Онлайн чтение книги Коварная Первая Дочь The Devious First-Daughter
Глава 537 - Угрозы на каждом шагу

Из полуразрушенного двора донесся крик, переполошивший всех. Нин Цзуань прибыл первым, так как его кабинет был ближе всего к этому месту. Посмотрев на колодец среди разрушенных камней и битой черепицы, он увидел Нин Юлин, держащуюся за край колодца и плачущую так сильно, что она была готова упасть в обморок, а также Нин Сюэянь, спокойно наблюдающую за происходящим со своей служанкой.

«Отец! Отец, пожалуйста, спаси маму! Пожалуйста, спаси ее! Она столкнула маму в колодец. Пожалуйста, спаси ее,» - всхлипывала Нин Юлин, кланяясь Нин Цзуаню с лицом, полным слез и соплей. Она выглядела запаниковавшей, испуганной и печальной.

Нин Сюэянь столкнула мадам Линг в колодец? Нин Цзуань был шокирован, но сейчас было не время беспокоиться об этом. Он повернулся и приказал слугам спасти мадам Линг.

Спустя некоторое время слугам удалось вытащить мадам Линг из колодца. Однако в ней больше не осталось жизни. Она лежала на влажной земле, холодная и окоченевшая. Нин Цзуань испытал редкое чувство утраты, глядя на ее бледное лицо. Он вдруг почувствовал, что обидел ее.

В его памяти женщина с таким мягким, кокетливым лицом провела с ним столько чудесных дней. Он все еще помнил ее застенчивость из-за того, что она родила ему сына. Но прямо сейчас все, что осталось, это ее бледное, безжизненное и постаревшее лицо, которое он едва мог узнать. Была ли это действительно та женщина, которую он тогда не мог отпустить?

Если бы он не потакал ей, она, вероятно, не осмелилась бы так обращаться с мадам Минг.

«Отец, отец, пожалуйста, отомсти за мать. Даже… Даже если она сделала что-то не так, она все равно мать твоего сына и двух дочерей. Ты… Ты не можешь просто позволить Нин Сюэянь убить ее и ничего не предпринять. Отец, пожалуйста, восстанови справедливость по отношению к матери.»

Нин Юлин, казалось, сошла с ума. Она прижалась к телу своей матери и заплакала, прежде чем поклониться Нин Цзуаню со слезами, струящимися по ее лицу.

Тот, кто увидел бы ее, подумал бы, что она убита горем и ее желание отомстить за свою мать было естественным.

«Ты, недостойная дочь, встань на колени!» Нин Цзуань был так зол, что весь дрожал, а лицо его позеленело. Он пронзил взглядом Нин Сюэянь. Его лицевые мышцы сильно пульсировали, как будто чья-то невидимая рука массировала его лицо.

Нин Сюэянь продолжала выглядеть спокойной и невозмутимой даже под его свирепым взглядом. Она встретилась с ним взглядом и улыбнулась. Довольно насмешливым голосом она сказала: «Вы, должно быть, точно так же обращались с моей матерью в прошлом, не так ли? Вы сделали это так, что она даже не смогла постоять за себя.»

Ее слова, какими бы простыми они ни звучали, были прямым ударом в его ахиллесову пяту.

Прошлый инцидент всплыл в его сознании, как водяная завеса. Когда мадам Линг взяла его с собой, чтобы застать мадам Минг в постели со своим «Любовником», она выглядела такой же спокойной, как сейчас Нин Сюэянь. Даже ее слова тогда звучали как насмешка. Это было так, словно она насмехалась над ним за его самостоятельно организованное шоу.

В этих глазах была насмешка человека, который видел все насквозь, и он был настолько жалким, что не мог сказать ни слова в опровержение. Он мог только наблюдать, как она попросила развода, и все развивалось в желаемом им направлении. Однако процесс был настолько спокойным, что даже сейчас он все еще думал, что мадам Минг видела его насквозь. Это заставило его почувствовать себя так, словно кто-то обнаружил его грязную сторону.

Именно поэтому он и отказался встречаться с мадам Минг после этого.

Один только взгляд на нее напомнил бы ему о его подлости, предательстве, обещаниях, которые он когда-то дал ей. И это несмотря на то, что он снова и снова повторял себе, что именно она предала его. Ее ребенок был неизвестного происхождения, но он все равно растил ее. Для него это было достаточной платой за защиту семьи Минг в прошлом.

