Онлайн чтение книги Это просто смешно This Is Ridiculous
1 - 13.1 Все бумажные персонажи

Чжан Сань уже несколько лет восседал на троне.

Цветы клематиса, выложенные в виде буквы SOS, ежегодно распускались, и к императорскому двору приходили новые придворные дамы.

Чжан Сань понимал, что не сможет оставить после себя наследников. За эти годы он не раз совершал необдуманные поступки и открыто или тайно противостоял вдовствующей императрице. Её терпение по отношению к нему было на исходе. Как только на свет появится сын императора, его карьере марионетки придёт конец, и на следующий день он может «случайно» упасть в колодец и умереть.

Однако он не мог отказаться от возможности выбирать наложниц, так как не знал, какая из них может оказаться той самой переселенкой.

Ему предстояло распознать её среди прекрасных дам, которых вдовствующая императрица посылала рожать детей, тех, кого принц Дуань отправлял с целью отравить его, и тех, кого различные группировки использовали для манипуляций.

Где же был этот человек? Когда она должна была появиться? Эта навязчивая идея была подобна последнему вздоху умирающего, заставляя его двигаться вперед, превозмогая трудности.

Он научился наблюдать за каждым их словом и действием, не выдавая своих эмоций. Он тонко намекал и зондировал почву, тактично избегая близких отношений и предотвращая попытки покушения.

Даже среди императорской стражи были шпионы. После этого он больше не доверял защиту другим и несколько месяцев работал самостоятельно, создавая в своей спальне механизмы, управляемые блоками. При нажатии на определенные кирпичи, скрытые в разных частях стен, появлялись скрытые стрелки.

Иногда он внезапно останавливался и задавался вопросом: «Даже если я действительно найду её, что тогда?» Он не мог помочь ей и не заслуживал её помощи.

Главная героиня—женщина должна была найти главного героя—мужчину, в то время как он был просто злодеем.

Когда он впервые оказался в этом мире, у него были наивные мечты о том, чтобы бросить вызов судьбе. Теперь же он почти забыл своё настоящее имя и свою внешность. Был ли он Чжан Санем или Сяхоу Данем? Была ли так называемая современная жизнь лишь мечтой, которую он видел в детстве в императорском кабинете?

Если бы главная героиня увидела его таким, она, вероятно, развернулась бы и убежала.

В этот момент во дворец вошла Шань И. В прошлом году государство Янь прислало с ней шкатулки с драгоценностями и лисьими мехами. Её имя было внесено в список подарков — сначала для танцев, а затем для услужения в постели.

В отличие от более поздних слухов о её потрясающей красоте, Шань И называли красавицей лишь потому, что ей был присвоен этот титул. Она была совсем юной, едва достигнув зрелости, с большими глазами, которые, когда она моргала, казались растерянными и жалкими.

Она чем—то напоминала первую жертву Чжан Саня, ту маленькую дворцовую служанку.

Шань И не очень хорошо владела официальным языком и не всегда могла его понять. Как обычно, Чжан Сань привел ей несколько современных примеров, но она не уловила его шуток. Думая, что это из—за её недостаточного знания языка, она чуть не расплакалась, извиняясь и умоляя его не отсылать её, иначе чиновники из Янь побьют её.

Чжан Сань сказал: — Они больше не могут с тобой связаться.

Шань И только продолжала умолять, жестом показывая: — Я должна провести ночь с вами..

Чжан Сань, не зная, смеяться ему или плакать, ответил: — Тогда ложись и засыпай.

Шань И растерянно кивнула и тихо легла.

Последним человеком, которого Чжан Сань встретил с таким простодушием, был его одноклассник по средней школе.

Он перевернулся на другой бок. Из—за головной боли и того, что кто—то находился рядом с его подушкой, ему обычно было трудно заснуть. Но в тот день аромат румян, исходивший от её тела, показался ему превосходным успокаивающим благовонием; он почувствовал, что его клонит в сон, и быстро заснул крепким сном.

— Позже он узнал, что это было приготовлено специально для него.

События, которые произошли потом, остались в его памяти лишь в виде смутных воспоминаний.

Ещё до того, как его сознание полностью прояснилось, его тело начало действовать.

Когда он попытался открыть глаза, сильный запах ржавчины смешался с ароматом румян. Шань И рухнула на него сверху, всё ещё с открытыми глазами, сжимая в руке кинжал. В её спине торчала скрытая стрела, выпущенная из механизма.

