Онлайн чтение книги Леди-монстр и паладин The Monster Lady and the Paladin
1 - 2

Леон шагнул вперёд, левой рукой прижимая к себе потерявшую сознание девушку, а правой сжимая длинный меч. Он был единственным, кто двигался в этом пустынном, безжизненном городе. Его чёрные ботинки крошили обломки под ногами, а в воздухе лавировали волны жара.

Город умер.

Возможно, там и остались выжившие, но всё, что у них было, исчезло: дома, семьи, друзья, даже собаки, которых они растили, и дневники, которые они заполняли каждую ночь, – всё сгорело, превратившись в несчастный пепел.

Широкими шагами Леон пробирался через разрушенные шпили церкви и разрубленные останки Бахамутов. Он пришёл сюда в поисках чего-то, но в очередной раз опоздал. Всё, что оставалось, это слабая надежда найти человека, который, видимо, слился с этим.

– Ха… кх…

Он взглянул на девушку, которая слегка извивалась, пребывая в бессознательном состоянии. По правде говоря, было бы странно, если бы она не потеряла сознание. Её маленькая фигурка и тонкая шея – всё это делало её хрупкой. Он мог легко свернуть эту шею одной рукой, если бы захотел.

Если бы Леон оставил девушку здесь, она наверняка бы умерла, но не от того, что съел монстр, а от того, что сердце пронзил клинок паладина.

Три года назад метеорит упал в Южное море. Спустя год после этого из его вод начали выползать чудовища.

Люди, не зная, как ещё назвать этих существ, назвали их в честь монстров из Священных Писаний – Бахамутами.

Бахамуты беспощадны. Они пожирают людей и в крайне редких случаях сливаются с ними. У тех, кто подвергается слиянию, разум ассимилируется с Бахамутом, но в скором времени они сходят с ума и умирают.

Разумеется, Церковь отвергала тех, у кого были красные глаза и кто слился с Бахамутом. Если святые рыцари нашли бы эту девушку, они перерезали бы ей горло ещё до того, как она придёт в сознание, – той, кто смог бы стать ключом к прекращению этой катастрофы.

У Леона были догадки, что эта девушка была связана с «первым» Бахамутом, за которым он гнался, бросив всё остальное.

– Сколько лет, сколько зим.

Грубый голос прервал его размышления, нарушив ход мыслей, выливающихся, как вода из разбитого стакана. Леон, который уверенно шёл по руинам, внезапно остановился.

Он медленно повернул голову, а его огненно-рыжие волосы развевались на ветру подобно пламени, которое поглощало город.

Появился строй Святых рыцарей, облачённых в белые доспехи. Бесчисленные знамёна, украшенные крестами, развевались на ветру, а их шлемы напоминали коробки, надетые на головы. Длинные копья и квадратные щиты сверкали на солнце.

Это был орден Святых рыцарей.

Губы Леона скривились в ухмылке:

– Что-то вы рано.

– Как и положено. В отличие от тебя, мы не слоняемся где попало по своему хотению, – холодно ответил заместитель командующего Святыми рыцарями, Филипп фон Виттельсбах.

Такой город, как Байен, потребовал присутствия заместителя командующего. Перепуганный Святой Отец никогда бы не прислал самого командующего.

В фиолетовых глазах Филиппа вспыхнула ненависть. Седовласый рыцарь был известен своей строгой приверженностью закону и непоколебимыми принципами. Он так и не смог простить Леону, что тот покинул рыцарский орден.

Охотник на Бахамутов. Красный рыцарь Апокалипсиса. Теперь у Леона было много прозвищ, но все они были просто мирскими званиями.

Каждый член ордена Святых рыцарей помнил Леона по тем временам, когда его провозгласили посланником Божьим. Филипп уважал его, восхищался им и следовал за ним.

Но теперь человек в чёрных доспехах совсем не походил на того многообещающего святого рыцаря, которым он когда-то был. Стоявший среди пепла Леон выглядел таким жутким и отрешённым, что с таким же успехом мог сойти за виновного в разрушении города.

Леон шагнул к нему. Когда он приблизился на несколько шагов, рыцари вокруг Филиппа с резким звуком обнажили свои мечи. Леон взглянул на дюжину направленных на него острых наконечников, казалось, что это его забавляло, и, наконец, он произнес:

– Не будь таким резким. Ты должен быть благодарен. Я облегчил тебе работу.

– Благодарен? Тебе? – Филипп мгновенно нахмурился. – Неужели ты думаешь, что я занял высокий пост лишь потому, что ты отошёл от дел? Не льсти себе. Человек, который не может нести свой собственный крест, мне не соперник.

– Нет, я не об этом. Я имел в виду этот город.

Леон медленно огляделся и добавил:

– Благодаря мне вы смогли попасть в город без каких-либо проблем.

Филипп приподнял бровь. Как и сказал Леон, несмотря на то, что они находились на окраине города, всё вокруг лежало в руинах. Трупы мёртвых Бахамутов были разбросаны по улицам.

Леон сделал всё это сам, используя силу Бога по своему усмотрению. Это только усилило гнев Филиппа. Он ещё больше возненавидел талант и способности Леона.

