Онлайн чтение книги Леди-монстр и паладин The Monster Lady and the Paladin
1 - 9

Прохожие в панике кричали и разбегались в разные стороны. Это было похоже на то, как метается испуганная стайка рыб, когда в спокойный пруд кидают камень. 

Вероника застыла на месте, разинув рот, не в силах оторвать взгляд от обезглавленного трупа. По снегу растекалась алая кровь. Шея была расчленена рваными краями. 

И думать не надо что случилось. Ей уже приходилось видеть такое, причём в избытке и совершенно недавно. Эти признаки нельзя спутать ни с чем иным.

– Зайди внутрь, – прозвучал приказной голос.

Когда Леон вытащил меч, по округе разошёлся металлический скрежет и сверкающее лезвие отлило серебром. Вероника стояла как вкопанная, словно ослеплённая блеском, отражающимся от меча.

Оставаясь за спиной Леона, она прислушалась к приближающимся шагам. Ноги не слушались, как у мелкого животного, впервые увидевшего свет. Её тело парализовало, будто что-то крепко сжимало лодыжки. Топ. Топ. Топ. Шаги становились всё ближе в размеренном темпе и были тяжелее человеческих, слегка волочась. 

– Это Бахамут!

– Загоните детей внутрь! Заприте двери!

– Бегите!

Люди в ужасе кричали наперебой. Хаос распространялся со скоростью лесного пожара. Послышался детский плач и резкий звук захлопывающихся дверей. Глаза Вероники расширились от ужаса.

Из узкого переулка показалась фигура, безошибочно принадлежащая Бахамуту. Но как? Эта земля была ограждена стеной. Высокой и широкой. Если бы стену разрушили, у них бы не было возможности так быстро и скрытно проникнуть вглубь города. 

Бахамут сосредоточенно прожёвывал что-то своей шеей. Должно быть, голову только что покромсанной женщины. Глаз на груди чудовища двигался в поисках следующей жертвы. И так, будто по команде, его внимание сосредоточилось на Веронике.

Схожие по своей природе глаза уставились друг на друга.

Эти странные, ужасающие глаза будто увидели нечто, чего не должно существовать. Вероника наконец выдохнула.

В этот момент Бахамут, неподвижно стоявший посреди улицы, внезапно оттолкнулся от земли и бросился в атаку. Тудум. Тудум. Тудум. Вероника не могла даже моргнуть. Она смотрела прямо на несущегося вперёд монстра. Он приближается, приближается и приближается. Вж-ж-жух.

Резкий звук клинка рассёк воздух, сверкнув на солнце. Топот прервался, и момент колебания стоил Бахамуту разрезанного пополам туловища. Плоть диагонально разделилась и кровь брызнула фонтаном. 

Вероника не отвернулась, когда разделанное на части тело глухо повалилось на землю, а кровь интенсивно растекалась между высоченными на дороге камнями. Жидкость просачивалась под землю, в канализацию, затем…

В затуманенных красных глазах промелькнуло осознание, куда более глубокое, чем страх.

Тошнотворное чувство, которое нахлынуло при въезде в город. Приставучий смрад крови и ощущение бесчисленных взглядов, направленных снизу вверх. Это потому что…

– Они под землёй.

…Бахамуты действительно смотрят на них из низов.

Когда Вероника дрожащими руками вцепилась в свою одежду, Леон обернулся, вытирая кровь с щеки. Столкнувшись с его пугающе спокойным выражением лица, Вероника, напряженным и хриплым, как у птицы, голосом вскрикнула что было мочи:

– Они пробрались через канализацию!

Лицо Леона на мгновение исказилось. Затем раздался шум барабанов, возвещающих о вторжении, и звон церковных колоколов. Отдалённые крики из зданий и улиц эхом разносились по округе. Это пиздец. Что теперь делать?

– Сколько их? 

– Не знаю. Но если там только Бахамуты, то их достаточно, чтобы покрыть все низовья города. Нет, по правде говоря…

«…Их даже больше».

Леон задумчиво уставился на убитого Бахамута, прежде чем стряхнуть кровь со своего меча. Атмосфера стала мрачнее некуда, из-за чего Вероника совсем растерялась. Аура, исходящая от мужчины, была скорее гневом, нежели шоком или страхом – лишь глубокая, всепоглощающая ярость.

– Иди наверх и собери наши вещи, – наконец прозвучал приказ. Его голос был лишён эмоций, словно не от мира сего, где не было Бахамутов и криков.

– Что?

– Это тебе не открытая местность, и мы не сможем расправиться со всеми тварями, рыщущими по канализации. Мы не знаем сколько их, а стрелять в пределах стен – не вариант. Если нас здесь запрут, то умрём бессмысленной смертью.

– Ты хочешь сказать… что собираешься уйти? А как же жители?

Большинство из них будут съедены Бахамутом. Точно так же, как и в Байен – всё обратится в пепел. 

Даже не получив ответ, Вероника всё поняла. Лицо побледнело.

– Это безумие. Как ты можешь их бросить? Ты можешь убить их всех. Ты ведь ради этого мне угрожал, разве нет?

– Именно. Поэтому я и ухожу.

– Что? Ты не можешь обречь людей на смерть!

