Онлайн чтение книги Возрождение Хуашань Return of Mount Hua Sect
Глава 234 - Что с ним? (4)

Просторная тренировочная площадка раскинулась перед центральным павильоном. 

По обеим сторонам выстроились воины Дворца Зверей. Их бронзовые мощные мускулы и суровые лица создавали невероятно грозное зрелище. 

Среди выстроившихся в ряд воинов с неловкими выражениями лиц стояли ученики Хуашань. 

"…Что это ещё за представление?" 

"Чон Мён?" 

Ученики, не понимая, зачем их сюда притащили, смотрели на Чон Мёна глазами, полными вопросов. 

Но тот лишь пожал плечами и, держа в руках белый веер, беззаботно улыбнулся. 

"А, ничего особенного. Всё быстро закончится, просто понаблюдайте." 

"…" 

'Всё, что ты называешь «ничего особенного», всегда оказывается чем-то очень даже особенным, Чон Мён.' 

'Так почему бы тебе не объяснить своему сасуку сейчас, чтобы потом не пришлось удивляться?' 

Но, к сожалению, желание Пэк Чхона не сбылось. 

Не успел он снова спросить Чон Мёна, как впереди поднялся шум, и появился Владыка Дворца Зверей. 

"Хм?" 

Увидев его, Пэк Чхон слегка опешил. 

Это был не тот беззаботный и великодушный Владыка, каким он обычно казался. Хотя его шаг по-прежнему излучал мощь, сейчас от него веяло… той же тяжелой и гнетущей аурой, что и при первой встрече. 

Топ! Топ! Топ! 

Выйдя на площадку с грозным видом, Владыка поднялся на высокие ступени и сел на огромный трон, откуда окинул всех взглядом. 

Воины Дворца Зверей разом опустились на колени. 

"Да здравствует Дворец Зверей!" 

"Несокрушимый Зверь! Да здравствует Поднебесная!" 

Владыка Дворца Зверей Мэн Со сдержанным жестом принял их приветствие. 

"Мурашки по коже…" 

"Сколько бы раз я ни смотрел на это, никак не могу к этому привыкнуть." 

Ученики Хуашань задрожали. 

На самом деле, такое множество воинов, кричащих в унисон, — редкое зрелище даже в Центральных Равнинах. Разве что в императорском дворце можно увидеть подобное. Оказавшись в эпицентре, невольно чувствуешь себя подавленным. 

И тут Владыка, до этого смотревший на них с легким высокомерием, заговорил. 

"Ну что ж."

Его низкий голос прокатился эхом по всему Дворцу. 

"В чём причина вашего визита, ученики Хуашань." 

Тут Чон Мён шагнул вперёд. 

И вдруг резко опустился на колени, ударившись лбом о землю. 

"Великий Владыка Дворца Зверей! Этот молодой даос осмеливается просить вас об одолжении! Умоляю, проявите милосердие, великое как реки и моря, и не отвергайте мою просьбу!" 

Глаза учеников Хуашань позади него чуть не вылезли из орбит. 

'Чего?!'

'Что он несёт?! Этот псих?' 

'Он что-то не то съел? Зачем он это делает?'

Разве это не тот самый Чон Мён, который даже перед старейшинами держал голову высоко и говорил всё, что хотел — вернее, даже то, о чем говорить не стоило?! 

И теперь он вот так пресмыкается?! 

'Тут определенно что-то нечисто!' 

Пэк Чхон с подозрением и тревогой смотрел на затылок Чон Мёна. 

"Просьба, говоришь?"

Владыка смерил его серьёзным взглядом, без тени прежней легкомысленности. 

Теперь он выглядел именно как Владыка Дворца Зверей — правитель Южных земель, не уступающий никому в величии. 

"Если ты — потомок Благородного Клинка Цветущей Сливы, то имеешь право обращаться ко мне с просьбой. Говори, ученик Хуашань, потомок Благородного Клинка. Я выслушаю твою просьбу и решу, стоит ли её удовлетворить." 

"Ваша мудрость поистине безгранична!" 

Бум! 

Чон Мён снова ударился лбом о землю. 

"…Да что с ним такое?" — прошептал Пэк Чхон. 