– Ты не изменился. Всё такое же беззаботное и равнодушное отношение.

Наконец, взгляд Филиппа переместился на девушку в руках Леона. Ему с самого начала было любопытно, кто бы это мог быть, что Леон Берг лично вынес её оттуда?

Это была худая, хрупкая девушка, такая лёгкая, что Леон мог запросто нести её одной рукой. Льняное платье, в котором она была, выглядело изношенным и потрёпанным, а в её коротких чёрных волосах не было и намека на роскошь. Однако в её необычной ауре было что-то, что привлекало внимание.

– А эта девушка? Кто она?

– Как видишь, она самая обычная девушка.

Филипп нахмурился, услышав саркастичный ответ Леона, и улыбка впервые сползла с его губ.

– Разве это имеет значение? Будет ли бедолага развлекаться с женщиной или ещё глубже погрузится в ад, Богу теперь нет до этого дела, не так ли?

Тонкие губы Филиппа приоткрылись от удивления. Он не мог поверить своим ушам. Неужели ли Леон и правда подразумевает под своими словами то, о чём он подумал? Неужели этот бывший слуга Божий бесстыдно признался в своём влечении к женщине?

Его охватили отвращение и презрение.

Святой рыцарь – это, по сути своей, слуга Божий. Хотя Леон и покинул орден, но когда-то он был священником, а теперь стоит здесь, нагло выражая низменные желания. От одной мысли Филиппу стало тошно.

– Почему ты такой?… Впрочем, неважно. Даже не знаю, чего ожидал. На этот раз отпущу тебя, но немедленно покинь город. Я больше никогда не хочу с тобой разговаривать. Могу только надеяться, что в следующий раз мы не встретимся при дворе Святого города.

Леон мгновение смотрел на ожесточённое лицо Филиппа, а затем ухмыльнулся и отвернулся.

Ему показалось это забавным. Они смотрели на него так, словно он был преступником, совершившим непростительный грех, но никто не попытался причинить ему вред или спасти женщину. Неужели им даже в голову не пришло попытаться забрать её силой?

Дело было не в доверии к нему. Они просто смотрели на мир под удобным для них углом.

Направляясь к лошади, Леон внезапно остановился, как будто что-то вспомнив, и повернул голову.

– О, Филипп. И насчет моего креста...

Леон поднял длинный меч, который держал в правой руке. Лезвие, пропитанное кровью, оставляло за собой красный след, который стекал на землю.

– Я всё ещё ношу его как тогда, так и сейчас.

Меч выглядел как перевернутый крест из-за крестовины на его рукояти.

На первый взгляд, это могло бы показаться вопиющим богохульством – держать меч и показывать святому рыцарю перевёрнутый крест, как бы заявляя, что в клинке обитает Бог.

Однако Филипп знал. Перевёрнутый крест был крестом апостола.

Каждый священник знал историю про апостола-мученика, который, считая себя недостойным того же наказания, что и Бог, умолял, чтобы его распяли на перевёрнутом кресте.

– Чего ты добиваешься? – пробормотал Филипп себе под нос, наблюдая, как тёмная фигура Леона исчезает вдали.

Чёрный пепел рассеивался за спинами белых рыцарей.

Стояла холодная зима.

***

Всё горит. Глаза горели, а во рту пересохло.

Вероника подумала с пульсирующей болью в голове: «Кажется, я понимаю, каково это – гореть заживо».

Если боль и правда настолько сильна, то еретики, которых сжигали на кострах, должно быть, сполна заплатили за грехи.

Горло пронзила жгучая боль, а сердце, казалось, сгорало в огне.

Необъяснимый страх зажал её в тиски, сдавливая горло. Вероника металась в темноте, постоянно шевеля пальцами с криками о помощи.

– Я сейчас умру. Кто-нибудь, спасите меня. Пожалуйста, кто-нибудь... спасите меня…

– Хорошо, я понял. Открой глаза.

Холодный голос прорезал воздух, когда её дёргающиеся конечности оказались прижаты к земле.

Кто-то навалился на неё всем телом, наклонившись ближе.

Но кто? Все были мертвы. Отец, пожилая дама по соседству и даже Бенджамин.

Вероника медленно подняла веки, сбитая с толку. Затуманенное зрение постепенно прояснилось, пока она не сфокусировалась на тёмно-красных глазах, смотревших на неё сверху вниз.

Это был мужчина. Мужчина, которого она не узнавала… нет, подождите. Это человек, который спас её.

К своему удивлению, она почувствовала, как её внезапно захлестнула непреодолимая волна влечения и желания.

Никогда не приходилось испытывать ничего подобного. Она словно обрела частичку потерянной души.

И…

– ...Я так хочу пить.

Её сердце нестерпимо болело. Слёзы текли из уголков глаз. Вероника ощутила, как огонь расползается по венам, и произнесла дрожащими губами:

– Воды… пожалуйста. У меня горит горло…

Несмотря на её отчаянную мольбу, мужчина продолжал смотреть на неё, никак не реагируя. Его отрешённые глаза наблюдали за ней так, как охотник наблюдает за умирающим животным.