Лунный свет проникал сквозь резное окно, разливаясь по всему её телу. В её пустых глазах всё ещё читалось некоторое замешательство, словно она не могла понять, как может существовать чудовище, которое убивает, даже не задумываясь.

Чжан Сань долго смотрел на неё, а затем улыбнулся.

Он сбросил её тело с кровати и вновь закрыл глаза, откинувшись на подушку в лунном свете, наполненном запахом железной ржавчины.

Это был двадцать седьмой человек, которого он убил. Он решил прекратить считать.

Это было обычным делом: все они были лишь фигурами на сцене, созданными из бумаги.

Утром после празднования Фестиваля Тысячелетия на улицах столицы царила оживлённая атмосфера. Торговцы и пешеходы продолжали свой путь, но в их взглядах читалась настороженность, когда они украдкой поглядывали на несколько высоких фигур в толпе.

Эти люди были посланцами из государства Янь. Хотя говорили, что они прибыли для мирных переговоров, тень многолетней войны всё ещё витала в воздухе. Возможно, именно поэтому от них исходила аура беспокойства, которая ощущалась, куда бы они ни смотрели.

Ха Цина шёл, опустив голову, прислушиваясь к оперному пению, доносившемуся из соседнего здания. Он тихо фыркнул и произнёс на языке Янь:

— Слишком слабо, намного хуже мелодичных песен нашего народа…

Внезапно стоявший рядом с ним крупный бородатый служитель поднял руку, преграждая ему путь:

— Подождите!

Ха Цина поднял глаза и увидел группу людей, приближающихся к ним. Они были одеты как разносчики и носильщики, но их поведение напоминало головорезов, а в руках вместо оружия были куски металлолома.

Вожак группы сказал:

— Мой брат утверждает, что из его ларька что—то пропало, и вы, люди, это украли, не так ли?

Посланцы Янь, которые накануне вечером столкнулись с клеветой господина Вана, мгновенно вспыхнули:

— Где ваши доказательства?

— Доказательства? Встаньте прямо и позвольте нам вас обыскать, — произнес мужчина с угрожающим выражением лица, протягивая руки к их одежде.

Как могли посланцы Янь стерпеть такое оскорбление? Они тут же в гневе закричали и начали драку.

---

Но неожиданно, как только нападавшие пришли в движение, каждый из них продемонстрировал профессиональную подготовку, совсем не похожую на умения обычных людей.

Когда Ха Цина въехал в город, его оружие было отобрано. Несколько раз сражаясь голыми руками, он получил порез на руке, из которого обильно текла кровь.

Его лицо потемнело от гнева.

Это было преднамеренное нападение, и противник явно намеревался его убить!

Инстинктивно повернув голову, Ха Цина позвал: «Принц…»

Бородатый мужчина жестом остановил его.

Ха Цина предложил: «Вы идите первым, мы справимся с ними!»

Бородатый мужчина ответил: «Мы отступаем вместе».

Посланцы из Янь и не думали о бегстве без боя. Ха Цина подумал, что ослышался: «Что?»

Бородатый мужчина повторил: «Беги!»

Не допуская возражений, он внезапно заставил Ха Цина отступить. С противоположной стороны полетело несколько спрятанных предметов, но бородатый мужчина встал перед Ха Циной, подняв руку, чтобы заблокировать каждый из них. В его рукаве раздался металлический звук — он был в доспехах.

Ха Цина оглянулся и увидел, что путь назад также был заблокирован группой людей. Бородатый мужчина оттащил его в узкий переулок, который вел в сторону. Оставшиеся посланцы Янь последовали за ними, чувствуя глубокое унижение. Однако преследователи были непреклонны, явно стремясь уничтожить их всех.

Пока они бежали, бородатый мужчина тихо произнес:

— Мы не можем вступать в бой. Если мы убьем хоть одного человека, нас арестуют по какому—нибудь обвинению.

Ха Цина осознал, что происходит, и с горечью воскликнул:

— Эти вероломные люди Ся!

Посланцы Янь оказались в невыгодном положении из—за незнания местности, и через некоторое время их загнали в тупик. Ха Цина прислонился спиной к стене, глядя на большую толпу преследователей, и с горечью произнес:

— Давайте умрем вместе, уничтожим их всех, это не будет потерей!

