Онлайн чтение книги Молю, оставь меня в покое Please Throw Me Away
Глава 112

Фея совсем не удивилась и осталась бесстрастной, устремив взгляд на женщину-человека.

Адель снова опустила глаза к своим переводам, чтобы продолжить чтение: «Изначально Баэль был запечатан внутри одного дерева. Спустя несколько столетий эта область разрослась до того, что сейчас называется лесом «Фулхейм» ».

Услышав эти слова, Гексион потер лицо и сдержал вздох. «Значит, не будет ошибкой сказать, что моя рука такая из-за яда Баэля».

«Я уже говорила тебе, что это яд Баэля», — сказала фея, - «Ты хочешь сказать, что не поверил мне?»

«Тебе нельзя доверять», — ответил Гексион.

Челюсть феи отвисла, и она покачала головой из стороны в сторону. Гексион проигнорировал ее и повернулся к Адель.                                            

«Я считаю, что у Альбы Бестия есть предмет, содержащий Баэля», — продолжила Адель, - «Храм в конце концов собрал достаточно поддержки, чтобы даже одолеть королевскую семью. Страх помогает людям объединяться и дает повод осуждать некомпетентных». Адель внимательно читала свои заметки, пока фея слушала — на удивление — молча, не перебивая и не добавляя своего мнения. Она просто ждала, пока Адель продолжит, ее глаза были немного опущены и уставшими по какой-то причине.

«Королевская семья рухнула за одну ночь, не выдержав атак храма», — продолжала читать Адель, - «Все члены семьи подхватили странную болезнь и превратились в пепел, умирая. И как будто это было предсказано с самого начала, Альба Бестия сел на трон при подавляющей поддержке народа».

История развивалась так, как и ожидалось. Адель взглянула на Гексиона, но, к счастью, он не проявил никакой другой реакции. Он просто наблюдал за ней с непроницаемым выражением лица.                                                

«Как только он сел на трон, таинственная болезнь медленно начала исчезать. Никто больше ею не заразился, и никто от нее не умер. Люди верили, что апостолы Бога спасли их», - Адель остановилась, чтобы сглотнуть. Она наконец поняла, как император-основатель занял свое место на троне.

«Но я не верил в это. Он был умным человеком, и я был уверен, что он все это спланировал. Но есть одна вещь, которая все еще сбивает меня с толку».

Лорд Хоксенлайт высказывал свои сомнения в тексте. Адель подняла голову и немного подпрыгнула, встретившись взглядом с Гексионом.

Гексион тепло улыбнулся ей и кивнул в знак поддержки.

«Альба Бестия», — продолжила она, — «Он был амбициозным парнем, но недостаточно смелым, чтобы искать место на троне. Когда я снова встретил его, меня обеспокоило, что он казался совершенно другим человеком».

Фея внезапно нахмурилась. Адель не заметила этого, потому что была занята чтением своих записей, но Гексион, который все это время относился к фее с опаской, мгновенно заметил перемену.                                                    

«Издалека я наблюдал, как он надел корону и извлек святой меч Шанайт в храме. Это был меч, который я подарил ему перед тем, как мы расстались». Святой меч? Адель наклонила голову набок. По словам Гексиона, он был известен как меч основания, поскольку внес большой вклад в основание империи. Называл ли его лорд Хоксенлайт святым мечом?

Адель нахмурилась в раздумьях, затем продолжила читать:

«Шанайт — это меч, который может блокировать любое зло. Это единственный меч, который действует на демонов, которые неуязвимы для физических атак. Нет ничего, что этот меч не мог бы пробить. Я отдал его ему в надежде, что он убережет его...», - слова затихли, но нетрудно было догадаться, что последовало за этим.

Адель не могла представить, что чувствовал лорд Хоксенлайт, записывая все это. «Когда-то близкий друг, но теперь вне досягаемости. Мне все еще больно просто думать об этом», — медленно сказала Адель, ее голос был хриплым от эмоций. Она не могла понять, почему.

Это не было чем-то, что случалось с ней лично, но иногда, когда она расшифровывала монолит, она чувствовала сильную боль в сердце.

Это было несмотря на то, что она не могла понять эмоции, стоящие за словами.

«Даже после того, как Альба Бестия занял трон, он не перестал использовать Баэля», - продолжила она, - «Он использовал его против любого дворянина, который шел против него, или против любого, кто распространял странные слухи о нем».

Горе становилось все более и более очевидным, когда Адель читала монолит. Ее сердце забилось быстрее, а лицо исказилось в хмуром настроении. Она не могла понять, почему ей так больно.

«Затем он казнил их, заявив, что у него есть доказательства того, что они имеют дело с дьяволом», - с трудом выдавила она из себя.