"Я бы тоже хотел знать. Давайте просто подождём".

Чо Голь и Пэк Чхон перешёптывались. Им было сложно уследить за происходящим. 

Но Чон Мён, не обращая внимания, продолжил говорить достаточно громко, чтобы все могли его услышать. 

"Великий Владыка Дворца Зверей Нанман! Осмелюсь просить вас: пожалуйста, сжальтесь над нами, пришедшими издалека, и разрешите нам торговать с Юньнанью!" 

"Что?!"

Владыка внезапно вскочил со своего места. 

Его глаза пылали, словно он готов был разорвать Чон Мёна на части. 

"Разве вы не знаете, что торговля между Дворцом Зверей и Центральными Равнинами запрещена в принципе! Даже если вы наши гости, как думаете, сможете ли вы вернуться обратно в безопасности, если попытаетесь нарушить законы, которые передаются из поколения в поколение?!" 

Голос Владыки, полный гнева, разнесся по всему Дворцу Зверей. 

От этой устрашающей ауры задрожали не только во́ины Дворца, но даже ученики Хуашань. 

Но Чон Мён снова ударился лбом о землю и воскликнул: 

"Владыка! Разве купцы с Центральных Равнин уже не посещают Юньнань?!" 

"Вы пытаетесь оскорбить Дворец Зверей, поднимая сейчас эту тему?!" 

"Нет! Но вместо того, чтобы позволять стольким людям с Равнин ступать на территорию Юньнани, разве не лучше было бы позволить только одним входить сюда, чтобы сохранить волю предков?!" 

"Хм!"

Владыка громко фыркнул. 

Во́ины тоже быстро переглянулись. В его словах была логика. 

"Мы уважаем Дворец Зверей больше, чем кто-либо другой с Равнин, и готовы соблюдать ваши законы!" 

"Как ты можешь это гарантировать?" 

"Мы — потомки Благородного Клинка Цветущей Сливы! А ещё — ученики Хуашань, которая утратила былую славу из-за пренебрежения Центральных Равнин. Если не мы понимаем Юньнань, то кто ещё на Центральных Равнинах в силах вас понять?" 

Владыка уставился на Чон Мёна своими большими глазами. 

"И все же я не могу доверять жителям Равнин!" 

"Благородный Клинок тоже был с Равнин!" 

"Ты смеешь сравнивать себя с ним?!" 

"Сравнивать — нет, но следовать его воле — да! Если он хотел защищать Юньнань, разве мы, его наследники, не должны делать то же самое? Разве не в этом суть Хуашань, которая почитает его как своего предка и символ?!" 

Речь лилась, словно чистый ручей. 

Рот Пэк Чхона, наблюдающего за этим, широко открылся. 

'Неужели этот парень всегда был таким оратором?' 

Конечно, невозможно отрицать, что Чон Мён красноречив. Но болтливость и умение строить логичные аргументы — разные вещи. 

А сейчас он сыпал словами так, будто заучил их наизусть!? 

Если бы кто-то незнакомый увидел его, он бы, вероятно, принял его за литератора. Особенно с этим белым веером в руках. 

'Неужели я до сих пор его не знаю?' 

И в тот момент, когда Пэк Чхон по-новому взгляну на Чон Мёна… 

"Поэтому мы, Хуашань… Хуашань… Э? Что дальше… А?"

"…" 

Лицо Владыки слегка дрогнуло. 

'Эй, парень! Ты же выучил это!' 

'Одну минуточку! Иногда забываю!' 

Чон Мён нервно поднял рукав, но затем, сохраняя спокойствие, будто ничего не произошло, продолжил. 

Однако Пэк Чхон благодаря своему орлиному взору не упустил этот момент. 

'Я уверен, в его рукаве что-то было…' 

Белый лист, плотно исписанный мелким почерком… 

'Вот же жук! Он подглядывает!' 

'Так вот оно что! Я знал, что он сам до этого не додумался бы!' 

"Поэтому, Владыка, прошу понять нашу искренность! В конце концов, если отношения не созданы руками людей, то это не более чем совпадение. Если бы предки Дворца Зверей не хотели позволить нам ступить на эту землю, разве мы могли бы сейчас стоять перед вами?" 

