Онлайн чтение книги Коварная Первая Дочь The Devious First-Daughter
Глава 663 - Как и ожидалось…

Нин Сюэянь медленно встала. Она была невысокой, даже ниже Йа Моцинь. И все же, когда ее лицо потемнело, а красивые глаза стали свирепыми, Йа Моцинь почувствовала укол неуверенности. Даже знаменитые ученые оглядывались по сторонам. Они начали сомневаться в своей критике на стихотворение. Если наследная принцесса действительно написала стихотворение, правильно ли с их стороны было так критиковать ее?

Их страх был в значительной степени вызван безжалостной репутацией наследного принца. Даже если они были полны решимости стать праведными учеными, им приходилось беспокоиться за жизни своих семей.

«Старшая юная леди Йа, вы всего лишь дочь поместья Великого Наставника Йа. Вы не имеете права наказывать мою служанку.» Нин Сюэянь посмотрела на Йа Моцинь с мрачным выражением лица. «С каких это пор у тебя есть право наказывать кого-либо из поместья наследного принца?»

Нин Сюэянь была настолько откровенной, что казалось, будто она делает выговор Йа Моцинь. Однако, как бы на это ни смотрели, Йа Моцинь ранее превысила свои полномочия. Единственным человеком, которая имела право наказывать слуг наследной принцессы, была Императрица.

Все считали, что со стороны Йа Моцинь, дочери министра, было дерзко и грубо разговаривать таким образом с Нин Сюэянь.

Действия Йа Моцинь в последнее время также были скандальными. Она была импульсивной, приказав своим слугам наказать кого-то, кто принадлежала Нин Сюэянь. Кем она себя возомнила? У нее хватило наглости приказать своим слугам ударить главную горничную наследной принцессы.

Странная тишина воцарилась над всеми, когда они сосредоточились на Йа Моцинь. Хотя никто ничего не сказал, их презрение было очевидно в их глазах.

Внимание заставило Йа Моцинь покраснеть. Она чувствовала себя униженной перед всеми, но и не знала, что сказать. Атмосфера была неловкой.

«Пожалуйста, не сердитесь, Ваше Высочество. Это просто маленькая игра, призванная развлечь всех. Давайте не будем портить настроение из-за такой мелочи.» Сбоку раздался радостный голос, когда улыбающаяся У Яо вышла из-за толпы, казалось, только что заметив переполох.

Для хозяйки было естественно не оставаться на своем месте все это время.

Нин Сюэянь взглянула на знакомую улыбку на лице У Яо. В большинстве случаев она возможно, и не замечала этого, но, глядя на эту нежную, дружелюбную улыбку под таким углом, она могла видеть, что эта улыбка странным образом пересекается с улыбкой определенного человека в ее сознании. Ее длинные ресницы затрепетали, когда тень безразличной насмешки промелькнула в ее ясных глазах…

Как и ожидалось…

Это объясняет, почему У Яо так отчаянно пыталась напасть на нее и помочь Великому Наставнику Йа, вплоть до того, что скрывала свое присутствие рядом с Великим Наставником Йа и держалась в тени.

Это также объясняло доверие Великого Наставника Йа к ней. Между ними действительно существовала прочная связь. Великий Наставник Йа был не из тех, кто легко доверяет кому-то, особенно вдове, казалось бы, без желания…

У Яо очень тщательно подбирала слова. Ей не только удалось разрядить атмосферу, но и напомнить всем, что это несерьезное дело. Это просто Йа Моцинь оговорилась. Кроме того, Йа Моцинь всегда славилась как высокомерная и грубая среди благородных дам.

Говоря таким образом, Нин Сюэянь, похоже, подняла большой шум.

Это был всего лишь вопрос того, что Йа Моцинь использовала неудачный выбор слов и оскорбила ее. Неужели ей пришлось так разозлиться, чтобы хлопнуть по столу и выглядеть так, как будто она собирается утопить банкет в крови? Это было поведение, неподобающее наследной принцессе.

Словам У Яо удалось вернуть всеобщее внимание к Нин Сюэянь.