Бородатый мужчина вздохнул:

— Это была бы потеря, план еще не завершен.

Внезапно позади них раздался отчетливый свист.

Бородатый мужчина резко повернулся, его взгляд упал на стену позади них.

— Кажется, за стеной есть тропинка, перелезай!

Люди Янь, воспользовавшись узким переулком, чтобы задержать преследователей, начали помогать друг другу перебираться через высокую стену. И действительно, за стеной обнаружилась тропинка. У Ха Цины не было времени на размышления, и он, как в тумане, отбежал на некоторое расстояние, защищая бородатого мужчину. Однако преследователи не последовали за ними.

С другой стороны стены доносились слабые сердитые крики:

— Арестуйте их всех, отведите к властям!

Ха Цина, все еще не в силах отдышаться, произнес:

— Чиновники пришли!

Бородатый мужчина ответил:

— Вероятно, группа, которая пыталась нас убить, является людьми вдовствующей императрицы. А чиновники, должно быть, представляют интересы императора.

— А как насчет человека, который только что свистел? Он тоже был человеком императора?

Бородатый мужчина, прищурившись, сказал:

— Возможно, и нет. Если бы это были люди императора, почему они открыто не вышли нам навстречу?

В резиденции принца Дуаня проходило небольшое совещание.

Человек, который ранее свистел, опустился на колени и сообщил:

— Этот Ха Цина, который возглавляет группу посланников, кажется, не является их настоящим лидером. Я немного понимаю яньский язык и ранее слышал, как Ха Цина называл дородного слугу «принцем».

Сяхоу Бо, задумчиво:

— В Янь много принцев. Однако эта борода выглядит подозрительно, вероятно, она скрывает его лицо. Обычным людям из Янь, которых люди Ся никогда в жизни не видели, не нужно прятаться. Поскольку он замаскировался, его лицо должно быть знакомым. Если он так поступил, то это должен быть кто—то, кого мы знаем.

Разведчик: – Ваше высочество имеете в виду…

Сяхоу Бо с легкой улыбкой: – Ему следовало бы встретиться с людьми Ся на поле боя раньше. С его навыками он действительно заслуживает звания «Лучший воин Янь».

Разведчик был в шоке: — Этот человек — Ту Эр?! Разве Ту Эр не был в ссоре с королем Янь? Зачем ему служить посланником короля Янь? Нет, подождите, если он изменил своё имя и замаскировался, может ли быть, что он здесь тайно, чтобы король Янь не узнал об этом?

Сяхоу Бо задумался: — Вероятно, он заменил настоящую группу посланников. Король Янь хочет мирных переговоров, но что касается Ту Эра…

Его приближённые начали анализировать:

— Я слышал, что он и красавица Шань И, которая умерла несколько лет назад, были влюблены друг в друга с детства. Шань И умерла во дворце, но люди Янь не признали обвинения в убийстве. Вместо этого они обвинили Ся в её убийстве и использовали это как повод для объявления войны.

— Значит, Ту Эр действительно ненавидит императора и решил пойти по стопам Цзинь Кэ[1]?

— Это бессмысленно. После покушения Цзинь Кэ на императора Цинь его смерть была неизбежна. У Ту Эра впереди блестящее будущее, так зачем ему рисковать своей жизнью?

Сяхоу Бо на мгновение задумался: — А что, если внутри Янь произошло что—то серьёзное?

— Ваше высочество имеете в виду, что Ту Эр не смог противостоять королю Янь и больше не мог оставаться в Янь, поэтому он в отчаянии приехал в Ся, стремясь сорвать планы своего дяди?

Сяхоу Бо медленно произнёс:

— Какой бы ни была правда, эти мирные переговоры, скорее всего, провалятся. Император и так находится в уязвимом положении; высокопоставленные воины вокруг него погибли. Если бы Ту Эр привёл группу убийц и внезапно напал, императору не удалось бы спастись.

Доверенное лицо засомневалось: — Должны ли мы… открыть что—то императору?

Как только эти слова были произнесены, Сяхоу Бо посмотрел на него с улыбкой:

— Ты такой добросердечный?

Приближённый испугался и сразу же опустился на колени:

— Я думал о вашем высочестве! Если Ту Эр убьет императора, между двумя странами снова разразится война…

Сяхоу Бо с нежностью помог ему подняться.

