Онлайн чтение книги Выживая в игре за варвара Surviving the Game as a Barbarian
1 - 149

Не так давно Миша подвела черту, сказав:

«Я... мне нравятся худые мужчины».«Эм! Это значит, что у тебя нет мужского обаяния!»

Когда мы заблудились в Ведьмином Лесу, она сказала это, потому что неправильно поняла мое предложение о товарищеском контракте. Я почувствовал облегчение от этих слов.

Говорят, что дружбы между мужчиной и женщиной не бывает.

Я подумал, что если ее вкусы настолько ясны, то мы сможем долгое время оставаться товарищами, не испытывая никакого дискомфорта.

Но…

«Давай, садись быстрее. Если не есть в промежутках между сном, это вредно для организма».

Отношение Миши ко мне постепенно менялось. Каждое утро она приходила будить меня, и мы вместе ели домашнюю еду. Она даже уступала мне свою долю блюд из мяса. Честно говоря, было ощущение, что у меня не товарищ, а девушка.

Сначала я подумал, что это потому, что я рисковал своей жизнью, спасая ее, и так она меня благодарит, но…

«...Да. Ты мне нравишься. Как мужчина».

Все оказалось не так.

— Ты знал? — спросила она.

— Я не был уверен.

Если быть точным, я игнорировал ее. Она же не сама об этом заговорила. Я не поднимал этот вопрос, говоря, что все может быть моей ошибкой, потому что, зная это, был только один вариант.

— П-понятно...

Наблюдая за тем, как дрожит Миша, глядя на меня, я понял, насколько трусливым я был.

Если бы я столкнулся с этой проблемой раньше, то смог бы решить ее по-другому. Я мог бы оттолкнуть ее и косвенными намеками, если бы чувства Миши не возросли до такой степени, что Двалки сказал мне перестать их игнорировать.

Да, я уверен, что так бы и сделал.

— Итак... что ты думаешь?

Теперь было два варианта: сблизиться и разжечь пылающий костер или потушить огонь, пока он не разгорелся.

Ответ был уже предрешен.

— Я...

Я был злым духом и игроком. Я не был Бьорном Янделем, и я не терял надежды вернуться домой. Но поскольку я не мог этого сказать, и поскольку Двалки тоже сказал, что было бы трусостью желать искренности, не показывая своего истинного «я», я сказал честно.

— Я считаю тебя ценным товарищем по команде.

Ответ последовал через несколько секунд.

— Да... это только со мной так, да?

— Со всеми остальными — то же самое. Я не могу себе этого позволить. Мы не знаем, когда умрем. К тому же еще и года не прошло с тех пор, как я закончил свою церемонию совершеннолетия.

Во многих отношениях это было время, когда выживание должно быть главным приоритетом, и Миша должна была продолжать исследовать вместе со мной. Когда эмоции мужчины и женщины переплетаются, становится трудно принимать рациональные решения, оказавшись перед выбором. Это поставит под угрозу нас обоих.

Поэтому…

— Я хочу, чтобы ты считала меня только товарищем по команде.

Я должен был посмотреть правде в глаза и подведя черту. Однако, несмотря на то, что я приукрасил это, сказав, что так будет лучше для нас обоих, в основе этого лежал эгоизм.

— Нет! — Миша категорически отвергла мое предложение.

— ...Что?

— Почему я должна это делать? Во-первых, я не собиралась сегодня раскрывать свои чувства, ты, плохой варвар! Ты мошенник! После того, как ты попросил меня, как будто собираешься принять это! — раздраженно воскликнула Миша и со всей силы заехала мне кулаком в живот.

*Удар!*

Урон от холода дошел даже до сердца. Все еще злясь, Миша продолжала кричать.

— Когда я просила тебя принять мои чувства? Я знаю, что ты не в состоянии это сделать! Но! Говорить мне, чтобы я не любила тебя, это слишком жестоко!

*Удар! Удар! Удар!*

Урон от холода быстро накапливался.

Когда я уже собирался что-то сказать, Миша слабо опустила руку мне на живот.

— Я... даже не желаю многого. Мне достаточно того, что есть сейчас. Так что не говори ничего подобного. А? Почему ты пытаешься отнять у меня и это...?

