Онлайн чтение книги Леди-монстр и паладин The Monster Lady and the Paladin
1 - 5

– Надень это.

С глухим звуком перед ней упал чёрный плащ.

Когда она просто молча уставилась на плащ, Леон, который привязывал спальный мешок к лошади, слегка наклонил голову.

– Помочь надеть?

Она никак не ответила и не съязвила, потому что поняла, что его предложение о помощи было вовсе не шуткой. Пока что нужно держать себя в руках. Чтобы выжить нужно делать хотя бы что-то. 

Чёрный плащ с капюшоном был настолько большим, что доходил до пят, и явно принадлежал мужчине. Только надев его, она осознала, насколько сильно замёрзла, едва не умерев от холода. Её руки и ноги были ледяными.

Пока Вероника неловко стояла в стороне, Леон спросил как бы между делом:

– Ты когда-нибудь ездила верхом?

– …Нет.

– Когда-нибудь держала меч в руках?

– Тоже нет.

– Когда-нибудь думала о побеге?

Лаконичные ответы внезапно прервались. Она подозрительно зыркнула на него, но взгляд Леона вопреки этому был задорным. Его глубокие, словно тёмная бездна, зрачки затягивали её.

Когда мужчина быстро сократил расстояние между ними и протянул руку, Вероника рефлекторно закрыла глаза. Казалось, он собирается ударить. Боль в шее всё ещё не утихала. 

Но прикосновение вышло на удивление нежным. Тяжёлая ткань окутала её голову. Она медленно открыла глаза и прищуренным взглядом посмотрела на безэмоциональное лицо. Он посильнее натянул капюшон, чтобы спасти её от холодного ветра. Вот и всё.

Вероника ошеломлённо застыла на месте. В то же мгновение он подхватил её за талию, заставив вскрикнуть от неожиданности. Не обращая внимания на реакцию, Леон усадил девушку на чёрную боевую лошадь. Когда глаза уже были готовы выкатиться из орбит, она поспешно схватилась за гриву, а он запрыгнул следом и притянул Веронику ближе к себе. От ощущения жёстких доспехов тело невольно напряглось.

Город, затерявшийся посреди заснеженной равнины, выглядел как маленький зверёк, который не смог окрепнуть и сгорел заживо. До недавнего времени Байен был известен самыми красивыми восходами на всём дальнем востоке, но теперь стал приморским клочком земли, о существовании которого свидетельствовали лишь мрачные руины.

Лошадь, которая слегка ворочалась на месте, быстро ускакала в противоположном направлении. «Пути назад уже нет» – подсознательно поняла она, когда повернулась спиной к своей родине. 

*** 

Вероника всю свою жизнь провела в Байене. Таким образом, даже если они ехали всего полдня, окружающие пейзажи были ей незнакомы. 

За пределами города, на заснеженных равнинах, простирались фермы и низкие домики. Дальше возвышался густой еловый лес, укутанный в белое одеяло. Леон натянул поводья около крайней фермы, не доезжая до леса. 

– Отдохнём здесь немного.

Сначала он помог ей спуститься. Вероника чуть не навернулась, потому что ноги подкашивались. Она бросила тревожный взгляд в сторону зловещего леса и поспешила к дому красного оттенка. 

– Здесь кто-нибудь есть? – она постучала в дверь. Рука распухла и болела из-за того, что слишком сильно хваталась за гриву лошади. 

– Было бы лучше, если бы тут никого не оказалось вовсе. 

– …В смысле?

Леон, который набирал воду из колодца, чтобы напоить лошадь, вместо ответа посмотрел на задний двор. Вероника заинтригованно сделала несколько шагов и ахнула. 

На земле валялся обезглавленный труп, когда-то являвшийся человеком. Только тогда она заметила огромные следы на снегу, отчего по спине пробежали мурашки.

Бахамут. Он был тут. 

– Люди – счастливчики. Они умирают быстро по сравнению с животными, у которых даже нет шанса сбежать.

Леон прошёл мимо девушки, которая стояла как вкопанная, и направился к конюшне за домом. Вероника прикрыла рот рукой, чтобы сдержать тошноту, когда увидела разорванное на куски и выпотрошенное тело лошади. Стена возле задних копыт была почти разрушена. Вероятно, животное билось в страхе. Равнодушие Леона к этой сцене действовало на нервы. 

Сможет ли другая лошадь вообще есть, увидев смерть себе подобного?

Лошади известны интеллектом, а особенно хорошей памятью.

Любое существо, следовавшее за этим человеком, наверняка повидало немало Бахамутов на своём пути. 

Вероника опустила взгляд и заметила под чёрным плащом, что стоит на одном из больших следов. Её ноги не двигались, словно были связаны, но звук отпирающейся незапертой двери вырвал из оцепенения. Она быстро пошла внутрь вслед за Леоном. 

– Что ты делаешь?

– А не видно?

Леон обыскал кухню и кладовую, достал три куска сыра, двадцать две картофелины и бутылку вина. Без замедлений, он откупорил бутылку и выпил из горла, чем заслужил осуждающий взгляд от Вероники.

– Это чужая еда.

– А я и не говорил, что это моё, – равнодушно ответил Леон, вальяжно устроившись за столом. Он облизнул вино с губ и посмотрел на неё, добавив: «Разве тебе не хочется пить? Иди выпей воды».

– Мне ничего не нужно.

Это второй раз, когда она противиться ему. Утром она уже отказалась от вяленого мяса. Он задумчиво наклонил голову, схватил её за запястье и задрал рукав, обнажая тонкую руку.

– Ты до ужаса худощавая.

– Это нормально.

– Танцовщица что ли? 

Наверное, он сказал это без задней мысли. Она понимала это. Был такой распространённый стереотип о южных танцовщицах, и так же применялся и здесь, на востоке. 

