Онлайн чтение книги Коварная Первая Дочь The Devious First-Daughter
Глава 446 - Драгоценности, полученные из поместья вице-министра Линг

На самом деле дверь в зал была не так уж близко от них. Тем не менее, будучи пожилыми дамами, вдовствующая мадам и нянька Цинь могли ясно видеть что-то поблизости, но не могли ясно видеть что-то на расстоянии. Если бы они уделили больше внимания, то обнаружили бы, что в дверях зала стояла Синьмэй, служанка Нин Сюэянь. Но даже если бы они увидели ее, они бы не поверили, что Синьмэй могла видеть то, что они сделали.

Это было потому, что обычному человеку было невозможно что-то ясно разглядеть с такого расстояния. Однако, как практикующий боевые искусства, Синьмэй имела лучшее зрение, чем обычные люди. Таким образом, всё, что сделали вдовствующая мадам и нянька Цинь после того, как вышли из зала, попало в ее поле зрения. Она увидела, как нянька Цинь в панике схватила нефритовый кулон, как изменилось лицо вдовствующей мадам, а затем они поспешно ушли.  

Она подождала еще немного. Как она и ожидала, она увидела, как горничная, прислуживавшая вдовствующей мадам, появилась там, внимательно огляделась и ушла, никого не обнаружив поблизости. Как и ожидала Нин Сюэянь, вдовствующая мадам была крайне подозрительной. Она поручила кому-нибудь проверить это после ухода.

Синьмэй не выходила из зала, чтобы собрать свои вещи, пока горничная не ушла. После этого она пошла в другой зал с корзинкой. Она пришла, чтобы поднести благовония Будде от имени Нин Сюэянь, и посетила несколько залов. Только когда она поняла, что пришло время, она вернулась во внутренний двор, где временно жила Нин Сюэянь, с корзинкой, в которой были благовония и свечи.

Увидев, что она приближается, охранники у двери не остановили ее и впустили внутрь.

Она вошла во внешнюю комнату, положила благовония и свечи, которые держала в руках, и вымыла руки. После этого она вошла во внутреннюю комнату. Нин Сюэянь еще не пообедала. Поскольку она послала Синьмэй пригласить вдовствующую мадам сюда на обед, она, конечно, не могла пообедать до того, как вдовствующая мадам откажется. К счастью, в эти дни она вставала поздно и завтракала поздно по утрам. Значит, сейчас она не чувствовала голода.

Прежде чем Синьмэй успела что-либо сказать, к Нин Сюэянь подошла горничная и доложила: «Пятая юная леди, вдовствующая мадам велела вам пообедать в одиночестве. Она только что вернулась с поклонения Будде, и у нее нет особого аппетита, поэтому она хочет отдохнуть.»

Нин Сюэянь с улыбкой кивнула, велела Лан Нин вознаградить горничную, а затем приказала горничной уйти.

Увидев, что горничная вдовствующей мадам уходит, Синьмэй, стоявшая перед окном, вернулась к Нин Сюэянь и тихо сказала: «Юная леди, это сделала вдовствующая мадам.»  

Нин Сюэянь отложила рукоделие, которое держала в руках, и сказала: «Разве она не узнала его?»

В эти дни она хорошо заботилась о своем здоровье, и большинство ее травм были исцелены и никак не влияли на ее движения. Тем не менее, чтобы показать, что она была серьезно ранена, ей конечно, приходилось каждый день оставаться в постели.

«Издалека я только видела, как вдовствующая мадам и нянька Цинь некоторое время разговаривали, а затем вдовствующая мадам положила нефритовый кулон в рукав и ушла. Но вдовствующая мадам послала кого-то проверить всё еще раз, как мы и ожидали.» Синьмэй стояла так далеко, как просила Нин Сюэянь. Она хотела приблизиться к ним как можно ближе. В любом случае, это были всего лишь две пожилые дамы. Они не могли быть настолько проницательными, чтобы обнаружить ее.

«Этого достаточно.» Многозначительно произнесла Нин Сюэянь с улыбкой. Они были в храме. Может быть, вдовствующая мадам и не заметила Синьмэй, но как насчет других людей? Может быть, кто-то еще случайно видел их где-то в другом месте. Статуи Будды в храме Холодной горы были довольно известны, поэтому каждый день сюда приходили и уходили многочисленные паломники.

Залы находились рядом друг с другом. Возможно, они и не могли видеть других, но другие могли увидеть их.

Иногда случались такие совпадения. Как бы то ни было, на этом инцидент не закончился. Ей не нужно было подслушивать разговор между вдовствующей мадам и нянькой Цинь, рискуя разоблачить Синьмэй. В конце концов, вдовствующая мадам и нянька Цинь не стали бы говорить ни о чем важном в этом месте.