От Миши исходила дрожь. Я не мог видеть ее лица, потому что она опустила голову, но догадаться о ее выражении было нетрудно. Я промолчал. Мне казалось, что я не в состоянии предложить какие-либо утешительные слова или действия. Прошла минута молчания, и вскоре дрожь прекратилась.

—…

Миша отступила назад и уставилась на меня красными, опухшими глазами.

И…

— Завтра ты не получишь никакой еды, — сказала она и ушла.

Я остался стоять, как статуя, и смотрел, как она уходит.

*Скрип*

Когда я вошел в трактир, хозяин, сидевший за стойкой, посмотрел на меня и прищелкнул языком.

— Ты сегодня плохо с ней поступил.

Ему не нужно было этого говорить, я и так знал.

*Топ! Топ!*

Я поднялся по лестнице и открыл дверь. В комнате Бьорна Янделя было по-прежнему тесно. Почему-то она напомнила мне пустую комнату Ли Хан Су. Пора было признать это.

—…

Я стал слабым не потому, что привязался. Я не хотел привязываться, потому что был слаб.

***

На следующее утро Миша, которая сказала, что завтра я не получу никакой еды, пришла будить меня со полезным ланчбоксом, полным моркови, в руках.

— Жуй хорошо. Понял?

Из-за совершенных грехов я все прожевал и проглотил. Проглотить удалось не сразу. Однако, видя, как я неловко закатываю глаза после еды, Миша первая открыла рот.

— Неплохо, как сейчас.

— Но...

— Никаких «но». Ты не имеешь права решать. Так что не стоит так переживать. Я просто делаю то, что хочу.

К такому выводу она, видимо, пришла вчера вечером дома. Мне не оставалось места для вмешательства. Миша была взрослее меня. Она, должно быть, не хотела, чтобы эти отношения стали еще более неловкими.

Я был уверен, что Двалки не хотел такой двусмысленной позиции, но сказал:

— Хорошо.

— Хорошо, тогда мы не можем говорить об этом с этого момента. Понятно?

— Понятно.

На этом вопрос был исчерпан. Но, если честно, ничего не изменилось по сравнению с прошлым

— Приведи себя в порядок. Нам пора идти.

Поев, я быстро вымылся и вместе с Мишей отправился на улицу. Мы отправились на место встречи, встретились с нашими товарищами и вместе поехали в Коммельби. Атмосфера в вагоне была довольно тяжелой.

— Мы впервые собрались туда все вместе.

Хикурод изо всех сил старался говорить бодро, но, технически, здесь были не все. Теперь, даже если бы мы захотели, мы не смогли бы.

— ...Давайте поскорее… закончим наши дела и вернемся.

После прибытия в Коммельби дела пошли на лад. Мы отремонтировали снаряжение и продали то, что нужно было продать. Наконец, мы отправились в центральный административный офис и составили договор о передаче дома Двалки в собственность Хикуроду.

Причина была проста: дворф хотел его купить.

— ...Есть ли причина, заходить так далеко? Я уверен, что Двалки тоже не захотел бы так много.

— Хаха! Это всегда было моей мечтой — иметь свой дом. Теперь у меня есть деньги сделать это.

— Ну вот, хватит об этом волноваться. Поторопись и подпиши.

С помощью нотариуса чиновник поставил свою подпись, и дом Двалки перешел в собственность дворфа. Оценочная стоимость дома, подтвержденная через администрацию, составила 24 млн. камней. Однако нам сказали, что на аукционе он будет продан на 20% дешевле, поэтому мы получили только по 5 млн. камней на человека.

— Тогда пойдемте обратно и выпьем.

Закончив свои дела и вернувшись в жилой район, мы направились в таверну. Там был произведен окончательный расчет. Весь доход, включая камни маны, был разделен на четверых. Из-за расходов на ремонт снаряжения или стоимость расходных материалов, используемых в лабиринте, могли быть небольшие погрешности для каждого, но в итоге мы получили огромную сумму денег.

25 миллионов камней...

Правда, после покупки дома у Хикурода могло остаться только 10 миллионов. Было также решено, что «Сдерживаемое Желание», которое я использовал в лабиринте, и Меч «Убийца Драконов» будут признаны частью моей доли.