«Означает ли это, что вы думаете, что слова вашей племянницы верны, госпожа У?» Нин Сюэянь холодно улыбнулась, отказываясь подыгрывать словам У Яо.

Она сделала осознанный выбор, указав на то, что Йа Моцинь является племянницей У Яо. Она хотела, чтобы люди знали, что У Яо вступилась за свою племянницу.

Не дожидаясь ответа У Яо, она сказала Синьмэй. «Иди и принеси бумагу сюда. Я бы хотела посмотреть, как выглядит стихотворение, якобы написанное мной, которое видела Старшая юная леди Йа. Я хочу знать, почему она так уверена, что это мое стихотворение, и настаивает перед всеми на том, что это моя работа.»  

Бумага была в руке Йа Моцинь, пока она не положила ее на стол во время спора. Синьмэй подошла к столу, взяла бумагу, и вернула ее Нин Сюэянь.

Нин Сюэянь взяла листок и быстро прочитала написанное на нем стихотворение. Она усмехнулась и протянула его У Яо. «Госпожа У, вы видите такую же отметку как на моем листке? Я помню, что вы приказали своим людям сделать пометки на каждом листке бумаги. Скажите своим людям, чтобы принесли отличительные знаки сюда. Давайте посмотрим, кому принадлежит это стихотворение.»  

Когда У Яо взяла бумагу и посмотрела на нее, на ее лице появилось смущенное выражение. Сегодня она была хозяйкой банкета, и она также заранее пометила эти бумаги. У каждого были свои бумаги с уникальной пометкой. Но так совпало, что на этой бумаге, которая, казалось, ничем не отличалась от остальных, не было отметки.

Другими словами, эта бумага появилась из ниоткуда и таинственным образом попала в стопку стихов.

На лбу У Яо выступил пот.

То, что она допустила такую неосторожную ошибку в самом начале своего грандиозного банкета, было дурным предзнаменованием.

«Слуги, принесите сюда отличительные знаки, чтобы мы могли проверить.» При таких обстоятельствах у нее не было другого выбора, кроме как приказать своим слугам принести книгу, в которой были записаны различные знаки.

Книга быстро попала в руки У Яо. Прежде чем горничные предоставили бумаги в начале банкета, они уже были помечены и зарегистрированы в книге.

Гостям не разрешалось оставлять свои имена под стихами, чтобы известные ученые могли вынести более справедливое суждение. Чтобы казаться беспристрастной, У Яо тут же поставила печать и зарегистрировала бумаги. С тех пор книга оставалась под присмотром горничных, и до сих пор никто к ней не прикасался.

Процесс был настолько честным, насколько это было возможно.

Конечно, она планировала такой честный процесс, потому что ожидала, что стихотворение Нин Сюэянь будет ужасным. Она хотела заставить Нин Сюэянь признать свою ошибку.

Она и представить себе не могла, что произойдет нечто подобное.

Это ужасное стихотворение здесь никому не принадлежало. Каждая женщина, участвовавшая в конкурсе, нашла свои стихи. Никто и подумать не мог, что стихотворение Нин Сюэянь было в руках ученых. Ученые были готовы похвалить его как лучшее стихотворение на банкете и поделиться своими мыслями по этому поводу.

Когда У Яо услышала, что лучшее стихотворение принадлежит Нин Сюэянь, она снова и снова смотрела на отметку на бумаге. Но как бы она ни вглядывалась, она не могла найти в отметке ничего неправильного.

Это действительно была бумага, выданная Нин Сюэянь. Она очень хорошо помнила отметку на бумаге.

Нин Сюэянь положила бумагу с худшим стихотворением на стол и холодно улыбнулась Йа Моцинь. «Старшая юная леди Йа, у меня к вам вопрос. Вы сказали, что видели, как я писала на этой бумаге. Каковы ваши мотивы? Интересно, сможете ли вы взять на себя ответственность за то, что подставили члена императорской семьи.»

Лицо Йа Моцинь смертельно побледнело.

