную служанку. — Семья Мин вырастила такую прекрасную дочь, благодаря которой вся их семья купается в милости Его Величества. Наверняка снаружи поползут слухи, не так ли?

— Ваше Сиятельство правы, — Хунмэй, видя, что госпожа вновь ей доверяет, бросила на Байшао торжествующий взгляд и, поклонившись, приняла приказ. — «Лучше родить дочь, чем сына» — кто не позавидует такой милости, оказанной семье Мин.

Супруга Нин удовлетворённо кивнула.

— А я посмотрю, как поведёт себя эта «благородная» семья Мин под градом такой зависти: будет ли она до слёз благодарна принцу Чэню или же станет держаться от него подальше.

Одна Мин Цзючжу не важна. Важны три брата из семьи Мин.

Она ни за что не позволит им стать опорой для Юнь Дуцина. Как этот выродок, рождённый от торговки, может сравниться с её Яньцзэ!

***

Цзючжу не пробыла в столице и полугода, а семья Мин уже получила три императорских указа. Если бы шестой брат Фу не говорил ей, что указы не издают по пустякам, она бы решила, что это обычное дело.

Она смотрела на причину пожалования ей титула уездной принцессы, указанную в документе, и пребывала в растерянности.

Когда это она переписывала священные книги для почившей Святой вдовствующей императрицы? И когда успела потрудиться для благородной супруги?

Взято с потолка?

— Когда ты возжигала благовония в память о наложнице Ян, о чём с тобой говорили Его Величество и благородная супруга Су? — даже госпожа Шэнь считала, что император был слишком щедр к их семье.

Все знали, что Его Величество скуп на пожалование титулов, но за какие-то один-два месяца он даровал их семье целых два.

— Ничего особенного, — покачала головой Цзючжу. — Его Величество и Ваше Сиятельство были очень добры ко мне, но о титулах и речи не было.

— Вчера принц Чэнь проводил тебя домой. Почему он предлагал тебе деньги? — спросил Мин Цзинчжоу. — Указ о пожаловании Цзючжу титула принёс сегодня утром именно он.

По словам мелкого чиновника из Министерства обрядов, едва открылись ворота ведомства, как явился принц Чэнь с указом и поторопил всех чиновников с регистрацией. Как только реестр был готов и скреплён большой печатью Министерства, а также печатями нескольких ответственных господ, он заставил министра Ли с почётной процессией отправиться в дом семьи Мин для оглашения указа.

Цзючжу вспомнила о популярных в последнее время в столице историях про властного принца и виновато опустила голову:

— Денежный вопрос… возник из-за меня?

Мин Цзинчжоу и госпожа Шэнь в изумлении уставились на дочь. Их девочка была такой послушной и милой, да и не любила тратить деньги. Как она могла впутаться в денежные дела?

— Отец, матушка, вы слышали истории про властного принца?

Мин Цзинчжоу нахмурился. Что ещё за истории? Из всех принцев при дворе по-настоящему властным можно было назвать только принца Чэня.

— Краем уха, — кивнула госпожа Шэнь. — Это всё выдумки сказителей, но из-за чужих домыслов многие ошибочно полагают, что принц из этих историй — это принц Чэнь.

— Что за истории? — Мин Цзинчжоу, как чиновник со стажем, был очень чувствителен к подобным методам воздействия на умы. — Властный принц в этих историях кого-то убил или поджёг?

— Вовсе нет, — с улыбкой покачала головой госпожа Шэнь. — Содержание историй хоть и нелепое и фантастическое, но они все о хороших поступках. Благодаря им образ принца Чэня в глазах знатных дам значительно улучшился.

Мин Цзинчжоу был удивлён. С каких это пор благородная супруга Су и принц Чэнь стали прибегать к таким тонким методам?

— Это дело имеет ко мне некоторое отношение, — Цзючжу, опустив голову, рассказала обо всём по порядку.

Выслушав дочь, Мин Цзинчжоу долго не знал, что сказать. С одной стороны, она невзначай помогла принцу Чэню разрушить заговор против него, и это было хорошо. Но с другой, из-за этих историй принц стал предметом пересудов за чашкой чая, а зная его характер, он вряд ли потерпит, чтобы сказители сочиняли о нём небылицы.

— Принц Чэнь и вправду не рассердился на тебя из-за этого? — госпожа Шэнь своими глазами видела, как семнадцатилетний принц на новогоднем пиру холодно отшил уже замужнюю принцессу Жоудэ, не оставив ей ни капли уважения.

