Онлайн чтение книги Кодзи Судзуки - Звонок: Прилив (2013) Koji Suzuki - Ring: TIDE (2013)
3 ЧАСТЬ ВТОРАЯ: ПЕЩЕРА ОТШЕЛЬНИКА Глава 3

В центре площадки стояла круглая ограда диаметром около двух-трёх метров, выложенная круглыми камнями, внутри которой располагался алтарь для жертвоприношений. Перед храмом находилась коробка для пожертвований. Здесь царила влажность, крыша храма и опоры сильно сгнили, словно могли рухнуть в любой момент.

Кашивада остановился у входа в пещеру, наблюдал за общей картиной, развернувшейся перед глазами, и размышлял.

«Я пришел в пещеру «Эн-но Гёдзя» благодаря сообщениям, которые передали молодые женщины — Харуна и Рика. Если я был призван сюда свыше, то это место должно иметь для меня особое значение. Не может быть, чтобы меня привели сюда просто ради любования достопримечательностью... Ни в коем случае нельзя пропустить скрытые знаки внутри пещеры».

Кашивада остановился, чтобы предостеречь себя: ни в коем случае нельзя расслабляться и терять концентрацию.

Он спустился вниз, подошёл к храму и внимательно огляделся вокруг.

Ширина пещеры составляла примерно семь-восемь метров, глубина — около тридцати метров, высота — около пяти.

Хотя нет подробной документации о геологической ситуации в этом районе, можно предположить, что эта скала образовалась из вулканической породы сотни миллионов лет назад в результате геологической активности. Долгое время она подвергалась эрозии волнами с востока, в результате чего и образовалась пещера. Капля воды упала на шею Кашивады, и он поднял голову — вода стекала по неровной поверхности потолка пещеры, по камню сверху, постоянно капая, поэтому земля под ногами была влажной.

Справа от храма виднелась лестница. Окружающие её скалы уже покрылись зелёным мхом. Из щелей пробивались небольшие травинки. Когда глаза привыкли к скудному освещению, стало видно, что самый дальний угол пещеры полностью занят густым зелёным цветом.

Кашивада поднялся по ступенькам и встал перед алтарём.

В самой глубине пещеры, в самом узком месте, располагалась легендарная статуя Эн-но Одзуны, вырезанная им самим. Перед ней стоял кубок, наполненный доверху священным сакэ, будто кто-то только что налил его. Аромат сакэ ударил в нос. Также бросался в глаза свежий букет цветов.

Статуя оказалась больше, чем предполагал Кашивада. Это была сидячая фигура ростом почти метр, одетая в монашеские одеяния, с необычно крупным лицом длиной около тридцати сантиметров. Всё тело было усеяно каплями воды, слабо отражавшими проникающий извне свет, словно статуя была покрыта тонкой вуалью.

Колени статуи были высоко подогнуты, даже немного неестественно, потому что статуя была одета в высокие деревянные гэта[1]. Левая рука держала свиток, а в правой руке вместо посоха оставалась только ручка, верхняя и нижняя части которой уже отломились и исчезли. Их можно было только представить.

Кашивада забрался под соломенную веревку и с очень близкого расстояния впился глазами в сидящую фигуру.

«Кто ты, черт возьми, такой?»

Вопрос, заданный от чистого сердца, естественным образом не получил ответа.

Согласно данным из библиотеки статуи Эн-но Одзуны разбросаны по всей Японии. Статуя из пещеры на острове Издуосима выглядела более спокойной, но при внимательном рассмотрении казалось, что камень передавал эмоцию, близкую к гневу.

«Из-за чего ты так злишься?»

Конечно, и на этот вопрос он не получил ответа. Даже легендарные зелёные глаза, сверкавшие там, на дне моря, так и не проявились.

Кашивада хотел понять, откуда у него взялось это непонятное беспокойство.

Он обессиленно сел, приняв ту же позу, что и статуя Эн-но Одзуны, опустив голову перед ней.

Чтобы различить оттенки воздуха, он прислушался, вдохнул запахи и сделал кожу более чувствительной.

Кашивада начал спокойно анализировать свои мысли.

За несколько лет пребывания в этом мире у него накопилось много мыслей, которые он не мог отпустить. Чем дольше он жил в этом мире, тем меньше понимал, зачем ему здесь существовать.

Если использовать терминологию этого мира, он пришёл из прошлой жизни или из страны мёртвых, и даже если бы можно было понять поверхностный смысл, он не знал, какое значение имеет процесс пересечения границы между жизнью и смертью. Виды будущего города с береговой линии и виды пустыни, где нет следов человека, чередовались в голове Кашивады, как нечто недостижимое и похожее на сон. Он мог ясно ощутить присутствие родителей. Похоже, у него была любимая женщина. Сопровождаемый любовью к другим людям, Кашивада чувствовал, что ему предназначена важная миссия, но воспоминания были слишком смутными. Не было такого момента, который позволил бы ему всё вспомнить, а сами воспоминания имели пробелы.

