Онлайн чтение книги Это просто смешно This Is Ridiculous
2 - 24.3 Восстановление империи

В последний раз, когда они проверяли, хвост этой линии еще был искривлен. Тогда она подумала, что выравнивание звезд уже не происходит, что бедствие прошло. Она не ожидала, что оно еще впереди.

Сяхоу Дань прищурил глаза:

— Если я правильно помню, это знак убийства правителя, не так ли?

Юй Ваньинь передернуло, и она быстро начала перебирать в памяти все, что было связано с Безымянным гостем.

Как под воздействием какого-то заклинания, она вдруг услышала в ушах слова Линь Сюаньина, сказанные Сяхоу Даню:

— Мой учитель также велел мне сказать тебе: ваша встреча может не быть удачным событием.

Её сердце стремительно опустилось вниз, как в бескрайний, бездонный провал.

Неужели Безымянный гость велел им следовать воле небес, а эта «воля небес» и есть тот самый исходный сюжет?

Не был ли тот мистик специально нацелен на то, чтобы побудить её убить Сяхоу Даня?

Юй Ваньинь взорвалась от ярости.

Она огляделась вокруг, раздумывая о возможности призвать Безымянного гостя прямо сейчас, посреди ночи.

Сяхоу Дань посмотрел в небо, затем на неё, будто что-то понял, и тихо рассмеялся.

В темноте его лицо было бледным, как у блуждающего призрака, но его выражение было спокойным:

— Пять звезд выстраиваются в линию, после крайнего бедствия приходит великое процветание — для этого мира, потерять безумного императора и обрести императрицу после такого бедствия, действительно будет великим процветанием.

— Не болтай чепуху! — резко сказала Юй Ваньинь. — Только твое выживание может считаться процветанием после бедствия!

Сяхоу Дань успокоил её: — Ладно, что скажешь, то и будет. Надень обувь.

Юй Ваньинь: «…»

С их воссоединением Сяхоу Дань всегда был… довольно сдержан перед ней.

Он был как молодой человек, поглощенный любовью, стараясь быть рядом с ней как можно чаще, наслаждаясь простыми радостями жизни, свободно кушая и развлекаясь, не думая о ближайшей смерти.

Он казался решившим игнорировать неизбежное расставание с жизнью. Иногда, когда Юй Ваньинь становилось грустно, он даже подшучивал, чтобы отвлечь её.

Юй Ваньинь наконец надела тапочки.

— Холодно, давай вернемся, — Сяхоу Дань потянул её внутрь, устроил обратно в кровать: — Если не можешь уснуть, может, сделаем что-то согревающее?

Юй Ваньинь: — «?»

Юй Ваньинь: — Ты не хочешь поговорить об этом?

— О чем? Об убийстве? — Сяхоу Дань уютно устроился рядом с ней: — Я вот думаю, что когда время придет, лучше искать быструю смерть, чем десяти—пятнадцатидневные истязания. Возможно, я даже попрошу тебя помочь.

Юй Ваньинь сердце сжалось от боли в его легком тоне: — Ты думаешь, я могла бы причинить тебе боль?

Сяхоу Дань задумался на мгновение: — Действительно, тебе было бы трудно. Не переживай, со мной все в порядке. Все будет, как тебе угодно.

Что-то лопнуло в сознании Юй Ваньинь.

— Как угодно мне, — она тихо повторила.

Сяхоу Дань замер, пытаясь поправить свои слова: «—  не так это имел в виду…

— Ты спрашиваешь, буду ли я счастлива убить тебя собственными руками или буду счастлива смотреть, как ты медленно умираешь?

Сяхоу Дань впал в панику.

Он несколько секунд смотрел на неё, а потом, вспомнив, что нужно поискать платок, стал метаться.

— Если бы ты действительно желала мне угодить, ты бы прогнала меня из дворца в первый же день, или я бы пришёл только после твоей кончины! Я был бы не рад, что встретил тебя, не рад есть горячий котелок, не рад, что попался на твои уловки, не рад читать твои послания…

Сяхоу Дань наконец нашел вышитый платок и застенчиво предложил его, но Юй Ваньинь не взяла его.

Она сдерживалась слишком долго, и теперь взорвалась, рыдая так, что все её тело дрожало: — Как ты можешь быть таким жестоким ко мне?

