Онлайн чтение книги Леди-монстр и паладин The Monster Lady and the Paladin
1 - 15

– Высокомерные люди с чего-то решили, что если покаяться, то всё наладится. Вместо того, чтобы призывать мужчин в армию, они прячутся и молятся, и именно поэтому Тиран оказался в таком положении, разве нет?

Мужчины высмеивали Церковь. Леон, как всегда, оставался невозмутимым, и просто поставил перед Вероникой миску с рагу.

– «Тиран оказался в таком положении»? Вы хотите сказать, что его захватили?

– К сожалению, да. Самая мощная линия фронта была прорвана, и Бахамут начал серьёзное продвижение на север. И всё же, насколько я знаю, парочка городов держаться в осаде. 

Это означало, что юг ещё не пал полностью, хотя без подкрепления это лишь вопрос времени.

– Мы проживаем исторический момент. Если человечество выживет, это вторжение, вероятно, войдёт в историю как величайшая война за всё время. Разве не занимательно? Ещё сто лет назад нации рвали друг друга на части в ходе завоеваний, а теперь мы все объединились против общего врага.

Жители Руэги, судя по всему, хорошо разбирались в политической ситуации, даже среди простолюдинов.

Веронику передёрнуло от мысли, какой невежественной она была до встречи с Леоном. Молодой человек, сидевший рядом с ней, наверное, подумал, что ей холодно, потому что налил ей выпивки, чтобы согреться. Именно тогда Леон, сохранявший молчание, вмешался:

– Моя жена не пьёт.

– О, вы набожные? Я думал, что у путников, отправившихся через дикую местность, мало веры.

– Вера и алкоголь – разные вещи. Я просто не люблю пить, – согласилась Вероника с Леоном.

Однако молодой человек не был готов отступать так просто. 

– В Руэге принято подавать гостям алкоголь. Пожалуйста, примите это в знак уважения. Он некрепкий.

Было бы неловко снова отказываться после столь настойчивого предложения. Как только Вероника собиралась согласиться, Леон снова заговорил:

– Я прекрасно знаю об этом обычае. А ещё, один человек может выпить за всю семью, поэтому я тоже выпью за свою жену.

Улыбка Леона стала игривой, но острой, как лезвие. После краткого молчания молодой человек поднял обе руки в притворном поражении и рассмеялся.

– Ах, ха-ха, прошу прощения. Каждый раз, когда приезжаю в Кайзенмер, совершаю ошибки. Я порой забываю, что тут принята моногамия. С такой красивой женой, как у тебя, неудивительно, что ты ревнуешь.

Вместо ответа Леон небрежно допил стакан Вероники. Только она была сбита с толку.

Ревнует? Он-то? Тот самый человек, который приставил меч к её горлу при первой встрече?

– В Руэге разрешено многобрачие?

– Нет. Институт брака там был упразднён ещё сто лет назад. Руэга уважает биологическую природу человека. Хотя любовь к одному человеку на всю жизнь может создать стабильное общество, это противоречит природным инстинктам. Но неудивительно, что в Кайзенмере высоко ценятся брачные обеты из-за религиозного влияния.

Леон, быстро допивший два напитка, усмехнулся. Человеку, который дал обет пожизненного безбрачия, такие разговоры, должно быть, казались забавными.

Остальные мужчины быстро переключились на громкие обсуждения призывов, войны и мелких сражений, отвлекая всех остальных. Слушая разговор о западном фронте, Леон время от времени поглядывал на Веронику, которая ела рагу. Она выглядела довольной из-за уютной дружелюбной атмосферы.

– Я уже и не помню, когда в последний раз ела как следует. Это очень вкусно.

– Мы рады слышать, что вы остались довольны, мадам, – любезно сказал один из мужчин.

Народ Руэги был достаточно добродушен для того, чтобы предложить пустой фургон паре, которая столько времени провела в седле.

