Онлайн чтение книги Коварная Первая Дочь The Devious First-Daughter
457 Коварная Первая Дочь Глава 457. Вещь твоего дедушки

«Если у тебя есть что-нибудь от твоего дедушки, обменяй это со мной.» Но на этот раз, сказав это, человек в черном внезапно встал, как будто что-то почувствовал. Он внимательно прислушался, а затем решительно распахнул окно. Его фигура исчезла, оставив в воздухе только его голос.

В окно задувал ветер, и было холодно.

«Мисс, с вами все в порядке?» Еще одна черная тень в панике метнулась в комнату. Прежде чем она появилась, послышался ее голос. Это была Синьмэй.

«Я в порядке.» Нин Сюэянь уже успокоилась и помахала Синьмэй, которая появилась у окна.

Синьмэй вздохнула с облегчением, когда увидела, что с Нин Сюэянь все в порядке, и закрыла для нее окно. Затем она остановилась у окна и внимательно прислушалась, прежде чем вытереть пот и подойти. Только что, когда она увидела черную тень, приближающуюся к дому Нин Сюэянь, она была так напугана, что чуть не лишилась рассудка. Она почти не могла сдержаться, чтобы немедленно не ворваться внутрь.

К счастью, человек в черном пробыл там недолго. В противном случае она не могла больше ждать. Ее господин послал ее защищать эту юную леди, поэтому она не могла допустить, чтобы с Нин Сюэянь что-то пошло не так.

«Он пришел из дома Нин Циншань?» Спросила Нин Сюэянь. При виде Синьмэй она поняла, кто этот человек в черном. Она послала Синьмэй присмотреть за Нин Циншань, но Синьмэй пришла к ней вместо Нин Циншань, а это означало, что между этим мужчиной и Нин Циншань должна быть какая-то связь.

«Да, юная леди. Этим вечером я внимательно наблюдала за Третьей молодой леди. Она не спала допоздна. Я слышала, что у нее болели ноги, и она не могла заснуть. Позже она попросила всех уйти, но сама все еще не спала. Мне показалось странным, что она не спала до поздней ночи. В конце концов, она была больна. Таким образом, я пробыла там еще некоторое время. Когда свечи в комнате Третьей молодой леди погасли, я решила вернуться. Как раз в этот момент я увидела, как этот человек вошел в комнату Третьей молодой леди.»

Синьмэй хотела подойти и подслушать их разговор, но она заметила, что умение мужчины быть легким было намного лучше, чем у нее. Поэтому она просто решила остаться снаружи и не осмелилась сделать ни одного дальнейшего шага. Позже этот мужчина вышел. Но, к ее удивлению, он повернулся и пошел к Нин Сюэянь. Сильно запаниковав, она немедленно последовала за ним и бросилась к нему.

Нин Сюэянь слегка опустила глаза, которые затем моргнули вместе с ее длинными ресницами. Казалось, она была погружена в глубокие раздумья. «Похоже, что Нин Циншань действительно кого-то ждала, и она должна была ждать этого человека. Иначе у нее не хватило бы сил продержаться до конца этого беспокойного дня.» Она давно знала, что кто-то тайно поддерживает Нин Циншань.

В противном случае Нин Циншань не была бы несколько раз вне опасности. Ранее Нин Сюэянь не была уверена, что именно Нин Циншань делала, изучая Нин Цзуаня. Но она была убеждена, что Нин Циншань тоже приходила в кабинет за военным медальоном предыдущей династии. После соединения этих вещей в глазах Нин Сюэянь все стало намного яснее.

«Нин Циншань тоже хотела получить военный медальон предыдущей династии, конечно же, для этого человека. Этот человек, должно быть, обещал Нин Циншань большие выгоды, или же Нин Циншань проявила большой интерес к изучению Нин Цзуаня по каким-то другим причинам. Этот человек знал, что военный медальон предыдущей династии находится в руках Нин Цзуаня и что со мной кое-что случилось в моей прошлой жизни.»

«Судя по тому, как он говорил, он даже знал некоторые мои личные вещи. Тогда кем был этот человек? Этот был мужчина, молодой. Кроме этого, в нем не было ничего особенного. За исключением Ся Юхана, Хуа Юньхэн, который ничего не смыслил в боевых искусствах, был единственным молодым человеком, которого я знала в своей прошлой жизни. Похоже, что они оба не могут быть этим человеком.»

«Тогда молодой человек, с которым я была знакома в своей прошлой жизни, но о котором я вообще ничего не знала, кто еще это может быть?» Нин Сюэянь попыталась разобраться в этом.

«Теперь ты можешь отдохнуть. Лан Нин может пойти и присмотреть за Нин Циншань. Ты должна действовать так же, как и раньше. Даже если я попрошу тебя поинтересоваться новостями, ты не должна позволить никому узнать, что ты владеешь боевыми искусствами,» - решительно сказала Нин Сюэянь. По ее мнению, этот человек был опасен, поэтому она не могла позволить ему узнать, что с ней что-то не так.

