Онлайн чтение книги Это просто смешно This Is Ridiculous
2 - 25 Феникс садится на дерево фатоу

Феникс садится на дерево фатоу[1], чистый и благородный.

Древнейшая клятва превосходит тысячи изысканных признаний в любви.

Император, всё ещё облачённый в жертвенные одеяния, поднял голову и серьёзно посмотрел на неё:

— Ты выйдешь за меня?

Порыв ветра внезапно закружил, поднимая ввысь пыль веков. Над их головами звёзды задрожали, и с неба посыпались огненные всполохи, звонкие, как удары в небесный колокол.

Юй Ваньинь поклялась себе больше не плакать.

Она подняла руку и прикрыла глаза:

— Я и так была твоей наложницей… теперь я твоя императрица…

— Этого недостаточно, — с улыбкой сказал Сяхоу Дань, надевая кольцо ей на палец. — Я всё равно хочу, чтобы ты стала моей женой.

Безымянный гость оставался в столице ещё несколько дней — до завершения похорон Бэй Чжоу.

Пользуясь тем, что придворные ещё не осмелились возражать, Сяхоу Дань издал прямой указ: Бэй Чжоу будет погребён с почестями принца.

Пышная гробница в императорском некрополе осталась лишь памятником. На самом же деле прах Бэй Чжоу был тайно захоронен рядом с вдовствующей императрицей Цыцзэнь.

На этом смута в столице подошла к концу.

Линь Сюаньин во главе бывших мятежных войск получил титул великого генерала и отбыл обратно к южной границе — улаживать последствия. Все понимали: престол вскоре вновь сменит владельца. Чтобы не допустить хаоса, готовиться следовало заранее.

Безымянный гость, оставшись без дела, решил сопроводить ученика до половины пути, заодно наставляя его на Пути.

Император с императрицей провожали их за городскими воротами.

Линь Сюаньин, выпив с Сяхоу Данем по чаше в беседке, ясно понимал: это, скорее всего, прощание. Но говорить трогательные слова он не умел, долго мучился, прежде чем выдавить:

— Не беспокойся, я не уведу её с собой.

Сяхоу Дань вздохнул:

— Благодарю.

А тем временем Юй Ваньинь увела Безымянного гостя в сторону для личной беседы.

— Его Величество уже объявил, что из братской привязанности не казнит Сяхоу Бо, а лишь оставит его в пожизненном заточении. Мы постараемся избежать жестокой кары — пусть поживёт ещё несколько лет.

Безымянный гость низко поклонился:

— От имени всех простых людей под небесами — благодарю Ваше Величество.

Высокая трава шептала на ветру, развевая белоснежные одежды, словно сам провидец готовился исчезнуть, завершив земную миссию.

Юй Ваньинь смотрела на него без выражения, взгляд её был странен:

— Господин, всё, что вы делали… не ради кого-то одного, а чтобы вымолить спасение для этой страны, верно?

— Небо и земля безмолвны, но в них сокрыт Путь, — мягко отозвался он. — Смертным редко выпадает шанс хоть немного его узреть. Но раз уж мне довелось, я не смею не исполнить долг.

— Понимаю, — кивнула Юй Ваньинь. — Раз вы до сих пор не показали Его Величеству путь жизни, значит, и Небо больше не интересуется им.

Веко Безымянного гостя вздрогнуло:

— Ваше Величество… следовало бы быть осторожнее в словах.

— Я лишь озвучила очевидное, — с лёгкой усмешкой ответила она. — Десять лет заманивать человека, выжимать до капли, а потом выбросить, когда он больше не нужен…

Издалека донеслись глухие раскаты грома.

Юй Ваньинь подняла голову, взглянула прямо в небо и, прижав яркие губы, усмехнулась:

— Вот она, ваша «воля Небес»… как жестока.

Безымянный гость оцепенел.

Прожив столько лет в образе мудреца, он впервые встретил человека, который посмел так дерзить самим небесам. Хотела ли она умереть?

Юй Ваньинь вновь посмотрела на него серьёзно:

— Господин, не могли бы вы выкинуть ещё одну гексаграмму для Его Величества?

— Я бы с радостью… но, увы, ничто не сходит. — Он ненадолго задумался, а потом сказал прямо: — Императорская звезда вернулась на своё место. Но она одна, понимаете? Больше их быть не может.

