Онлайн чтение книги Коварная Первая Дочь The Devious First-Daughter
Глава 674 - Послание вдовствующей госпожи Лю

Казалось, что на этом месте письма Императрица больше не могла продолжать. На бумаге были только пятна от слез, за которыми следовали широкие пустые места.

Затем Императрица сказала, что она уверена в том, что мадам Минг будет заботиться о ее новорожденной. Мадам Минг будет прекрасной матерью. Она также попросила кого-нибудь присмотреть за мадам Минг и новорожденной. Их статусы в предыдущей династии исчезли как дым. Время всегда двигалось вперед, и смена императорских династий была неизбежной.

Единственной трагедией была вечная разлука с мужем и ее дочерьми.

Единственной причиной, по которой она написала это письмо, было то, что она ничего не могла с собой поделать. Если бы она ничего не сказала, ее ребенок никогда бы не узнал правду. Это было бы к лучшему. Тем не менее, она не могла с этим смириться, поэтому передала письмо человеку, который будет присматривать за мадам Минг. Если однажды личность Нин Цзыин станет известна миру, письмо следует передать Нин Сюэянь.

Она не хотела, чтобы сестры упустили шанс воссоединиться.

Что касается помолвки, о которой она договорилась со своим двоюродным братом, она предоставит Нин Цзыин и Нин Сюэянь решать, признавать ли это. Они могут принять помолвку, если посчитают, что она будет хорошей. В конце концов, помолвка была настоящей. Но если они этого не захотят, они могут проигнорировать это. Это будет нормально, потому что два человека, которые приняли решение о помолвке, умерли.

В конце Императрица даже сказала, что целью помолвки было благо двух семей. С исчезновением нации цель была практически утрачена. Она желала только вечного счастья своим дочерям. Ей было достаточно того, что они вырастут без забот и проживут счастливую жизнь.

И она, и Император не нуждались в них, чтобы они мстили и тонули в море обиды. Они не хотели, чтобы их дочери загоняли себя в угол и жили несчастливо.

Это письмо должно быть завещанием Императрицы. Оно было полно печали, тоски и нежелания, но в нем не было ненависти. Оно было таким спокойным, что казалось почти отчужденным. Это было почти так, как если бы она была не участницей, а сторонним наблюдателем. Между строк даже сквозила беспомощность.

К тому времени, как она закончила читать письмо, Нин Сюэянь заплакала еще сильнее.

Если Императрица по-настоящему не любила свою дочь, почему она так отстраненно говорила о смене династий? Она произнесла это так, как будто это вообще не имело значения, но как это могло не иметь значения? Она говорила так, словно была полна решимости нести это бремя в одиночку. Она оставит всё счастье своей дочери и возьмет на себя все несчастья.

Вот почему, когда Императрица покончила с собой следуя за своим мужем, у нее не осталось ничего, кроме двух дочерей, двух девочек, которые ничего не знали.

К тому времени, когда Ао Чэньи вернулся, Нин Сюэянь все еще тихо сидела у окна. Она продолжала сжимать письмо в руках с покрасневшими глазами.

«Это письмо от Императрицы предыдущей династии?» Он расспросил Цинью перед тем, как войти. Он знал, что Нин Сюэянь молча сидела в комнате с тех пор, как получила письмо, отказавшись даже от обеда. Она даже выгнала Лан Нин и остальных, когда они попытались войти.

Синьмэй была так обеспокоена, что стала искать Ао Чэньи.

Нин Сюэянь повернула голову, услышав его голос. Крупные капли слез текли по ее лицу. В ее голосе слышалась небывалая неуверенность, когда она с жалостью посмотрела на него. Ее глаза были полны ожидания, когда она спросила: «Она любила меня?»

«Она любила тебя, но оказалась в трудном положении. С одной стороны, это была ее любовь к детям. С другой стороны, это была ее любовь к мужу. Когда она не могла иметь и то, и другое, она сделала единственный возможный выбор. Кроме того, она думала, что вы с сестрой сможете жить как обычные девочки без нее. Она думала, что никто не сможет раскрыть ваши личности.»

Ао Чэньи тихо вздохнул, заключил Нин Сюэянь в объятия и нежно утешал ее. В этот момент она выглядела хрупкой, как фарфоровая кукла.

Нин Сюэянь, спрятавшаяся в объятиях Ао Чэньи, закрыла глаза. Она неуверенно спросила: «Она сделала это из-за заботы о нас?» Даже если в ее сердце был ответ, она все равно хотела услышать его от другого человека. Она хотела услышать, как кто-то другой подтвердит это за нее.