Так и проходила на удивление спокойная ночь.

*** 

«Как и ожидалось, туда что-то подмешали» - спокойно подумал Леон, когда ощутил сильную головную боль.

Девушка уже крепко спала. Тёплая еда сделала своё дело. На всякий случай Леон поднёс ладонь к её носу и почувствовал ровное дыхание. Проблема была не в рагу, а в напитке.

Даже он чувствовал себя вялым. Если бы Вероника выпила это, то уже лежала бы без сознания. Нетрудно догадаться, чего они хотели.

– Что мне делать? Просто взять припасы и уйти? Или попытаться выведать больше информации? – он говорил так, словно советовался со спящей девушкой, перебирая её волосы пальцами.

Мягкие, гладкие чёрные волосы наощупь напоминали шёлк; они струились сквозь пальцы, как вода. Она прижалась ближе, наслаждаясь тем, как он играет с её волосами. Он только начал сосредотачиваться на нежном аромате её кожи, когда…

Шурх. Снаружи донёсся подозрительный звук. 

Стояла глубокая ночь, и их фургон находился на краю лагеря. Леон схватил меч и принял сидячее положение. Хотя шаги и были тихими, но присутствие человека нельзя скрыть полностью. Послышался шорох одежды и едва уловимые колебания воздуха. Леон внимательно прислушался, прежде чем отдёрнуть занавес фургона.

Он замер как раз в тот момент, когда холодное лезвие топора коснулось его шеи. 

– Ты всё ещё на ногах, после того, что выпил? Впечатляет, – послышался чей-то голос из темноты. Это был тот самый человек, с которым он ранее чуть не подрался.

Леон глянул на топор и подметил как ни в чём не бывало:

– Я выпил лишнего, поэтому пришлось встать, чтобы справить нужду. Только не говорите мне, что в Руэге есть обычай, по которому гостям требуется разрешение, чтобы сходить в туалет?

– Зависит от обстоятельств. Если кто-то уверен, что сможет сразиться с одиннадцатью людьми и победить, то ему понадобится разрешение всех одиннадцати.

Словно в ответ на его слова, вокруг них начали зажигаться факелы. Леон медленно оглядел огни и людей, окруживших фургон, их оружие отливало красным светом. 

– Чего притих? Где та бравада, которую ты выставлял ранее, говоря о смерти и грабеже перед руэганцами?

Мужчина, насмехающийся над ним, на мгновение заколебался, когда встретился со спокойным взглядом Леона. Было что-то тревожное в его напряжённом виде, но при этом непоколебимом, даже после такого количества пойла, от которого нормальный человек свалился бы с ног.

– Чего вы хотите?

– Что?

– Вы угостили меня тёплой едой и чистой водой, так что готов выслушать.

Мужчина на секунду застыл в изумлении, а затем разразился громким смехом.

– Вы слышали? Он готов выслушать наши пожелания.

Смех прокатился по лагерю, но Леон и глазом не повёл. Он думал только о том, как будет жалко, если шум помешает безмятежному сну Вероники. 

– Отдай женщину и тот меч, который не показал ранее. А потом лижи наши сапоги и моли о пощаде. Кто знает? Может, мы оставим тебя в живых.

Настолько предсказуемое требование, что Леон тихо вздохнул. 

– Простите уж, но эту женщину вам не видать. А вот меч могу показать.

Мужчина с топором не осознал слов Леона. Или, возможно, причина в том, что человек с разрубленным напополам туловищем не может ясно мыслить. Он шокировано уставился на свой торс, и, когда брызнула кровь, рухнул навзничь в окружении ошеломлённых товарищей.

Когда тело с отвратительным шлепком упало на землю, лагерь погрузился в тишину. Леон вытер кровь с меча и оглядел оставшихся руэганцев, которые ещё не до конца осознали произошедшее.

– Я ведь предупреждал. С безоружными я разберусь в последнюю очередь.