– Воды…

– Воды? Это действительно то, чего ты хочешь?

Голос мужчины звучал ровно, как будто он требовал пересмотреть желание. Поэтому Вероника задумалась.

«Действительно ли я хочу воды?»

«Да. У меня пересохло во рту и горит горло. Что ещё это может быть, если не жажда?»

В этот момент в голове промелькнула багровая вспышка – трупы, которые она видела на улице перед тем, как упасть в обморок. Образы расчленённых тел промелькнули перед её глазами, словно молния в летние дни.

Рука застыла в воздухе. Ладонь, свисала вниз, бледные пальцы выглядели хрупкими.

Это должно вызывать у неё отвращение, но не вызвало. В этом не было ничего мерзкого. На самом деле…

– Ты хочешь… есть?

– Да… Поэтому, пожалуйста, отпусти меня. Отпусти меня, я прошу тебя. Пожалуйста.

Когда Вероника замотала головой, слабо сопротивляясь, мужчина схватил её за подбородок, заставляя посмотреть на него.

Его хватка была грубой. Было больно. Но её это не волновало.

Всё, о чём она могла думать, это о том, как сильно она хочет пить. Как она голодна. Она хотела человеческий мозг.

Она пыталась высвободиться из рук мужчины, отчаянно желая утолить жажду.

Вероника осознавала, что сходит с ума. Но это не имело значения. Если не выпьет крови как можно скорее, то умрёт.

– Отпусти меня и исчезни! – наконец вскрикнула Вероника.

Это был первый раз в её жизни, когда она так кричала. Крик, вырвавшийся из её груди, был резким и яростным.

Слёзы потекли по её лицу, когда она озлобленно посмотрела на мужчину. Он не отвёл взгляд. Их глаза схожего цвета встретились и переплелись, не отрываясь друг от друга.

Её сердце снова забилось быстрее, так сильно, что, казалось, вот-вот разорвётся. Как и до этого, прямо перед тем, как она потеряла сознание, её пульс участился. Казалось, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди, стоит только кашлянуть.

Хаотичный поток воздуха вокруг них сдавливал кожу, его интенсивность была почти осязаемой. Мужчина усмехнулся, тихо пробормотав:

– Ты что-то с чем-то.

Он не планировал заходить так далеко. Всё ещё бормоча себе под нос, мужчина провёл ладонью по её волосам и наклонился ближе. Его прохладное дыхание коснулось кожи девушки.

– Отпусти меня, пожалуйста. Я никого не убью. Только, пожалуйста, всего на мгновение…

Рыдания Вероники прекратились, её широко раскрытые глаза стали ещё больше.

Маленькие ручки, которые цеплялись за его одежду, безвольно опустились. Теперь всё внимание было сосредоточено на собственных губах.

Он приподнял её подбородок и заставил открыть рот, его прохладный язык скользнул внутрь, чтобы жадно проглотить слова, которые Вероника собиралась произнести.

Сам по себе поцелуй не был тем, что удивило её. Странным было то, что жажда утихла.

По мере того, как продолжался поцелуй, глаза, которые она шокировано раскрыла, начали медленно закрываться.

Словно окунув ноги в прохладный ручей в жаркий летний день, её смутные эмоции прояснились. С каждым порывом ветра листья вокруг загорались ясным пламенем, а затем снова становились обыденно зелёными.

Веронику поглотило странное и неописуемое наслаждение. Словно это была святая вода, она высунула язык, отчаянно пытаясь проглотить слюну мужчины. Он на мгновение прервал поцелуй и выругался, когда она неуклюже попыталась выпить ещё.

– Ещё… Дай мне ещё…

Слёзы всё ещё блестели на её ресницах, когда она умоляла, и мужчина посмотрел на неё холодными глазами, прежде чем внезапно спросить:

– Сколько тебе лет?

Возраст? Почему он вдруг спрашивает об этом?

Вероника родилась зимой, и вчера официально стала совершеннолетней. Так что сейчас…

– Двадцать.

Мужчина издал тихий смешок, как будто нашёл её ответ забавным. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но вместо этого закрыл рот и отстранился.

«Не уходи. Пожалуйста, дай мне снова почувствовать эту прохладу».

В панике Вероника потянулась к нему, обхватила руками и неуклюже повторила действия, прижавшись губами к его губам. Мужчина схватил её за щёку, желая оттолкнуть, но когда она скользнула языком к нему в рот, он застонал и грубо углубил поцелуй.

Была ночь. Было темно, и Вероника не знала, где они находятся. Но тело переполняла жизненная сила, которая заставляла чувствовать себя перерождённой.

Бахамуты беспощадны. Они пожирают людей и в крайне редких случаях сливаются с ними. Те, кто подвергается слиянию, наделяется огромной силой, но их разум ассимилируется с Бахамутом, что приводит к скоропостижной смерти.

Вероника выжила как исключение из правила, потому что Леон Берг был рыцарем, благословлённым Богом.

Его дыхание и слюна, наполненные святой силой, спасли её. Он стал её богом замест того, кто исчез.