— Это правда. Первоначально я тоже так думал. Но сейчас я осознал, что с навыками Ту Эра ему будет нетрудно случайно убить вдовствующую императрицу, пытаясь убить императора.

---

[1] Цзинь Кэ (Jing Ke, 京可) — это знаменитый китайский исторический персонаж, известный своей попыткой убийства первого императора Китая, Цинь Шихуанди, в 227 году до н. э. Цзинь Кэ был наемником или убийцей, которого наняли, чтобы убить Цинь Шихуанди, чтобы помешать его власти и распространению династии Цинь. Согласно историческим источникам, он был отправлен с даром, который должен был быть использован как прикрытие для совершения убийства.

---

Доверенное лицо было ошеломлено.

— Если это случится, когда не будет лидера, а внешний враг силен, а наследный принц слишком молод, кто—то должен будет взять на себя регентство, чтобы управлять государственными делами. – Принц моргнул. – Что касается войны, поскольку я уже знаю о ней, я могу подготовиться заранее и не буду застигнут врасплох внезапным нападением государства Янь.

Приближенные умолкли.

Злодей, он настоящий злодей.

Доверенное лицо: – Как и ожидалось от вашего высочества, вы дальновидны.

Сяхоу Бо с улыбкой произнес: — Поэтому нет необходимости уведомлять императора. Мы даже можем помочь Ту Эру, если это потребуется. Далее, нам нужно лишь убедиться, что вдовствующая императрица присутствует при их действиях.

Ян Дуоцзе, встряхнув кувшин с вином, пригласил: — Иди сюда, выпей!

Ли Юньси осушил чашку и произнес: — Личные запасы брата Яна действительно превосходны. Тогда я не буду скромничать и выпью без лишних церемоний.

Ян Дуоцзе хранил молчание, но Чэнь Цзиньтянь, сидевший рядом, с улыбкой заметил:

— Нечасто можно увидеть, чтобы брат Ли так наслаждался выпивкой.

Ли Юньси не ответил. Хотя теперь он занимал официальную должность, он был человеком, привыкшим к тяжелым временам, и довольно бережливым. Обычно он не тратил деньги на вино, позволяя себе расслабиться только в гостях у Ян Дуоцзе.

Однако он не рассердился на подшучивания Чэнь Цзиньтяня, а вместо этого предложил:

— Мы давно не собирались втроём. Брат Чэнь, вы тоже выпьете чашечку?

Чэнь Цзиньтянь с легкой улыбкой махнул своей бледной рукой:

— Нет, нет, я всё ещё хочу пожить и поработать на ферме ещё несколько дней.

Он не пытался скрыть свою болезнь, но Ли Юньси, будучи не слишком красноречивым, особенно когда был слегка пьян, некоторое время подбирал слова, прежде чем сказать:

— Ваш… В последнее время у вас хороший цвет лица.

Как мог Чэнь Цзиньтянь не знать его характера? Услышав это, он рассмеялся:

— Брат Ли такой необычный.

Ян Дуоцзе поддержал его смех:

— Это точно.

Ли Юньси, нахмурившись, пристально посмотрел на него.

Ян Дуоцзе: — Что?

Ли Юньси: «С тех пор как мы встретились сегодня, ты произнес не более десяти слов. Мне просто любопытно, разве ты не всегда был самым разговорчивым? Почему ты вдруг стал таким скупым на слова?»

Чэнь Цзиньтянь также спросил: — Брат Ян, кажется, немного похудел. У тебя не возникло каких—либо проблем?

Ян Дуоцзе, горько улыбнувшись, выпил чашу вина и сказал:

— Не стоит об этом говорить. Я больше никогда в жизни не хочу разговаривать.

С этими словами он выпил остальную чашу вина.

Ян Дуоцзе: – Вы, двое, получили желаемое в Министерстве доходов и сборов. Но знаете ли вы, чем я занимаюсь каждый день в Императорском астрономическом бюро? Я гадаю! Планетарные удачи, бедствия и благословения — всё это взлетает и падает, и каждый день я сочиняю истории, которые люди могут прочитать. Неужели вы думаете, что я могу сфабриковать всё, что захочу? Нет! Если важная персона хочет, чтобы гадание было плохим, оно должно быть именно таким. Я использую сложные ритуалы и глубокий мистицизм, чтобы представить это в такой красноречивой и витиеватой форме, чтобы оно стало литературным шедевром. Вот для чего нужен мой литературный талант!