Тем не менее, она нелепо вздрогнула, словно её укололи иглой. Она отпихнула его руку и резко огрызнулась:

– Какая разница? Пропускаю приёмы пищи или нет – главное, что жива и ладно.

Она выбежала из дома.

Горло горело, словно было залито кипятком. Реальность, которая отодвинулась на задний план из-за боли в бёдрах, снова накрыла с головой, вызывая лишь раздражение. Лошадь, дёргающая ушами, пока ела из кормушки, тоже раздражала. Как и то, что она сидела у двери, уткнувшись лицом в колени.

Вскоре Леон вышел наружу, перекинув собранные припасы через плечо. Он больше не предлагал ни еды, ни воды.

Продолжился их путь по лесной тропе. По мере того, как они продвигались через лес, охваченный жужжанием насекомых и щебетанием птиц, солнце начало клониться к закату. Расчистив снег, они разожгли костёр.

Всё это изнуряло. Она чувствовала, что вот-вот свалится с ног. Каждая клеточка тела болела, как после побоев, но хуже всего было ощущение прилипшего к спине живота.

Пока она отрешённо сидела перед костром, Леон заточил ветки, превращая их в самодельные шампуры, затем нанизал картофель, сыр и принялся жарить. Аппетитный запах проник в ноздри. Пустынную, зимнюю ночь разбавлял подрумянивающийся картофель и шипящий сыр.

От такого слюнки текли сами по себе, но остатки гордости не позволяли заглядываться на еду. Но вдруг:

– Готово. Ешь, – предложил Леон, проверив один из шампуров.

Золотистая, хрустящая картофелина казалась почти волшебной, и потому Вероника могла лишь зачарованно моргать. Леон не собирался повторять дважды:

– Не хочешь как хочешь, забудь.

– Подожди-подожди!

Вероника поспешно схватила его руку, прежде чем он успел убрать шампур. Её маленькая ладонь сжала длинную и грубую – разница в размерах была поразительной. Она не могла посмотреть прямо в его глаза, а лишь уставилась на руку с опущенной головой, как на спасательный трос.

– …Не мог бы ты предложить ещё раз?

Наступило затяжное молчание. Она ощутила, как тепло от сцепленных рук распространяется от пальцев по всему телу. Но голод оказался сильнее смущения. Вероника крепко зажмурилась и услышала тихий смешок над головой. 

Когда девушка подняла раскрасневшееся лицо, Леон посмотрел на неё, как на ребёнка, и медленно произнёс:

– Для меня будет честью, если вы вкусите хотя бы кусочек этого блюда, над которым я так усердно трудился. 

(П.Р.: ААААА, ДА Я СЕЙЧАС ГАВКАТЬ НАЧНУ!!!)

Его поддразнивающая интонация лишь сильнее вгоняла в краску. Леон протянул шампур и пододвинул флягу с питьевой водой.

На мгновение она растерялась так сильно, что не могла и слова вымолвить. Но её внимание быстро переключилось на жареную картошку и плавленый сыр, которые маняще коптились перед глазами. Вероника подула на мягкую картошку и откусила, наслаждаясь вкусом тягучего сыра.

Скромное блюдо, лишённое изысков, было лучшим, что она когда-либо пробовала. Продолжала есть один шампур за другим, пока не поняла, что слопала уже пять штук.

После еды Леон предложил ей спальный мешок, а сам прислонился к дереву. Несмотря на то, что этот человек был святым рыцарем, сам факт нахождения с мужчиной наедине ночью, не давал Веронике покоя. Она решила не терять бдительность и внимательно прислушиваться к любым звукам. Но не успела она настроиться, как открыла глаза – птички пели, а небо окрасилось в ярко-голубой цвет. 

Сколько уже дней прошло таким образом?

Цок-цок, цок-цок. Крепкая лошадь без устали везла их обоих. Даже постоянно сидячее положение делало путешествие утомительным. Её ладони, крепко сжимающие гриву, покраснели и опухли. Бёдра, которые приходилось усиленно напрягать, неумолимо дрожали. Вероника держалась из последних сил, пребывая в прострации. 

– Я не хочу есть.

Это были единственные слова, сказанные за несколько дней. Дело вовсе не бунте или обиде – у неё просто не было аппетита, чтобы проглотить хотя бы кусочек вяленого мяса. Она обычно пропускала завтрак и обед, а питалась исключительно вечером. И вот, наконец, в какой-то день они добрались до Азельдорфа.

Азельдорф – непримечательный город, если не считать поток беженцев, из-за которых образовалось множество проблем. Помимо стройки высоких стен, не было ничего особенного. Но, если уж на то пошло́, главной проблемой был запах.

Чем ближе они продвигались к городу, тем сильнее чувствовался смрад крови, из-за чего Веронику затошнило. Складывалось жуткое ощущение, что сотни глаз смотрят прямо из-под земли. Когда они добрались до оружейной лавки в центре города, это ощущение усилилось. 

– Я буду признателен, если ты поторопишься с выбором.

Низкий голос Леона вырвал из размышлений, затупляя позывы тошноты. Вздрогнув, Вероника недоумённо моргнула и посмотрела на лицо мужчины. На фоне доносились оживлённые звуки оружейной лавки. 

Он близко. Осознание этого вынудило быстро опустить голову и обратить внимание на имеющиеся длинные мечи. Её взгляд пробежался по ним и остановился на ножнах, украшенных ветвями камелии. 

На медной табличке было написано: «Изготовлено мастерской Camelias – массовое производство».

Словно повинуясь неведомой силе, она схватилась за меч. Ощутив тяжесть в руке, Вероника недоверчиво спросила:

– Ты действительно собираешься купить его?

Леон равнодушно ответил:

– Потом сочтёмся.