— Эссенция Вампира исчезла и была заменена эссенцией Огра? Это определенно то сокровище, которое искал тот человек. Но это произошло, когда ты пытался спасти нас, верно?

— Я не настолько бесстыден, чтобы быть настолько жадным. Если бы не ты, он бы оставил себе Меч «Убийца Драконов».

Я был очень благодарен, услышав это. Если бы мы перевели их в деньги и разделили на четверых, я бы не раз обанкротился.

— А теперь давайте выпьем.

Выпив еще несколько порции выпивки, я тихонько открыл рот.

— Наверное, стоит начать разговор о команде.

Место в команде стало вакантным. Я не собирался заполнять это место, а хотел оставить в команде Мишу.

Однако Хикурод оказался на шаг быстрее меня.

— У меня есть, что сказать всем по этому поводу. Я собираюсь бросить быть исследователем.

— Что?

— Простите, что я заговорил об этом в такое время. Однако я думал об этом весь вчерашний день, так что, надеюсь, вы меня поймете.

В ответ на заявление дворфа Ротмиллер спросил:

— Если ты оставишь эту работу, чем планируешь заниматься в будущем?

— Я собираюсь открыть кузницу. Для этого я и купил этот дом. Я думал, что сейчас или никогда.

Неудивительно, что он решился купить дом Двалки. Он планировал реконструировать его и открыть кузницу.

— Стать исследователем для меня было ближе к бегству от реальности. Я отказался от своей мечты, потому что у меня не было таланта, потому что мне нужны были деньги на жизнь. Поэтому я не хочу делать ничего такого, о чем потом буду жалеть. Это было бы оскорблением для моего друга.

Никто не осмелился выступить против решительных слов Хикурода. Оставалось только болеть за его будущее.

— ...Я очень надеюсь, что твоя мечта сбудется.

— О, это значит, что ты будешь боссом? Я обязательно приду в гости.

— Если мне понадобится пойти к кузнецу, я могу теперь пойти в твою мастерскую.

— Да, так и сделай! Правда, от одной мысли об этом я становлюсь счастливым! Хахаха!

После того как отставка дворфа стала свершившимся фактом, разговор перешел к Ротмиллеру.

— Мурад, не стоит слишком жалеть о своем решении. В конце концов, я тоже планировал покинуть команду после этой экспедиции.

— Что? Ты? Но почему?

— Я почувствовал, что недостаточно хорош. Вот и все.

От такого короткого ответа Хикурод потерял дар речи. Возможно, он уже предвидел такую реакцию, потому что Ротмиллер невозмутимо продолжил.

— Вообще-то я заранее сказал Бьорну. Но тогда я и представить себе не мог, что все закончится именно так. Теперь, когда я заработал солидные деньги, у меня будет время на саморазвитие.

— ...Я верю, что с твоим усердием и настойчивостью ты однажды достигнешь своих целей, какими бы они ни были.

После проникновенных слов Хикурода их взгляды сфокусировались на нас с Мишей.

Видимо, им было интересно, что мы будем делать.

Я вкратце рассказал о своих планах на будущее.

— Мы вдвоем создадим новую команду. И поднимемся еще выше.

— Да, я знал, что ты так скажешь.

— У мисс Карлштейн впереди трудное время.

— ...Ну, это моя карма, я думаю. Я ничего не могу с этим поделать.

Мы все подняли бокалы и подняли тост за последнюю совместную пьянку команды неудачников. Благословляя и болея за будущее друг друга, мы провели время прощания, предаваясь воспоминаниям о прошлом. Как всегда, время шло неумолимо, и вскоре дворф и Миша, напившись, стукнулись головами о стол.

— Думаю пора закругляться, — с сожалением улыбнулся Ротмиллер. По окончании пьянки мы всегда оставались вдвоем, чтобы разобраться с делами.

Мы доиграли в стиле команды неудачников до конца.

Когда я встал, думая об этом…

— Бьорн, я хочу тебя кое о чем спросить.

Ротмиллер понизил голос и позвал меня, словно ждал, когда они вдвоем уснут.

— ...Говори.

Я уставился на него, ощущая странное давление на себя. Ротмиллер сделал паузу и спросил:

— Ты злой дух?

Самой главной задачей оставалось безопасно расформировать команду неудачников.