– Ты думаешь, в твоём городе всё было иначе?

Леон не повышал голос и не казался взволнованным. Но его слова вынудили Веронику замолчать. Его лицо ничего не выражало, но в нём было что-то большее, чем спокойствие. Оно было леденящим, нечеловеческим.

– Да, я мог бы убить их всех. Но если возьмусь за это, то не смогу гарантировать твою безопасность.

– …

– Нельзя спасти всех. Иногда приходится выбирать.

Он выбрал Веронику. Он поставил её выше всего города. Потрясённая тяжестью его слов, девушка отступила на несколько шагов. Леон с намёком взглянул на её шею и добавил:

– Ты должна беспрекословно следовать моим приказам. Я думал, ты это понимаешь. Мне стоит тебе напомнить?

Вероника замерла на несколько секунд, прежде чем её лицо исказилось. Она прикусила губу и сжала кулаки. Когда она уже повернулась, чтобы уйти, то остановилась с внезапно пришедшей в голову мыслью, и озадаченно спросила:

– И как мне, по-твоему, в одиночку утащить все эти тяжёлые доспехи?

– Тебе и не нужно. Просто забери свой меч и столько еды, сколько сможешь унести, – разъяснил Леон.

«А как же ты? Собираешься сражаться без доспехов?» – хотелось бы ей спросить, но время не позволяло.

Вероника бросилась обратно к постоялому двору и распахнула дверь. Женщина, которая ранее подавала ей еду, стояла перед дверью и как раз собиралась запереть, но от неожиданности отлетела назад, когда внутрь ворвалась Вероника. Девушка выкрикнула извинения и побежала наверх.

«Почему именно четвёртый этаж?»

Проклиная свою физическую подготовку, она схватила меч и перекинула мешок с припасами через плечо. Спускаясь по лестнице, она споткнулась между переплётом третьего и второго этажа и упала.

– Ай!

Её меч с грохотом покатился вниз, а мешок с припасами слетел и откатился в сторону. Боль в лодыжке была невыносимой – неужели вывих? Хотелось заплакать. В ушах отдавалось собственное сбивчивое дыхание.

«Я должна это сделать. Он стоит там, и охраняет проход считай без ничего, а я не могу даже с таким справиться? Я хочу жить. Я должна жить. Нравится мне Леон или нет – не имеет значения. Если он уйдёт отсюда, то у Азельдорфа не останется никакой надежды».

Стиснув зубы, она с трудом поднялась на ноги и опёрлась на перила, чтобы не свалиться. Схватила меч с мешком, игнорируя боль в ноге и захромала к выходу.

Другие посетители беспокойно толпились в прихожей, но она не обращала на них внимания. Пока не добралась до первого этажа. Как только она собралась открыть засов на двери, один из посетителей перехватил руку.

– Ты с ума сошла? Ты же не собираешься выйти?

– Мой спутник ждёт снаружи.

– Думаешь, ты тут единственная у кого там спутники? Мои друзья ушли рано утром и до сих пор не вернулись. Мы не можем позволить рисковать нашими жизнями, лишь ради тебя одной. Бахамут где-то поблизости.

– Я быстро. Как только выйду, можете запереться. Мой спутник прямо за дверью.

Мужчина, чьё лицо покраснело от волнения, сузил глаза при упоминании кого-то, кто ждал за дверью. Все обитатели постоялого двора разглядели через окно Леона, который стоял на страже. 

Человек одним взмахом меча рассёк Бахамута. Не было нужды гадать кто этот человек. Высокий рост, даже без доспехов, и огненно-рыжие волосы, развевающиеся на ветру – говорили сами за себя.

Это Леон Берн, посланник Божий. Рыцарь, который в одиночку мог сразить сотни Бахамутов.

– Значит ты с ним? Теперь понятно, почему он стоит на страже.

– Эд! Не выпускай её. Глянь на мешок. Они планируют оставить нас, – позади раздался пронзительный женский голос, принадлежащий, по всей видимости, его спутнице. Взгляды некоторых людей тут же метнулись к мешку с припасами. Мужчина с ухмылкой сжал руку Вероники ещё крепче.

– Что? Неужели существует Божий рыцарь, который бросит слабых и сбежит? Я каждую неделю приношу пожертвования церкви, знаете ли.

Ощутив враждебную атмосферу, Вероника напряглась и огляделась. Ситуация складывается как нельзя плохо. Как и ожидалось, даже жена трактирщика, с которой она разговаривала ранее, подошла с бледным лицом.

– Мисс, пожалуйста, останьтесь, пока брешь в стене не заделают. Как только стену крепят, всё уляжется на какое-то время. Это не только ради нас, мы и о вас беспокоимся. Как вы можете вот так просто уйти?

Неподдельно обеспокоенное лицо тронуло сердце Вероники. Эта женщина позволила ей ощутить давно позабытую материнскую заботу. 

Сама того не осознавая, Вероника покачала головой и пробормотала едва шевелящимися, пересохшими губами:

– Нет. Стена не была разрушена. Вместо того, чтобы оставаться, нам всем следует убегать. Я считаю, что Бахамут пробрался через канализацию, а не через стену. У этого города… больше нет надежды. Нужно покинуть его.