Онлайн чтение книги Коварная Первая Дочь The Devious First-Daughter
455 Коварная Первая Дочь Глава 455. Кто-то отправил сообщение, кто-то начнет действовать

На самом деле Лан Нин не уходила, пока не увидела все, что произошло. Хотя она не могла видеть, что происходит внутри, она ясно видела мамушку Ло и остальных, стоявших на коленях во дворе. После того, как вдовствующая мадам отошла далеко, она держала мазь в руках, притворяясь, что спешит. Затем она прошла мимо их двора, даже не взглянув на них.

Внутри комнаты Нин Сюэянь безучастно смотрела на стеллаж с цветами глицинии за окном.

Когда они непринужденно болтали в тот день, Нин Сюэянь не вступала в долгие разговоры с Ао Чэньи. Она просто не могла понять, почему он сказал, что Нин Цзыин была помолвлена не один раз. Конечно же, он не стал бы нести чушь. Но она совсем не разбиралась в этом вопросе. Может ли быть что-то еще замешано в этом деле?

Нин Сюэянь всегда думала, что Великий Наставник Йа был могущественен. Теперь, все больше и больше, она чувствовала, что Великого Наставника Йа нельзя недооценивать. Он был почти единственным чиновником, сохранившим большую власть как при предыдущей, так и при нынешней династии. Остальные были в большинстве своем обычными чиновниками, когда принадлежали к прежней династии. Почти все те, кто действительно был у власти в то время, были мертвы.

Но как он мог всегда сохранять свою славу и пользоваться благосклонностью разных Императоров в своей жизни?

Почему Император новой династии так сильно доверяет ему, могущественному чиновнику предыдущей династии? Как Великому Наставнику Йа удалось это сделать?

Разум Нин Сюэянь был полон многочисленных подозрений. Хотя эти облака сомнений были чрезвычайно тонкими, она обнаружила, что уже запуталась в них и не могла видеть все ясно, как только протянула руку, чтобы прикоснуться к ним.

«Юная леди, вдовствующая мадам хорошенько отругала Третью молодую леди. Я не смогла расслышать, о чем они говорили, но услышала, как что-то упало. Это был громкий звук. Я не знаю, упала ли Третья молодая леди с кровати,» - сказала Лан Нин с улыбкой, когда она вошла с мазью. Казалось, она чувствовала себя счастливой и испытала облегчение от того, что произошло.

Только что кто-то во дворе Нин Циншань устроил слезливую сцену. Казалось, у них было много неприятностей.

Собрав в голове множество мыслей, Нин Сюэянь слегка приподняла уголок рта и беззаботно сказала: «Вдовствующая мадам и нянька Цинь вошли в комнату вместе. Моя Третья сестра заплакала и устроила ужасную сцену внутри. Был ли вообще слышен звук падения?»  

Глаза Лан Нин внезапно расширились. «Юная леди, вы угадали верно. Это было именно так. Кажется, Третья молодая леди что-то сказала, плача. Сначала вдовствующая мадам несколько раз отругала ее, но затем постепенно понизила голос. После этого почти не было слышно ни звука.»

Лан Нин не осмелилась подойти ближе, поэтому просто побродила по саду за домом и нашла местечко рядом с задним двором, чтобы подслушать. Однако в комнате никто громко не разговаривал. Поэтому она услышала всего несколько слов. Напротив, звук падения был настолько громким, что его трудно было не заметить.

«Неужели Нин Циншань упала с кровати?» Подумала Нин Сюэянь, и ее глаза были полны сарказма. Конечно, она упала бы с кровати. Только сделав это, она могла бы повысить достоверность своих слов. Поскольку вдовствующая мадам вела себя агрессивно, Нин Циншань не смогла бы выйти сухой из воды, если бы не сделала что-нибудь, чтобы показать свою искренность.

Она упала с кровати с поврежденной ногой. Чем более жалкой она была, тем лучше. Тогда сердце вдовствующей мадам стало бы мягкосердечным. В этот момент, если бы она обвинила во всем Ао Минью, то стала бы самой невинной из них. Однако, несмотря на то, что она была «Невиновной», это была правда, что мамушке Ло и Ао Минью пришлось сотрудничать, чтобы оказать жесткое давление на Нин Сюэянь. Таким образом, вдовствующая мадам продемонстрировала свое отношение, приказав мамушке Ло и двум служанкам встать на колени в качестве наказания.

Нин Сюэянь считала, что если бы нога Нин Циншань не была повреждена, вдовствующая мадам попросила бы Нин Циншань преклонить колени во внутреннем дворе.

«Юная леди, когда вдовствующая мадам уходила, она выглядела намного лучше, чем раньше. Неужели Третья молодая леди снова наговорила какую-то ерунду и возложила вину на кого-то другого? Она успешно переложила ответственность?» Спросила Лан Нин, поняв смысл слов Нин Сюэянь.