«Конечно. С ее статусом и свитой дворцовых слуг враги могли легко обнаружить ее. Даже если она родила тебя и растила, ты никогда не смогла бы жить как обычная девушка. Тебе пришлось бы жить с ней как беженке, бездомной и несчастной.»

Ао Чэньи протянул руку и нежно погладил ее прекрасные волосы. Он мог сказать, что она постепенно расслаблялась от его утешений, потому что ее тело не было таким напряженным, как раньше.

Нин Сюэянь молчала и тихо всхлипнула. Сначала она не издавала ни звука, но начала громко плакать. В конце концов, она успокоилась и тихо устроилась в объятиях Ао Чэньи.

Ао Чэньи продолжал обнимать ее и нежно поглаживать по спине. Как только она полностью успокоилась, он отнес ее и легким движением положил на кровать. Он откинул одеяло и укрыл ее.

Она плакала, пока не уснула.

Он нежно стер поцелуями следы слез с ее лица и долго смотрел на нее, прежде чем развернуться и выйти.

Снаружи зала ждали Синьмэй, Лан Нин и Цинью.

«Когда Императрица проснется, подайте ей обед,» - приказал Ао Чэньи. Три девушки кивнули. Наконец-то они смогли вздохнуть с облегчением. Нин Сюэянь раньше находилась в таком плохом состоянии. Они никогда не видели ее такой тихой и никому не позволялось войти и сопровождать ее.

Казалось, что теперь ей стало лучше. Все трое слышали, как она рыдала навзрыд. Сейчас она, должно быть, спит. Для нее не было ничего плохого в том, чтобы плакать. Если бы ей пришлось спрятать все эмоции внутри себя, у нее были бы проблемы.

Нин Сюэянь спала долго, очень долго. Она не просыпалась, пока не наступило время ужина. Услышав шум в зале, Лан Нин немедленно вошла и помогла ей умыться. Снаружи Цинью и Синьмэй приказали слугам подавать ужин.

Обычно Ао Чэньи не ужинал с Нин Сюэянь. Даже если он и приходил, то в очень поздний час.

Лан Нин и остальные почувствовали себя совершенно непринужденно, увидев, что Нин Сюэянь съела за ужином обычное количество еды.

Когда Нин Сюэянь закончила есть, она вытерла рот носовым платком и велела всем, кроме Цинью, уйти. «Вдовствующая госпожа Лю сказала что-нибудь еще?»

«Она сказала, что, хотя правда о мисс Цзыин не полностью раскрыта, несправедливость, от которой она пострадала, по крайней мере, раскрыта миру. Она сказала, что жаль, что вам так и не удалось встретиться с мисс Цзыин... Поэтому она подумала, что должна передать вам письмо,» - ответила Цинью.

Цинью тогда не поняла, что сказала вдовствующая госпожа Лю. Она могла только дословно повторить это Нин Сюэянь. Когда они все еще жили в поместье герцога-защитника, вдовствующая госпожа Лю была одной из немногих, кто относился к ее госпоже лучше всех. Несмотря на то, что вдовствующая госпожа Лю была всего лишь гостьей в поместье, она помогала Яркому Морозному Саду всякий раз, когда могла.

«Хорошо. Ты можешь идти.» Нин Сюэянь кивнула. Поплакав и заснув, она почувствовала себя намного спокойнее.

Конечно же, две ее приемные матери просто следовали желанию ее биологической матери.

В течение следующих нескольких дней Нин Сюэянь приказала людям отправить окружную принцессу Сяньюнь в Великий национальный храм-хранитель за городом. Все бездетные императорские наложницы были отправлены туда, чтобы стать монахинями. Окружная принцесса Сяньюнь тоже захотела стать монахиней. Тем временем все «Наложницы» в поместье Принца Йи заболели и умерли одна за другой.

Таким образом, Императрица Нин Сюэянь осталась единственным человеком в гареме.

Обычно министры делали все возможное, чтобы убедить Императора выбрать и назначить больше женщин в качестве наложниц и супруг. Но страна была в разгаре войны. Неважно, что у Императора не было желания делать это, даже министры не думали, что это срочный вопрос. Их война против Аннана была более важной.

Поэтому выбор новых наложниц и супруг был отложен на неопределенный срок.

