Онлайн чтение книги Коварная Первая Дочь The Devious First-Daughter
Глава 542 - Открытие и перерегистрация семейных архивов

В зале приемов в Саду Счастливой Удачи вдовствующей мадам, Ао Чэньи посмотрел на Ся Юхана холодным взглядом. «Старший молодой господин Ся, вам не кажется, что вы должны мне объяснить, почему подставили мою супругу?» Спросил он со слабой улыбкой, постукивая пальцами по столу.

Ся Юхан нахмурился, и улыбка на его нежном лице почти погасла. «Ваше Высочество, будьте уверены, что поместья Ся и Нин не позволят супруге Нин страдать напрасно.»

«О, и что же ты будешь делать?» С любопытством спросил Ао Чэньи.

«Честь императорской семьи не должна быть осквернена,» - твердо ответил Ся Юхан, слегка поднимая глаза.

Казалось, он был готов казнить Нин Юлин. Убить такую простую наложницу, как она, было нетрудно, особенно когда ее преступление угрожало чести императорской семьи. Смерть была неизбежна.

Нин Цзуань ненавидел Нин Юлин за то, что она доставила ему столько хлопот, но от того, что Ся Юхан так легко решил убить ее, ему все еще было не по себе. В конце концов, она была дочерью, которую он заботливо растил и баловал. И все же ему приходилось наблюдать, как кто-то другой решает ее жизнь и смерть у него на глазах.

К сожалению, он не смог найти никаких причин, чтобы опровергнуть его. Нин Юлин в настоящее время была наложницей в поместье Ся. Не говоря уже о том, что она оскорбила Принца Йи. Даже если бы она этого не сделала, Ся Юхан все равно мог бы легко приговорить к смерти такую простую наложницу, как она.

Нин Хуайюань, сидевший рядом со своим отцом, захотел высказаться, услышав слова Ся Юхана. Встретив свирепый взгляд отца, он стиснул зубы и отвел взгляд, но только для того, чтобы встретиться с парой красивых, но зловещих глаз. В этих бездонных зрачках читалось кровожадное веселье, заставившее его немедленно опустить голову.

«Очень хорошо. Я восхищаюсь твоим темпераментом, старший молодой господин Ся.» Странная улыбка появилась на лице Ао Чэньи, когда он пошевелил рукой, отчего зашуршал рукав его великолепного одеяния, расшитого паучьими лилиями. С почти осязаемым убийственным намерением он сказал: «Но эта женщина убила свою мать. Я не думаю, что мы еще с этим разобрались.»

Брови Ся Юхана были нахмурены. Он знал, что Принц Йи напоминал ему, что Нин Юлин могла бы компенсировать убийство мадам Линг своей смертью, но это не имело никакого отношения к тому, что она подставила Нин Сюэянь. Другими словами, одной жизни Нин Юлин было недостаточно, чтобы искупить ее преступления.

Лицо Нин Хуайюаня побледнело. По краю его рукавов, его руки были так крепко сжаты, что он не осознавал, что пальцы врезаются в ладони. Его мать умерла от рук его биологической сестры, и все же он был единственным, у кого было меньше всего полномочий говорить здесь. Ему разрешили быть здесь только потому, что у него были самые близкие отношения с этими двумя людьми.

Чувствуя обиду и раздражение, его глаза подсознательно потемнели. Он все еще был слишком слабый. Вот почему он не имел права говорить в подобной ситуации.

Нин Цзуань знал, что Принц Йи не отпустит его, если он не сможет дать ему должных объяснений сегодня. У него не было другого выбора, кроме как сказать: «Янь'эр единственная дочь главной жены поместья герцога-защитника. Нин Юлин будет удалена из наших семейных записей. Что касается мадам Линг...» Он намеренно напустил на себя виноватое выражение лица, взглянув на Нин Хуайюаня, сидевшего рядом с ним.

Затем он жестоко сказал: «Мадам Линг была всего лишь любовницей. Даже если она впоследствии присоединилась к поместью герцога-защитника, она все равно осталась всего лишь любовницей. Я открою семейные архивы и перерегистрирую ее имя.»   

«Отец...» Нин Хуайюань вскочил на ноги, задыхаясь. На его бледном лице было видно, как пульсируют синие вены на лбу.

Повторное открытие семейных архивов и перерегистрация мадам Линг означали, что ее статус будет обновлен. В прошлом Нин Цзуань намеренно изменил записи, чтобы придать Нин Хуайюаню законный статус. Записи мадам Линг были отредактированы таким образом, чтобы выглядело так, будто она въехала в поместье на несколько лет раньше, чем на самом деле, и рождение Нин Хуайюаня также выглядело так, как будто это произошло в поместье.

