Онлайн чтение книги Выживая в игре за варвара Surviving the Game as a Barbarian
Глава 130 - Карлштейн (Часть 4)

Что на самом деле хотел от меня этот глава семьи?

Этот вопрос не давал мне покоя. Я догадывался, но не был уверен.

Итак, план Б.

Я разработал план, как выйти на сцену на глазах у всех. Это было бы очень нежелательно для Альбренива в данный момент.

Способ проверить своего противника — это помешать ему осуществить свой план.

Альбренив хотел сохранить пробуждение Миши в тайне. Поэтому, прежде чем план Б воплотился в жизнь, я устроил небольшую демонстрацию.

В результате продолжения разговора в Режиме Невежественного Варвара я наконец-то смог уловить его истинные намерения.

— Я знаю, что ты использовал этот предмет.

Он имел в виду Кольцо Морозного Духа, номерной предмет, который позволял заключить контракт с Ледяным Зверем Скадией при активации скрытого элемента.

Нет ничего странного в том, что вождь племени знал об этом. Если бы он не знал об использовании этого предмета, то не было бы причин относиться к Мише как к чужой.

Это был потенциальный сценарий, который я взял в расчет. Однако Альбренив еще не был в этом уверен.

— Этот предмет? О чем ты говоришь?

Вероятность того, что 25-летняя зверолюдка из племени Рыжих Котов заключит естественный контракт со Скадией, была близка к нулю, но близка к нулю и ноль — это строго разные вещи.

— Хм.

Вот почему он нас хотел нас выслушать. У него могли быть подозрения, но не было доказательств.

— Твоя игра неуклюжа.

Неуклюжа, мать твою. Ты знаешь, скольких людей я уже надул?

— О чем ты говоришь? Говори попроще.

— Я имею в виду предмет, который позволяет подписать контракт с Ледяным Зверем Скадией. Ты не можешь сказать, что не знаешь этого, — Альбренив уставился на меня, молча требуя, чтобы я говорил правду.

По-твоему, варвары похожи на дураков?

— Такая вещь существует? Тогда почему ты не отдал его Мише?

— Потому что он очень ценный. Я не могу отдать его тому, кто даже не является моим ребенком.

Как только я услышал это, я быстро проверил состояние Миши. Как и ожидалось, она выглядела так, будто вот-вот расплачется. Однако я решил, что утешу ее позже. Я продолжал вести себя как варвар, который ничего не знает.

— Ценный предмет? Разве это не еще более странно? Как у меня может быть что-то подобное?

— Кто знает. Возможно, ты получил его из магической башни, которую часто посещал.

Что за хрень?! Он действительно все знает?

Не осознавая этого, мое тело напряглось. Чтобы исправить ошибку, я решил уставиться на главу семьи.

— ...Ты исследовал меня?

Я был варваром, который был просто взбешен поведением, перешедшим черту. Благодаря этому мои действия сейчас не казались бы такими неловкими.

— Разве я не сказал тебе? Твоя игра неуклюжа.

Черт возьми, я верю в свои актерские способности.

Я не сдвинулся с места и раздраженно спросил:

— Так что это за штука? Почему ты продолжаешь меня так доставать?

— Я не могу тебе этого сказать.

— Что?

— Ты продолжаешь отрицать. Это предмет, который нельзя раскрывать внешнему миру. Если ты признаешься, я скажу тебе.

А? Что за черт?

В его словах не было противоречия. Естественно, если он просто спрашивал меня, то неудивительно, что он не раскрывает название предмета.

Но…

Почему это так странно?

Расцвело чувство несоответствия. Интуиция, победившая бесчисленных сукиных детей, которые пытались меня разговорить, говорила со мной.

Что-то было не так.

Поэтому я снова спросил:

— Такая вещь, вообще, существует? У тебя нет других скрытых целей?

И направил всю свою концентрацию на то, чтобы внимательно наблюдать за главой семейства Карлштейнов: мимолетное колебание, изменение лицевых мышц, его взгляд и как звучит голос.

— Конечно. Какая еще может быть цель?

Я не был экспертом, но каждый момент этого короткого предложения я рассматривал с подозрением. Затем я инстинктивно понял, что он лжет.

Ха, да, это было оно.

Благодаря этому развеялись мои последние подозрения. Можно было бы вывести меня на чистую воду другим способом.