Конечно, в тот день она обманом выманила нефритовый кулон из поместья вице-министра юстиции. Поскольку слуга-мужчина вице-министра Линг думал, что Цинью была личной первой горничной мадам Линг, она, конечно же, попросила Цинью пойти в поместье вице-министра юстиции, тайно найти слугу-мужчину и сказать, что мадам Линг хочет вернуть вещи, которые она оставила в поместье вице-министра юстиции.

Как она и ожидала, вице-министр Линг, не говоря ни слова, достал несколько предметов, и в то время среди них был нефритовый кулон. Причина, по которой она обманула вдовствующую мадам этим нефритовым кулоном, заключалась в том, что раньше маркиз Пинъань угрожал им вдовствующей мадам.

Нефритовый кулон хранил в себе секрет, и это была тайна, которую Нин Сюэянь не имея другого выбора, должна исследовать.

Она видела разные аксессуары. Говорили, что узор вязания этого аксессуара был уникальным. В своей прошлой жизни она видела, как ее мать вязала. Конечно, ее мать не вязала ярко-желтыми нитками, потому что только королевская семья могла использовать такой цвет.

Пакет, переданный вице-министром Линг, включал кулоны, кольца, серьги и ожерелья. Среди них было несколько аксессуаров, и все они были такого же желтого цвета. Хотя старые желтые аксессуары больше не выглядели яркими и великолепными, много лет назад они, должно быть, были ослепительно ярко-желтыми. Как могла мадам Линг обладать подобными вещами? Или следует сказать, что как мог Нин Цзуань обладать подобными вещами, принадлежащими императорской семье предыдущей династии?

Такие вещи, должно быть, поступают из императорского гарема. Было невероятно заполучить их часть. Однако в этой куче вещей их было по меньшей мере семь или восемь штук. Там было так много драгоценностей, доставшихся по наследству от императорской семьи предыдущей династии. Наблюдательный человек давно должен был снять с них все аксессуары.

Судя по этой куче вещей, она могла сказать, что Нин Цзуань определенно получал их не от случая к случаю. Там было много драгоценностей, и только одна из них была бесценной. Более того, их было так много. Если бы эти вещи можно было выставить на всеобщее обозрение, мадам Линг никогда бы не спрятала их от других и даже не оставила бы в доме своих родителей.

Теперь можно было доказать только одно. Вдовствующая мадам должна знать о существовании этих предметов.

Поскольку она это знала, всё было намного проще.

«Синьмэй, ты знаешь охранников у дверей?» Спросила Нин Сюэянь с улыбкой.

«Я тайный стражник, поэтому мало знакома с обычными охранниками. Но главный стражник, защищающий Принца Йи рядом с ним, знает меня,» - ответила Синьмэй. В отличие от обычных охранников, тайные стражники были более таинственными. Некоторые секретные задания выполнялись тайными стражниками, поэтому личности тайных стражников были конфиденциальными.

Таким образом, охранники у дверей знали только, что Синьмэй была первой горничной Пятой юной леди, но не знали, что она была тайным стражником поместья Принца Йи. Конечно, это была причина, по которой Синьмэй могла появляться на публике, не боясь быть узнанной другими.

Казалось, что с этим нельзя было торопиться. К счастью, она и Нин Циншань были ранены, поэтому они не могли спуститься с горы. Конечно, вдовствующая мадам не могла спуститься с горы в это время. Поэтому она решила подождать и посмотреть, что вдовствующая мадам будет делать дальше. Она намеревалась проинструктировать охранников сделать что-нибудь для нее, но поскольку Синьмэй была мало с ними знакома, она не могла раскрыть личность Синьмэй.

Лан Нин увидела эти вещи, когда Цинью принесла их, поэтому она в замешательстве спросила: «Юная леди, почему поместье герцога-защитника спрятало эти вещи? Я слышала, что в то время императорский дворец был охвачен пожаром, и все дворцовые слуги, которым не удалось спастись, погибли. Могли ли эти вещи быть унесены какой-нибудь дворцовой служанкой, когда она убегала?»

Это были всего лишь несколько украшений для дам. Почему мадам Линг угрожала герцогу и вдовствующей мадам ими? Почему они покорно сдались? По мнению Лан Нин, это было невероятно. Даже если эти украшения действительно были из императорского дворца, что с того? Мадам Линг могла только сказать, что в поместье герцога-защитника поймали дворцовую служанку, сбежавшую из императорского дворца.

Неужели их кто-то вынес из императорского дворца, когда она сбежала? Нин Сюэянь слегка приподняла уголки рта, изобразив легкую саркастическую улыбку, и прикрыла рот носовым платком. Каждый из драгоценных камней был настоящим сокровищем. Откуда в поместье герцога-защитника взялись эти сокровища? Как они могли заполучить эти сокровища?