Сяхоу Дань замолчал на мгновение, а затем обнял её, нежно произнося:

— К счастью, у императрицы великое сердце, она обязательно отплатит врагам добром, следуя воле небес и желаниям народа, и будет править тысячелетиями.

— Я не могу!

— Ты уже можешь. А Бай сообщил, что до того как я снова присоединился к тебе, ты уже справлялась одна. Ты только будешь становиться лучше — он нежно погладил её по спине: — Не плачь. Я извинюсь, хорошо? Если в этом мире есть перерождение, я отплачу тебе в следующей жизни.

— Я не хочу следующей жизни. Я хочу эту жизнь, этот мир — Юй Ваньинь не знала, от кого она требует это, и не заботилась, что звучала как ребенок, который просит луну, — Я хочу, чтобы ты остался, чтобы быть со мной.

Сяхоу Дань: — «…»

Сяхоу Дань тихо сказал: — Я хочу остаться больше, чем кто—либо.

Юй Ваньинь всхлипнула, слыша в его голосе что-то необычное, и вырвалась из его объятий, чтобы посмотреть на него. Глаза Сяхоу Даня были полны слез, он смотрел на неё с нежностью и беспомощностью.

— Но у меня тоже нет выбора.

Юй Ваньинь вдруг поняла, что не должна тратить усилия Сяхоу Даня.

Он так старался оставить ей хорошие воспоминания, чтобы утешить её. А она заставила его плакать.

Она постепенно успокоила дыхание и взяла шелковый платок, чтобы вытереть нос:

— Ладно, тогда ты лучше отплатишь мне должным образом.

После девяти растянутых зимних холодов погода постепенно начала теплеть.

Тайное сообщение, отправленное в Ту Эру, все еще не пришло. С учетом хаоса в войне с Цян, они даже не могли быть уверены, что Ту Эр получил письмо.

Когда Император не был занят государственными делами, он стремился проводить как можно больше времени со своей супругой. Они наслаждались обществом друг друга, катаясь на лодке по озеру, любуясь луной, ища сливы в снегу, а также согревая постель с помощью фумигаторов.

Однако, несмотря на их радости, состояние Сяхоу Даня день ото дня ухудшалось. Его прием пищи и сон становились всё более скудными, а глазницы — более впалыми. С каждым днем он все больше напоминал тирана из её кошмаров. Юй Ваньинь знала, что его головные боли усиливаются, приближая его к тому критическому моменту, о котором она уже слышала.

---

Но он никогда не показывал ни малейшего признака боли перед Юй Ваньинь. Когда боль становилась невыносимой, он просто исчезал на некоторое время. Юй Ваньинь старалась не замечать этого.

Однажды она уже плакала и не собиралась повторять это в своей жизни.

По приказу Императора, Имперская астрономическая служба вычислила благоприятную дату для официальной коронации Императрицы.

Эта грандиозная церемония произвела фурор во дворце ещё на этапе подготовки. Император, казалось, был полон решимости продемонстрировать свою безграничную власть, отметить своё запоздалое правление и утвердить высокий статус Императрицы в глазах всего мира, полностью развеяв её репутацию коварной наложницы, замешанной в тёмных делах.

Эта церемония олицетворяла начало новой эпохи, и поэтому должна была стать великолепным и инновационным событием — не торжественным и официальным, а элегантным и величественным.

Недавно созданные Шесть Министерств столкнулись с первым испытанием на прочность, работая без устали и координируя срочные приготовления.

Повозки, украшенные золотыми и нефритовыми сосудами, а также церемониальными охранниками в роскошных вышитых одеждах, торжественно въехали в дворцовые ворота. Редкие цветы и растения, не свойственные зимнему времени года, были доставлены со всех уголков страны. Они покрывали дворец яркими красками, а их ароматные тени покачивались на ветру.

За три дня до церемонии в величественных залах витали свежие ароматы. Император лично руководил постом гражданских и военных чиновников, зажигая благовония и принося жертвы небесам и земле.

В день церемонии музыка звучала с восьми направлений, цветы устилали дороги, а ковры простирались от дворцовых ворот до церемониального зала. Императрица, облаченная в великолепное платье, грациозно шла вперед, и золотой свет, ниспадающий с ее финиксовой короны, напоминал воды небесной реки.

