Онлайн чтение книги Леди-монстр и паладин The Monster Lady and the Paladin
1 - 17

– Он не такой тяжёлый, как я думала. В книгах говорится, что от меча люди шатаются.

Проведя всё утро в томительном ожидании, Вероника не выдержала и вытащила длинный меч. Пока она притворялась, что с лёгкостью поднимает тяжёлое оружие, Леон, который проверял оставшиеся запасы еды, взглянул на неё.

– Вот и хорошо. Продолжай носить его.

– А?

– Лучше не откладывай на потом. С этого момента не снимай его, даже когда ешь или моешься. Не снимай, пока не ляжешь спать.

Вероника потеряла дар речи и уставилась на него с полнейшим недоумением. Она ожидала дальнейших пояснений, но Леон повернулся спиной с явным намерением. Вероника поспешила догнать его и спросила:

– И это всё?

– А чего ты ещё ожидала?

– Что-то вроде обучения, как размахивать мечом, правильная стойка или куда наносить критический удар.

Леон, которого позабавили подобные ожидания, усмехнулся.

– Ты не сможешь замахнуться как следует.

– Почему это? Я же сказала, что он не такой уж тяжёлый.

Она возразила со всей серьёзностью, но Леон посмотрел на неё, как на ребёнка, играющего в войнушку с деревянным мечом. Вероника, не сомкнувшая глаз ночью из-за предвкушения, чувствовала себя оскорблённой. Девушка схватилась за рукоять меча, обнажая лезвие, а затем бросила ножны, украшенные цветами камелии, на землю.

Меч отсвечивал ярким блеском, не пользованное лезвие были невероятно острым. При его виде, руки напряглись от волнения.

Когда она взялась за рукоять обеими руками, вес, который до этого был сбалансирован, внезапно сместился, отчего и без того длинное лезвие стало казаться ещё более громоздким. Вероника глубоко вдохнула и взмахнула в пустоту, имитируя то, что представляла в уме. Выглядело довольно правдоподобно, за исключением судорожно подрагивающего кончика меча.

– Носи его повсюду, – коротко приказал Леон, наблюдавший за происходящим со скрещенными на груди руками.

Вероника нахмурилась, плечи разочарованно опустились, но, немного подумав, она снова подняла руки.

Леон не пытался остановить её, поэтому где-то в глубине поднималось странное и сильное желание. Когда она взмахнула мечом сверху вниз, её красные глаза сверкнули. В этот момент неподвижный воздух вокруг девушки, казалось, разорвался на части.

Буквально. Раздался треск, воздух содрогнулся. Сильный порыв ветра взметнул её одежду и волосы, заметая снегом.

Как ни странно, больше всех была шокирована именно Вероника. Схватившись за меч покрепче, чтобы тот не соскользнул, она стояла в ошеломлённом молчании, пока снежинки, зависшие в воздухе, наконец не опустились. Затем она резко повернула голову.

– Ты это видел? Только что! Видел?

– Я ещё не настолько стар, чтобы беспокоиться о своём зрении, так что не нужно переспрашивать.

– Только что… я имею в виду, это…

– Разве ты не поняла это, ещё когда решилась вытащить кинжал?

– В тот момент я была не в себе, и не придала этому значения. Но, боже мой…

Взбудораженная неведомой мощью, Вероника снова взмахнула мечом. Однако на этот раз, сколько бы не старалась, всё что удавалось – вызвать свистящий звук. Неудивительно, что вскоре ей стало тяжело дышать.

– Почему не срабатывает?

– Мне тоже интересно. Я не вхожу в число слившихся, поэтому не знаю.

– Разве ты не обещал взяться за моё обучение вчера? Нельзя быть серьёзнее?

Леон, допив остатки вина из запасов, осушил бутылку и бросил в кожаный мешок.

– Сейчас я могу сказать тебе лишь одно. Хочешь услышать самый банальный совет?

– Да.

– Тренируй свою выносливость.

Настолько очевидно и незамысловато, что Вероника не смогла возразить и сдалась, вложив меч в ножны дрожащими руками. Она машинально потянулась, чтобы прикрепить ножны к лошади, но Леон остановил её. Девушка удивлённо подняла глаза.

– Ты же не всерьёз советуешь таскать его с собой? Это было до того, как я замахнулась. Теперь у меня ощущение, что руки вот-вот отваляться.

– Очень печально. Но я не очень-то сострадательный, поэтому не замечаю боль других.

Она ошеломлённо уставилась на него, но ничего не могла поделать. Вероника дырявила Леона сердитым взглядом, но не опустила меч. Она хотела показать, на что способна. Если он сказал, что она нужна ему, значит, необходимо стать ещё более полезной.

Это напомнило, как она впервые училась танцевать. Это было до смерти утомительно. Но в одном из десяти случаев это было до смерти весело. Может быть, с мечом будет так же.

– Раньше я занималась танцами.

– Я так и думал.

Вероника посмотрела на его невозмутимое лицо.

– Почему? Потому что слишком худая?

– Нет. Несмотря на то, что ты мало ешь, у тебя хорошо развита мускулатура.

Её глаза расширились от столь неожиданных слов. Она вспомнила вопрос, который он задал в начале знакомства:

– Танцовщица что ли?

Тогда она не поняла, к чему это было.

– Мускулатура… А, ладно. Думаю, я могу быть в себе уверена, когда дело доходит до управления своим телом. Что смешного в моих словах?