Война против Аннана зашла в тупик. Несмотря на то, что вооруженные силы Аннана хорошо подготовились к войне и сражались под именем принца предыдущей династии, это не шло ни в какое сравнение с долгим наследием нынешней императорской семьи. Люди столько лет жили в мире и счастье, что никто не хотел новой войны. Более того, отец Ао Чэньи выделил большое количество войск и лошадей, готовясь отразить нападение Аннана.

Сам Ао Чэньи никогда не недооценивал Аннан. Следовательно, Аннан не смог извлечь никакой выгоды, несмотря на их внезапное восстание. На самом деле, казалось, что они в конечном итоге потерпят поражение.

Минг Фэйюн вел стабильную войну, и в его руках было больше войск, чем у Аннана. Им вообще не нужно было пытаться застать Аннан врасплох. Они могли победить, приближаясь шаг за шагом.

Вскоре пришло время казни Нин Цзыянь. Затем настала очередь казни Императрицы и Ся Юхана. Это произошло потому, что Ао Минью и убийца настаивали на том, что убийство было спланировано Ся Юханом. Ао Минью и Благородная супруга Йа были понижены до обычных людей. Тем временем Великий Наставник Йа и его сын были уличены в отношениях со вдовой У Яо. Скандал разрушил репутацию Великого Наставника Йа и вынудил его с позором вернуться в дом своих предков. Вместе с этим его многолетняя репутация нейтрального политического наблюдателя рухнула.

Хуа Юэин была приговорена к смертной казни путем самоубийства, и поместье Хуа пришло в упадок. Глава Хуа самостоятельно привез свою третью дочь обратно в дом их предков.

Резким контрастом был Ао Минвань. Он продолжал оставаться Принцем Фу, поскольку не был вовлечен во многие дела. После того как он забрал Благородную супругу Шу из императорского гарема, он стал праздным принцем и жил беззаботной жизнью.

В тот день, когда Ся Юхан должен был быть обезглавлен, Нин Сюэянь лично посетила это место, чтобы стать свидетельницей казни. Она стояла в толпе, скрыв лицо, и мельком взглянула на жалкого Ся Юхана, прежде чем уйти. Ся Юхан был человеком, который был сосредоточен только на своей выгоде.

Он обручился с Нин Цзыин ради выгоды. Он убил Нин Цзыин, женился на Нин Цзыянь, а затем попытался причинить ей вред по той же причине.

Его «Привязанность» была истинной только тогда, когда она не противоречила его выгоде.

Теперь прошлое действительно осталось в прошлом. Она больше не была Нин Цзыин, только Нин Сюэянь.

Она села в карету вместе с Синьмэй и вернулась во дворец. К своему удивлению, она обнаружила Ао Чэньи в своей комнате, ожидающего ее. Каким редким гостем он был. Обычно в это время он должен был заниматься государственными делами в главном зале.

Увидев, что она вошла, Ао Чэньи лениво спросил: «Куда ты ходила?»

«На место казни.» Нин Сюэянь положила накидку, которую держала в руках. Становилось холодно. Когда она раньше выходила, Лан Нин заставила ее надеть накидку.

«Почему ты не досмотрела все до конца?» Ао Чэньи проверил время. Для обезглавливания еще не пришло время. Нин Сюэянь, должно быть, вернулась, бросив быстрый взгляд.

«На это неинтересно смотреть,» - честно ответила Нин Сюэянь. Она села на диван напротив Ао Чэньи. Ее яркие глаза заблестели, когда она о чем-то задумалась, придавая ей очаровательный вид.

«Зачем ты пошла, если это не весело?» Ао Чэньи поднял свои прекрасные глаза и отложил документ, который держал в руке. «Ты забыла о важном дне, не так ли, Янь'эр?»

О каком важном дне она забыла? Она подумала об этом, но не смогла найти ответа. Она не смогла удержаться и покачала головой. «Я ни о чем не могу подумать,» - честно сказала она.

«Это что-то очень важное для тебя.» Ао Чэньи дал ей подсказку.

Нин Сюэянь растерянно моргнула. Она действительно не могла вспомнить, что это было. Более того, когда она посмотрела на красивые брови Ао Чэньи и его яркие глаза, у нее возникло ощущение, что этот вопрос важен не для нее, а для него.

Она вздрогнула и сразу же дала понять, что подумает еще раз. Она знала, насколько неразумен этот человек. Если бы дело было действительно важным для него, но она не могла вспомнить, что именно, он бы так просто ее не отпустил.

Ее длинные ресницы затрепетали, когда она изо всех сил старалась показать, что ломает голову над ответом…