"Хочешь сказать, что предки сами открыли вам путь в Юньнань?" 

"Я так считаю!" 

"Хм!"

Владыка Дворца закрыла глаза с серьезным выражением на лице. Чон Мён тихонько вздохнул, глядя на то, как тот погрузился в раздумья.

'Думаю, этого достаточно?' 

Конечно, они с Владыкой уже обо всём договорились. 

Хотя торговля возобновлялась в силу необходимости, всё требует последовательности и аргументирования. Сейчас они как раз и аргументировали свою позицию. 

Для Владыки было выгоднее выглядеть тем, кто милостиво принимает просьбу Хуашань, чем тем, кто сам о чем-то просит. 

Такие мелочи увеличивают и укрепляют его авторитет. 

Тот факт, что потомки Благородного Клинка ведут себя столь учтиво, заставляло всех присутствующих вновь осознать его статус Владыки Дворца. 

"Что вы думаете?"

Владыка открыл глаза и обвёл взглядом старейшин Дворца. 

Пожилой старейшина, стоявший впереди, медленно заговорил. 

"Владыка. Его слова не лишены смысла. Однако воля наших предков должна быть сохранена." 

"Они — потомки Благородного Клинка, которого наши предки так почитали. И вы хотите сказать, что это невозможно?" 

"Если бы это был сам Благородный Клинок — другое дело. Но они всего лишь его потомки. Разве можно относиться к этим людям, которые даже не являются его кровными родственниками, так же, как самому́ Благородному Клинку?" 

"Хм." 

Удивлённый их неожиданно сильным сопротивлением, Владыка слегка нахмурился. 

"Воля предков имеет первостепенное значение. Владыка, вы не можете согласиться." 

"Владыка, не забывайте унижений от Центральных Равнин! Дворец Зверей не утратил гордости!" 

"Иногда гордость важнее жизни. Защищайте её!" 

"Сохраните свою гордость!"

Все старейшины Дворца опустились на колени. 

Увидев это, Владыка закрыл глаза. 

'Неужели даже этого недостаточно?' 

Именно для таких упрямцев и затевался этот спектакль. Чтобы растопить сердца приверженцев старых устоев.

Но ситуация по-прежнему не изменилась. 

Более того, даже выстроившиеся внизу воины, казалось, в тайне поддерживали старейшин. 

'Неужели пропасть настолько глубока?' 

Разрыв между Центральными Равнинами и Юньнанью были слишком велик. Как бы они не старались, никакие усилия не могли это исправить. 

Владыка тяжело вздохнул. 

И в этот момент… 

"…Воля предков?" 

Чон Мён поднялся с колен. Он медленно повернул голову в сторону и посмотрел на старейшин. 

'О нет…'

'Всё пропало.' 

'Остановить его! Хотя бы заткнуть!' 

Пэк Чхон и Юн Чжон инстинктивно бросились к нему. 

Но… 

Вжух! 

Чон Мён, выпустив мощный поток энергии, оттолкнул мчащихся на него Пэк Чхона и Юн Чжона.

"Что?" 

"Э-э?"

Пэк Чхон и Юн Чжон упали на спину и с растерянными лицами тупо уставились на Чон Мёна. 

Конечно, это не первый случай, когда он отвергает их уговоры. Разве это не тот самый Чон Мён, который, даже если вцепиться в него мёртвой хваткой (1), даже на пороге смерти, но выскажет своё мнение? 

(1) «Даже если схватить за руки и ноги и повиснуть на нём» (кор. 팔다리를 잡고 늘어져도) - это идиома, означающая крайнее упорство, невероятную настойчивость (человека, которого невозможно остановить, даже физически цепляясь за него).

Но чтобы он использовал силу, чтобы оттолкнуть их — такого ещё не было. 

"Чон Мён."

Пэк Чхон окликнул его с явным беспокойством. 

Но тот даже не взглянул на них и просто уставился на старейшин. 

"Вы сказали «воля предков»?"

Его голос сразу же понизился. 

"Какая воля?" 

"Д-дерзкий!" 

"Я спросил: что это за воля?" 

Пожилой старейшина, стоявший впереди, шагнул вперёд и грозно посмотрел на Чон Мёна. 