Ли Юньси: – “…”

Чэнь Цзиньтянь: – “…”

Ян Дуоцзе икнул от выпитого вина:

— И это ещё не самое худшее! Иногда вдовствующей императрице хочется, чтобы всё было плохо, а его величество желает, чтобы всё было хорошо. Имперское астрономическое бюро раскололось на две фракции, и мои коллеги спорят, как учёные—конкуренты, обмениваясь риторическими замечаниями. Каждый день я переписываю тысячу черновиков, и мои кисти стираются до боли. Всё это лишь для того, чтобы доказать, что трескающийся слева черепаший панцирь — это доброе предзнаменование! Как же такое несчастье возможно в этом мире? Я, Ян Дуоцзе, потратил десять холодных лет на учёбу и развитие своего великого таланта лишь для того, чтобы в итоге стать гадалкой?!

Ли Юньси: — “…”

Чэнь Цзиньтянь не смог удержаться от смеха:

— Честно говоря, ты действительно выглядишь соответствующе.

Ян Дуоцзе был высоким и светлокожим, с двумя длинными тонкими усами, которые развевались на ветру, придавая ему совершенно мистический, даосский вид.

Ли Юньси положил руку ему на плечо:

— Мастер даос, пожалуйста, прочтите по моей ладони…

Ян Дуоцзе, не в силах сдержать раздражение, произнес: «Проваливай».

Ли Юньси, не удержавшись от улыбки, поспешил его успокоить:

— Разве его величество не говорил, что сейчас ему необходимо, чтобы ты писал эти загадочные вещи, которые будут вводить людей в заблуждение? Но через некоторое время он планирует перевести тебя в другое место?

Ян Дуоцзе подпер лоб рукой и тихо произнес:

— Позволь мне задать предательский вопрос: ты веришь ему?

Чэнь Цзиньтянь, который первым присягнул на верность Сяхоу Даню, решительно кивнул, услышав это.

Ли Юньси на мгновение замолчал:

— Он сказал мне продолжать составлять земельные реестры из разных регионов, обещая, что когда—нибудь они будут использованы. Я полагаю, это можно считать обещанием императора.

Ян Дуоцзе был шокирован:

— Это не то, что ты говорил, когда впервые пришел в Министерство доходов и сборов! Тебя больше не беспокоит, что Эр Лань поднимается по служебной лестнице благодаря своим социальным навыкам?

На лице Ли Юньси появилось слегка смущенное выражение:

— Я больше не вижу его таким.

Ян Дуоцзе на мгновение застыл, затем горько рассмеялся и удрученно произнес:

— Значит, я единственный, кто все еще пребывает в сомнениях.

— Брат Ян…

Ян Дуоцзе еще больше понизил голос:

— С тех пор как мы впервые встретились на озере, мы уже несколько раз видели Его величественный образ. Вы обратили внимание? Как иногда он как мудрец смотрит на нас… Он действительно оправдывает своё название. Его взгляд подобен сильному ветру, который проносится над травой и деревьями, не принося с собой ни печали, ни радости. Кажется, что небо и земля не проявляют к нему благосклонности.

На некоторое время в разговоре наступило затишье.

Ян Дуоцзе проводил своих гостей до двери и, прежде чем попрощаться, поделился еще одной новостью:

— Вы знакомы с главой Чжан из Министерства обрядов, не так ли? Мы вместе готовили банкет в честь Фестиваля Тысячелетия и стали хорошими друзьями. Вчера он сообщил мне по секрету, что на дипломатическую миссию Янь на главной улице напали бандиты, но им удалось скрыться.

Ли Юньси, повернувшись к нему, сказал:

— Вероятно, вдовствующая императрица пытается уничтожить их под видом бандитов, не так ли?

Ян Дуоцзе ответил:

— Вполне возможно. В результате Его величество приказал Министерству обрядов посетить их резиденцию и принести извинения. Это был широкий жест, и, несмотря на их холодные лица, они даже услышали мягкие слова утешения.

Чэнь Цзиньтянь, вздохнув, заметил:

— Это придает им вес. Его величество действительно стремится к мирным переговорам.