Это были слова, сказанные им при встрече. Руэганцы, придя в себя, злобно посмотрели на противника и крепче сжали оружие.

Именно этого Леон и добивался. Убить вооружённого врага для рыцаря вроде него, было совсем другим делом. Однако, возможно, из-за того, что наркотик всё ещё притуплял разум, Леон не учёл одну важную вещь – его спутница всё ещё находилась внутри движущегося фургона.

*** 

Лязг, лязг. Громкий звук разбудил Веронику. Звон сталкивающихся мечей был громче, чем показалось сначала. Когда она открыла глаза, её сразу же охватила паника, но по другой причине – фургон ходил ходуном.

– Тихо. Издашь хоть звук, прикончу.

Прежде чем она смогла оценить ситуацию, кто-то сжал ей рот рукой и забрался на неё сверху. Если бы не отчётливый акцент, Вероника ни за что не признала бы в этом человеке дружелюбного молодого руэганца, с которым общалась перед костром. Теперь тон его голоса был пугающе холодным.

– Ной Берг? Не смешите меня. Рыжеволосый тип, размахивающий мечом Апокалипсиса. Мужчина с тобой – это Леон Берг, не так ли?

Вероника не могла ответить, так как её рот был сжат рукой, но мужчина, кажется, прочитал ответ по глазам. Он безумно расхохотался, а затем резко прервался и тихо выругался:

– Блять. Вот же невезение. 

Похоже, их раскрыли и её похитили. Отношение мужчины было далеко не дружелюбным, граничащим с откровенной угрозой. Вероника принялась нащупывать нож, который Бенджамин подарил ей в честь дня рождения, и который она на всякий случай засунула в карман.

– Так называемый святой рыцарь тащит женщину через дикую местность. Что за умора. Он убийца, знаешь ли. Ты вообще понимаешь, кто этот ублюдок на самом деле? Ты отсасываешь ему каждую ночь, и даже не знаешь? А? Прежде чем этот чёртов Бахамут выполз, этот ублюдок бегал и убивал нас во имя какой-то там священной войны!

Мужчина сыпал проклятиями, но прежде чем Вероника успела полностью понять, что происходит, с передней части фургона донёсся крик:

– Оливер! Он догоняет!

– Заткнись. Тогда гони быстрее!

– Чёрт возьми, это же та самая лошадь, на которую мы вчера глаз положили. И как нам оторваться от него со всем этим грузом?

Леон направлялся за ней. Она нужна была ему. Он бы не бросил её так просто. Надежда вспыхнула в груди Вероники, когда она попыталась вырваться, но Оливер яростно отреагировал, сжав повреждённую лодыжку.

Вероника издала болезненный стон сквозь сжатые губы.

Этот звук словно зажёг что-то в глазах Оливера. Его взгляд мгновенно потемнел от злобного намерения.

– Кстати, я ж вчера так и не закончил объяснять. В Руэге мы не вступаем в брак, потому что женщины – это общая собственность. Обычно мы находим женщину, и мужчины одной семьи по очереди пользуются ей. После того, как мой отец и брат закончат, настанет моя очередь.

Вероника не закричала.

Леон должен прийти за ней, но нет времени на ожидание. Она не хотела, чтобы её снова спасали. Только не так.

Когда Оливер потянулся разорвать её тунику, рука наконец нащупала холодную рукоять ножа. Как раз в тот момент фургон резко остановился и Оливер в замешательстве поднял глаза.

Шурх. Нож пронзил его череп. Точно так же, как Бахамут убил Бенджамина, но на этот раз лезвие прошло через рот и вышло с затылка. Вероника встретилась взглядом с его застывшими, широко раскрытыми глазами. Она никогда не забудет этот образ до конца своих дней. Кровь лилась рекой.

В ту же секунду Вероника услышала, как что-то разбилось. Но звук исходил не снаружи, а изнутри неё.