Онлайн чтение книги Молю, оставь меня в покое Please Throw Me Away
Глава 54

«Я не уверен. Но...», - Гексион сделал паузу, - «Даже если это окажется просто плодом моего воображения, для меня этого достаточно».

Даже если бы она не смогла вылечить его, Гексион все равно справился бы с этим. Одно ее присутствие позволяло ему дышать спокойно. Это было невероятно особенное чувство - знать, что ему не нужно полагаться только на лекарства.

Адель не знала, что сказать.

«Эм... Вы и дома носите эти перчатки?», - спросила она, нарушая неловкое молчание, когда они вместе спускались по лестнице. Гексион бросил на нее взгляд.

«А что? Вам это кажется странным?», - спросил он.

«Разве удобно их носить постоянно?»

«Другим людям было бы еще более неудобно видеть, что под ними», - категорично сказал Гексион, выражение его лица было несколько мрачным.  Адель осторожно сказала: «А не лучше ли было бы снимать их хотя бы дома? Все здесь предпочитают оставаться и работать на вас, потому что понимают».

«Они работают здесь, потому что я им очень хорошо плачу», - ответил он.

Не было похоже что это так ...

У Адель не сложилось впечатления, что Орландо, Джулии или Фреи не нравилось находиться здесь или что они избегали прикасаться к чему-либо в поместье. Фрейлины так же не стеснялись прикасаться к Адель, хотя, вероятно, знали, что у нее был прямой контакт с великим герцогом. Она, конечно, не могла сделать никаких выводов на основании этого, но все равно чувствовала, что его мнение было неверным. Не до конца уверенная в чем-либо, Адель не могла подобрать нужных слов.

«Думаю, после ужина я тоже отправлюсь прямиком в постель», - сказал Гексион.

«Где ваша комната?», - спросила Адель.

«Моя на первом этаже».

Адель как-то странно посмотрела на него. Разве главная спальня обычно не располагалась на втором этаже? Глава дома обычно занимал самую большую комнату из имеющихся.

«Почему на первом этаже?», - спросила она.

«Потому что я не хочу, чтобы шум кого-нибудь беспокоил», - сказал Гексион, и тяжесть в его словах была очевидна.

Адель снова склонила голову набок. Что он делал ночью, чтобы поднять настолько сильный шум? Она сделала паузу, чтобы подумать, но ей так ничего и не пришло в голову.

«Спасибо вам за помощь, Гексион», - сказала она вместо этого.

«За что?», - спросил он.

«Вы помогли мне сбежать из того дома. Если бы я была одна, это заняло у меня не меньше года». Адель не была уверена, что доживет до этого момента. И будет ли она по-прежнему здорова физически к концу этого периода. Поэтому она была благодарна ему за то, что он спас ее из того места, независимо от причин, по которым он это сделал.

«Это гораздо меньше того, что вы сделали для меня», - сказал Гексион, направляясь в обеденный зал.

Адель неловко теребила мочки ушей, смущенная его высокой похвалой. Она едва ли получала такие комплименты раньше, и каждый раз, когда кто-то это делал, у нее внутри все сжималось.

«Я заметил, что ваша записная книжка была открыта. Вы переводили монолит?», - спросил Гексион.

«Примерно пять строк, пока я ждала фрейлин».

«Это текст монолита, который показывается только ночью, верно?»

«Да. Судя по тому, что я прочитала, похоже, будто кто-то срубил дерево», - начала рассказывать Адель, вспоминая пять строк, которые она написала в своем блокноте. Затем села на стул, который Гексион выдвинул для нее. Он с непроницаемым выражением лица занял свое место напротив нее.

На обеденном столе громоздились блюда с самыми разнообразными продуктами.

«Дерево?», - спросил он.

«Я пока не знаю подробностей... но, похоже, это было старое дерево. Это все, что я перевела на данный момент», - ответила Адель, почесывая щеку. Насколько она могла вспомнить, первые несколько строк были довольно простыми. Это было излишне многословное вступление, характерное для создателя монолита.

«Вы знали, что монолит написал лорд Хоксенлайт?», - спросила Адель.

«Вы имеете в виду... древнего героя? Этого лорда Хоксенлайта?», - глаза Гексиона широко раскрылись от удивления. Адель кивнула, наблюдая за ним. Она узнала об этом только благодаря фее.

«Во всяком случае, так мне сказала фея», - сказала она.

«Фея... Я не знал, что они существуют на самом деле».