— Скажи мне честно, — сказал Альбренев. — Если ты молчишь, потому что беспокоишься за этого ребенка, я позабочусь о ней.

Почему он говорил такие противоречивые слова?

Это все объясняло, если это была бы не Миша, а кольцо, за которым он охотился.

Неудивительно, что он постоянно повторял «этот предмет».

Вскоре я убедился в этом. Альбренив знал о Кольце Морозного Духа, но только наполовину.

Он знал, что оно существует, но не знал, что это такое.

Наконец, я представил себе ситуацию в голове. Глава семьи пригласил меня к себе домой. Была ли Миша его настоящей дочерью или нет, не имело значения; похоже, он вообще не был в восторге от своих детей. Его настоящей целью было нечто другое: предмет, с помощью которого можно было заключить контракт с Духовным Зверем. Если я действительно что-то знаю об этом, он хотел это выяснить.

В конце концов, для зверолюда это должна была быть важная и бесценная информация. Именно поэтому он представил передо мной жалкое положение Миши, полагая, что она — моя ахиллесова пята. Должно быть, ее хотели использовать для торговли или шантажа.

— Клянусь честью воина, я о таком не знаю.

Я использовал свою козырную карту. Причиной №1, по которой варвары были для меня читерами, была клятва воина.

—…

Недоумение было глубоко выгравировано в глазах Альбренива. Подтвердив это, я нанес последний удар, прежде чем упустил момент.

— Но я обязательно узнаю, что это такое. Просто подожди.

Бормоча, словно сдерживая свой гнев, я наблюдал за его лицом.

В его глазах светилось глубокое разочарование.

Боже, его игра хуже, чем моя.

***

— Забудь наш сегодняшний разговор.

С этим приказом мы покинули дом Карлштейнов. Лицо Миши с тех пор было пустым, и я не стал заводить разговор. Мне тоже было о чем подумать.

По крайней мере, все обошлось без худшего сценария.

Когда я узнал о приглашении Карлштейнов, у меня было две причины, по которым я с радостью согласился.

Первая — возможность побега Миши. Если глава семьи пытался пристроить Мишу в большой клан, я должен был этому помешать. После Эрвены и Айнар я не мог допустить, чтобы Миша, на воспитание которой я потратил столько сил, сбежала. Ужасно было просто думать об этом.

Второе — предотвратить подозрения в том, что я злой дух. Если бы глава семьи знал тайну пробуждения Миши, ему пришлось бы навестить ее хотя бы раз, чтобы скрыть это как следует. Однако я не знал, что он вызовет меня из-за этого, зная лишь половину истории.

*Скрип*

Когда мы проходили мимо сада, привратник широко распахнул ворота. Видимо, предыдущий взял перерыв после лечения, потому что я впервые увидел это лицо.

Казалось, собеседник узнал меня.

— Д-до свидания.

Когда наши глаза встретились, он даже слегка поклонился и проводил меня.

Вскоре я в последний раз обернулся и посмотрел на особняк, в котором Миша жила с детства до зрелого возраста. Ухоженные сады были великолепны, а фонтаны сверкали великолепными струями воды. Сам особняк мало чем отличался от других.

В отличие от трактира, где я остановился, архитектура была старинной и имела величественный стиль. Однако холодная злость, окружавшая особняк, оставалась неизменной. Как и в первый раз, когда я увидел это место, мне показалось, что я смотрю на подземелье, полное монстров. Сейчас я понимал, что она выживала здесь так долго.

— Ты хорошо справилась.

Когда я сказал это, похлопав ее по спине, Миша пришла в себя и покачала головой.

— Ничего особенного. Ты сделал всю тяжелую работу...

Ну, я не это имел в виду.

— И все же, разве не тебе было труднее всего?

Я улыбнулся и еще раз шлепнул ее по спине.

— Ах! Больно!

Да, это было больше похоже на обычную Мишу.

— Если ты уже очнулась, веди меня. Я не знаю дороги назад.

— Ха, правда... что бы ты без меня делал?

— Если бы тебя не было, я бы вообще сюда не пришел.

—...Правда.

Мы шли по улицам, ведя пустые разговоры. Повсюду были счастливые лица.

— Папа, это тот варвар, что был раньше!

Зверолюди шли, смеялись и радостно болтали семьями.

— Бьорн, давай поедим.