Однако, несмотря на все сказанное, он все еще не мог уверенно смотреть в лицо мадам Минг.

Прямо сейчас почти такое же выражение появилось на лице Нин Сюэянь. Синие вены яростно вздулись у него на лбу, как будто под поверхностью извивался дождевой червь. «Только не говори мне, что ты считаешь себя вправе убить ее.»

«Убить ее? Вы видели или слышали, как это произошло?» Нин Сюэянь усмехнулась, встретившись лицом к лицу с Нин Цзуанем. Это был первый раз, когда она смотрела на него так холодно с момента своего перерождения. Этот мужчина и мадам Линг действительно были парой, заключенной на небесах. Они были одинаково эгоистичными и презренными. Мадам Минг, должно быть, давным-давно разочаровалась в этом человеке.

Это объяснило бы, почему мадам Минг так спокойно восприняла предательство и забрала ее у этого человека.

Нин Цзуань был ошеломлен, но быстро обернулся, чтобы сказать Нин Юлин: «Лин'эр, скажи ей, кто ее видел.»

«Это была она. Это определенно была она. Я прогуливалась с мамой, но когда мы добрались сюда, мама сказала, что хочет заглянуть внутрь. Я не хотела входить, поэтому подождала в павильоне снаружи. Внезапно я услышала крик матери и немедленно вошла вместе со своей горничной. Я видела, как она и ее служанка столкнули маму в колодец.»

Нин Юлин громко завыла, указывая на Нин Сюэянь с таким видом, словно хотела разорвать ее на части. Она действительно была снаружи, когда услышала звуки драки во дворе и даже крик мадам Линг. Она только что вошла, готовая выступить в роли свидетельницы, когда, сделав несколько шагов, внезапно получила удар по затылку и потеряла сознание.

К тому времени, когда она проснулась, она уже была во дворе. Конечно же, Нин Сюэянь все еще была рядом. Она тут же закричала, бросилась к краю колодца и начала причитать.

«Присутствуют как улики, так и свидетель.» Разъяренный Нин Цзуань закричал: «Непочтительная дочь! Что ты можешь сказать в свое оправдание? Слуги! Схватите ее! Я больше не буду тебя защищать. Я отправлю тебя прямо в правительственный офис.»

Две пожилые служанки бросились к Нин Сюэянь, чтобы схватить ее.

Синьмэй немедленно встала перед Нин Сюэянь. «Герцог, моя хозяйка теперь является членом поместья Принца Йи. Она супруга принца. Даже если у вас есть престиж герцога, я не думаю, что вы имеете право связывать мою хозяйку.»

Две пожилые служанки немедленно затаили дыхание, осознав, что Пятая юная леди больше не была простой леди из поместья герцога-защитника.

«Непочтительная дочь! Недостойная дочь!» Увидев, что слуги отказываются выполнять его приказ, Нин Цзуань пришел в такую ярость, что закричал: «Очень хорошо, очень хорошо! Только потому, что у тебя есть поддержка Принца Йи, ты даже осмелилась совершить злодеяние, убила свою мать. Я пошлю кого-нибудь пригласить Принца Йи и показать ему твою истинную злую сторону.»

«На что ты намекаешь насчет поместья Принца Йи?» Холодно спросила Нин Сюэянь.

Услышав это, Нин Цзуань чуть не закашлялся кровью. Намекаешь на что-то насчет поместья Принца Йи? Как он посмел? Он начал сильно кашлять.

«Убила свою мать? Ты, должно быть, шутишь, герцог. Эта женщина убила мою мать, и все же ты смеешь называть ее моей матерью? Только не говори мне, что ты все еще думаешь о ней как о своей жене. Ты уверен, что предан порочной женщине, которая убила так много людей? Глубоко внутри ты все еще видишь в ней свою жену. А как же моя мама? Кем она была для тебя? Эта женщина разрушила ее жизнь и отняла у нее все. Моя мама, которая поддерживала тебя во всех твоих трудностях, которая умерла безвременной и насильственной смертью, кем она была для тебя?» Холодно передразнила Нин Сюэянь.

Это был только вопрос времени, когда она навсегда порвет связи с поместьем герцога-защитника. Поместье всегда поддерживало Третьего принца, и отныне они, вероятно, продолжат использовать ее и неоднократно подставлять, чтобы низвергнуть Ао Чэньи. Поскольку это был вопрос времени, она могла бы сделать это сейчас. Нин Юлин дала ей возможность, так что они могли бы с таким же успехом покончить со всем на поверхностности и хоть раз серьезно поспорить.