Почувствовав горе Адель, Гексион протянул руку и обнял ее за талию. Затем он наклонился и поднес губы к ее уху: «Тсс, все в порядке».                                            

От тепла его тихого бормотания Адель подняла на него глаза, широко распахнув их и забеспокоившись. «Я здесь, рядом с тобой. Ты не одна», - сказал Гексион. Адель кивнула. Его тепло на ее спине отогнало страх, или, может быть, печаль, внутри нее. Она коротко выдохнула, заметив, что осталось всего несколько строк.

«Шанайт, единственный предмет, который мог уничтожить Баэля, находился под строгим надзором Альбы Бестия. Мне нужно было найти его ради неопределенного будущего».

Пока Адель продолжала читать, Гексион крепко держал ее за талию и осыпал успокаивающими поцелуями шею. Фея нахмурилась в ответ, выражение лица, которое Гексион нашел довольно забавным. Он все еще не мог преодолеть свое отвращение к тому, как она пыталась соблазнить Адель. Он нахмурился, раздраженный одной лишь мыслью об этом.

«Спроси Сирену о пятом монолите. Если ты расшифровал все это, она, несомненно, проникнется к тебе симпатией и проведет тебя по дороге фей. Пятый монолит там».                      «Мне не нравится этот негодяй даже после смерти, этот Хоксенлайт», — прорычала фея, обнажив острые зубы, хотя ее взгляд на самом деле не казался убийственным.

«Как ни странно, яд Баэля на меня не действует. Не знаю, из-за доброй воли хозяина Альбы Бестии или из-за того, что у меня так долго был Шанайт». Текст приближался к концу. Адель сделала глубокий вдох, чтобы закончить последнюю строку: «И женщина, которую я полюбил, тоже страдала от этой болезни».

Это был конец перевода. Адель медленно закрыла блокнот. Она почувствовала острую боль в сердце, как будто она испытывала те же эмоции, что и лорд Хоксенлайт, когда писал этот монолит.

«Молодец, Адель», — пробормотал Гексион, осторожно откидывая назад ее волосы.

Адель кивнула и закрыла глаза, прислонившись к нему. Внезапно из монолита вытекло что-то зеленое и медленно впиталось в тело Адель.

«Что это...?», — спросил Гексион. Фея посмотрела на него, затем на Адель. Ее глаза расширились, но она ничего не сказала.

«Гексион? Что такое?», — спросила Адель.

«В твое тело только что вошел зеленый свет», — сказал Гексион.

«О... иногда это случается, когда я расшифровываю монолит», — ответила Адель, закрыв глаза от изнеможения. Очевидно, она уже знала об этом.

Гексион сжал губы: «Ты себя хорошо чувствуешь?»

«Ну, учитывая, что мои целительные силы усиливались с каждым разом...», - Адель замолчала, покачав головой. Она не считала это проблемой.

Гексион неохотно кивнул.

«Ты», — наконец сказала фея, наблюдая за Адель.

Она не смогла заставить себя продолжать.

В конце концов, она рассмеялась и опустила голову: «Это было не так уж и долго. Я беру назад все, что сказала раньше», — сказала фея Сирена, размахивая руками перед собой. Не то чтобы это на самом деле отменило бы ее прошлые слова. «Мужчина-человек», — добавила она, - «Если вы двое любовники, вам даже не нужно искать предмет с Баэлем. Простой половой акт должен решить твою проблему».

«Извини?», - сказала Адель, яростно покраснев.

Гексион молча посмотрел на фею, которая равнодушно пожала плечами.

«Я думала, ты не сможешь использовать силу монолита».

«Почему ты так думала?», - спросил Гексион.

«Потому что Хоксенлайт мертв».

И Адель, и Гексион выглядели сбитыми с толку. Фея развернулась, затем поманила их пальцем. «Следуйте за мной. Я проведу вас к пятому монолиту».

«Нам нужно идти сейчас?», - спросил Гексион.

«Вы сможете пойти только тогда, когда получите благословение четвертого монолита. Чем дольше вы здесь остаетесь, тем больше размываются границы вашего тела».              «Что это значит?»

«Это значит, что станет сложнее понять, являешься ли ты человеком, феей или животным», — нерешительно ответила фея. Затем она захлопнула рот, словно не хотела больше говорить.

«Я предупреждаю вас», — сказала она в последний раз, - «Когда вы находитесь на дороге фей, вы не должны оглядываться назад или следовать за чем-либо еще. Дороги полны фей, которые хотят соблазнить вас. Продолжайте смотреть вперед и просто следуйте за мной».

Затем фея схватилась за лесной воздух и отдернула его в сторону, как занавеску. Ночь внезапно опустилась на них, хотя все еще была середина дня.