Онлайн чтение книги В его предложении руки и сердца скрыта ловушка There is a Trap in His Proposal
1 - 20

— Почему нужно заходить так далеко? Это же странно. Если я хочу выйти, я должна иметь возможность выйти. Свободно, не спрашивая ни у кого разрешения.

Ю Ён никак не могла понять, как можно так легко отказаться от свободы — права, за которое с начала человеческой истории бесчисленное множество людей рисковали жизнью.

— То есть ты хочешь сказать: «Зачем отказываться от свободы ради каких-то денег»? Ю Ён, а ты, оказывается, наивна как дитя.

— О чем ты...

— Все говорят, что свобода и человеческое достоинство важнее денег. В школе тоже учат, что это нельзя купить или продать. Но ты же не ребенок, как можно до сих пор верить в это буквально?

Ю Ён решила сначала выслушать, что она скажет. Возразить всегда успеется.

— Свободу можно купить и продать за деньги, Ю Ён. В обществе все уже давно так и делают.

Кристаллы на ногтях Ли Ён сверкнули, отражая свет. Неизвестные камни, хоть и были наклеены временно, сияли ослепительно, словно хвастаясь, что они настоящие, а не подделка.

— Это не касается тех, кто может прожить всю жизнь, не пошевелив и пальцем, но чтобы жить, нужны деньги. Нужно работать восемь часов в день. Добавь к этому два часа на сборы и дорогу, два часа на еду, восемь часов на сон. Итого...

— 20 часов.

— Остается четыре часа. И это при условии, что не будет сверхурочных или других проблем. А кто будет делать домашние дела: стирать, убирать? Нужно ходить в магазин за продуктами, покупать необходимые вещи по сезону, участвовать в семейных мероприятиях... Сколько часов в день ты на самом деле можешь быть свободной?

Загибая пальцы один за другим, Ли Ён насмешливо спросила:

— Свобода? Что толку, если у тебя её нет времени на то, чтобы ей наслаждаться?

— Есть же выходные. Работаешь пять дней, а выходные свободны, можно делать что хочешь.

Возражая, Ю Ён в душе чувствовала смятение.

Как и у любого студента, целью Ю Ён было трудоустройство. Но она ни разу не задумывалась о жизни после этого. Как абитуриент, верящий, что стоит поступить в желанный университет — и всё будет хорошо, она смутно верила, что, устроившись в приличную компанию, избавится от всех нынешних проблем. Ли Ён разрушала эту уютную иллюзию, эту надежду.

— Если ты работала пять дней, ты устала, тебе нужно отдохнуть два дня.

— Это время отдыха и есть свободное время.

— Если ты отдыхаешь, потому что у тебя нет сил, какое же это свободное время? Свобода — это когда есть выбор, а лежать, потому что нет сил вылезти из кровати — это твоя хваленая свобода?

Ли Ён холодно усмехнулась, глядя на потерявшую дар речи Ю Ён.

— Проблема в том, что даже так живя, большинство зарабатывает два-три миллиона вон в месяц. Поэтому даже в то немногое свободное время ты не можешь быть свободной. Денег катастрофически не хватает, чтобы купить то, что хочешь, съесть то, что хочешь, поехать туда, куда хочешь. А знаешь, перед сколькими людьми нужно прогибаться, чтобы заработать эти деньги? Насколько нужно унижаться перед ничтожными людьми?

Это звучало как софистика, но почему-то Ю Ён чувствовала, что аргументы Ли Ён начинают её убеждать.

— Свобода — это иллюзия, доступная лишь избранному меньшинству. Остальным приходится продавать свою свободу за деньги, чтобы выжить. А раз так, лучше продать её как можно дороже.

— Поэтому ты хочешь продаться мистеру Шеннону?..

— Я же сказала. Условия продажи компании намного хуже.

Ли Ён посмотрела на Ю Ён так, словно спрашивала, чем та слушала все это время.

— Если я выберу Лиама, мне нужно будет угождать только Лиаму. Это в сто раз лучше, чем угождать старым, мерзким и уродливым типам, которые строят из себя начальников. Во-первых, Лиам один, и он настолько красив, что даже актеры ему в подметки не годятся.

С этим Ю Ён не могла не согласиться. Лучше получить пинок от одного, чем от многих. И очевидная истина: красивый мужчина всегда лучше уродливого.

— И масштаб денег другой. Компания даст несколько миллионов зарплаты. А Лиам? Если я потрачу миллиона три за десять минут, он и слова не скажет. А, наверное, мои ногти сейчас стоят даже дороже.

Ли Ён с гордостью повернула руку к Ю Ён. Глядя на роскошный нейл-арт, украшающий кончики пяти пальцев, Ю Ён вспомнила наконечники для ногтей.