Она не хотела, чтобы люди в поместье герцога-защитника поступали так, как им заблагорассудится, думая, что она добрая и над ней легко издеваться.

Не дожидаясь ответа от Нин Цзуаня, Нин Сюэянь продолжила: «Когда умерла моя мать, я сказала тебе, что она была отравлена до смерти. Случилось так, что Принца Йи сопровождал его врач, когда тот пришел вознести молитвы, и тогда врач осмотрел ее тело. Моя мать была отравлена, и кто еще в поместье так отчаянно хотел, чтобы она умерла? И все же, в конце концов, вину возложили на горничную. Герцог, вы были слишком предвзяты.»

Вспомнив, что произошло в тот день, Нин Сюэянь почувствовала, как в ней поднимается ярость. Было доказано, что мадам Минг была отравлена «Красавицей, опьяненной цветком персика», но вина лежала только на горничной.

«Раз уж тебе так хочется пойти в правительственный офис, почему бы нам не отправиться туда прямо сейчас и не узнать, отравила ли мадам Линг мою мать и меня, убила Нин Цзыин из двора Танцующих Облаков, украла ее брак и раннее способствовала заключению брачного контракта между поместьями Ся и Нин.»

Нин Сюэянь шагнула вперед и уверенно посмотрела на Нин Цзуаня.

От ее непреклонного взгляда Нин Цзуань похолодел всем телом. Он почувствовал значительный недостаток уверенности в себе и подсознательно сделал шаг назад. Когда он осознал это секундой позже, ему стало одновременно стыдно и раздраженно. Он уставился на Нин Сюэянь и сердито сказал: «Ты сошла с ума! Ты действительно сошла с ума. Что… О чем ты вообще говоришь? Слуги, арестуйте ее. Мы подождем, пока Принц Йи придет и оценит ситуацию.»

Тот факт, что Нин Сюэянь смогла сделать правильное предположение о внутреннем дворе Танцующих Облаков, застал Нин Цзуаня врасплох. Если бы эта информация распространилась, у него больше не было бы возможности кого-либо видеть. Более того, Император придерживался двусмысленной позиции по отношению к принцессе предыдущей династии.

Теперь он сожалел об этом. Если бы он знал, что Нин Цзыин была принцессой предыдущей династии, он бы никогда не позволил мадам Линг и ее дочерям делать то, что они сделали. Теперь было слишком поздно, и все, что он мог сделать, это притвориться, что ничего не знает. Кроме того, все просто догадывались о личности Нин Цзыин, и это не было подтверждено.

Но даже в этом случае он не мог позволить другим узнать, что поместье герцога-защитника замышляло украсть брак Нин Цзыин. От Нин Сюэянь у него по спине пробежал холодок.

«Нин Сюэянь, ты столкнула мою мать в колодец, потому что неправильно поняла ее, не так ли?» Закричала Нин Юлин. Она была в приподнятом настроении, думая, что воспользовалась замечательной возможностью.

Она беспокоилась о том, что может попасть в ловушку, когда необъяснимым образом проснулась здесь, но идея пришла ей в голову, когда она наблюдала, как спорят Нин Сюэянь и Нин Цзуань. Должно быть, охранник привел ее сюда, иначе не было никакого объяснения тому, что произошло ранее.

Ее храбрость тут же возросла, и в глазах появилось самодовольное выражение. Она указала на Нин Сюэянь, отказываясь сдаваться.

Во внутренний двор пришло довольно много людей. Нин Цзуань примчался сюда со своими слугами, как только услышал шум, а позже столкнулся со служанками и служанками постарше, которые подходили к нему. Все слышали их громко и отчетливо. Сбитые с толку и не зная, кому верить, они начали перешептываться между собой.

«Вы все, заткнитесь!» Из-за двери донесся крик. Все обернулись и увидели мрачного вида вдовствующую мадам и нескольких горничных и служанок постарше, стоящих в дверях. Она пришла в ярость, когда увидела, что толпа во дворе перешептывается и сплетничает.

Несмотря на то, что она пришла со значительного расстояния, когда Нин Сюэянь заговорила, было тихо, так что она все слышала. Она так запаниковала и разозлилась, что чуть не упала в обморок. Как можно было произносить эти слова в присутствии других людей?

Эти слова могли бы нанести ущерб всему поместью герцога-защитника.