Онлайн чтение книги Молю, оставь меня в покое Please Throw Me Away
Глава 23

Услышав его вопрос, Адель инстинктивно посмотрела на герцога Вифта. Она прикусила губу, осознав, как неловко все еще чувствовала себя рядом с герцогом.

«Конечно», - с радостью согласилась она, прежде чем герцог Вифта успел что-либо сказать.

Гексион протянул руку, чтобы проводить ее.

«Это уже слишком», - подумала Адель.

Однако за ней наблюдало слишком много глаз, чтобы она могла отказаться. Она не была уверена, осознавал ли он это или нет, но Гексион ждал ее со слабой улыбкой на лице. Адель взяла его за руку, ее нерешительность была очевидна.

«Мне просто нужно поговорить с ней минутку, ваша светлость», - сказал Гексион.

«Если только вы не вернете ее обратно слишком поздно», - ответил герцог.

«Как я уже сказал, разговор будет коротким. Я был бы признателен, если бы вы не лезли не в свое дело».

Адель с трудом удержалась, чтобы не разинуть рот от удивления. Она никогда не слышала, чтобы кто-то так грубо разговаривал с герцогом Вифта, при этом улыбаясь. Но если его личность на самом деле была такой, как ожидала Адель, то отношение Гексиона было отчасти объяснимо.

Так он действительно великий герцог?

Она надеялась, что это не так, но знала, что такое имя, как Гексион, встречается нечасто.

«А вы, собственно, кто такой?», - спросила она, как только они оказались на улице.

«Теперь вы наконец заинтересовались мной?», - спросил Гексион, уклоняясь от ответа на ее вопрос.

Адель не находила слов. Это было скорее для того чтобы получить подтверждение, чем что-то что ее интересовало. Он отвел Адель в тихое место недалеко от леса.

«Нет», - резко ответила она.

«Вы делаете мне больно, миледи».

«Это просто... Я просто никогда не видела, чтобы кто-нибудь так разговаривал с отцом».  «Ах», - тихо воскликнул он. В его голосе не было удивления. Похоже, он был разочарован тем, что Адель не проявила любопытства узнать больше.

«Мне не нравится этот человек», - сказал он, - «А я недостаточно великодушен, чтобы проявлять уважение к тому, кто мне не нравится».

Поначалу Гексион был осторожен с герцогом, но, увидев истинное лицо этого человека, решил отбросить ее.

К счастью, император не сделал ему выговора за пренебрежительное отношение к герцогу Вифта, поэтому Гексион чувствовал, что нет причин скрывать свою неприязнь, когда рядом никого нет.

«Ну...»

Тогда Адель ничего не могла с этим поделать. Ей больше нечего было сказать, особенно когда он действовал по собственной воле. Все еще не находя слов, она спокойно восприняла его ответ.

Она всегда старалась уважать всех людей. Позже она поняла, что в этом не было необходимости, но, очевидно, для него это было просто второй натурой.

«Хм», - пробормотал Гексион, недовольно сдвинув брови.

Даже его нахмуренный вид казался произведением искусства.

Адель ошеломленно уставилась на него, затем поспешно покачала головой.

«Мне не нравится этот тон», - внезапно сказал Гексион, мысли которого явно витали где-то далеко.

«Прошу прощения?»

Что это было ни с того ни с сего? Адель нахмурилась в замешательстве, не понимая, что он имеет в виду.

Он быстро добавил: «Я имею в виду, я был бы очень рад, если бы вы обращались ко мне просто Гексион».

«Хорошо, сэр Гексион», - спокойно сказала Адель.

С тихим смешком он кивнул.

«Я дам вам восемьдесят баллов из ста», - сказал он.

Он действительно оценил то, как она к нему обратилась? Почувствовав, что ее разыграли, Адель снова скривила лицо.

«В любом случае, герцог Вифта меня не интересует», - продолжил Гексион, - «Так вы сдержите свое обещание, миледи?»

Он перешел прямо к делу.

«Я держу свои обещания», - ответила она, - «У меня достаточно времени, так что просто скажите мне, когда».

Обещание есть обещание, и Адель считала, что его следует сдержать. Ее также привлекла перспектива сбежать из дома и провести какое-то время вдали от него. Она просто пожалела, что не вспомнила, что он был великим герцогом.

Как, черт возьми, я забыла, что человек в черных доспехах был великим герцогом?

Он уже тогда произвел фурор. Но в прошлом Адель была не в своем уме на охотничьем турнире. В дни, предшествовавшие ее смерти, Адель становилось все труднее справляться со своим психическим истощением. Она дошла до того, что возненавидела Селлину, которая не сделала ничего плохого, за исключением того, что родилась.

Это было ужасное воспоминание, когда все ее игнорировали изо дня в день. На самом деле она предпочла бы, чтобы ее ненавидели, чем игнорировали совсем. То, что с ней обращались так, словно ее здесь не было, казалось отрицанием самого ее существования.

Из-за этого многие воспоминания о том периоде ее жизни были тусклыми.

Ее брак был оформлен молниеносно, как будто все было решено с самого начала. Она предположила, что разговоры о браке велись и до этого. Но, конечно, все это были домыслы Адель.

