Онлайн чтение книги Кодзи Судзуки - Звонок: Прилив (2013) Koji Suzuki - Ring: TIDE (2013)
7 ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ: ГОРА ОМИНЭ Глава 7

Выдвинувшись из общей спальни главного зала храма Оминэсан-дзи, уже в четыре часа утра они были на главной вершине горы Оминэ Ямагамитаке. Согласно легенде, Эн-но Одзуна спрятал в здешней земле восемь свитков «Лотосовой сутры», поэтому вершину также называли «Горой восьми мечей» — Хаккензан — и «Вершиной буддийских Сутр» — Буцукедаке, и она являлась самой высокой вершиной в регионе Кинки.

Луч света от фонарика попал на цветок магнолии Зибольда[1], который был покрыт капельками росы, и он слабо замерцал в тумане. Вечнозелёные кипарисы семейства сосновых и ели с белоснежной корой переплетались друг с другом в этом девственном лесу, который простирался от самого начала горного склона и тянулся до его вершин, становясь прекрасным фоном для этих молочно-белых небесных цветов.

Цветы магнолии Зибольда скрывались в тумане. Их текстура была мягкой и гладкой, а аромат — приятно душистым и густым. Кавагути погрузился в состояние, похожее на то, как будто его звала своим сладким, мягким, любящим голосом мать, и он не смог удержаться, чтобы не протянуть руку и не прикоснуться к цветку. Роса на поверхности цветка увлажнила кончики пальцев. Казалось, она была кровью цветка, которая текла внутри и просочилась наружу. Почувствовав её на пальцах, он почувствовал жизнь цветка.

Когда они проходили через заросли магнолий, ночное небо было слегка тёмно-синим. Перед тем, как на востоке стало светлеть, ночь поприветствовала день голубым оттенком, а немного позже небо и окружающий пейзаж начал приобретать отчётливые очертания и цвета.

В 11:40 они достигли вершины горы Оминэ Ямагамитаке, где находилась статуя Будды Шакьямуни.

Практикующие собрались вокруг статуи, стоящей на вершине горы, поклонились и начали подготовку к церемонии подношения Гома[2]: зажжению костров из принесённых ранее дров, а также к песнопению и богослужению. Каждый из них нёс на спине ступу[3], на которой были выгравированные дхармические имена усопших.

В центре очерченного круга они сложили хворост, вставили ступы и зажгли огонь.

На вершине горы Оминэ Ямагамитаке, где находилась статуя Будды, была ровная площадка, где практикующе могли спокойно расположиться в позе лотоса и провести ритуал подношения огню Гома, а также петь сутры.

Благодаря возвышенному положению, атмосфера, созданная пламенем и дымом, казалась особенно торжественной. Напевы мантры «Сутра сердца праджня-парамиты» заставляли огонь ритуала подношения Гомы гореть всё жарче, и синий дым поднимался прямо к небу.

Всё в этом мире — пустота, отказ от всех привязанностей — истинный путь. Только таким образом человечество будет избавлено от страданий и обретёт истинный душевный покой…

Таково приблизительное значение «Сутра сердца праджня-парамиты». Буддийские учения призывают людей искать духовную опору, чтобы в сердце не оставалось привязанностей.

Дрова для ритуала Гома горели, опаляя яркими красками голубое небо.

От вершины горы Оминэ Ямагамитаке, где проводился ритуал Гома, практикующие через Синсен но Юкудо[4] [5] и Дайнити-дакэ[6] дошли до перекрёстка Тайко но Цудзи[7] [8], постепенно удаляясь от вершины горы Оминэ, и кроме пути к Дзэнки, другого способа спуститься не было.

С древнейших времён и вплоть до Средневековья практикующие продолжали отправляться в паломничество на гору Оминэ вдоль горных вершин Нехан-даке, Каса-сан и Тамаки-сан[9]. Однако теперь эти лесные тропы полностью разрушены, и пройти по ним стало совершенно невозможно.

На перекрёстке Тайко но Цудзи Кавагути встретил ямабуси, который поднимался на гору из Дзэнки, и здесь присел отдохнуть.