Впервые узнав о книге «Мир Кольца», он сразу же приступил к её анализу и быстро удостоверился, что является носителем генетического материала главного героя книги — Рюдзи Такаямы.

После прочтения книги единственное, что стало ясно — независимо от мира, всё одинаково повторялось в бесконечном цикле пустоты. Рюдзи Такаяма изучал медицину и философию, был особенно хорош в математике и взял себе молодую аспирантку в ученицы. Его следующее воплощение, Каору Футами, тоже был студентом-медиком и также отличался в математике. Теперь Кашивада преподаёт математику в подготовительной школе, зарабатывая этим на жизнь.

Похоже, нельзя сказать, что человек полностью обрёл свободу, потому что изменения в поведении не так разнообразны. Человек с рождения ограничен, но почему это происходит?

Внимательно проанализировав своё внутреннее состояние, Кашивада оказался втянутым в водоворот вопросов, после того как попытался заглянуть в своё сердце, и ощутил раздражение. Как может эта простая статуя ответить на такие вопросы? Самому Кашиваде хорошо известно, что его попытки обратиться к божествам выглядят глупо. Он грустно улыбнулся и собирался встать, когда вдруг почувствовал онемение в ногах и не смог устоять, вынужден был опереться руками на плечи статуи.

Под весом одно плечо каменной статуи слегка наклонилось в сторону.

Из-за изменения угла обзора исчезла тонкая вуаль, закрывающая лицо статуи. В этот момент Кашивада увидел особенность, которую легко было не заметить спереди — крошечный выступ посредине монашеского одеяния, покрывающего весь лоб статуи.

В центре лба находится небольшой рог — это и объясняло происхождение имени Эн-но Гёдзя.

В «Записях о жизни Эн-но Гёдзя» описывается, как Эн-но Одзуна развивался в утробе матери Хиракути (Белая Пионовая девушка) и как родился впоследствии:

«В семье была одна дочь по имени Белая Пионова девушка. Она была добродетельна и преданна своим родителям, а также от природы красива. В пятый год правления императора Дзёмей, в месяц, соответствующий марту, Белая Пионовая девушка посетила Императорский двор. После этого она часто чувствовала себя плохо, и родители подумали, что это странно, поэтому спросили её об этом. Белая Пионовая девушка ответила: «В ту ночь я увидела во сне, как одинокая ступка с пестиком вошли мне в рот. Когда проснулась, почувствовала, что этот сон странный». С тех пор время шло, а живот у неё постепенно рос, месячные задержались на десять месяцев. На следующий год, в первый день первого месяца года огненной лошади, она вдруг ощутила схватки и благополучно родила мальчика. На его лбу был маленький рог, поэтому в детстве он получил имя Маленький Рог. Говорить, что это рог злого духа, было большим заблуждением. Изображения бога земледелия и медицины Шэнь-нуна[2] тоже имеют рога на лбу. По древним книгам, у человека могут быть рога на голове, и этому не стоит удивляться».

 

 

Согласно китайской легенде, у высокочтимого императора Шэнь-нуна тоже были рога на голове, который представлял собой так называемое человеческое тело с головой быка, так что, даже если у него и были рога на лбу, его не следовало считать чудовищем. Описание в целом, казалось, имело какое-то обоснование.

Кашивада протянул руку и коснулся уголка, скрытого за одеянием монаха. Ему стало интересно, специально ли он так сделан или просто случайно выступает из камня. Сложно сказать. Кашивада пощупал его кончиками пальцев правой руки, а левой прикоснулся собственного лба.

Конечно, у него не было рога. Это подтверждалось после многих часов перед зеркалом. Однако точно в том же месте была коричневая родинка. Если тщательно не присматриваться с близкого расстояния, её было трудно обнаружить.

Судя по виду, ее можно было рассматривать как след от сломанного рога. Если предположить, что рог содержал множество воспоминаний, которые были отломаны и выброшены, то вполне логично, почему Кашивада чувствовал полное замешательство относительно своего прошлого.

Соединив кончики пальцев правой руки с кончиками пальцев левой, Кашивада связал рог каменной статуи со своей родинкой на лбу. Одновременно солнечный свет, проникающий через вход пещеры, создал густую тень, накрывшую статую.

«Ты это я, а я — это ты».

В голове Кашивады промелькнула философский афоризм из «Упаниша́ды»[3].

Это напоминало ощущение, когда меридианы тела пересеклись в одной точке. По мере резкого перемещения душа Кашивады вошла в каменную статую, и та открыла зеленые глаза.