— Конечно понимаю, — холодно сказала Юй Ваньинь. — Я появилась — и вторая уже не нужна. Очень хитро просчитано.

Гром, словно удары барабанов, начал приближаться. Лошади в стане Правой армии начали беспокойно ржать — животные, не отягощённые разумом, куда лучше чувствуют дыхание той стороны.

Юй Ваньинь стояла безмолвно, её дыхание почти исчезло.

Затем — она подняла пистолет.

Безымянный гость смотрел на неё спокойно.

Пока она не развернула ствол… и не прижала к собственному виску.

— Ваше Величество?!

— Если Его Величество умрёт, я пойду за ним, — спокойно сказала она. — Можете искать себе нового спасителя.

Безымянный гость несколько секунд молчал, потом собрался и загадочно изрёк:

— Ваше Величество не нажмёт на курок.

Юй Ваньинь молча нажала на спуск.

Щёлк.

Оружие было не заряжено.

Она бросила пистолет и усмехнулась:

— Значит, вы тоже можете ошибаться.

Прежде чем Безымянный гость успел что-то сказать, она подняла второй пистолет:

— Может, теперь вы погадаете, заряжен ли этот? И рискнёте узнать — нажму ли я снова?

Безымянный гость побледнел.

— Ваше Величество… не стоит. Страна только начала восстанавливаться — это труд Его Величества, его жертва. Если вы бросите всё сейчас…

— Мне не стоит. Но мне этого хочется, — ответила Юй Ваньинь с безмятежной яростью. — Мне надоело подчиняться.

— Это… это против Неба!

— Нет, — холодно произнесла она. — Это не против Неба. Это — заставить Небо подчиниться.

На фоне раскатов грома и разлетающихся в разные стороны птиц, она стояла посреди ветра, волосы развевались, платье трепетало, и в каждом слове звучала сталь:

— Мы, рабы офисной жизни, можем терпеть что угодно. Кроме одного — когда клиент не платит. Если вы хотите, чтобы я сидела на этом троне, — заплатите. Дайте мне то, что я хочу.

Наглость в этих словах превосходила всё, с чем когда-либо сталкивался Безымянный гость. Он онемел. Было ощущение, что обращалась она вовсе не к нему, а — прямо в небо, торгуясь с самими небесами. А он… он был лишь посредником, пойманным между небом и человеком.

Гром продолжал греметь, будто десять тысяч барабанов били в унисон. Высокая трава вокруг стелилась и поднималась волнами, колыхаясь в порывах ветра.

Юй Ваньинь и не думала дожидаться его ответа. Она вновь склонилась в поклоне и спокойно сказала:

— Господин, прошу — выкиньте гексаграмму. Будет в ней ответ или нет, я всё равно приму это за знак.

Безымянный гость долго молчал, а потом кивнул.

---

[1] Феникс — в китайской культуре олицетворяет: благородную женщину или императрицу; идеальную супругу (в паре с драконом — символом императора); возрождение, бессмертие, удачу. Дерево фатоу (парасольное дерево / Firmiana simplex) — согласно древним представлениям, только это дерево достойно того, чтобы на нём сел феникс. В поэзии оно символизирует: благородного, достойного мужчину; подходящее, гармоничное место или судьбу. Образно: Только на достойное дерево садится небесная птица.

---

Он выпрямился, не извлекая ни монет, ни бамбуковых палочек, лишь вскинул взгляд к небу, где вспышки молний расчерчивали тьму. Его пальцы начали тихо отсчитывать числа.

Молнии плясали всё ближе, вспыхивая над головами, разрывая мглу. Свет и тьма сменяли друг друга, лицо мудреца становилось то сияющим, то мертвенно-бледным. Он стоял неподвижно, бормоча неразборчивые заклинания. Юй Ваньинь наблюдала молча, решив, что он считает по числам, сверяясь с небесными циклами.

Она не перебивала, не торопила. Лишь стояла и ждала, не опуская оружия.

Наконец Безымянный гость опустил руки. Он покачнулся — будто силы оставили его.

— Господин?

— Гром над водами. Гексаграмма — Распад.

Юй Ваньинь не сразу поняла, что это значит.

— В момент сомнений, когда не знаешь, отступать или идти вперёд, — надо идти вперёд, — пояснил он.