Говорят, наложницы династии Цин в Китае отращивали очень длинные ногти и защищали их чехлами из черепашьего панциря, чтобы они не сломались и не потеряли форму. Эти чехлы назывались хогаптху.

Хогаптху, украшенные золотом, серебром, нефритом, жемчугом и хрусталем, были символом высокого статуса. Способность отрастить такие ногти сама по себе была доказательством того, что человек не занимается физическим трудом. В этом смысле нейл-арт — это современная версия хогаптху. Демонстрация того, что ты не относишься к рабочему классу.

— У него склонность к контролю, так что физическая свобода может быть ограничена. Но насколько это будет несвободно?

Улыбаясь, Ли Ён коснулась своих ногтей. В том, как она поглаживала нейл-арт стоимостью в несколько миллионов вон, сквозило глубокое удовлетворение.

То, что на этих ногтях — сумма, которую кому-то приходится зарабатывать целый месяц тяжким трудом. И то, что через несколько дней или недель это исчезнет без следа. Даже видя это собственными глазами, трудно было поверить в реальность происходящего.

— Ты, кажется, считаешь ужасно несправедливым, что не можешь действовать по-своему, но, устроившись на работу, тебе все равно придется делать то, что скажет компания.

Слушая недостатки, которые потоком лились из уст Ли Ён, Ю Ён чувствовала удушье.

Для студентки Ю Ён офисные работники, прошедшие узкие врата трудоустройства, были объектом зависти. Ведь реальность такова, что даже при усердной подготовке до самого выпуска нет гарантии успешного трудоустройства. Но слушая Ли Ён, она почувствовала тщетность всех своих усилий ради работы. Более того, возникли сомнения в самой жизни.

Чувство обделенности.

Впервые Ю Ён охватило чувство обделенности, которого она не испытывала даже тогда, когда Ли Ён носила украшения стоимостью в сотни миллионов.

— С другой стороны, Лиам — занятой человек. У него нет времени висеть над душой целый день. Так не свободнее ли выбрать Лиама, чем ходить в офис?

Ю Ён затошнило. Она не могла отличить, правда ли то, что говорит Ли Ён, или просто красивые слова. И все же хотелось возразить. Не имея возможности точно указать, что именно не так, она хотела сказать: «Нет, это неправильно». Может быть, она так думает потому, что, как сказала Ли Ён, у неё «в голове цветочная поляна»?

— Ты тоже не упускай такой шанс, если подвернется. Это совет старшей сестры.

— Я...

— Будь ты чужим человеком, я бы не хотела прослыть меркантильной и сказала бы: «Деньги не главное, живи свободно». Но ты сестра, поэтому говорю честно. Откровенно говоря, если выйдешь за богатого, даже если потом разведетесь из-за несовместимости, деньги-то останутся, понимаешь?

Ю Ён не произнесла это вслух, но слово «меркантильная» уже давно вертелось у неё в голове. Однако она не могла с чистой совестью осуждать Ли Ён. Презирая позицию сестры, в глубине души она находила в себе ту часть, которая понимала Ли Ён.

Снова проверив ногти, которые никуда не убежали бы, Ли Ён капризно добавила:

— А, но на моего мужчину не заглядывайся.

Той ночью Ю Ён почему-то проснулась.

Сон не запомнился, но, видимо, он был не из приятных. Как только она открыла глаза, в груди похолодело, а волосы на теле встали дыбом. Не хотелось оставаться одной.

Спит ли Ли Ён?

Хоть они и не были близки, первой, о ком она подумала, была Ли Ён. Может, потому что за тысячи миль от дома Ли Ён была единственным знакомым человеком.

Конечно, даже если Ли Ён не спит, у Ю Ён не было желания вести задушевные беседы посреди ночи. Ли Ён могла хватать Ю Ён и говорить о своем, когда ей вздумается, но обратное не работало. Да и если бы работало, Ю Ён этого не хотела. Ей было некомфортно наедине с Ли Ён.

В итоге Ю Ён решила просто проверить, горит ли свет в комнате Ли Ён. Если из-под двери пробивается свет, значит, Ли Ён не спит, и от этого можно получить утешение, что она не брошена одна в этой ночи.

Встречаться ни с кем не нужно, поэтому Ю Ён, накинув только ночную рубашку, открыла дверь и вышла. В темный коридор лился свет. Дверь в комнату Ли Ён была приоткрыта.

Она куда-то выходила в такое время?

В тот момент, когда этот вопрос мелькнул в голове Ю Ён, из щели двери донесся звук.

— Ах, ох, а...

Томный женский стон. И тяжелое дыхание, предположительно мужское.

Ю Ён застыла на месте.