Теперь он смотрел глазами статуи, со стороны наблюдая за своим телом.

Такое явление называется выходом души из тела.

Солнце и вход в пещеру образовали прямую линию. Свет был очень ярким, и фигура Кашивады превратилась в полностью черный силуэт. Обратный свет от солнца, падающего со спины, создал эффект засветки изображения.

Клетки всего тела словно распадались на мелкие кусочки, а затем снова собирались в единое целое. Накопленная за десятки тысяч лет генетическая информация живых и мёртвых смешивалась и обретала целостность, которая охватывала все временные эпохи и выстраивалась в единую цепь. Прослеживая генетическую информацию прошлого, можно было дойти до женщины, жившей в период Дзёмон, а дальше — вернуться к первому одноклеточному организму, появившемуся в море четыре миллиарда лет назад. Вернувшись к началу жизни, он эволюционировал в другом направлении, ведущем к свету, исходящему из хаоса. Пережив четыре миллиарда лет, Кашивада ощутил процесс развития сознания и наконец понял свою миссию как разумного существа.

«Записать все принципы Вселенной чётко и ясно».

Словно в доказательство того, что это его судьба, предназначенная ему самими небесами, внезапно разразился громкий звук, и на его макушку посыпались бесчисленные обломки камней.

Сопровождаемая ударами камней, изначально перемещённая душа, словно меч, возвращаемый в свои ножны, вернулась обратно в его тело. Как только взгляд прояснился и сфокусировался, Кашивада начал изучать изменения, обнаруженные на скальной поверхности пещеры. Сначала подумалось, что случилось землетрясение, но это была некая «сила», которая передвигалась по пещере. Энергия распространялась по каменным плитам под его ногами и толкала их.

Казалось, гора Фудзи решила начать извергаться.

Кашивада, стоящий лицом к каменной статуе, оглянулся на выход из пещеры. Инстинкт подсказывал, что лучше немедленно выбежать наружу.

Он вытянул руки, пытаясь сохранить равновесие, прикрыл голову руками, и пошатываясь, начал пробираться к выходу. Он хотел бежать, но ноги скользили по мокрым камням, а сильная вибрация, распространяющаяся по дну пещеры, только мешала.

Выход из пещеры казался искажённым световым кольцом. Напоминало выход из туннеля или колодца. Хотя вертикальное направление отличалось от горизонтального, ощущение было похоже на то, когда смотришь в небо со дна колодца.

Ближе к выходу граница между светом и темнотой постепенно смещалась и раздвигалась. По мере восхода солнца количество солнечного света внутри пещеры постоянно сокращалось. Это происходило быстрее, чем прилив и отлив, и в мгновение ока пещера оказалась во власти полной темноты.

Тень направляла Кашиваду вперёд, и вдруг над его головой снова раздался громкий рёв. У входа в пещеру большие и маленькие камни падали, подобно проливному дождю. Если сейчас выбежать наружу, можно легко получить удар по голове. Кашивада настороженно остановился и осмотрелся.

Движения скал в пещере напомнили Кашиваде об извивающемся теле змеи. После многократных сокращений сила выталкивания постоянно возрастала, и в момент наивысшего приливного спазма огромный кусок скальной породы упал перед ним, почти полностью закрыв поле зрения. Земля издала приглушённый грохот, и от вибрации Кашивада на мгновение воспарил в воздухе.

Единственный просвет на выходе из пещеры внезапно исчез перед ним, и Кашивада оказался во тьме. Когда глаза постепенно привыкли к темноте, он смог увидеть солнечные лучи, пробивающиеся сквозь щели только что упавшей скальной породы. Они образовывали тонкую форму полумесяца, похожую на ореол во время солнечного затмения.

Обрушившийся огромный камень полностью перекрыл выход. Кашивада постепенно смирился со сложившимся положением дел, но, как ни странно, не испытывал страха.

После обвала скалы вибрация полностью прекратилась, и на её место пришла тишина. Скала тихо треснула с таким звуком, словно нож разрезал персик. Вертикальная трещина появилась посередине скалы, образовав глубокий V-образный разлом.

Единственным выходом из пещеры была эта трещина в скале, которая стала будто крышкой, закрывающей выход. Поверхность скалы была гладкой и тонкой — казалось, протиснуться через неё не составило бы труда.

В любом случае, сначала нужно выйти наружу.

Двигаться в направлении света — естественное инстинктивное поведение человека. Кашивада наступил на нижнюю часть трещины, приподнял верхнюю часть туловища и, перебирая руками, локтями и коленями, двинулся вперёд, вплотную к каменной стене. Расстояние, которое требовалось преодолеть до выхода из пещеры было небольшим, и когда он высунул голову наружу, волны ударили в лицо. Обрушившиеся скалы разнесли бетонную дорожку на куски, и прямо внизу образовалась каменная отмель.