Едва он закончил, в нескольких шагах от них ударила молния, испепелив клочок земли до чёрной корки.

Безымянный гость тут же рухнул на колени.

— Что именно находится под сомнением?! — быстро спросила Юй Ваньинь.

Ответа не последовало. Вместо него — ещё один удар молнии.

Безымянный гость вскочил, развернулся и поспешно пошёл прочь, отмахнувшись:

— Я не могу сказать больше! Но когда придёт момент — Ваше Величество всё поймёт!

Юй Ваньинь хотела окликнуть его, но Безымянный гость исчез, словно призрак. Мгновение — и он уже на десятки шагов впереди, ещё миг — и его уже не было видно.

Будто он бежал не столько от кары небесной, сколько… от неё.

Он даже не стал дожидаться Линя Сюаньина, исчезнув в клубах пыли.

Одна-единственная подсказка, которую она, наконец, добилась, осталась такой же туманной и непостижимой.

Юй Ваньинь вздохнула. Оставалось только додумывать всё самой.

На обратном пути во дворец она всё размышляла, о чём же именно шла речь. Что должно было решиться? Что колебалось?

Она настолько погрузилась в мысли, что не заметила, как рядом весь путь молчал Сяхоу Дань.

Лишь когда они спешились у дворцовых ворот, он сухо сказал:

— У меня совещание.

Он не вернулся до самой ночи.

Юй Ваньинь, как всегда, ждала, чтобы поужинать с ним, но получила лишь записку: «Поешь сама».

Она понимала, что его головные боли стали сильнее. В последнее время он часто пропадал, похудел до пугающей худобы, а в докладах чиновников всё чаще стали появляться строки о «здоровье императора». Даже когда он был рядом с ней, он всегда лишь изображал улыбку.

Юй Ваньинь едва смогла заставить себя проглотить пару кусочков, потом долго ворочалась в постели, размышляя обо всём сразу, пока незаметно не уснула.

Разбудили её уже за полночь. Подушка рядом была пуста.

Страж, что пришёл, дрожал:

— Ваше Величество… Его Величество…

Юй Ваньинь сразу села, накинула халат:

— Веди.

Император оказался в старом, давно неиспользуемом зале.

Снаружи он казался ничем не примечательным. Но стоило войти, как стало ясно: охрана здесь усиленная. У Юй Ваньинь сжалось сердце.

Комната была в беспорядке. Повсюду — разбитая посуда, опрокинутые ширмы. На кровати, связанный, лежал без сознания Сяхоу Дань. Дыхание — было едва уловимо.

Лоб и тело — в крови. Ногти на руках — треснуты, словно он сам пытался разорвать путы.

Сяо Тяньцай торопливо бинтовал раны. Увидев лицо Юй Ваньинь, он тут же опустился на колени.

— Почему не ввёл иглу в точку сна? — выдохнула она, взяв себя в руки.

— Его приступ в этот раз… не похож на прежние. Иглоукалывание не действует, — прошептал Сяо Тяньцай. — Я дал ему сильнодействующее снадобье, в несколько приёмов, насильно влил в глотку. Только-только подействовало…

Он замолчал, потом, собравшись с духом, добавил:

— Я боюсь, на этот раз… всё.

Тень от свечей вытянулась по полу, будто сама давила на плечи.

— Сколько времени осталось? — спокойно спросила Юй Ваньинь.

— Яд проник в мозг. Возможно, через два дня тело полностью откажет. Он ослепнет. Потеряет слух. Разум помутится. В лучшем случае — десять… пятнадцать дней… — Сяо Тяньцай сжал челюсти. — Простите… Я не справился. Прошу наказания.

Юй Ваньинь молча взяла у него лекарство, села у постели и обхватила рукой ладонь Сяхоу Даня.

Когда порошок опустился на оголённую плоть под сломанным ногтем, её пальцы дрогнули, но он не пошевелился.

Она перевязала раны и тихо сказала:

— Продолжай давать снадобье. Пусть хотя бы спит.

Сяо Тяньцай подумал, что она смирилась. Что теперь лишь хочет облегчить императору последние дни. Он низко поклонился:

— Как прикажете.

Юй Ваньинь провела в зале до рассвета.