Ямабуси было примерно лет за пятьдесят, он сидел на поваленном старом дереве, расставив ноги, и вытирал пот. Кавагути подумал, что это галлюцинация, но, когда он пригляделся повнимательнее, то заметил, что там, где должны быть ноги, у этого ямабуси ничего не было. У него были протезы. После того, как он снял их, на месте колен виднелись культи с лишённой волос гладкой кожей. Даже для человека, уверенного в своей физической силе, подъём по этой ухабистой горной тропе от Дзэнки к перекрёстку Тайко но Цудзи был чрезвычайно трудным, и то, что он преодолел этот подъём, опираясь только на руки, вызвало искреннее восхищение. Кавагути хотел бы спросить: «Какая вера дала тебе такую силу?».

Но ямабуси тщательно вытер пот со лба, вставил протезы на место и со звуком «Уф-уф!» встал с дерева и направился восвояси. 

Кавагути с уважением смотрел на всё дальше и дальше удаляющуюся фигуру практикующего.

Практикующие часто упоминали, настолько опасен спуск от перекрёстка Тайко но Цудзи до Дзэнки, и многие ненавидели бесконечный спуск больше, чем постоянный подъём вверх.

Двигаясь к конечной цели своего пути по восхождению по тропе паломнического маршрута Оминэ Окугакемичи — Дзэнки, Кавагути прошёл всего несколько минут по ухабистой скалистой дороге вниз по склону, как вдруг в его кроссовках появился странный зуд. После того, как он похлопал по одному из кроссовок, носок начал окрашиваться ярко-красными пятнами крови, как будто он прихлопнул спрятавшуюся внутри пиявку.

Как только Кавагути остановился, в него сзади врезался Кашивада, чуть не сбив с ног. Взглянув на носки Кашивады, Кавагути увидел, что и у него они испачканы кровью почти в тех же самых местах — видимо, он тоже неосознанно прихлопнул пиявку.

Они остановились посредине склона и начали ощупывать нижнюю часть тела в поисках пиявок, пока другие практикующие проходили мимо. В этот момент времени Кавагути почувствовал, что по его икре что-то ползёт, и когда он шлёпнул по тому месту, увидел кровь, просочившуюся через край его хлопчатобумажных брюк.

Кавагути повернулся, чтобы посмотреть на ноги проходивших мимо, но не обнаружил на них никаких следов крови. Казалось, пиявки питались кровью только Кавагути и Кашивады.

Избавившись от пиявок, они продолжили спуск, следуя за группой, но не могли угнаться за опытными практикующими и вскоре отстали от них, а затем потеряли из виду даже последнего участника группы.

Однако Кавагути не боялся заблудиться. Дальше по каменистой скальной тропе должна быть гостиница.

Спускаясь всё ниже и ниже, они всё ещё не видели подножья горы. Каждый раз при шаге вес тела давил на колени, и усталость накапливалась в одном и том же месте. Как только он останавливался, колени беспрестанно затряслись.

Тело было мокрым от пота, а пиявки высосали его кровь, так что он ужасно хотел пить, но обнаружил, что в бутылке с водой ни осталось ни капли.

Всё тело протестовало и жалобно стонало. Кавагути вспомнил ямабуси, которого встретил по дороге на перекрёстке Тайко но Цудзи, потерявшего обе ноги. Он трудом передвигался на протезах, но всё равно поднимался по ухабистой дороге вверх в противоположном направлении. По сравнению с его подвигом этот спуск с горы был практически ничтожным препятствием. Кавагути уже собирался развернуться и продолжить спуск, когда понял, что их маршрут пролегает параллельно небольшому горному ручью.

Было чуть больше пяти часов вечера — в это время вершины гор скрывались за лучами солнца.

Безмолвно текущий горный ручей был шириной в несколько метров, и если посмотреть вниз по течению, можно было увидеть гостиницу, окружённую деревьями.

Конечная цель их путешествия была уже совсем близко.

Кавагути продолжил идти вдоль ручья и добрёл до небольшого водопада, где снял одежду и погрузился в воду.

Вода в ложе водопада оказалась намного холоднее, чем ожидалось, и он невольно напрягся, а по всему его телу пробежали мурашки.