Намерение Нин Цзуаня перерегистрировать мадам Линг означало, что Нин Хуайюань превратится из сына, рожденного от наложницы, во внебрачного ребенка.

Сын, рожденный от наложницы, все еще мог надеяться стать сыном первой жены и унаследовать положение наследника поместья герцога-защитника, но у незаконнорожденного ребенка никогда не будет такой возможности.

Нин Цзуань лишал Нин Хуайюаня его шанса унаследовать поместье герцога-защитника.

В течение многих лет все в семье говорили ему, что он станет будущим наследником поместья герцога-защитника. С тех пор как он был ребенком, ему говорили, что всё в поместье принадлежит ему. Это позволяло ему наслаждаться всеми своими привилегиями со спокойной душой. Как единственный сын Нин Цзуаня, он принимал все как должное.

После многих лет пользования такими привилегиями ему сказали, что поместье больше не имеет к нему никакого отношения и он всего лишь скромный незаконнорожденный сын. Как он может выдержать этот удар?

Нин Цзуань вздохнул и утешил своего сына, сказав: «Юань'эр, я скоро отправлю тебя в академию за пределами города. Ты можешь вернуться через три года и пересдать экзамен. Кто знает, может быть, ты даже наберешь больше очков в предстоящем рейтинге.» У него не было другого выбора, кроме как отказаться от своего выдающегося сына. Если они не смогут удовлетворительно компенсировать преступления Нин Юлин, то в конце концов он наверняка пострадает.

У него тоже не было выбора.

Несмотря на то, что Нин Хуайюань всегда был умным и прилежным, он никогда не думал, что ему придется сдавать Имперский экзамен. То, что на этот раз он провалил экзамен, вполне соответствовало ожиданиям. Если бы он усердно учился в течение следующих трех лет, то наверняка преуспел бы. Когда это время придет, Нин Цзуань будет работать еще усерднее, чтобы помочь ему.

«Отец, как ты думаешь, смогу ли я войти в суд в качестве должностного лица с таким статусом?» У Нин Хуайюаня вот-вот должны были пролиться слезы. Его лицо было бледным как снег, когда он предстал перед своим безответственным отцом.

Ну и что с того, что он сдаст экзамен? Достаточно будет лишь упомянуть Императору о его статусе незаконнорожденного ребенка, и его будущее будет уничтожено. Его будущее, его амбиции - все исчезло.

В глубоких зрачках Ао Чэньи появилось томное веселье, отчего он стал выглядеть таким же непостижимым, как всегда. «Поместье герцога-защитника, я доволен вашим решением. Что касается отношений между вами и вашим сыном, вы можете обсудить это между собой. Извините, у меня все еще есть дела дома,» - лениво вставил он. Он встал и вышел.

Ближе к концу он был в восторге от сцены «Око за око» между отцом и сыном, но конечно, у него не было такой роскоши, как время, чтобы посмотреть такое хорошее шоу.

В боковой комнате Сада Счастливой Удачи Нин Циншань и Нин Сюэянь сидели с вдовствующей мадам.

Никогда за миллион лет Нин Циншань не думала, что все изменится так кардинально. Самым большим сюрпризом было то, что ни на что не годная Нин Юлин даже позволила Нин Сюэянь найти улики против нее. Вспомнив об этой служанке, она пришла в такую ярость, что у нее чуть нос не скривился.

Почему Нин Юлин была такой глупой? Разве у нее не было охранника? Разве она не знала, что нужно попросить охранника вырубить Нин Сюэянь и бросить ее без сознания рядом с колодцем? Никто бы об этом не узнал. А нянька Чэнь, которая тут же предала Нин Юлин, на первый взгляд выглядела ненадежной. Тем не менее, Нин Юлин все равно подкупила ее, чтобы она дала показания против Нин Сюэянь.

Это означало, что Нин Юлин должна была остерегаться возможности того, что нянька Чэнь предаст ее.

Нин Циншань считала, что кого-то вроде нее следует столкнуть в колодец вместе с мадам Линг. Ну и что с того, что у них не было свидетелей? Как только кто-нибудь обнаружит, что жертвой была мадам Линг, и кто-нибудь еще увидит Нин Сюэянь, возвращающуюся со двора, все будет кончено. В таком сложном плане вообще не было необходимости. Простого трюка было достаточно, чтобы сделать жизнь Нин Сюэянь невыносимой.