Покидая его, она приказала усилить охрану и никого не впускать. Чиновникам разослали официальное сообщение: император слегка нездоров и не сможет присутствовать на утреннем приёме.

Хотя дела в государстве только начали налаживаться, чиновникам пришлось обойтись без него.

Юй Ваньинь вернулась в покои, умылась и переоделась. Сегодня ей предстояло решать всё самой.

Немая служанка помогла снять верхнюю накидку, но вдруг вцепилась в её руку.

— Что такое?.. Ах, — Юй Ваньинь только сейчас заметила кровь на рукаве. Служанка водила пальцами по ткани, ища рану.

— Это не моё, — тихо сказала она. — Его Величество… просто… упал. Немного поцарапался.

В ту же секунду она решила — именно эта версия и будет озвучена остальным.

Немая служанка взглянула на Юй Ваньинь, уловила выражение её лица — и больше ничего не сказала. Но когда Юй Ваньинь переоделась и уже собиралась уходить, та вновь задержала её, поднеся пиалу тёплой сладкой каши и несколько мелких закусок.

Юй Ваньинь вдруг поняла, что не ела уже очень давно. Она машинально потрепала служанку по голове, залпом осушила кашу — и в животе стало чуть теплее, в душе — чуть спокойнее. Бросив взгляд на пасмурное небо, она пробормотала, будто самой себе:

— Ладно… даю тебе ещё один день. Только не вздумай не оправдать доверия — а то завтра я объявлю забастовку.

Немая служанка: «?..»

Юй Ваньинь утвердила кипу срочных докладов, велела собрать сведения от Ту Эра — но ответа всё так и не поступило. Та самая «переломная точка» всё больше походила на выдумку, чтобы Безымянный гость мог ускользнуть по-тихому.

Она отпустила всех подчинённых, осталась одна и, не выдержав, рухнула лбом на письменный стол в императорском кабинете.

Прошло несколько мгновений — сзади послышались лёгкие шаги.

---

Юй Ваньинь вскинула голову:

— Кто здесь?

— Ваше Величество, — отозвался человек, возникший словно из ниоткуда. Это был один из тайных стражей, склонивший голову в поклоне.

— Двенадцатый? — узнала его Юй Ваньинь. — Сегодня ведь не твоя смена.

— Его Величество заранее распорядился: если с ним что-то случится, охрана возле Вашего Величества должна быть усилена. Поскольку приказ был тайным, я сегодня дежурю из тени. Прошу простить за самовольство.

— И зачем же ты вышел из тени?

— Немая служанка исчезла из покоев примерно на четверть часа.

Юй Ваньинь вздрогнула.

— Она очень ловкая, — продолжал Двенадцатый. — Похоже, она точно знает расположение всех остальных охранников. Пробралась по мёртвым зонам, незаметно для них. Только я, новичок, был ей неизвестен, и потому случайно заметил, как она метнулась в сторону Малой аптеки.

Малой аптекой называли комнату, недавно переоборудованную специально для Сяхоу Даня. Его состояние стремительно ухудшалось, и ему требовалось всё больше успокоительных и обезболивающих. Если кто-то с дурными намерениями изучил бы осадок от лекарств, он сразу понял бы, насколько тяжёл его недуг. Именно поэтому место это держалось в строжайшей тайне — простым служанкам оно было неведомо.

Подозрения Юй Ваньинь усилились:

— С Его Величеством всё в порядке?

— Успокойтесь, Ваше Величество. Боковой зал охраняется, как железная крепость. Никто не войдёт.

Юй Ваньинь выдохнула и задумалась.

Когда всё слишком тихо — это и пугает больше всего. А теперь, когда появилась зацепка, оставалось только следовать за ней.

Времени не было, и она тут же распорядилась:

— Пусть все лекарства, доставленные сегодня из Малой аптеки, немедленно выбросят и приготовят заново. Продолжай следить за немой, но не пугай её и не выходи из тени без приказа.

Оставшуюся часть дня немая служанка вела себя как обычно.

Но когда наступила ночь, Сяхоу Дань внезапно очнулся — и в ту же секунду начал с размаху биться головой о деревянный изголовье кровати.

Повязки на теле ослабли, и, пока слуги опомнились, он успел дважды с силой удариться — лишь затем его прижали обратно.