«Да, я поняла.» Синьмэй кивнула и ушла.

В темноте Нин Сюэянь сидела на кровати, хмурилась и долго думала обо всем, прежде чем снова заснула.

В поместье герцога-защитника, расположенном у подножия горы, Нин Хуайюань пристально смотрел на лежащее перед ним письмо. Возможно, именно из-за того, что он долго не спал, на его обычно спокойном и красивом лице появилось злобное и коварное выражение. Его губы были плотно сжаты, и никто не знал, что у него на уме.

«Кто-нибудь! Войдите.»

Молодой слуга поспешно вошел и ответил: «Да, Старший молодой господин.»

«Отправь это письмо завтра в поместье Ся, сообщи им, что я приглашаю своих Старшую и Вторую сестру вернуться, потому что мне нужно кое-что с ними обсудить.» Затем он вложил письмо в конверт и передал его слуге. При свете, время от времени по лицу Нин Хуайюаня пробегала тень, и казалось, что его лицо покрыто слоями темных облаков.

Слуга взял письмо и, немного поколебавшись, с беспокойством спросил: «Да, Старший молодой господин, не хотите ли вы сначала отдохнуть?» Он долго ждал снаружи и знал, что его хозяин долгое время оставался там в оцепенении. Он не мог понять, почему его хозяин так долго смотрел на письмо от Третьей молодой леди.

«Где спал мой отец?» Спросил Нин Хуайюань с мрачным лицом. Нин Цзуань тоже просто не выходил из дома последние несколько дней, так как Император сказал ему, что ему даже не нужно идти ко двору. Конечно, ему было слишком стыдно выходить на улицу, и поэтому в течение этого периода он каждый день оставался дома.

«Герцог, должно быть, в это время спит в своем кабинете. Я слышал, что сегодня вечером он выпил много вина, так что, полагаю, он рано лег спать.» Видя, что Нин Хуайюань, похоже, хочет пойти туда, слуга напомнил ему.

«Теперь ты можешь уходить.» Нин Хуайюань кивнул и махнул рукой, давая знак своему слуге уйти.

Слуга ушел с письмом. В комнате Нин Хуайюань осторожно достал из ящика шкатулку для драгоценностей, открыл ее и посмотрел на нее. Уголки его глаз дернулись, а затем в них появился оттенок злобы.

Он не мог быть сыном наложницы, стоящим ниже Нин Хуайцзина, и он не мог продолжать жить как незаконнорожденный сын. В противном случае всё в нем было бы разрушено, и даже он сам был бы растоптан другими. Он стал сыном злой женщины, внебрачным сыном, бастардом и никчемным сыном наложницы. Как он мог согласиться жить с этими дешевыми титулами?

Сначала он думал, что с Нин Сюэянь легко иметь дело. Чтобы покончить со всеми неприятностями, которые могла навлечь на него Нин Сюэянь, он столкнул ее с горы вместе с экипажем. Однако он не ожидал, что ей так повезет, что она выживет, несмотря на то, что с ней обращались таким жестоким образом.

Скандал в поместье герцога-защитника получил широкую огласку, и теперь об этом знали все. Его мать, несомненно, пришла бы к такому печальному концу, и его отец тоже страдал. В эти дни Нин Цзуань пристрастился к выпивке, чтобы забыть о своих печалях, и напивался каждый день. Не то чтобы он этого не знал, но поскольку это никому не нравилось, возможности все равно оставались.

Жители поместья Ся прибыли в храм Холодной горы два дня спустя. Говорили, что они пришли сюда, чтобы засвидетельствовать свое почтение мадам Минг. Конечно, людьми из поместья Ся были Нин Цзыянь и Нин Юлин. Как молодым леди из поместья герцога-защитника и дочерям мадам Линг, им казалось вполне естественным приехать сюда.

Когда пришло сообщение о том, что Нин Цзыянь и Нин Юлин прибыли в храм Холодной горы, Нин Сюэянь играла в шахматы с Ао Чэньи.

Нин Сюэянь не была сильна в шахматах, поэтому она просто свободно расставляла свои шахматные фигуры, чтобы убить время. Сегодня Ао Чэньи пришел сюда со своей любимой наложницей, чтобы покрасоваться, а несколько личных служанок Нин Сюэянь также были выставлены за дверь, закрыв рты покорно стояли там. По сравнению с восемью служанками любимой наложницы Ао Чэньи, служанки Нин Сюэянь были небольшим и обездоленным меньшинством.

Казалось, что эта со-супруга, которая еще не вышла замуж за Ао Чэньи, намного уступала его любимой наложнице.

Конечно, эти люди снаружи не знали, что человек, которая ухаживала за Ао Чэньи и Нин Сюэянь, когда они играли в шахматы, была именно любимая наложница, которая на самом деле была тайной стражей, как и Синьмэй.