— Почему ты хочешь есть?

— Хм, ну... день был долгим?

Мы с Мишей остановились у уличного торговца и купили несколько закусок, которые съели на скамейке на площади. Не было никаких проблем с едой на ходу, но было неплохо отдохнуть.

— Знаешь, Бьорн?

— Говори.

— Почему ты никогда не спрашивал?

— Что?

После того, как мы немного отдохнули и понаблюдали за тем, как люди приходят и уходят, Миша задала мне вопрос.

— Разве тебе не любопытно?

— О чем?

— Действительно ли... я ребенок своего отца...

Так вот о чем она говорила. Я усмехнулся и посмотрел на Мишу. Она не сделала ничего плохого, но Миша опустила голову и уставилась в землю.

— Мне не интересно.

— Правда? Ни капельки?

— Да, какое это имеет значение?

— Ого, да тебе действительно наплевать на меня...

О чем она говорит?

Я уже собирался дать ей подзатыльник, но приостановился.

Она сказала, что это больно.

Я подумал о том, чтобы испортить ей волосы, как в мультике, но это было слишком грубо. Деваться было некуда, моя рука снова опустилась на колено.

Я посмотрел в другое место и обратился к Мише. В конце концов, она была моей подругой по команде. Разве нельзя разрешить некоторые недоразумения?

— Дело не в том, что мне это не интересно, а в том, что это не важно.

— А?

— Исследователь 7-го ранга, Миша Карлштейн. Это ты. Неважно, кто твои родители. Тот факт, что ты товарищ, которому я могу доверить свою спину, не меняется.

— Ого...

Миша открыла рот, как будто услышала что-то захватывающее. Затем она улыбнулась и посмотрела на меня.

— Как тебе пришли в голову эти слова?

— ...Ты нарываешься на ссору?

— Хи-хи-хи, я говорю спасибо. Это придает мне сил.

Это было облегчение. Отдохнув достаточно долго, я уже собирался встать, когда Миша схватила меня за рукав.

— Бьорн?

— Что?

— Это секрет, я говорю это только тебе, хорошо?

— Выкладывай быстрее.

— Я... действительно полудурок. Моя мама рассказала мне. Перед смертью. Пока извинялась.

Ах, э... э...

Я думал, что сказать, и решил просто кивнуть головой.

—...Понятно.

— Что? Почему ты не удивлен?

Я уже догадывался. Но я не знал подробностей.

— Это ведь не так важно, правда?

— Ты безэмоциональный варвар!

Вскоре мы поднялись со своих мест. Затем мы покинули Святую Землю, вошли в город и прибыли на общественную платформу.

Как раз когда мы купили билеты и ждали карету, она сказала:

— Кстати. Как это произошло? Ты дал клятву перед моим отцом. Это определенно была... — Миша запнулась.

Я был искренне озадачен. Я даже не подумал об этом, либо потому что мне было так комфортно с ней сейчас, либо потому что это было перед главой семьи Карлштейн.

— Это... была ложь, верно?

Я вздохнул и кивнул. Что толку что-то скрывать, если она все знает?

Мне просто нужно было все хорошо разыграть.

— Да, это была ложь. Потому что ты важнее чести воина.

— ...Это правда?

— Да.

Миша долгое время молчала. И тут же наступило время тревоги.

—…

—…

Конечно, у нее не было странных мыслей, не так ли?

Когда я решил заговорить первым, чтобы не продолжать это удушливое молчание, Миша вскочила на ноги. Затем она выплюнула что-то непонятное.

— О! Я забыла кое-что дома, так что я схожу и вернусь!

— ...Что? Скоро приедет карета...

— Ты езжай первым!

…И ее как ветром сдуло.

Что за... Я в жопе?

***

*Шуршание страниц*

Сидя в кабинете, Альбренив Карлштейн торопливо перелистывал страницы книги. Наконец, он нашел то, что искал.

[№... можно заключить контракт с Ледяным Зверем Скадией с помощью… …]

Все его сомнения начались с этой книги и пояснительного отрывка, в котором из-за того, что он был полностью разорван, осталось только одно читаемое предложение.

[Полная книга реликвий VI] содержала описания сотен номерных предметов. Важно было то, что объяснение всегда было верным. Вот чем были эти книги — книгами истин, ценность которых даже обсуждать не имело смысла.