---

Ян Дуоцзе, пребывая в смятении, размышлял: «Когда брата Вана отправили в Янь, у меня уже были дурные предчувствия. Сейчас он не вернулся, и, вероятно, находится в опасности. Его величество и сам осознает, что у этих людей из Янь недобрые намерения, однако продолжает искать способ угодить им. О чем же он думает? Есть ли у него план, или же он просто использует это как предлог, чтобы отобрать власть у вдовствующей императрицы?»

Последнюю мысль он, однако, не стал озвучивать: неужели мы всего лишь пешки в борьбе Сяхоу Дана за власть?

Ночью Ту Эр проснулся, задыхаясь. Кровать в гостевом доме Ся была очень мягкой, и его руки и ноги тонули в ней, что затрудняло движение. Возможно, именно поэтому ему снились кошмары.

Ту Эр с усилием повернулся и сел, взглянув на охранников, которые сидели на полу рядом с кроватью. Он спросил: «Который час?»

Ха Цина зажег лампу и ответил: «Третья стража. Принц, с вами все в порядке?»

Ту Эр проснулся, чтобы умыться холодной водой, и, возвращаясь в комнату, он бросил взгляд в окно.

Ночью у ворот гостевого дома всё ещё можно было увидеть множество императорских стражников. Говорили, что император Ся специально назначил этих людей для охраны гостей и защиты от возможных неприятностей со стороны бандитов.

Трудно было сказать, были ли они охранниками или просто следили за происходящим.

Ха Цина нахмурился: — С этими дополнительными людьми наш план…

Ту Эр оставался совершенно спокойным: — Давайте понаблюдаем за ситуацией. Этот мирный разговор был организован Сяхоу Данем в частном порядке, и он обязательно встретится с нами. Тогда мы и сделаем свой ход.

Однако, глядя на обеспокоенное лицо Ха Цина, он понимал, что сейчас его лицо выглядело не очень хорошо.

Вероятно, это было связано с его сном о Шань И.

Ту Эр раздражённо встряхнул головой, стряхивая капли воды с лица. В тусклом свете свечей его лицо без накладной бороды выглядело очень красиво.

Снова задув свечи, Ту Эр лежал в темноте, уставившись в потолок.

— Как ты думаешь, Чжало Ва Хан заметил это? — спросил он.

Когда он покидал Янь, его официально всё ещё держали взаперти в собственном доме, и к нему не допускали посетителей. Вместо себя он оставил двойника, который был очень похож на него. Пока король Чжало Ва Хан не вызовет его, он не заметит ничего необычного.

Ха Цина: — Мы не получали никаких известий. Король редко вас видит, так что, вероятно, он об этом не узнает.

Ту Эр фыркнул: — Должно быть, он всё ещё с нетерпением ждёт результатов мирных переговоров прямо сейчас.

Его подчинённые разразились сдавленным смехом, словно стая тяжело дышащих диких зверей.

Ха Цина смеялся особенно искренне:

— Это старый волк, у которого выпали зубы, и он только и ждёт своей смерти.

Ту Эр был осведомлён о том, что отец Ха Цины пал от руки короля Янь. Мужчины и женщины, пришедшие с ним в Ся, имели кровные долги перед народом этой страны, а некоторые из них испытывали глубокую обиду на короля Янь. Эти причины побудили их отправиться в путешествие, которое могло стать для них последним.

А что касается его самого?

Если бы у него был выбор, он бы не стал бесчестным убийцей. Однако всю свою жизнь он мечтал о том, чтобы во главе армии войти в столицу Ся и, с мечом в руке, отрубить голову императору.

Однако правитель Янь, постарев и ослабев, был не в состоянии сражаться. Поддавшись уговорам посланцев Ся, он захотел погасить пламя войны собственными руками и уничтожить воинов, которые рисковали своей жизнью ради него.

— Как только кролик будет пойман, собаку приносят в жертву, — эту поговорку Ту Эр слышал от народа Ся.

Но в то время он ещё не понимал, что он тоже становится частью этой жестокой игры.

Чжало Ва Хан не всегда был таким. Когда—то он испытывал сильную ненависть к Ся и получал удовольствие, причиняя страдания людям этой страны.

Ту Эр слышал, что много лет назад, когда люди Ся ослепили его на один глаз, они также нанесли вред и другой части его тела. В результате у него не было собственных детей, только племянник Ту Эр.

Чжало Ва Хан не испытывал к Ту Эру особой любви, но он с полной самоотдачей обучал его искусству верховой езды и охоты.