Нин Сюэянь улыбнулась, зная все. Она встала и подошла к окну. Потянувшись, она сорвала цветок с вьющейся за окном глицинии и покрутила его между пальцами. Затем она многозначительно сказала: «На этот раз у нее должны быть проблемы.»

Состояние раны Нин Циншань было неудовлетворительным, потому что императорский врач в то время немного опоздал. Было сказано, что ее нога, возможно, еще не полностью восстановилась. Конечно, поначалу это было просто возможно. Но после того, как она упала с кровати, возможность превратилась в уверенность. В конце концов, Нин Циншань была слишком сосредоточена на том, чтобы показать свою преданность и сочувствие вдовствующей мадам, поэтому не заботилась о своей ноге.

Нин Циншань подумала, что, поскольку у нее была повреждена нога, вдовствующая мадам не стала бы делать ничего, чтобы наказать ее. Так что она, конечно, воспользуется своей травмированной ногой. Однако она совсем не думала, что ее нога никогда полностью не восстановится после такого сильного встряхивания, случившегося с ее ногой, которая еще не выздоровела. Нин Циншань притворилась жалкой, чтобы избежать наказания, но она не знала, что у всего есть цена.

Теперь она была на горе. Даже если бы она снова пригласила императорского лекаря, поездка туда, чтобы пригласить его, и возвращение его обратно привели бы к длительной задержке.

Нин Сюэянь специально велела Лан Нин попросить мазь у вдовствующей мадам, потому что она хотела, чтобы та рассказала вдовствующей мадам правду и попутно привела ее в бешенство. Тогда вдовствующая мадам определенно отправится во двор Нин Циншань, и Нин Циншань притворится жалкой и попытается вызвать сочувствие. Поскольку ей пришлось действовать и заставить это выглядеть реальным, ей придется за это пострадать. Обычно Нин Циншань никогда бы так не поступила, но чтобы избежать ответственности, она должна была это сделать.

Синьмэй вернулась к обеду и принесла письмо, которое Нин Циншань просила кого-нибудь отправить вниз с горы. Вырубив молодого монаха храма, отправлявшего письмо для Нин Циншань, она положила его без сознания в складское помещение сбоку и взяла письмо.

В письме было написано о том, что с ней случилось. Конечно, в чрезвычайно саркастическом тоне Нин Циншань также в ярких деталях описала, что Нин Сюэянь «Получила пощечину» от Принца Йи. Конечно же, в письме Нин Циншань назвала Нин Сюэянь вероломной женщиной, которая соблазнила Третьего принца. Однако Принц Йи узнал, что она сделала, и дал ей пощечину.

Принц Йи презирал Нин Сюэянь еще до того, как она вышла за него замуж. Даже наложница без статуса в поместье Принца Йи жила намного лучше, чем она. И там было гораздо больше подобного контента.

В конце письма она спрашивала о том, что произошло на горе раньше и почему Нин Хуайюань все плохо организовал и совершил такую огромную ошибку. Кроме того, она сказала ему, что даже если Нин Сюэянь действительно умрет, Принц Йи ничего не скажет об этом. В этот раз Принц Йи просто случайно наткнулся на нее.

Принц Йи все еще находился в храме Холодной горы, но он остался здесь не из-за Нин Сюэянь, а из-за своей любимой наложницы, которая была больна. Говорили, что Принц Йи души не чаял в этой наложнице. Когда они выходили на улицу, он обычно позволял ей надеть вуаль и просил восемь служанок прислуживать ей. Всякий раз, когда эти служанки издали видели приближающихся людей, они держали этих людей подальше от любимой наложницы Принца Йи, как будто боялись, что они потревожат ее.

Она написала множество подобных вещей. Даже после того, как она закончила писать две страницы, она добавила последние несколько строк в конец, как будто еще не полностью высказала свои взгляды.

Нин Сюэянь спокойно прочитала письмо. Она улыбнулась и протянула его Синьмэй, попросив Лан Нин и Синьмэй взглянуть.

«Юная леди, вы хотите, чтобы я убила ее прямо сейчас, чтобы отомстить за вас?» С гневом спросила Синьмэй, просмотрев письмо. В письме Нин Циншань намеренно исказила факты. Именно она подставила Нин Сюэянь, но вместо этого обвинила Нин Сюэянь в том, что она приударила за Третьим принцем. На самом деле, с давних пор она ненавидела Третью молодую леди, которая казалась хрупкой, милой девушкой, но на самом деле была порочной женщиной.

«Ты не обязана этого делать.» Нин Сюэянь с улыбкой покачала головой. Конечно, она не стала бы прибегать к такому экстремальному способу. Несмотря ни на что, Нин Циншань скоро выйдет замуж за Третьего принца. Более того, те люди, которые хотели знать правду, наверняка могли ее узнать после того, что только что произошло. Поскольку все они сомневались в том, что произошло сегодня, каждый из них решил заткнуться.