Если их действительно забрала дворцовая служанка, когда она сбежала, то кем была дворцовая служанка, чтобы она могла получить такие драгоценные украшения? Даже обычные императорские наложницы не могли обладать такими украшениями. Единственной, кто, по мнению Нин Сюэянь, могла обладать ими, должна была быть Императрица.

Говорили, что в прошлой жизни ее биологическая мать была несравненной красавицей и любимицей Императора. В императорском гареме никто другой не мог сравниться с ее матерью. Ее отец глубоко любил ее мать, поэтому у них родился ребенок, единственная старшая принцесса, она. Однако было странно, что ее мать сбежала из императорского дворца, не оставив ей никаких аксессуаров.

Если ее мать действительно сбежала из императорского дворца, она не верила, что ее мать ничего не брала. Если бы ее мать это сделала, она подумала, что ее мать, скорее всего, взяла бы пакет с вещами, который она получила из поместья вице-министра юстиции Линг. Никто, кроме Императрицы, не мог обладать таким количеством драгоценных вещей.

Но почему эти предметы не появлялись в ее поместье в прошлой жизни? Она даже не нашла ни одного из них после того, как переехала в столицу и перерыла все подряд. Однако они появились в поместье герцога-защитника, которое не имело к ней никакого отношения, и даже в руках мадам Линг. В прошлой жизни ее мать написала письмо мадам Минг. Если так, то это должна быть мадам Минг, которая была хорошо знакома с ее матерью.

Мадам Линг происходила не из знатной семьи, поэтому она не может быть знакома с ее матерью. Однако все пошло наперекосяк в таком странном направлении, что Нин Сюэянь какое-то мгновение не могла этого понять. Казалось, что-то пришло ей в голову, но когда она намеревалась ухватиться за это, ей всегда это не удавалось.

У нее была интуиция, что, как только она раскроет этот секрет, некоторые из ее вопросов могут быть решены.

Может быть, ей следует снова войти в императорский дворец, чтобы увидеть старшую монахиню Цзинкун? Она всегда думала, что старшая монахиня Цзинкун рассказала ей не все и, казалось, скрыла от нее некоторые ключевые моменты, так что все, что она знала, казалось ей бессвязным, и было трудно связать их воедино.

Внезапно из-за двери донесся какой-то шум. Лан Нин отложила рукоделие и вышла. Через некоторое время она вошла с кем-то еще. Это оказалась Цайфэнь, которая прислуживала Нин Циншань.

«Пятая юная леди, моя хозяйка хотела прийти повидаться с вами, но она не смогла встать. Поэтому она попросила меня прийти и спросить, стало ли вам лучше. Если вам понадобятся какие-либо лекарственные средства, пожалуйста, скажите моей хозяйке. Мы получили кое-какие ценные лекарственные материалы, присланные Третьим принцем. Если вам понадобится что-нибудь из них, просто скажите нам.»

Цайфэнь говорила вежливо и уважительно, с улыбкой, и не показывала обиду, которую она затаила на Нин Сюэянь, когда они впервые встретились.

В это время Нин Циншань послала кого-то сказать это. Конечно, это было не только потому, что она хотела показать свою заботу о Нин Сюэянь или показать, как сильно Третий принц ценит ее. Услышав слова Цайфэнь, Нин Сюэянь слегка улыбнулась. Она всегда думала, что Нин Циншань в последние дни была слишком тихой. Она слышала, что Нин Циншань время от времени выходила из себя у себя во дворе, но было известно, что Нин Циншань приходила не для того, чтобы связаться с ней.

Неужели Нин Циншань намекала, что ей следует навестить ее?

Нин Сюэянь утверждала, что у нее были повреждения внутренних органов. В этом случае это не должно оказывать большого влияния на ее движения. Между тем, Нин Циншань теперь не могла свободно передвигаться. Более того, по мнению других людей, Нин Циншань получила травму из-за того, что поспешила навестить раненую Нин Сюэянь. Так что у Нин Сюэянь были все основания навестить ее.

Нин Сюэянь тихо кашлянула, прикрыла рот носовым платком, а затем с нежной улыбкой сказала: «Скажи Третьей сестре, что я благодарна ей за ее доброту. Я почти выздоровела и теперь могу ходить. Я навещу ее после обеда.»  

Независимо от того, какие неприятности собиралась устроить Нин Циншань, она с ними справится.

Более того, она всегда с подозрением относилась к непредсказуемой личности Нин Циншань. Откуда Нин Циншань узнала, что она была принцессой предыдущей династии?