– Похоже, ты так хорошо управляешь своим телом, что склонна к растяжению лодыжки.

– Кто сказал, что я хороша? Я просто имела в виду, что не слабее других – есть люди с навыками и похуже.

Леон опёрся руками о лошадь и равнодушно протянул:

– А-а-а… – затем в голове промелькнула мысль, и он с любопытством посмотрел на неё. – Для танцовщицы у тебя слишком короткая стрижка.

Это правда, что танцовщицы обычно ходят с длинными распущенными волосами, которые элегантно покачиваются при движении.

Однако Вероника с детства имела короткую стрижку. Причина проста: отец презирал длинные волосы. Он считал, что длинные волосы танцовщиц предназначены для вульгарных целей.

– Моим родителям не нравились длинные волосы.

– Так они их остригли?

– Я всегда сама их стригла.

– Очень жаль.

Она взглянула на него, не понимая, что он подразумевает под своими словами. Леон небрежно поиграл с её волосами и сказал:

– Разве ты не заметила? Сзади неровно.

– …Не ври.

– Это правда.

Его серьёзное лицо украсила очаровательная улыбка. Вероника почувствовала покалывание, словно волосы задеревенели. Быть не может, чтобы её прическа оказалась неровной. Быстрый осмотр в два зеркала подтвердил, что её волосы были вполне аккуратно подстрижены.

Так что его едкое замечание, скорее всего, просто означало, что он предпочитает длинные волосы. Вероника, как и он, ощутила разочарование. С чего бы?

Иногда, будучи рядом с Леоном, она чувствовала себя деревенской девчонкой, пойманной озорным наёмником. Тот тип мужчин, которые, заезжают в чужой город как к себе домой, и с лукавой улыбкой подшучивают над девушкой. От таких мужчин её предостерегали подруги-танцовщицы, говоря, что довериться мужчине – всё равно что сделать необдуманную ставку в азартной игре.

«Так что, Вероника, не увлекайся. Пока не стало слишком поздно. Пока не начала слишком сильно верить ему.» – мысленно убеждала она саму себя.

– Забудь об этом. Когда мы прибудем в Карт? Лошадь, кажется, устала везти двух человек.

Леон, наконец, перестал теребить её волосы и ответил:

– Если доберёмся до Великого Храма сегодня до захода солнца, то остальной путь не займёт много времени. Поторопимся и завтра к полудню сможем пообедать в Карте.

Новость о том, что скоро они покинут дикую местность была хорошей, но, по какой-то причине, она не вызывала той радости, которую должна была. Веронике показалась странной её собственная реакция.

***

Когда дневной свет стал бледно-жёлтым, на горизонте наконец показался Великий Храм.

Руины, которым более тысячи лет, были окружены высокими белыми колоннами – грандиозное впечатление. Несмотря на трещины и внешние повреждения, чем ближе они подъезжали, тем больший трепет это вызывало, словно они приближались к творению самой природы. Вероника спешилась и восхитилась открывшимся видом.

– Я думала тут будет охрана – священники или рыцари.

– За исключением трёх летних месяцев, в остальное время никому не разрешается входить сюда.

Гуляла молва, что те, кто входил сюда без разрешения, были обречены скитаться по пустоши вечно. Было много историй о том, как преступники убегали в пустошь, но по итогу люди находили лишь их скелеты.

Страх, который она успела позабыть за время их размеренного путешествия, внезапно вернулся. Вероника сжала меч руками в молитвенном жесте и пробормотала:

– Это он меня сюда притащил. Я не виновата.

Леон прошёл мимо, отвечая на исповедь:

– Я не стану тащить тебя внутрь. Спи снаружи, если хочешь.

Он быстро поднялся по высоким ступеням и исчез за широко распахнутыми бронзовыми дверями – Вероника проводила взглядом его высокую фигуру. Очевидно же, что он говорит так просто для того, чтобы поиздеваться.

Её руки болели из-за всего одного дня таскания меча. Отчасти от желания отдохнуть, отчасти от любопытства, она поспешила за ним. Однако, как только она переступила порог, разум помутился и все мысли о цели путешествия улетучились.

Зрелище было ошеломляющим. У Вероники перехватило дыхание.

Священная красота. По-другому не описать.

Хотя фрески, украшавшие стены и потолок, уже выцвели, они по-прежнему источали величественный блеск. Вероника, ожидавшая увидеть нечто более впечатляющее, чем церковные витражи, была очарована внутренним убранством, даже учитывая отсутствие в нём и одного окна.

Свет в храм поступал исключительно через большое круглое отверстие в потолке. В лучах света стояла величественная статуя Бога, возвышающаяся как последний судья.

30-метровая белая статуя, хотя и обветшалая от времени, не утратила своей внушительности. Доспехи были настолько детализированы, что можно было почти почувствовать источаемый от них холод металла, а сама высота статуи уже поражала. Вероника слышала, что даже с помощью современных архитектурных технологий, невозможно повторить подобное. Возведение Великого Храма считалось одним из величайших чудес света.

Но больше всего её потрясло другое.

– Я слышала об этом лишь из слухов… – невнятно пробормотала Вероника, застыв на месте.

У статуи не было головы. Шея была отрублена так, будто её резали точечно и аккуратно. Хотя она уже знала об этом, но увидев своими глазами, ощутила, как озноб прошёлся по всему телу. Это было знаменитое пророчество, ниспосланное Богом. Статуя в пустоши предзнаменовала приход Бахамута.