"Предки завещали никогда не общаться с людьми из Центральных Равнин. Тех, кто не подчинятся этому приказу, — только казнить." 

"Тогда вас всех тут перевешать надо." 

"Что?!" 

"А мы кто?" 

"…" 

"А купцы из Гильдии Хэпин, вошедшие в Куньмин? Вы что, не знали, что люди и Центральных Равнин открыто посещают Юньнань? Почему вы их не остановили? Вам всем головы рубить надо! Или как?" 

Лицо старейшины покраснело. 

Но Чон Мён продолжил: 

"Конечно, я понимаю. Это вопрос выживания. Но почему-то этот «вопрос» используется как оправдание только тогда, когда вам это удобно." 

"Ты сейчас оскорбляешь Дворец Зверей?!" 

"Нет. Я оскорбляю тебя. Хватит прятаться за Дворцом." 

"Кт… Кто-нибудь, этого ублюд….!" 

"«Следовать воле»? Неужели это единственное наследие, которое оставили после себя ваши предки?" 

На эти внезапные слова на лице старейшины отразилось недоумение. 

"…О чём ты?" 

"Разве ваши предки не завещали вам заботиться о народе Юньнани?" 

"…" 

Пожилой старейшина замолчал. 

Чон Мён, который пристально смотрел на него, повернулся к Владыке. 

"Не было такого?" 

Тот вздохнул. 

"Было. Определенно было. Это само собой разумеется." 

"Так какое же наставление важнее?" 

"…" 

Чон Мён посмотрел на всех и крикнул: 

"Ваши предки точно были бы довольны, видя нынешнее состояние Юньнани! Они бы рукоплескали за то, что вы так хорошо сохранили их наследие, настолько хорошо, что заморили народ Юньнани голодом! Если бы ваши потомки так поступили, вы бы обрадовались? Будь я на их месте, я бы обезглавил вас всех!" 

Лица во́инов Дворца Зверей побагровели. 

"Предки…" 

"Только те, кто не может самостоятельно принимать решения, цепляются за волю предков. Вы думаете, что предки действительно хотели, чтобы их потомки слепо следовали их словам? Ни один родитель не хочет, чтобы их ребенок был безвольной марионеткой!" 

Чон Мён резко вытянул руку назад. 

"Э? А-а-а!" 

Юн Чжон, который безучастно слушал его слова, был схвачен и поставлен рядом. Оказавшись рядом с Чон Мёном, он в оцепенении смотрел вверх с пустым выражением лица.

"Мой сахён Юн Чжон, едва прибыв в Куньмин, потратил все свои деньги и даже продал меч, чтобы помочь людям Юньнани!" 

"…Спасибо, придурок." 

'Зачем ты это сказал?' 

"Тогда позвольте мне спросить!"

Чон Мён рыкнул. 

"Кто, по-вашему, больше заботится о народе Юньнани в глазах этих великодушных предков, которые думали только о Юньнани? Мой сахён, отдавший всё, чтобы накормить людей? Или вы, кто закрывает глаза на тех, кто умирает, чтобы сдержать слова своих предков?" 

Никто не ответил. 

Чон Мён скрипнул зубами. 

'Воля, мать вашу.' 

Как могут рассуждать о воле те, кто еще не сталкивался лицом к лицу со смертью? Как эти недотёпы смеют рассуждать о заветах предков, не пережив и десятой доли того, что пережил он, видевший падение своей секты? 

Воля всего лишь воля. Это то, из чего можно извлечь урок и усвоить его, но она никогда не может стать абсолютным правилом. 

Мир меняется так быстро — сколько ещё можно цепляться за эти устаревшие слова? 

Чон Мён окинул во́инов пристальным взглядом и стиснул зубы. Дальше говорить с этими людьми было бессмысленно. 

"Зря потратили время. Пошли!" 

Чон Мён без малейшего колебания резко развернулся. 

И в этот момент… 

"Постой." 

Он обернулся, на его лбу вздулись вены. 

Владыка кашлянул и посмотрел на Юн Чжона. 

"Юн Чжон, верно?" 

"Да." 

"Я хочу спросить тебя кое о чём." 

Юн Чжон кивнул с немного нервным выражением лица.