Юй Ваньинь, держа свою благородную голову слегка приподнятой, проходила сквозь склоняющуюся перед ней толпу. Ее церемониальный халат волочился по земле, словно катящийся сон.

Линь Сюаньин, ответственный за безопасность, с задумчивым видом наблюдал, как она с гордостью идёт навстречу своему одиночеству.

После сложных ритуалов Императрица встала перед алтарём благовоний и совершила обряд шести почтений и трёх поклонов. Император поднял её, и они встали рука об руку, принимая почести.

Восьмилетний Наследный принц, опустив глаза, подошёл, чтобы отдать дань уважения.

После смерти Вдовствующей Императрицы, казалось, кто-то мудрый наставил его, и он внезапно стал послушным. Он не только слёзно извинился перед Сяхоу Даном, но и прислал много подарков в палаты Юй Ваньинь, обращаясь к ней с уважением как «Мать Императрица». Будто решив быть хорошей марионеткой, он не давал поводов для того, чтобы его отстранили от власти хотя бы на время.

Чиновники, следуя за ним, произнесли: «Да здравствует Императрица!» Их опущенные лица выражали различные чувства: некоторые — настороженность, другие — почтение. Семья Юй, избежавшая смерти, плакала, а молодые чиновники, которые лично общались с Императрицей, выглядели довольными.

По традиции церемония должна была завершиться.

Но Сяхоу Дань, явно не удовлетворенный, с улыбкой сказал:

— В этот знаменательный день мы с Императрицей подготовили дворцовый банкет. Приглашаем всех дорогих министров присоединиться к нам и отпраздновать это событие вместе.

Так, дворцовый банкет длился с полудня до поздней ночи, наполняясь изысканными деликатесами, превосходными винами и сладкими фруктами, охлаждёнными в снегу.

Этот безрассудный размах событий заставил Ли Юньси нахмуриться, пробормотав что-то о неподобающем поведении.

Когда наступила ночь, Сяхоу Дань, уже слегка опьяневший, с улыбкой произнёс:

— Императрица, посмотри, я покажу тебе фокус!

Он взмахнул рукой, и тысячи потоков света внезапно взметнулись среди цветочных теней, рассыпаясь на кластеры в небе.

Временные улучшенные фейерверки продемонстрировали удивительные узоры — серебряные цветы на огненных деревьях, которые, словно волны, украшали небо, заставляя звёзды и луну тускнеть и терять свой свет.

Чиновники были в восторге, некоторые пьяно смеялись, а другие сочиняли стихи на ходу.

Ли Юньси, чувствуя руку Яна Дуоцзе на своём плече, громко призывающего его выпить, уже потерял терпение.

— Пусть будет так… Пусть они будут счастливы хотя бы один раз, а завтра я всё объясню им, — тихо произнёс он.

Юй Ваньинь тоже выпила несколько бокалов вина, и хотя она пила только фруктовое, после такого количества тостов её голова немного закружилась.

В её затуманенном взгляде огни фейерверков струились по разгорячённому лицу Сяхоу Даня, и весь окружающий шум словно отдалился. Высоко в небе изогнутый месяц в центре неба был ясен и без пыли, с добротой взирая на этот прекрасный мир фейерверков и людей.

— Императрица, вам понравилось? — Сяхоу Дань наклонился к её уху с улыбкой.

Эти слова были одновременно и утешением, и подарком, тем, что согреет её в будущем, когда ветер и снег будут резать, как ножи.

Юй Ваньинь почувствовала, как от вина, которое она выпила, её охватывает жар, словно внутри разгорается медленный огонь.

---

Прежде чем она успела ответить, Сяхоу Дань взял ее за руку:

— Пусть пьют. Пойдем, уйдем отсюда.

Когда они покинули шумную сцену, их уши не сразу привыкли к внезапной тишине, и в них ещё звенело от шума.

Императорская чета велела слугам оставаться далеко позади и прогуливалась по коридорам. Фейерверки уже угасли, и темно—синий свет луны вновь наполнил императорский сад, превратив его в мир чистого хрусталя.

Юй Ваньинь осознавала, что в подобной романтической обстановке они должны были вести речь о любви, а затем незамедлительно удалиться в свои покои для проведения трёхсот пылких свиданий.