В то время молодой Ту Эр вернулся верхом под жадными взглядами молодых женщин. Он с гордостью выложил к ногам своего дяди охотничьи трофеи: множество птиц, четырех кроликов, двух оленей и старого волка.

Кто—то из придворных, не удержавшись от лести, произнес: «Навыки принца становятся все более совершенными. Скоро ли он станет лучшим воином Яна?»

Ту Эр с улыбкой посмотрел на своего дядю, но заметил на его лице мимолетное выражение неудовольствия. В то время он не понимал значения этого тонкого выражения. Даже если бы он знал, то не смог бы произнести льстивых слов или сладких речей.

Поэтому, засвидетельствовав свое почтение, он ушел, ничего не подозревая. Он подбежал к Шань И, которая ждала его, и, словно волшебник, достал свежий цветок с капельками росы и вложил его в ее волосы.

По его забывчивости эта невидимая трещина расширялась день ото дня. Пока король Янь не объявил, что из числа знати будет выбрана святая дева и преподнесена в дар миру империи Ся.

Ту Эр выломал дверь в дом своего дяди и воскликнул: «Я должен стать лучшим воином Яна!»

— Почему Шань И? Ты же знаешь, что мы с ней… — спросил Ха Цина.

Король лишь ответил: — Ее статус наиболее подходит.

Ту Эр, перевернувшись в темноте, тихо сказал:

— Потерпи еще несколько дней. Не совершай ошибок.

Ха Цина кивнул: — Понятно.

Фракция принца Дуаня проводила ночные совещания, на которых были пересмотрены и отвергнуты бесчисленные планы. Их целью было гарантировать, что Ту Эр не только успешно осуществит убийство, но и одновременно устранит вдовствующую императрицу.

---

В этот момент собрать императора, вдовствующую императрицу и посланников Янь в одном месте казалось таким же трудным, как и достичь небес.

Вдовствующая императрица и император были в ссоре, и она все еще искала возможность убить посланников. При такой открытой враждебности даже самый недалекий император не позволил бы ей участвовать в дипломатической миссии.

Принц Дуань долгие годы терпеливо строил свою репутацию, стремясь к законному трону и желая занять его по—настоящему праведным путём. Поэтому для него было крайне важно заручиться поддержкой народа Янь, чтобы устранить сразу двух главных соперников.

Его приближённые потратили немало времени и сил, прежде чем наконец—то придумали поразительную стратегию.

Когда они доложили о своей идее Сяхоу Бо, даже он был удивлён и поднял брови:

— Действительно, удача благоволит к смелым.

Доверенное лицо: – Этот план действительно рискован и содержит множество неизвестных. Я не могу гарантировать его успех. Возможно… не могла бы супруга Се провести гадание?

Се Юньэр была знаменитостью во фракции принца Дуаня. Не только из—за скандальных слухов о её отношениях с принцем, которые невозможно было скрыть, но и потому, что её предложения часто казались гениальными и невероятными, но всегда сбывались с безошибочной точностью, словно она могла заглянуть в тайны небес и предсказать будущее.

Услышав это имя, Сяхоу Бо остановился.

У супруги Се произошёл выкидыш в ночь празднования фестиваля Тысячелетия, и после перепалки между вдовствующей императрицей и императором об этом стало известно всем. У приближённых были свои предположения об отце её ребёнка, и теперь они с любопытством смотрели на принца, пытаясь понять, какие чувства он испытывает по этому поводу.

Сяхоу Бо вызвал разведчика: – Как дела у супруги Се во дворце?

Разведчик: – После выкидыша у неё поднялась температура, и она не может встать с постели. Император был в гневе и заявил, что проведёт тщательное расследование этого дела и наведет порядок в гареме. Он также приказал стражникам охранять её, пока она не поправится.

Требования к регулированию гарема были необоснованными, поскольку в течение многих лет в нём не рождалось детей, и все знали, кто в этом виноват.

Любопытные взгляды приближённых становились всё более пристальными, как будто они хотели увидеть, действительно ли их господин способен на человеческие эмоции и переживания.

Сяхоу Бо молчал немного дольше обычного, и на его лбу отразилось лёгкое беспокойство.

Приближённые по какой—то необъяснимой причине почувствовали облегчение, но затем услышали, как он сказал: – Ребёнок уже потерян, поэтому больше не должно быть никого, кто мог бы причинить ей вред. Назначение охраны для её защиты в это время кажется несколько подозрительным.