«Так вы мне верите?», - спросила Адель со странным выражением лица. Разве нормальной реакцией не было бы отмахнуться от таких слов как от чепухи, даже если бы она настаивала, что может видеть то, чего не видят другие? Ее поразило, что Гексион, казалось, воспринял ее слова без тени сомнения.

С тех пор как она впервые упомянула о встрече с феей, он не сказал и не сделал ничего, что могло бы вызвать недоверие.

«Если вы говорите, что это правда, Адель, то почему я не должен вам верить?», - спросил Гексион, выглядя смущенным.

Она поджала губы: «Я знаю, что сказала вам, но все это звучит как какая-то бессмыслица», - ответила она.

«Я видел и испытывал множество вещей, которые многим показались бы невероятными. Так что я не особенно удивлен, услышав, что есть феи, которых я не могу видеть», - сказал Гексион, поднимая вилку и пристально глядя на Адель.

Когда их взгляды встретились, Адель кивнула. И все же она не ожидала, что он так легко ей поверит. Ей самой было трудно в это поверить, но она видела фею собственными глазами.

Теперь, когда ты достиг второго монолита, я искренне надеюсь, что ты добрый человек. Войдя в лес «Фулхейм», мне сразу же понравилось царящее здесь спокойствие. Этот лес был миром, который существовал с древних времен, вдали от человеческого присутствия.

И в этом лесу когда-то росло очень старое дерево. Мне не следовало дотрагиваться до него...

Адель вспомнила, как последнее предложение в ее переводах обрывалось в конце. Как это всегда бывало с работами Хоксенлайта, само по себе вступление не давало никакого представления о том, какие истории могут последовать за ним.

Монолиты всегда начинались с предисловия, состоящего из личного мнения Хоксенлайта, которое иногда походило на запись в дневнике, а иногда - на покаяние. Адель вспомнила, что видела слово "вырезанный" в следующей строке древнего текста. Она предположила, что это означает, что Хоксенлайт срубил старое дерево, упомянутое во вступлении. Не задумываясь, она откусила кусочек салата.

«Вы не любите мясо, миледи?», - спросил Гексион, заметив, что Адель ест в основном салат или овощи. Рука Адель замерла.

«О, да», - безучастно произнесла она с иронией, осознав, что ела салат по привычке, хотя не чувствовала себя неловко в компании тех, кто ей не нравился. Адель уставилась в свою почти пустую миску для салата.

«Мне оно нравится», - сказала она, - «Я имею в виду мясо».

«Тогда вам следует есть его побольше», - сказал Гексион.

«Я так и сделаю», - согласилась она, намеренно потянувшись за стейком. Они продолжали есть медленно в течение более часа. Гексион старался не отставать от Адель.

«А вы знали, что о герое лорде Хоксенлайте ходит много интересных слухов?», - сказал он.

«Что он победил короля демонов?», - спросила она.

«Это да, но они также говорят, что он был другом императора-основателя».

«Я слышала об этом», - кивнула Адель.

Гексион широко раскрыл глаза.

«Вы слышали?», - спросил он.

«Да».

Гексион обнаружил эту информацию случайно, когда наткнулся на старую потрепанную книгу, лежавшую в углу огромной имперской библиотеки.

«Хотя книга, которую я прочитал, была бы сочтена богохульной и сожжена, если бы ее когда-нибудь нашел кто-нибудь другой», - пробормотал он себе под нос. Более громким голосом он спросил Адель: «Тогда вы слышали о «Шанайте», мече основателя?»

«Вы имеете в виду меч, который мог принадлежать только истинному владельцу империи?», - ответила Адель, - «До меня доходили слухи, что он был украден и что его не видели веками».

Это была скорее легенда, передаваемая из поколения в поколение. Было два способа стать императором. Один из них должен был быть королевской крови, потомок солнца, благословенный богиней победы. Другой должен был доказать, что достоин владеть мечом основателя «Шанайт», и вонзить его в центр храма.

Но местонахождение «Шанайта», меча, который, как говорят, внес большой вклад в основание империи, было окутано тайной. Поэтому неудивительно, что до сих пор наследование императорской власти осуществлялось только первым способом - довольно простым. Члены императорской семьи в порядке наследования должны были соревноваться в божественном поединке на мечах, и самый могущественный из них должен был занять трон следующим.

«Некоторые говорят, что меч принадлежал этому герою», - сказал Гексион.                           «То есть вы имеете ввиду, что «Шанайт» принадлежал лорду Хоксенлайту?», - спросила Адель.