Неудивительно, что настроение было таким напряженным даже после того, как он победил.

Как и к ней, к Гексиону всегда относились плохо. Даже когда он получил свой титул, вокруг его загадочной личности ходило много сплетен. Он появился из ниоткуда, и его существование стало полной неожиданностью. О нем ходили всевозможные слухи, начиная с того, что он был незаконнорожденным ребенком императора, и заканчивая тем, что он был его тайным племянником и сыном покойного императора, отправленного в изгнание.

Это было еще не все.

Были и другие абсурдные заявления о нем. Одно из них заключалось в том, что титул великого герцога был присвоен ему силой. Другое утверждало, что он был великим герцогом только номинально. По некоторым слухам, он мог пользоваться только одной рукой и ходил странной походкой.

Поэтому, когда Адель практически продали великому герцогу, которому достались самые бесплодные земли на севере, нашлось множество дам, которые насмехались над ней, и те, кто ее недолюбливал, были самыми худшими из всех.

Но, в то же время, были и те, кто опасался, что великий герцог Миллатрио заключит союз с домом Вифта, который только усилит власть герцога.

В смерти Адель полностью виноват дом Вифта. По крайней мере, так ей показалось.

Она должна была понять это, как только увидела жалкое количество рыцарей, приставленных охранять ее в тот день.

«О чем вы думаете?», - чей-то голос прервал ее размышления.

Адель медленно покачала головой.

«Ни о чем», - ответила она.

«Вы довольно искусны во лжи, миледи», - задумчиво произнес Гексион.

«Я могла бы сказать то же самое о вас», - парировала она.

Гексион тихо рассмеялся. На этот раз его смех был немного другим. Адель почувствовала искренность.

«Для человека, который может так говорить, вы, кажется, раньше ходили на цыпочках перед герцогом», - добавил Гексион, - «Вы сделали что-то не так?»

Этот человек умел читать мысли? Теперь она начала немного бояться.

Заметив беспокойство Адель, Гексион невинно округлил глаза и покачал головой

«Я не умею читать мысли», - сказал он, прежде чем Адель успела ответить.

«Но я думаю, что ты умеешь», - подумала она, подозрительно прищурившись.

«Могу я связаться с вами еще раз, чтобы уточнить дату, когда все будет согласовано?», - спросил Гексион.

«Да», - ответила Адель, - «Я предоставила вам последнее слово, так что соглашусь на любую дату, которую вы выберете».

«Рад это слышать», - ухмыльнулся Гексион, - «Кстати, миледи... Я назвал вам свое имя, но как насчет вашего? Разве я не имею права называть вас по имени?»

«…»                                                                  Адель промолчала. Ее тошнило от того, что ее называли именем Карины Вифта.

Все, что она делала, было для Карины Вифта. Все это принадлежало Карине Вифта, а не ей.

«Называйте меня как хотите», - спокойно ответила Адель.

«Как печально», - сказал Гексион.

«Действительно печально, что я не улавливаю в вашем голосе даже намека на настоящую грусть», - парировала Адель.

«Тогда я спокойно дождусь того дня, когда вы сами назовете мне свое имя, миледи».

Адель никогда бы не позволила себе назвать имя Карины Вифта своим собственным. Этого принципа она придерживалась до сих пор.

«Вы уже знаете, как меня зовут», - сказала она.

«По какой-то причине я хочу услышать, как вы произнесете это сами».

«Бесполезно спрашивать у вас почему, не так ли?»                                                                    «Это правда», - признал Гексион.

Это действительно был бесполезный вопрос. Но, честно говоря, Адель не была в восторге от этого. Она ни разу не просила, чтобы ее называли Кариной первой. Если бы это когда-нибудь случилось, она чувствовала, что ее личность Адель действительно навсегда ускользнула бы от нее.

Это было единственное, чему она отказывалась поддаваться.

Никто больше не называл ее Адель, но она, по крайней мере, хотела помнить свое имя.

Теперь она была единственной, кто помнил себя бездомной сиротой.

Если подумать, он никогда не спрашивал, как меня зовут.

Герцог Вифта не удосужился спросить ее настоящее имя, когда привез ее сюда. Никто не хотел знать ее настоящее имя.

Подождите, это неправда. Куарен Вифта как-то спросил меня об этом.

Когда ей еще не разрешали покидать поместье, а Куарен Вифта был молод, они жили под одной крышей. Адель все еще не оправилась от шока, вызванного тем, что она впервые присоединилась к семье за обеденным столом, и старалась как можно больше времени проводить в своей комнате с книгой. Но Куарен Вифта был королем засранцев. Он разорвал все книги Адель, а затем спросил, как ее зовут.

«Привет, сиротка. На самом деле ты не Карина. Как тебя зовут по-настоящему?»

Она почти подумала, что он увидел ее реальную, но, возможно, это было только ее воображение. Именно тогда он стал тем, с кем она не хотела иметь ничего общего.

«О», - добавил Гексион, - «Вам нужно будет взять с собой бумагу и ручку, когда вы вновь встретитесь со мной».

«Я обязательно возьму...»

«И домашней еды».

Адель уже собиралась кивнуть, не задумываясь, когда его слова застали ее врасплох.

«Я... а?»