Прижиматься к скале и двигаться боком было невозможно. Высота над уровнем моря составляла около двух метров — выжить, падая с такой высоты, просто невозможно. Падение в текущей позе закончилось бы тем, что первый удар пришелся бы на голову. Изменить положение тела внутри узкой трещины невозможно, поэтому надо было вернуться назад, изменить позу и снова попытаться выбраться.

Кашивада медленно вылез обратно в пещеру, затем поменял ногу, которая шла вперед, и двигаясь задом наперед, вошел обратно в трещину. Перед его глазами предстала статуя Эн-но Одзуны, церемониальный алтарь, а в глубине пещеры — статуи служителей… Все они молча наблюдали за действиями Кашивады. Добравшись до выхода, он вытянул ноги, и вися в воздухе, искал опору, затем согнулся, придерживая верхнюю часть тела руками. В этот момент Кашивада увидел в темноте перед собой, на обратной стороне трещины, лицо женщины.

Его было четко видно, а верхняя часть туловища исчезала в темноте.

Кашивада застыл, широко открыв глаза.

«Это призрак?»

В первый раз он испытывал нечто подобное. Внутри пещеры не было других людей, и ситуация была предельно ясной. Появление человеческой фигуры там, где не должно быть людей, говорило лишь об одном — это призрак.

У женщины был чистый белый цвет лица, и смотрела она на Кашиваду добрыми глазами. На ее лице не было злобы или ненависти, и оно не вызывало страха. Более того, классическое красивое лицо даже казалось ему знакомым. Неужели Кашивада видел эту женщину где-то раньше? Соединив каналы памяти с прошлым, он ничего не смог вспомнить. Тогда Кашивада сообразил, что у него есть недостатки в функциях памяти, и попытки вспомнить оказались тщетными.

Безусловно, эта женщина связана с ним, но он не мог понять, кто она на самом деле, и это сильно раздражало.

Внешность женщины вдруг начала меняться. Она становилась всё моложе, и в конце концов очертания девушки расплылись и исчезли, словно слившись со скалой.

Остался только сладкий, щекочущий запах цитрусовых. Как хотелось бы, чтобы она появилась ещё раз, но тёмный влажный воздух совсем не намекал на то, что он вот-вот превратится в лицо.

Держаться в такой позе на вытянутых руках было совсем уже трудно, конечности уже онемели. Как раз в тот момент, когда он уже как бы нашёл опору для ног, камень под ним внезапно раскололся, и Кашивада ощутил пустоту. Поняв, что всё-таки придётся падать, он схватился покрепче за край трещины обеими руками, упёрся ногами в каменную стену и оттолкнулся от нее всем телом.

По крайней мере, нужно было избежать падения на каменную отмель прямо внизу. Кашивада перевернулся, как кошка, и его бёдра первыми нырнули в море, перевернулся, и его голова снова показалась из воды.

Кашивада некоторое время оставался в стоячем положении в воде, а когда поднял глаза, увидел продольную трещину, через которую от только что выполз.

Морская вода оказалась намного теплее, чем можно было представить, и плывя в ней, Кашивада испытывал чувство душевного покоя, как будто его обнимало огромное тёплое существо.

От входа в пещеру Эн-но Гёдзя до этого момента прошло несколько минут. Весь процесс — от входа в пещеру до выхода из неё — Кашивада проигрывал в памяти, и у него появилось ясное понимание того «просветления», которое он испытал.

«Церемония перерождения».

Когда ребёнок рождается, у него нет ни сознания, ни памяти. Его выталкивают из тесной темноты, и он вынуждено рождается наружу.[4]

Но Кашивада был в состоянии ясного сознания, когда сам переживал процесс рождения. Это был уникальный опыт, который обязательно должен иметь особый смысл.

Тёмное течение Куросио, несущееся к острову Идзуосима с запада, ударяло наискосок, и на море начали образовываться мягкие водовороты. Его тело опускалось и поднималось вместе с накатывающимися волнами — как будто первое купание новорождённого.

Кашивада сделал глоток морской волны и, ощутив солёный вкус, выплюнул её в воздух. Туманная вода сияла в лучах восходящего солнца, как драгоценные камни. Кашивада, подобно морской выдре, выгнув спину и свободно вытянув конечности, позволял телу всплывать на поверхность. Он мог свободно двигаться. Каждое движение давало ощущение сопротивления воды, и он ощущал, что жив.

Неизвестно, сколько раз он повторял это действие, но лишь когда Кашивада удовлетворённо схватился за скалу и начал двигаться на сторону пляжа, он смог вернуться на сушу.