Опозоренная им на публике, принцесса Жоудэ долго не появлялась на людях и с тех пор всегда обходила его стороной. Если он так обращался с родной сестрой, то сколько же терпения у него найдётся для её дочери?

— Ваше Высочество был очень мягок и внимателен, он совсем не сердился, — покачала головой Цзючжу. — Более того, когда он услышал, что я потратила все деньги на книжки с историями, он даже хотел дать мне ещё.

Мин Цзинчжоу слегка приподнял бровь. Те жалкие двадцать-тридцать лянов серебра?

— Такая толстая пачка ассигнаций! — Цзючжу показала толщину пачки, на её лице отразилось потрясение. — И все по пятьсот лянов! Где бы я посмела носить такое с собой?

Поняв, что ошибался насчёт принца Чэня, Мин Цзинчжоу мысленно холодно хмыкнул. Так он собирался деньгами развратить его послушную дочурку! Недаром госпожа говорила, что среди мужчин мало хороших людей. Принц Чэнь — мужчина, а значит, тоже хорошим быть не может.

Ни один тесть не смотрит на зятя с одобрением, даже если он — высокопоставленный принц.

Он уже собирался рассказать о былом расточительстве принца, как вдруг его взгляд упал на указ в руках Цзючжу.

Раз указ в Министерство обрядов принёс сам принц, значит, возможно, он его и выпросил.

Дочь не захотела брать его деньги, так он пошёл к Его Величеству и выпросил для неё титул? По законам Дачэн, титул хоть и не давал земельного надела, но обеспечивал ежемесячное жалованье серебром, шёлком, рисом и маслом.

Неужели… принц Чэнь просто нашёл другой способ дать его дочери денег на расходы?

Какой принц пойдёт на такие ухищрения, чтобы обеспечить свою невесту? Неудивительно для эксцентричного принца Чэня — только он мог додуматься до такого. И что поразительно, Его Величество удовлетворил его просьбу. Что это, если не высочайшая милость?

Любой принц с головой на плечах не стал бы так выпрашивать блага для семьи своего тестя. Во-первых, из-за боязни сплетен, а во-вторых, из-за страха перед подозрениями императора.

— Поступки принца Чэня, право, слишком… — Мин Цзинчжоу хотел сказать «своевольны и безрассудны», но, подняв глаза и увидев, как дочь смотрит на него сияющим взглядом, вздохнул. — …свободны и непринуждённы.

Усилия прилагал принц Чэнь, а выгоду получала их семья Мин. Что тут скажешь?

— Раз это высочайшая милость, которую принц специально выпросил для тебя, завтра я отправлюсь к Его Высочеству с благодарностью.

— Отец, этот указ и правда выпросил для меня Ваше Высочество? — Цзючжу, прижимая к себе указ, сияла от счастья.

Мин Цзинчжоу медленно кивнул:

— Поскольку этот указ принц Чэнь лично доставил в Министерство обрядов, минуя посторонних, я полагаю, что это действительно была его просьба.

— Это к лучшему, к лучшему, — госпожа Шэнь тихонько погладила дочь по голове. — Цени этот жест со стороны принца, храни его в сердце. Цзючжу, если снаружи пойдут нехорошие слухи, не принимай их близко к сердцу и, тем более, не срывай зло на других.

Цзючжу рассеянно кивнула, не совсем понимая. Нехорошие слухи?

Увидев её недоумение, госпожа Шэнь улыбнулась:

— Просто помни: не позволяй словам посторонних людей ранить чувства тех, кто искренне к тебе относится.

— Угу, — кивнула Цзючжу, её глаза прояснились. — Я не буду обращать внимания на чужие слова. Наставники часто говорили, что совершенствующийся не должен позволять внешним вещам разрушать его сердце. Совершенствование тела, духа и добродетели — вот путь самосовершенствования.

— Хорошо, — улыбнулась госпожа Шэнь. — Если терзаться из-за внешних вещей, жизнь станет несчастной. Ты всё делаешь правильно.

— Наставники тоже говорят, что у меня хороший характер, — Цзючжу крепко сжала указ и улыбнулась, довольная и счастливая.

***

— Госпожа, короба с едой и повозка готовы. Отправляться к Министерству обрядов сейчас?

— Да, сейчас, — Цзючжу взяла в каждую руку по большому коробу с едой. — На улице холодно, даже с жаровней еда быстро остынет.