Если бы я не знал этого, я мог бы быть искренне счастлив.

Когда тот ребенок рассказала, что она пробудилась, если честно, он был счастлив. Он подумал, что теперь ему не придется скрывать позор семьи. Однако проблема заключалась в том, что это был за Духовный Зверь. Было ли это действительно совпадением? Он не мог избавиться от тревожного чувства.

Он много раз расспрашивал ребенка и вскоре пришел к выводу: Она не пробудилась естественным образом.

Если его предсказание было верным, ей помогли, возможно, тот варвар, Бьорн Яндель.

«Я не могу рассказать тебе ничего, связанного с Бьорном. Я дала клятву Духу-Хранителю...»

Однако ребенок отказался от разговора, упомянув о клятве Духу-Хранителю. Хотя клятва не имела никакой силы и значения сейчас, в эпоху угасания традиций, ребенок, который никогда не умел бунтовать, впервые оправдывался и лгал ему. Трудно было бы получить правильный ответ таким образом.

Лучше было бы докопаться до этого варвара.

Альбренив изменил направление своего преследования. Далее продолжали всплывать подозрительные обстоятельства. Варвар дружил с магом Школы Альтемион, Аруа Рейвен.

По совпадению, он вспомнил ее. Она была конкуренткой, которую он встретил, когда бродил по окрестностям, чтобы раздобыть очередную [Полную книгу].

Тогда возникла гипотеза.

Что, если маг заполучила в свои руки [Полную книгу реликвий]? И что, если она рассказала об этом варвару?

Это имеет гораздо больший смысл.

Он решил нацелиться на варвара, а не на дерзкую девушку-мага. В ходе расследования он выяснил, что их отношения были почти как у супружеской пары, так что использовать Мишу представлялось более эффективным.

Подумать только, это действительно было естественное пробуждение.

Он не верил во что-то вроде клятвы. Варвар бездействовал. Он действительно казался беспечным, и Альбренев почувствовал, что сожалеет о своем невежестве по отношению к этому ребенку.

Интересно. Даже у этой ничтожной крови есть талант.

Когда его мысли зашли так далеко, кто-то постучал в дверь. Это был Берос, его помощник.

— Миша просит вас о встрече.

— Немедленно впусти ее.

Подождав некоторое время, помощник ушел, и вошел ребенок.

— Я... я кое-что не сказала раньше...

— Ах, не беспокойся об этом. Я сдержу свое обещание. Никто больше не будет считать тебя не членом семьи.

Странно, но Миша никак не отреагировала. Он считал, что она будет счастлива.

Он даже добавил:

— Это значит, что ты теперь моя дочь.

Это были те слова, на которые больше всего надеялся ребенок, лишенный любви и обиженный на свою семью. Однако в этот раз все было по-другому.

— ...Почему ты ничего не говоришь?

— Потому что я здесь не за этим!

— Что? — он был ошеломлен неуважительным тоном.

Что это за изменение в отношении?

Прежде чем он смог приспособиться, Миша встретилась с ним лицом к лицу.

— Отец. Нет, ты даже не мой отец. Ты знаешь это? Во мне нет даже капли твоей крови.

— Что? — Он был искренне озадачен, не потому что не знал этого, а потому что никак не ожидал услышать это от нее.

— Моя мать сказала мне перед смертью. На самом деле я не являюсь кровной родственницей семьи Карлштейн. Я пришла сказать тебе это. Я ненавижу тебя... но мне жаль тебя.

Неужели это потому, что он никак не ожидал от нее такого поведения?

Альбренев не обиделся на это смелое заявление. Ему было просто любопытно.

— Зачем ты это делаешь?

Он знал, кто настоящий отец Миши. Он тайно наблюдал, как его жена призналась в этом перед смертью. Он просто не показывал этого, пока Миша не стала взрослой, ради чести своей семьи. Он решил, что все решится, если она умрет в лабиринте.

— Если бы ты этого не сказала, я бы действительно принял тебя как члена семьи.

Он давал ей то, чего она всегда жаждала. Почему она отказывалась от этого?

— Зачем? Зачем отбрасывать возможность своими собственными руками?

Как будто не было смысла отвечать, она повернулась и направилась к двери. Но изменилось ли ее мнение в конце?

Она лишь повернула голову и сказала:

— Я просто... захотела!

Для Альбренива эти слова были непонятны.