Доверенные лица: – ”…»

Это ваша единственная мысль?

И это всё ещё человек?

Сяхоу Бо: – В любом случае, найдите способ отправить ей записку, в которой я скажу, что хочу с ней встретиться.

В этот момент Се Юньэр даже не подозревала, что оказалась в центре такой бури.

Она спала как в тумане, и когда проснулась, в её голове все еще царила путаница. Слезы, скопившиеся в её глазах, сразу же скатились вниз, оставляя мокрые следы на подушке.

— Кто тебе снился? — спросил кто—то рядом с кроватью.

Се Юньэр неуверенно повернула голову; перед ней стоял Сяхоу Дань, глядя на неё сверху вниз.

— Ты постоянно извинялась, — губы Сяхоу Дана скривились в сардонической усмешке. — Тебе снился принц Дуань? Ты сожалеешь о том, что ребёнка больше нет?

Се Юньэр непонимающе уставилась на него: — Нет.

Сяхоу Дань: — Тогда кто же? Уж точно не я?

Се Юньэр пришла в себя и продолжала молчать.

Сяхоу Дань прищелкнул языком:

— Просто скажи мне. Нам всё равно больше не нужно притворяться. Ты всё равно что мертвец…

— Хорошо, хорошо, позволь мне разобраться с этим, — Юй Ваньинь высунула голову из—за его спины, протянула руку, чтобы потрогать лоб Се Юньэр, и с облегчением сказала:

— Лихорадка наконец—то прошла. Эти древние заболевания действительно ужасают. Как ты себя чувствуешь? Хочешь немного воды?

Се Юньэр продолжала хранить молчание.

Юй Ваньинь, повернувшись к Сяхоу Даню, мягко подтолкнула его:

— Выйди, пожалуйста, мне нужно поговорить с ней наедине.

Сяхоу Дань был озадачен:

— Почему ты отсылаешь меня?

Юй Ваньинь, многозначительно глядя на него, произнесла:

— Все в порядке, позволь мне разобраться с этим.

Она закрыла дверь и, вернувшись к Се Юньэр, спросила:

— Ты все еще нехорошо себя чувствуешь?

Се Юньэр с трудом села, прислонившись к изголовью кровати, и, собрав всю свою энергию, спросила:

— Вам не нужно играть в хорошего и плохого полицейского. Просто скажите мне, чего вы от меня хотите?

Юй Ваньинь с улыбкой произнесла:

— Хорошо, я буду откровенна. Принц Дуань прислал записку с просьбой встретиться с тобой наедине сегодня вечером в том разрушенном здании в Холодном дворце.

Се Юньэр на мгновение закрыла глаза и глубоко вздохнула:

— Значит, ты должна отпустить меня сегодня вечером, чтобы я могла встретиться с ним.

— А что, если мы не отпустим тебя? Ты надеешься, что он ворвётся и спасёт тебя?

— Нет. Если он заметит что—то необычное, я потеряю его доверие и, следовательно, свою ценность для вас. Вы ведь хотите завербовать меня только для того, чтобы вытянуть из него информацию, не так ли?

Юй Ваньинь помолчала, пробормотав:

— Теперь ты совсем умная.

Се Юньэр сердито возразила:

— Я всегда была умной! Я проиграла вам из—за информационной асимметрии, не поймите меня неправильно!

— Ты проиграла мне? Это неправильно. Нам никогда не было из—за чего соревноваться, — ответила Юй Ваньинь.

— В такой момент произносить такие красивые слова…

Юй Ваньинь серьёзно произнесла:

— Если уж на то пошло, разве ты не проиграла принцу Дуаню?

Се Юньэр: – «…»

Юй Ваньинь некоторое время смотрела на ее бледное лицо, а затем внезапно подошла к косметичке и сказала: – Повернись.

Се Юньэр: – Что ты собираешься делать?

— Разве ты не идешь сегодня на свидание? Я сделаю тебе макияж. – Юй Ваньинь взяла ее за плечи и повернула лицом к себе, затем взяла расческу и начала расчесывать волосы. — Время сплетен в женском общежитии — разве ты не испытывала этого раньше?

Се Юньэр: – Это бесполезно, не пытайся взывать к моим эмоциям.

Юй Ваньинь осталась невозмутимой и начала сплетничать:

— Значит, тебе только что приснился Сяхоу Бо?