Юй Ваньинь поднесла лекарство к его губам, но тот лишь вырывался, не узнавая никого, издавая глухие звериные звуки. Она звала его по имени, снова и снова, но он не слышал. В итоге стражникам пришлось силой разжать челюсть и влить отвар.

Когда он снова потерял сознание, даже привыкшие ко всему воины отводили глаза, краснея.

Юй Ваньинь тихо произнесла:

— Он больше меня не узнаёт.

Её пытались утешить, но она только горько усмехнулась:

— Последнее, что он мне сказал… это что он идёт на совещание.

Она молча повернулась и ушла.

Вернувшись в покои, она поприветствовала немую служанку привычно-спокойным голосом:

— Я сегодня немного устала. Лягу пораньше.

Лёжа в тишине, Юй Ваньинь ждала. Надеялась, что служанка выйдет снова — куда бы она ни направлялась, хуже уже не будет.

Но прошёл час, другой… и ничего не произошло.

Тело постепенно знобило. Она свернулась клубком под одеялом.

«Пусть уже наступит этот переломный момент… Позднее — уже будет поздно».

Одеяла, ещё недавно тёплые, не грели. Комната постепенно превратилась в ледяную пещеру. Зубы у неё стучали, и она раздражённо подумала, что именно сейчас, в самый неподходящий момент, ей вздумалось заболеть. Хотелось позвать лекаря… но она боялась вспугнуть служанку.

И вдруг…

её дыхание оборвалось.

В туманной лихорадке сознания всплыла смутная мысль: этим утром… разве она не съела миску сладкой каши?

Сквозь полог кровати пробился тусклый свет — кто-то зажёг свечу. Лёгкая фигурка приблизилась, приподняла занавесь.

Немая служанка стояла у постели, с тревогой глядя на неё.

Юй Ваньинь с трудом совладала с дрожью в теле, медленно вытянула руку из-под одеяла и направила на неё пистолет.

Та не отреагировала и только спросила:

— Ваше Величество, нездоровится?

И лишь тут Юй Ваньинь поняла: немая вовсе не была немой.

В тот же миг она догадалась, зачем та притворялась. Короткая фраза прозвучала с сильным акцентом, фраза была корявая, явно иностранная.

Служанка не обратила внимания на её растерянность и даже улыбнулась:

— Вы отравлены. Когда начнётся дрожь, через одну палочку благовоний — умрёте. Но не бойтесь. У меня есть противоядие.

Юй Ваньинь только раскрыла рот, но та подняла палец:

— Тише. Ваши люди… не придут.

Юй Ваньинь поколебалась, но всё же опустила пистолет и заговорила почти беззвучно:

— Чего ты хочешь?

Служанка довольно кивнула:

— Вы идите. Убьёте императора. Он умирает — вы живёте.

Мысли Юй Ваньинь закрутились вихрем, соединяя разбросанные улики в единую картину.

Этот акцент… та злоба во взгляде при первой встрече, желание, чтобы все вокруг поскорее сдохли… внезапная перемена в поведении после того, как та на дороге узнала, кто она такая…

— Ты из Цяна, — тихо сказала Юй Ваньинь.

Это был не вопрос, и та не стала отвечать.

Юй Ваньинь с трудом приподнялась, закутавшись в одеяло, пытаясь игнорировать пронизывающий холод. Голос её был ровен и нетороплив:

— Ты проникла в дворец, чтобы убить. Выяснила, где стоят стражи, где находится аптека. Утром по моему поведению поняла: лекарства из неё предназначались для Его Величества. И решила, что болезнь императора — удобный шанс довершить дело.

Ведь лекарства из малой аптеки не отражали истинной картины болезни. У служанки не было способа понять, что Сяхоу Дань и без вмешательства долго не протянет.

— Ты пошла туда, чтобы отравить… но тебя заметили. К вечеру ты всё ещё не услышала похоронного колокола — значит, провалила задание. Вот и решила попробовать через меня…

Она вдруг замолчала.

— Странно, — тихо продолжила она. — Если ты уже утром подмешала яд в кашу, зачем было рисковать и лезть в аптеку? Зачем раскрывать себя так рано?

Служанка пожала плечами, но повторила:

— Одна палочка благовоний.

Юй Ваньинь её не слушала:

— И ещё… Зная, кто я, зная, кто он… почему ты не убила нас раньше, когда мы скитались на грани выживания? А вместо этого даже помогала нам?

