Онлайн чтение книги Бянь Жошуй Bian Ruoshui
Каминг-аут (часть 2.) // 148

Я присел на корточки на землю и позволил рукам свободно свисать, и тогда мне стало лучше. Но даже так мне было так больно, что я продолжал вдыхать и скрежетать зубами. Я присел на корточки , когда услышал, как меня зовёт мама.

Я повернул голову и увидел, как моя мать бежит ко мне. Не говоря ни слова, она быстро помогла мне сесть в такси. Затем она с тревогой попросила таксиста ехать быстрее и отвезти меня в больницу, чтобы проверить руку.

Сначала мама молчала, держа меня за руку, слёзы текли по её лицу. Я чувствовал себя задыхающимся и неуютным, и последнее, что я хотел сделать, это причинить боль своим родителям. Но раз уж я выбрал этот путь, я неизбежно причинил бы боль своим родителям. Это то что я не хочу видеть, но я должен это вытерпеть.

«Это очень больно?» Моя мать снова начала плакать, когда заговорила.

Я подавил свои эмоции, улыбнулся маме и сказал: «Мне не больно, просто меня немного тошнит...»

Моя мать рыдала и ругала меня: «Это потому, что боль такая сильная, что у тебя кружится голова и тошнит. Ты, дитя! С тех пор, как я тебя родила, у тебя никогда не будет хорошей жизни в этой жизни...»

Я чуть не заплакал, когда услышал это, но сдержал слёзы и отвернулся к окну машины. Я как раз выходил с работы вечером, а улицы были полны людей. Я вдруг почувствовал, что эти люди очень странные, как будто они из другого мира, чем я. Я никогда не чувствовал такого отвращения к миру, но сейчас мне хочется ругать всех, кого я вижу. Почему у вас нет немного терпимости? Почему люди должны быть такими решительными? Даже если это вас не касается, почему вы плюёте на других и презираете их в своём сердце?

Думая об этом , я медленно добрался до дверей больницы. Я не чувствовал никакой боли, когда спускался. Может, это было действительно больно, вся моя рука онемела. Я также хочу поблагодарить свою руку за то, что она отвлекла меня.

Моя левая рука была сломана около локтевого сустава, меня начали готовить для операции. Перед тем, как пойти в операционную, я попросил маму позвонить Бянь Жошую и солгать ему, что я остаюсь дома сегодня вечером и не вернусь.

Я не ожидал, что менее чем через полгода Бянь Жошуй и я оба окажемся в операционной больницы. Хотя меня вылечили менее чем за час, травмы на других частях тела также были чистыми, с синяками и шрамами, моё тело, голова, я выглядел ужасно.

Я не ожидал, что когда я выйду, то увижу Бянь Жошуйя вместо моей матери. Когда я увидел его лицо, я внезапно почувствовал страх, но я не знал, чего я боялся. Я попытался сделать вид, что ничего не произошло, и спросил Бянь Жошуй с улыбкой: «Где наша мама?»

Бянь Жошуй не отреагировал слишком бурно. Он просто тихо ответила мне: «Тётя сказала, что беспокоится о своей семье и должна вернуться, чтобы проверить их. Она попросила меня присмотреть за тобой...»

«Моя мать специально попросила тебя приехать сюда, что бы пожалеть её. Не подведи меня сейчас, иначе мой гипс и бинты будут напрасны».

Бянь Жошуй ничего не сказал и помог мне выйти на улицу. Моя мать уже вызвала машину, и мне не нужно было оставаться в больнице, поэтому я последовал за Бянь Жошуем обратно в нашу квартиру.

Он молчал всю дорогу, я знал, что он подавляет себя, когда он собирался подняться наверх, я увидел слёзы в его глазах, он выглядел ещё более несчастным, чем я. Я внезапно почувствовала себя лучше, не знаю почему, пока я видел Бянь Жошуйя, я чувствовал себя менее отчаянным и разбитым, и моё сердце успокоилось.

Войдя в квартиру, Бянь Жошуй не включил свет. Я закрыл дверь, и в комнате стало совсем темно. Я услышал внезапный всплеск, плачь, от Бянь Жошуя. Он свернулся калачиком на полу балкона, окно перегородки было закрыто. Я не мог войти и мог видеть его положение только через его тень, отражённую на стекле.