Но это не означало, что правду нельзя узнать. Если Нин Циншань умрет сразу после инцидента, не будет ли это означать, что это как-то связано с Ао Чэньи и Нин Сюэянь?

Нин Сюэянь взяла письмо у Лан Нин и положила его обратно в конверт. Запечатав конверт, она протянула его Синьмэй со словами. «Передай его обратно молодому монаху. Он уже очнулся в это время?»

«Юная леди, не волнуйтесь. Я знала, что делать. Он не может очнуться в это время. Вы все еще хотите, чтобы это письмо было отправлено в поместье герцога-защитника? Должны ли мы сохранить это письмо? В будущем это будет доказательством того, что Нин Циншань подставила вас,» - с беспокойством сказала Синьмэй.

«Не нужно.» Нин Сюэянь махнула рукой, в ее глазах промелькнул холодок. «Иди и быстро отдай письмо монаху, чтобы Нин Циншань не насторожилась. Поскольку ей так не терпится отправить такое содержательное письмо, давайте поможем ей отправить его как можно скорее.»

Нин Циншань была осторожным человеком, так что это письмо все еще могло попасть в руки Нин Хуайюаня.

«Да, юная леди. Я сделаю это прямо сейчас.» Поскольку Нин Сюэянь приняла решение, Синьмэй знала, что ей больше не следует ждать. Таким образом, взяв письмо, она кивнула Нин Сюэянь, развернулась и ушла.

Только что Лан Нин внимательно прочитала письмо и почему-то почувствовала, что что-то не так. Но в данный момент она не могла этого понять, поэтому не удержалась и нахмурившись спросила: «Юная леди, есть ли какие-то другие значения в письме Третьей молодой леди?»

«Она намеренно преувеличила всё, что со мной произошло. В письме все выглядит так, как будто Принц Йи собирается бросить меня. И что даже если я умру здесь, это не будет иметь никакого отношения к поместью Принца Йи. До тех пор, пока наше поместье сможет уладить дело о моей смерти, никто не будет продолжать это дело. Ты это имеешь в виду?» Сказала Нин Сюэянь со спокойным видом.

Слова Нин Сюэянь напомнили Лан Нин, и она знала, что это именно то, что она хотела бы сказать. В конце концов, письмо не было похоже на обычный стиль Третьей молодой леди.

«Юная леди, на что, черт возьми, она намекает?» Спросила Лан Нин, и ее глаза заблестели.

Нин Сюэянь усмехнулась и небрежно сказала: «Она намекает на то, что я не настолько важна. Даже если я умру, никто не будет расследовать мою смерть. Поэтому, если кто-то хочет убить меня, просто не стесняйтесь сделать это как можно скорее. Принц Йи, который живет в храме Холодной горы, на самом деле сейчас с другой красивой женщиной.»

Это была главная идея письма, которое написала Нин Циншань. Со всех сторон она указывала на то, что Принц Йи был недоволен Нин Сюэянь и проявлял мало уважения к ней. Хуже того, Принц Йи гораздо больше заботился о своей любимой наложнице, чем о Нин Сюэянь, которая вскоре собиралась выйти за него замуж.

Лицо Лан Нин стало серьезным, и она спросила: «Юная леди, Третья молодая леди снова захочет причинить вам какой-нибудь вред?»

Глядя на сверкающее море пурпурных цветов за окном, ее зрачки оставались холодными. Нин Сюэянь равнодушно сказала: «Это не имеет значения. Что должно быть, обязательно будет.»

«После того, как кто-то тайно отправил сообщение, кто-то другой начнет действовать. На протяжении всего письма Нин Циншань изо всех сил старалась принизить меня, что, скорее всего, выглядело как сигнал попросить других убить меня. Сколько усилий она приложила, чтобы справиться со мной.»  Подумала Нин Сюэянь.

«Лан Нин, позже пригласи моего двоюродного брата. Скажи ему, что я хочу положить несколько жертвоприношений для моей мамы на жертвенный алтарь и позволить мастерам провести религиозный обряд. Таким образом, моя мама сможет упокоиться с миром в загробном мире. Завтра я тоже пойду засвидетельствовать почтение своей маме. Если есть что-то, что я должна сделать, пожалуйста, скажи моему двоюродному брату, чтобы он уведомил меня заранее, чтобы я могла кое-что подготовить.»

Темные глаза Нин Сюэянь остановились на пурпурных цветах на противоположной стороне. Распускались прекрасные цветы, создавая оживленную картину и распространяя свежую ауру весны. Несмотря на то, что эти цветы находились в холодном углу храма, они были в полном цвету. Такое оживленное зрелище этих цветов демонстрировало жизненную силу. Однако для людей оживленная сцена не всегда олицетворяла жизненную силу.

После письма Нин Циншань казалось, что храм Холодной горы действительно начал гудеть. Конечно, Нин Сюэянь считала, что она тоже должна быть хорошо подготовлена к предстоящей напряженной сцене.