Лицо служанки помрачнело, живые, быстрые глаза потемнели, наполнились ледяным безразличием — и чем-то ещё. Словно она впервые показала своё настоящее лицо.

— Ах… теперь понятно, — Юй Ваньинь кивнула. — В то время у власти был принц Дуань. Убить нас тогда значило — сделать ему подарок. Ты хотела, чтобы мы истребили друг друга. Но наша победа наступила слишком быстро, и ты не успела. А когда поняла, что принц Дуань обречён, решила: надо сыграть в свою игру. Ты неплохо просчитываешь ходы — для такого юного возраста. Полагаю, ты была не простой девчонкой в стране Цян?

Служанка усмехнулась глухо:

— Все в Цяне знают. Империя Ся и королевство Янь — сражаются. Вы остановитесь — и нам конец.

---

Страна Цян была слаба, веками выживала в узкой трещине между двумя державами. У неё не было армии, она не склонялась перед сильными, не искала покровительства. Её оружием были — яд, воровство, обольщение, интриги.

Как и бывшая страна Янь, Цян любила отправлять в империю Ся смертников. Те, кто убивал влиятельных людей и сеял хаос, становились героями. Их семьи получали награды.

После того как Ту Эр объединился с Ся и пошёл войной на Цян, множество беженцев ринулись в империю — под личиной нищих, слуг, жен. Их цели были просты: выжить. И — разрушить империю изнутри, ради спасения своей родины.

— Мои родители — воины королевы, — с гордостью сказала служанка. — Я… тоже хочу быть воином.

В её голосе звучало наивное, фанатичное упрямство. Оно было пугающим. И одновременно — каким-то до боли печальным.

Юй Ваньинь мягко спросила:

— А потом? Станешь воином… и что дальше?

Служанка на миг помолчала, её взгляд потух. Потом — снова улыбнулась.

И тут Юй Ваньинь вспомнила яд под ногтями вдовствующей императрицы. Сяо Тяньцай тогда сказал: такое зелье могут изготовить только в Цяне. Вдовствующая императрица поколениями уничтожала этим врагов — и, уходя в ад, решила устроить последнюю западню для Сяхоу Даня.

Но как она получила яд? Как добыла противоядие? Кто из воинов Цяна добился той «славы», что втянул Империю Ся в три поколения беспощадной резни?

Об убийцах пишут в хрониках — если они второстепенные. Лучшие из них исчезают в потоке времени. Словно никогда и не существовали.

— И ещё один вопрос, — медленно сказала Юй Ваньинь. — При поступлении во дворец с тебя сняли всё — даже нижнее бельё. Откуда у тебя яд сейчас?

Служанка посмотрела в окно:

— Небо… помогает.

Эти слова — странные, неуклюжие — заставили Юй Ваньинь насторожиться. Что-то мелькнуло… и исчезло.

Она последовала её взгляду и прищурилась:

— Цветы?

Во время церемонии вхождения в титул императрицы в столицу свезли диковинные растения со всей страны. Юй Ваньинь прищурилась:

— Неужели… среди них оказались все необходимые ингредиенты? И ни одного не было потеряно?

Безмолвная служанка моргнула, словно вдруг что-то поняв, и с яростью произнесла:

— Иди. Или умрёшь.

Юй Ваньинь с разочарованием опустила взгляд.

Она знала, что Двенадцатый подслушивает неподалёку, и тянула время, чтобы выведать у безмолвной служанки как можно больше. Увы, та была не так уж глупа. Поняв её намерения, она больше не проронила ни слова, а схватила Юй Ваньинь за руку, силой стаскивая с постели.

Снаружи Юй Ваньинь сохраняла спокойствие, но внутри чувствовала, как всё тело сковано леденящей слабостью. Она едва держалась на ногах, опираясь на кроватный столб:

— Я не смогу… Император под стражей, на каждом шагу охрана. Стоит мне вытащить оружие — меня изрешетят…

— Иди, — служанка грубо подтолкнула её к двери.

Юй Ваньинь споткнулась, но всё ещё пыталась уговаривать:

— Всю еду проверяют на яд. Столько глаз следит… Даже у меня нет шанса отравить его. Надо всё обдумать, подготовить — не спеши…

Время, равное одной палочке благовоний, действительно истекало. С каждым мгновением она ощущала, как тепло покидает её тело, как слабеют конечности.