Но посмотрите на вещи сейчас. Не только с Нин Сюэянь все было в порядке, но и поместью герцога-защитника пришлось столкнуться с гневом Принца Йи из-за Нин Юлин.

Глаза Нин Циншань горели яростью. Она стиснула зубы и украдкой посмотрела на Нин Сюэянь. Этой маленькой сучке слишком повезло. И с чего бы Принцу Йи вдруг объявиться здесь? Разве не было сказано, что он даже не входил в комнату для новобрачных Нин Сюэянь в их первую брачную ночь?

«Пятая сестра, теперь, когда дело дошло до этого, наша Вторая сестра получила свое законное наказание. Она даже компенсировала свое преступление против тебя своими глазами. Разве ты не можешь дать ей шанс выжить? Мы все сестры из одной семьи. Пожалуйста, пойди и скажи что-нибудь приятное Принцу Йи. Заставь его отпустить нашу Вторую сестру и поместье герцога-защитника.»

Когда Нин Циншань снова подняла голову, она, казалось, была обеспокоена будущим поместья герцога-защитника, поскольку смотрела на Нин Сюэянь со слезами на глазах.

Вдовствующая мадам слегка пошевелилась. Она пыталась поднять этот вопрос уже некоторое время назад. Если бы инцидента с колодцем не произошло, она могла бы потребовать от Нин Сюэянь праведной защиты поместья герцога-защитника, но суровые слова Нин Сюэянь у колодца заставили ее осознать, что внучка, стоящая перед ней, больше не была Пятой юной леди, над которой все издевались.

Поэтому, когда она заговорила, ее тон был мягче и в нем отсутствовало прежнее высокомерие. «Сюэянь, Циншань права. Юлин совершила преступление против тебя, но, в конце концов, это твой дом. Если Принц Йи слишком агрессивен, то это не… Это не слишком хорошо, не так ли?»

Она почувствовала укол вины. Ранее она была полна решимости убить Нин Сюэянь под предлогом того, что та сошла с ума. Несмотря на то, что она не сказала этого ясно, она верила, что Нин Сюэянь поняла ее намерение. Нин Сюэянь сидела здесь тихо с тех пор, как пришла сюда, а она могла только ерзать, не зная, как заговорить.

«Вдовствующая мадам, вы просите меня умолять Его Высочество?» Не обращая внимания на претенциозность Нин Циншань, Нин Сюэянь спокойно подняла глаза и обратилась непосредственно к вдовствующей мадам.

«Да, Сюэянь. Это к лучшему. Мы не можем позволить твоему отцу страдать. В конце концов, это твой отец. То, что сделала Юлин, не имеет к нему никакого отношения. Если бы мы знали, насколько она порочная, мы бы никогда больше не впустили ее в поместье,» - бесстыдно заявила вдовствующая мадам.

«Вдовствующая мадам, вы думаете, мои слова будут полезны? Сегодняшний инцидент не просто внутреннее дело поместья герцога-защитника. Люди будут только сплетничать о том, что Вторая молодая леди поместья герцога-защитника подставила супругу Принца Йи. Если этот слух распространится, неужели вы думаете, что все закончится одним-двумя моими словами?»

Нин Сюэянь насмешливо улыбнулась ей. Теперь в это дело были вовлечены поместье Ся и поместье Принца Йи, но вдовствующая мадам все еще хотела манипулировать их семейными отношениями, чтобы притвориться, что это была внутренняя борьба между сестрами в поместье герцога-защитника. Она подумала, что если бы они молчаливо держали это в секрете, как они часто делали, никто не смог бы узнать.

Прежде чем вдовствующая мадам успела что-либо сказать, вмешалась Нин Циншань, которая, казалось, была полна решимости продемонстрировать свое присутствие. Довольно печальным тоном она сказала: «Пятая сестра, это действительно не подлежит обсуждению? Посмотри, как ты разозлила вдовствующую мадам.» Ее слова наводили на мысль, что Нин Сюэянь вела себя непочтительно, отказываясь помочь.

Раздраженная тем, что Нин Циншань выставила себя самой почтительной особой в мире, Нин Сюэянь холодно посмотрела на нее и безжалостно парировала: «Я слышала, что недавно ты обменивалась письмами со вторым сыном министра Ся, Третья сестра. Может быть, сейчас тебя больше интересует Второй молодой господин Ся, чем принц?»

Ее простой вопрос был подобен пощечине Нин Циншань, окрасивший ее лицо в зеленый цвет.