«Ты хочешь, чтобы я тебе помог?» Сказал Ао Чэньи со злой улыбкой. После того, как он взял шахматную фигуру в руки, образовалось большое кольцо окружения, он отрезал все возможные пути отхода для шахматных фигур Нин Сюэянь. Как бы она ни изучала ситуацию, выхода не было. Подавленная, Нин Сюэянь отбросила шахматную фигуру, которую держала в руке, в сторону, в корзину для шахмат. Она больше не хотела играть с ним в шахматы. Сделав всего несколько ходов, он не оставил Нин Сюэянь никакого выхода.

«В этом нет необходимости. В любом случае, все это касается заднего двора. Одной Синьмэй достаточно, чтобы помочь мне. Теперь ты можешь возвращаться. Я не могу позволить твоей любимой наложнице всегда приходить сюда и издеваться надо мной. В конце концов, как дочь главной жены герцога защитника, я чувствую себя немного пристыженной, когда надо мной издевается твоя любимая наложница. Кроме того, между мужчинами и женщинами должна быть разумная сдержанность. Нам не следует часто встречаться до свадьбы.» Сказала Нин Сюэянь сурово и справедливо.

Услышав, что она сказала, тайный страж, стоявшая в стороне, расстроилась. Как она могла стать той, кто издевается над Нин Сюэянь? Очевидно, она пришла сюда, чтобы над ней издевались.

Ао Чэньи искоса взглянул на нее, и на его красивых губах появилась злая, но очаровательная улыбка. Он лениво отложил шахматную фигуру и помахал ей рукой. Насторожившись, Нин Сюэянь откинулась назад и без всякой причины покраснела. Затем она просто встала и подошла к окну. Кусая губы, она стояла к нему спиной.

«Тебе правда не нужна моя помощь?» Спросил Ао Чэньи, прищурив свои глубокие и холодные глаза. Он помрачнел, и его ледяная, но мощная аура, исходящая сверху, окутала Нин Сюэянь. Нин Сюэянь ясно понимала, что сейчас он несчастлив.

Женщина тайный страж вела себя так, как будто ее не существовало. Она забилась в угол и стояла там молча, как статуя, опустив глаза в землю.

Ао Чэньи уже задавал этот вопрос раньше. Нин Сюэянь обернулась и посмотрела на него. Она все еще кусала губы, запинаясь, потому что действительно не знала, как это сказать. Но с его острым умом, как он мог вообще не сомневаться в этом? Однако, даже если бы у него и были подозрения, она не смогла бы произнести их вслух. В конце концов, перерождение было такой странной вещью. Кто бы в это поверил?

Если бы она сказала ему правду, что бы он о ней подумал?

«Моя, моя мама имела какое-то отношение к маме Нин Цзыин… Я хочу знать, что произошло между ними. Кроме того, я хочу выяснить причину, по которой Нин Цзуань женился на моей маме. У меня плохое предчувствие по поводу некоторых вещей. Кроме того, военный медальон, который, как говорят, принадлежал моему деду, как он мог оказаться в руках Нин Цзуаня?» Сказала Нин Сюэянь, моргая глазами. Ее длинные ресницы прикрывали половину глаз, что придавало ей немного отстраненный вид.

Нин Сюэянь говорила правду, и она действительно хотела знать ответы. За исключением секрета перерождения, она рассказала ему почти обо всех вопросах, которые ее очень волновали. Всякий раз, когда она думала о жизни мадам Минг, которая изначально была известной дамой, но умерла без всякой причины, у нее болело сердце. Казалось, она уже относилась к мадам Минг как к своей матери.

Общее настроение в комнате было подавленным, и Нин Сюэянь почти слышала, как бьется ее сердце. Несмотря на то, что она колебалась, она сказала это. Но она не знала, поверит ли ей Ао Чэньи или нет. После долгого унылого молчания она почти подтвердила, что он ей не поверил. Легкий привкус горечи поднялся в ее сердце, в то время как на губах появилась слабая улыбка. Она подумала. «Это хорошо.»

«Поскольку речь идет о заднем дворе, ты можешь справиться с этим сама. Если тебе что-нибудь понадобится, пришли Синьмэй сказать мне. Я скоро спущусь с горы, и ты тоже должна это сделать. Не забудь прислать мне пораньше свадебный наряд.» Приятный голос мужчины звучал немного завораживающе. Нин Сюэянь не заметила, как он протянул руку и приподнял ее подбородок.

Его проницательные раскосые глаза выглядели не такими свирепыми, как представляла себе Нин Сюэянь. Ее слабость, которую он почувствовал, смягчила его сердце. Затем Ао Чэньи заключил свою любимую юную леди в объятия и нежно прошептал ей на ушко. «Не бойся. Я здесь.» Он утешал ее.