Какой бы самонадеянной она ни была, она знала, что на этот раз поступила слишком поспешно. Она даже сказала, что видела, как Нин Сюэянь писала это стихотворение, просто чтобы это звучало правдоподобно. На самом деле стихотворение принадлежало не Нин Сюэянь. Йа Моцинь сомневалась в подлинности этого, но она осознавала, что попала в беду.

Почувствовав на себе пристальный взгляд У Яо, Йа Моцинь стиснула зубы и с громким стуком опустилась на колени перед Нин Сюэянь. «Ваше Высочество, я приношу извинения. Мои глаза… Сыграли со мной злую шутку.»

Ее голос звучал так, словно она выдавливала свои извинения сквозь стиснутые зубы. Она даже чувствовала привкус крови в задней части горла. В своем нынешнем состоянии она больше не могла спорить с Нин Сюэянь. Во всем этом не было никакой пользы. Помня предыдущее напоминание У Яо, у нее не было другого выбора, кроме как терпеть это унижение.

Она позволит Нин Сюэянь пока быть самодовольной. После этого они с тетей расставили для Нин Сюэянь еще большую ловушку…

Никто не ожидал, что Йа Моцинь, которая всегда смотрела свысока на всех окружающих, признает поражение, встанет на колени и попросит прощения у Нин Сюэянь.

«Старшая юная леди Йа, если бы госпожа У Яо не проштамповала бумаги, вы бы настаивали на том, что стихотворение принадлежит мне, чтобы испортить мою репутацию?» Голос Нин Сюэянь все еще был полон гнева. Никто не мог винить ее за это. Любой сошел бы с ума, если бы его обвинили и подставили подобным образом.

У Яо, будь то в качестве хозяйки или тети, должна была вступиться за Йа Моцинь. Она с улыбкой шагнула вперед и почтительно поклонилась Нин Сюэянь. «Ваше Высочество, пожалуйста, пощадите ее. Она все еще такая молодая и невежественная.»

Нин Сюэянь приняла ее поклон, не уклоняясь. Она вернулась на свое место и равнодушно спросила: «Она молодая? Я думаю, она немного старше меня.»

Ее ответ заставил улыбку У Яо стать натянутой. Она поняла, что оговорилась. Было очевидно, что Нин Сюэянь, наследная принцесса, была немного моложе Йа Моцинь. Она так привыкла использовать возраст в качестве оправдания, что слова просто слетели с ее губ.

Она не ожидала, что Нин Сюэянь будет так груба с ней. Нин Сюэянь безжалостно парировала ее слова, заставив ее слишком смутиться, чтобы продолжать.

Тем не менее, У Яо не была похожа на Йа Моцинь. Ее натянутая улыбка сразу же стала обычной, когда она сказала: «Да, вы правы. Я оговорилась. Вы выглядите такой доброй ко мне, что рядом с вами Моцинь выглядит бесчувственным ребенком. Это вводит меня в заблуждение, заставляя думать, что Моцинь моложе. Но я не единственная, кто беспокоится о ее отношении. Великий Наставник Йа также беспокоится о ней. Кажется, когда она волнуется, у нее с языка срывается все, что угодно.»

У Яо осторожно упомянула Великого Наставника Йа, чтобы напомнить Нин Сюэянь о статусе Великого Наставника Йа. Было бы неуместно наказывать Йа Моцинь за это.

Кроме того, это не было ни маленьким, ни большим делом. Это было банально, если рассматривать это как небольшой конфликт между женщинами. Нин Сюэянь просто выглядела бы скупой, если бы настаивала на наказании Йа Моцинь. Это не то отношение, которое должно быть у наследной принцессы.

Нин Сюэянь придется учитывать статус Великого Наставника Йа. Из-за этого она действительно не могла сделать Йа Моцинь ничего существенного. Более того, Йа Моцинь выглядела так, словно раскаивалась…

У Яо была уверена, что Нин Сюэянь ничего не сделает Йа Моцинь. Вот почему она смогла сохранить свою нежную, дружелюбную улыбку…