«Не плачь, если ты продолжишь плакать, я правда не выдержу...» — взмолился я про себя.

Голос Бянь Жошуя стал заметно тише, с чувством подавленности и разбитого сердца. В этот момент я внезапно понял, что мы с Бянь Жошуем стали одним целым. После трёх лет перипетий мы расстались и снова сошлись, но в конце концов обнаружили, что уже стали частью жизни друг друга. Он может быть для меня Сун Тяньлу, который может плакать за меня и изливать душу, я также могу быть для него Бянь Жошуем, быть храбрым для него и настаивать на своём...

«Перестань плакать, выходи. Если не выйдешь, я буду плакать вместе с тобой». Я постучал в чердачное окно, словно уговаривая ребёнка, и терпеливо разговаривая с ним.

Через некоторое время Бянь Жошуй действительно послушно вышел и медленно сел рядом со мной. Мы просто сидели на полу, и долгое время никто не разговаривал.

Наконец первым заговорил Бянь Жошуй. Он сказал мне тяжёлым носовым голосом: «Я подставлю тебе своё плечо. Подойди ближе»

Я не мог не рассмеяться над его глупым видом. Я погладил его по волосам и спросил: «В чем дело? Ты всё ещё хочешь дать отпор?»

«Нет, я боюсь...»

«Я знаю. Давайте больше не будем об этом говорить. Разве я не вернулся живым?»

Бянь Жошуй кивнул и похлопал его по плечу, словно он хотел воспользоваться этой возможностью, чтобы продемонстрировать свою мужественность.

Я обнял его своей неповрежденной рукой и положил его к себе на колени. Его голова покоилась на моих коленях, и я положил руки ему на лицо и снова и снова вытирая его слёзы. Он всё равно проливал слёзы. В конце концов, я вытер его так сильно, что мне самому захотелось плакать, поэтому я ущипнул его за лицо.

«Перестань плакать. Что случилось с молодым человеком, который плачет? Если ты продолжишь плакать, завтра тебе не разрешат есть». Я обратился к Бянь Жошуйю подражая тону, которым разговаривала со мной моя бабушка.

«Хмф...» Бянь Жошуй коснулся моей руки в гипсе и горько сказал: «Это потому, что тебя избили. Если бы это был я, разве тебе не было бы плохо?»

«Нет!» — сказал я со смехом.

Бянь Жошуй знал, что я шучу, и он всё ещё медленно касался моей руки, бормоча: «Как это, должно быть, больно, я должен чувствовать боль несколько дней, даже если у тебя небольшой порез...» Когда он произнёс последнюю часть, голос Бянь Жошуйя был полон слёз.

«Цепь нашей машины не подлежит ремонту. Нам придётся ехать для ремонта в мастерскую, чтобы её починить...»

Бянь Жошуй выслушал меня и перестал говорить о моей травме. Вместо этого он сказала мне, сотрудничая: «В будущем мне придётся больше работать на неполный рабочий день, иначе я не смогу содержать тебя, свинью».

«Кого ты назвал свиньёй?» — пригрозил я ему, положив руку ему на шею.

«Сун Тяньлу — свинья. Ты съедаешь за один день столько, сколько я съедаю за три дня».

«Уходи, уходи. Мне даже плевать на кошачий корм, который ты ешь».

«Отныне я буду поддерживать тебя. Я могу себе это позволить!» — сказал мне Бянь Жошуй, глядя на меня снизу вверх.

Я кивнул и с готовностью согласился: «Хорошо, я бы с удовольствием, отныне я буду сидеть дома, а ты пойдёшь и заработаешь для меня денег ».

«Да!» — Бянь Жошуй серьезно кивнул.

Я не смог сдержать слёз и в конце концов упал. Я знаю, что Бянь Жошуй говорил такие глупости, потому что боялся что я расстроюсь и брошу его из-за сопротивления. Это была единственная фраза, которую я услышал сегодня, которая заставила меня почувствовать облегчение. Я плакал, потому что был тронут. Потому что в этот момент больше всего я боялся, что Бянь Жошуй и я пойдём против друг друга.