Однако алкоголь усилил жажду в её сердце, и язык стал неудержимым. Когда она открыла рот, из него вырвалось: «Если бы мы не были в этой книге…»

Она ещё не была удовлетворена, ей хотелось большего.

Пророчество Безымянного Гостя, а также её невольный кошмар привели к экзистенциальному кризису. Если всё предначертано судьбой, то не означает ли это, что мы всего лишь играем отведённые нам роли? Насколько тесно связаны наши отношения с «судьбой»?

С момента своего появления в этом мире Юй Ваньинь оказалась в суровых условиях, где ей приходилось бороться за выживание. Сяхоу Дань стал её единственным близким духом, естественным союзником в этой борьбе. Их слияние казалось неизбежным.

Теперь, наконец, у нее появилось время для романтических размышлений. Она начала переживать о незначительных деталях. Например, было ли их взаимопонимание и любовь чем-то само собой разумеющимся для Сяхоу Даня, или же у него не было другого выбора?

Если бы они никогда не попали в этот мир, если бы здесь не было других таких же, как они, полюбил бы он ее, не отвлекаясь на что-то еще?

Но в этот момент, когда она задавала себе эти вопросы, было уже слишком поздно. Она не знала, почему так отчаянно стремится к ответу, и кто мог бы дать ей его.

Пока она пыталась привести свои мысли в порядок, Сяхоу Дань продолжил её мысль:

— Если бы мы не оказались в этой книге, на дворе был бы 2026 год, и я бы уже несколько лет работал. Возможно, мы встретились бы в метро.

Юй Ваньинь вопросительно посмотрела на него.

Сяхоу Дань, лениво взглянув на луну во дворе, мечтательно произнёс:

— В метро было бы особенно тесно. Я стоял бы, листая телефон, как вдруг заметил бы девушку, сидящую напротив и читающую роман в телефоне. Я не знаю, какой контент она читала, но она смеялась так сильно, что не могла остановиться. Я бы не удержался и оглянулся, понимая, что она очень милая.

Юй Ваньинь улыбнулась и поддержала его:

— Она точно не любила бы, если бы за ней подглядывали, и, возможно, строго посмотрела бы на тебя. Но потом, увидев, что ты красив, она бы молча простила тебя.

Сяхоу Дань продолжил:

— Тогда я бы подошёл к ней и попросил её добавить меня в WeChat. Она бы дала мне его?

Юй Ваньинь не смогла сдержать смех:

— Трудно сказать.

— Пожалуйста, я не странный.

Юй Ваньинь не могла удержаться от смеха:

— Ладно, ладно.

— Прекрасно. Я бы говорил с ней о романах, приглашал бы её в кино, вёл бы её в десять лучших мест с горячим котелком в городе. С каждой новой встречей она становилась бы всё интереснее. С каждым днём мы становились бы всё более слаженными. Затем, если бы я увидел, что она благосклонна ко мне, я бы начал посылать ей цветы — букет за букетом, множество цветов.

Сяхоу Дань пристально смотрел на неё, словно описывая сладостное фантастическое видение:

— Как долго бы я смог выдержать? Три месяца, четыре месяца, а может быть, и полгода? Однажды, возвращаясь домой, я бы крепко сжал коробочку с кольцом в кармане и сказал бы ей: — Не могу представить свою жизнь без тебя — Я бы украдкой наблюдал за её реакцией, и если бы она не ответила… я бы подождал ещё немного.

Юй Ваньинь засмеялась: — Не может быть, ты такой робкий?

— Я бы боялся, что она отвергнет меня.

Возможно, из—за вина или же оттого, что ночь была столь чарующе прекрасна, сердце Юй Ваньинь забилось сильнее, и румянец, что уже успел было исчезнуть, вновь вернулся на её щёки.

Она не смогла выдержать его прямого взгляда и слегка повернула голову:

— К сожалению, здесь нет ни метро, ни кинотеатра.

— Но есть кольцо, — произнёс он.

Сяхоу Дань медленно опустился на одно колено и протянул ей кольцо.

Юй Ваньинь тотчас же заметила на нём феникса с расправленными крыльями, готового взлететь. Присмотревшись, она разглядела среди перьев феникса редкие ветви и листья османтуса.