Кавагути подставил голову струям воды и поднял её, чтобы сделать глоток. Холод пронзил всё тело. Выпив достаточно, он утолил жажду, а затем нашёл поблизости камень и сел отдыхать.

Холод пронизывал его плоть и проникал до самых костей, и все чувства, казалось, полностью онемели.

Кашивада был неподалёку. Он тоже сидел на камне в такой же неподвижной позе.

Если раньше голос Кашивады можно было услышать сразу после того, как только они соприкасались с общим источником воды, то теперь Кашивада молчал, что было крайне необычным его поведением.

— Эй, в чём дело? Ты устал? Почему молчишь?

«Где мы находимся?»

— Мы уже близко к Дзэнки, и сейчас сидим у ручья. Через лес уже видна гостиница, и Мидзухо должна быть там.

«Почему бы нам не поторопиться туда?»

— Пиявки вцепились нам в ноги, и мы были все в крови и поту. Сначала лучше помыться, остудить тело и немного отдохнуть.

«Я тоже прошёл весь этот путь?»

— Даже отлично справился. Мы прошли почти восемьдесят километров вдоль горного хребта и добрались до самой вершины Оминэ Ямагамитаке из Ёсино.

«Удивительно, что даже деревянная кукла без души, как я, может сделать такое».

— Хотя ты ничего не чувствуешь, но наши тела уже доведены до предела. Наши колени трясутся, да так, что невозможно сделать и шага. Именно поэтому мы и должны по-настоящему насладиться этой ледяной водой и получить удовольствие от того, что стойко прошли весь этот путь пешком.

«Сможем ли мы действительно переродиться заново?»

— В предыдущей жизни мы совершали нечто подобное. Пересекли обширную пустыню, перебрались на другую сторону горы и вошли в удивительное устройство, прежде чем попасть в этот мир. Но это не тот мир, который мы себе представляли. Я понял, что и люди, которых мы встречали в прошлой жизни, и мы сами неправильно понимали те законы, по которым создавался мир.  Хотя нам удалось установить, что всё в нем виртуальное, в широком смысле слова, пространство, но место, в котором мы сейчас находимся, явно не двумерное цифровое. Мы ещё не уверены, где именно возникла ошибка. Теперь мы знаем, что через десять лет человечество обнаружит, что более девяноста процентов материи, из которых состоит Вселенная, не поддается изучению, а более девяноста процентов генетической информации в ДНК человека не имеет смысла. Таким образом, соотношение этих двух факторов удивительно последовательно, и скоро люди узнают об этом. Почему эти два числа совпадают? Я думаю, ключ к разгадке лежит в словах. Это открытие пришло ко мне случайно — возникновение речевых способностей у человека связано с водой, а также со светом.

«Почему ты так думаешь?

— Способность к речи появляется у человека только с развитием самосознания, и оно имеет глубокую связь с водой, о чём свидетельствует наш собственный опыт.

«И это есть твой ответ?»

— Конечно, на этот вопрос нельзя так просто ответить. То, что мы пережили по пути от Ёсино до горной вершины Оминэ Ямагамитаке, и всё что, что мы пережили в горах — это мандала[10] — представляющая космос. Мандала — это суть того, что представляет собой порядок во всей Вселенной. Я просто хотел отправиться в путешествие и хоть как-то соприкоснуться с каким-нибудь аспектом этой тайны.

Подождав некоторое время, но так не услышав ответа от Кашивады, Кавагути решил, что это хорошее время, чтобы закончить разговор, и встал.

Он энергично обтирал полотенцем руки, ноги и живот, пока тихий ветерок, дувший со стороны первобытного леса, ласкал его тело.

Когда вода на коже испарилась, в глубине тела словно затеплилась небольшая масса горячей субстанции. Кожа под пальцами была всё ещё была прохладной, но тепло, возникающее внутри, быстро распространилось по всему телу. Кавагути подумал, что скоро сможет восстановить нормальную температуру.

Он оделся, надел кроссовки на босу ногу и продолжил путь. До гостиницы оставалось всего несколько сотен метров.