Если схватить служанку сейчас — удастся ли выжать из неё противоядие? Хватит ли времени, чтобы спасти Сяхоу Даня?

Но вряд ли… Эта девушка ненавидела Империю Ся всей душой. Ни уговоры, ни пытки её не проймут. Даже обещанное противоядие, скорее всего, было блефом.

Она наверняка хотела одним выстрелом убить и императора, и императрицу…

Но этот план был обречён. Потому что небо не допустит двойной смерти. Кто-то один — обязательно выживет.

Юй Ваньинь вдруг застыла.

…Один выживет?

Безмолвная служанка прошептала:

— Он верит тебе.

Она прижала Юй Ваньинь к двери и вынула из рукава фарфоровый флакончик:

— Он истечет кровью, — сказала она с холодной усмешкой. — Посыпь на рану.

Молния пронзила тьму, и в тот же миг Юй Ваньинь осознала, как все события выстраиваются в логическую цепочку и обретают смысл.

Созвездие пяти звёзд. Из самой глубокой пропасти — к величайшему спасению.

Она дрожала, глядя на флакончик. Доиграв свою роль до конца, она спрятала его, словно в отчаянии, и покинула покои.

Как только исчезла из поля зрения служанки, перед ней возник Двенадцатый с несколькими гвардейцами:

— Ваше Величество!

— Задержите безмолвную служанку. Живой. Пусть Сяо Тяньцай раскроет аптекарский ящик и ждёт, — коротко приказала Юй Ваньинь, устремляясь в боковой зал.

Сяо Тяньцай высыпал немного порошка из флакончика, принюхался, осмотрел его, затем — в отчаянии — попробовал на вкус:

— Очень похоже…

Он достал из ящика подопытную мышь, сделал ей надрез и посыпал порошком. Кровь хлынула и не останавливалась. Даже лекарство для ран не помогло.

Сяо Тяньцай вытер холодный пот:

— Похоже на яд, которым был пропитан меч наёмного убийцы из Яна. Вызывает неконтролируемое кровотечение. Несколько компонентов соответствуют древней формуле.

Ту Эр говорил: что этот яд оставила королева Цяна.

Именно потому, что Сяхоу Дань не умер тогда, а его головные боли даже утихли, появилась идея лечить яд ядом. Но у Ту Эра не осталось образца, и формулу восстановить не удалось. Вот почему они искали средство по всей стране.

И кто бы мог подумать — сегодня оно попало им в руки само.

Юй Ваньинь, едва держась на ногах, сидела у постели Сяхоу Даня, окружённая коленопреклонёнными императорскими лекарями. Но её взгляд был прикован только к Сяо Тяньцаю:

— Можно использовать?

Может ли этот флакон спасти императора? А если ошибка — и он умрёт сразу?

Сяо Тяньцай покрылся потом, не решаясь кивнуть. Он повернулся к старому лекарю:

— Учитель?

Старик дрожал:

— Нужны… проверки…

Но времени на проверки не было.

Юй Ваньинь затряслась, в глазах потемнело. Рядом — Сяхоу Дань, бледный, с частым дыханием.

Сяо Тяньцай отвернулся, понимая: если императрица падёт, никто не осмелится принять решение. Никто не решится нанести лекарство, боясь обвинения в покушении на императора.

Он открыл рот…

— Нанеси, — сказала Юй Ваньинь.

Сяо Тяньцай опешил. Старый лекарь поспешил внять:

— Ваше Величество, прошу вас!

Но Юй Ваньинь уже протянула руку:

— Когда не знаешь, идти вперёд или назад — иди вперёд.

Сяо Тяньцай отдал флакон.

Она не колебалась, действуя на одном инстинкте. Но сил не хватало: бинты никак не поддавались.

Сяо Тяньцай, отбросив сомнения, помог ей их снять. Под ними обнажились изрезанные, изуродованные раны.

Юй Ваньинь сделала глубокий вдох и приподняла флакон…

И вдруг — веки Сяхоу Даня дрогнули.

В ледяной тишине зала он медленно открыл глаза. Его мутный взгляд был направлен куда-то вбок, к краю постели…