Чуньфэнь, идя следом, завязала на ней плащ-накидку:

— Госпожа, идите помедленнее.

В последнее время чиновники Министерства обрядов редко просили родных приносить им еду. С тех пор как в министерство явился принц Чэнь, еда в общественной кухне стала намного вкуснее. К тому же, если даже привыкший к роскоши принц обедал там, то им ли было привередничать?

Наступил полдень — время обеденного перерыва. Принц Чэнь отбросил кисть и лениво откинулся на спинку стула.

Какой-то чиновник осмелился украдкой заглянуть в окно и увидел, что принц Чэнь переписывает архивные копии императорских указов. Обычно эти документы хранились в Академии Ханьлинь, но несколько дней назад помощник министра Мин запросил их. Чиновники не понимали его замысла, но теперь всё стало ясно.

Заучивание наизусть списка лучших выпускников экзаменов и их трактатов, переписывание налоговых реестров Министерства финансов, а теперь и копирование архивных указов — что из этого не было бесполезной и нудной тратой времени?

Кто бы мог подумать, что обычно мягкий и покладистый господин Мин умеет так изводить людей — словно резать мясо тупым ножом. С виду он учил принца Чэня, но на деле не учил его ничему.

— Ваше Высочество, — приблизился приближённый евнух и начал разминать принцу плечи. — У вас в последние дни аппетит что-то пропал. Может, ваш раб сходит в трактир и купит для вас изысканных блюд?

— Не нужно, — принц Чэнь без сил поднялся. — Я пойду с господином Мином в общественную кухню.

Он сказал Поросёнку Мин, что Министерство обрядов без него не справится, и не мог позволить Мин Цзинчжоу выставить его лжецом.

— Ваше Высочество, — в комнату поспешно вошёл другой евнух, — девица из семьи Мин ждёт вас у входа в ведомство.

Принц Чэнь встал, схватил лежавший рядом плащ, накинул на плечи и усмехнулся:

— А у девчонки есть совесть.

Ради этого указа он перед отцом-императором и угодничал, и лебезил — чего только не делал. Если бы она не пришла, это было бы просто несправедливо.

— Ваше Высочество! — увидев вышедшего принца Чэня, Цзючжу подбежала к нему.

— Зачем ты меня ищешь? — принц Чэнь завёл руки за спину, ни словом не обмолвившись о пожаловании ей титула. Настоящий мужчина никогда не станет хвастаться мелочами, сделанными ради женщины.

— Я пришла принести Вашему Высочеству еду, — Цзючжу протянула ему короб. — Вы каждый день так много трудитесь над делами Министерства обрядов, вам нужно хорошо питаться.

Чиновники Министерства обрядов, как раз выходившие из ворот: «…»

— Это мой долг. Усталость — не беда, — принц Чэнь принял короб. — Будучи принцем, я должен трудиться и страдать больше других, чтобы оправдать доверие Отца-Императора и народа.

Чиновники Министерства обрядов, всё отчётливо слышавшие: «…»

Когда мужчина лжёт женщине, он не знает стыда.

— Дела важны, но здоровье Вашего Высочества важнее, — Цзючжу с обожанием посмотрела на принца Чэня. — Прошу вас, непременно берегите себя.

Какой же Ваше Высочество хороший принц — заботится о стране и народе, почтителен к Его Величеству!

Встретившись с её восхищённым взглядом, принц Чэнь сухо кашлянул:

— Не беспокойся, я знаю.

— И ещё одно, — Цзючжу с улыбкой посмотрела на принца. — Титул уездной принцессы Вашей покорной слуги… это ведь Ваше Высочество его для меня выпросил, правда?

— Это всего лишь мелочь…

— Спасибо, Ваше Высочество, — её взгляд, устремлённый на него, сиял так ярко, словно в нём отражались все звёзды, а безграничное доверие готово было выплеснуться наружу. — Вы… самый лучший человек из всех, кого я встречала.

Принц Чэнь неловко отвёл взгляд.

Да сколько людей эта девчонка вообще видела, чтобы называть его лучшим?

— Ваше Высочество, скорее возвращайтесь обедать, пока еда не остыла и не стала невкусной, — Цзючжу протянула принцу Чэню второй короб. — Пожалуйста, передайте этот короб моему отцу. Я приду завтра в полдень снова.

Держа два тяжёлых короба, принц Чэнь смотрел, как девушка, согнувшись, забирается в повозку. Он приподнял бровь и, словно спрашивая самого себя, пробормотал:

— Я — лучший?