Онлайн чтение книги
Леди, которая хочет убивать
Lady wants to kill
Эпизод 17. Обращение
Наступил долгожданный день празднования основания государства. Как и в день бала дебютанток, Беатрис разбудили на рассвете. Пройдя через все необходимые приготовления, она вскоре облачилась в платье приглушенного красного оттенка.
На шею ей надели ожерелье из золота и бриллиантов, к нему в комплекте шли такие же серьги. Волосы, уложенные мягкими волнами, ниспадали свободно, без дополнительных украшений.
В сравнении с дебютом ее наряд выглядел куда сдержаннее. Однако золотая вышивка, украшавшая подол красного платья, и щедро рассыпанная по ткани золотая пыльца, сверкавшая, словно раздробленный в воде солнечный свет, никак не позволяли назвать его скромным.
Раздался стук в дверь.
— Миледи, прибыл Его Высочество наследный принц.
Ах, и правда, все точно так же, как в день дебюта. Беатрис ощутила скуку. Единственное отличие — лицо мужчины. Опять придется провести несколько часов, занимаясь бессмысленными и неинтересными вещами.
Она даже подумывала упасть в обморок где-нибудь посреди зала, но тут вспомнила о герцоге Маркес. Я же заключила с ним сделку. Она цокнула.
Беатрис вышла из комнаты вместе с Лили и Анной. Лили, будучи простолюдинкой, не имела права появляться в императорском дворце, а Анна, происходившая из дворянского рода, сопровождала госпожу в бальный зал.
Она была одета в темно-синее платье, подготовленное Агатой. На первый взгляд — сдержанное, но ткань, из которой оно было сшито, славилась своей дороговизной.
Анна собиралась просто надеть первое попавшееся подходящее платье, но, получив подарок от Агаты, сперва пришла в замешательство, но быстро решила, что это забота о статусе госпожи — даже внешность фрейлины должна быть безупречной.
Спускаясь по лестнице, Беатрис бросила взгляд вниз и столкнулась с парой алых глаз. Сегодня наследный принц снова был одет так, что слепил глаза. На нем был белоснежный камзол, отделанный красным.
Они заранее согласовали наряды, как и с герцогом Канеманом Маркесом, но Беатрис не считала, что они выглядят как пара.
Кронпринц шагнул ей навстречу и протянул руку. Оставалось всего две ступеньки, и Беатрис позволила ему помочь ей сойти с них.
— Сегодня вы особенно прекрасны.
— И вы, Ваше Высочество.
Это не была пустая вежливость. Наследный принц с его утонченными чертами лица и привычкой носить ослепительно белые тона действительно сверкал на солнце.
Даже сейчас, когда она смотрела на него снизу вверх, он ослеплял ее. Ах, глаза... Беатрис сощурилась, и тут его рука мягко поднялась, заслоняя ее взгляд от света.
— Вы можете называть меня по имени.
— Разве это правильно?
— Хотя бы, когда мы наедине.
— Хорошо.
Услышав ее согласие, наследный принц Ирод улыбнулся так, словно был счастлив как никогда. Служанки, встречавшие его, прищурились, будто от яркого света. Казалось, если бы он зашел в пещеру, ему не понадобился бы факел.
Ирод прибыл на роскошной карете, предназначенной исключительно для наследного принца. Беатрис сомневалась, стоит ли ей в нее садиться, но раз уж они официальные партнеры, появляться на празднике в отдельных экипажах было бы странно. Она приняла его руку и поднялась в карету.
Честь ехать в карете кронпринца была дарована только его спутнице, поэтому Анна с недовольным лицом села в карету Феликса.
Как только дверь закрылась, мир за окнами будто растворился. Судя по всему, на карету наложили всевозможные заклинания для комфорта, так что даже во время движения не было ни тряски, ни шума.
Беатрис с прямой спиной сидела напротив Ирода и смотрела на него. Он, как всегда, смотрел только на нее.
Как травоядное, которое не может отвести взгляд от сытого хищника.
Как и всегда, он заговорил первым, она отвечала. И в какой-то момент он осторожно вывел разговор на нужную ему тему:
— Не могли бы вы присутствовать на охотничьем турнире?
Ирод намеревался одержать победу и посвятить ее Беатрис. В его способностях сомневаться не приходилось: он нередко охотился ради развлечения, и успех был для него делом привычным. Проблема заключалась в том, согласится ли Беатрис присутствовать, и в участии Канемана Маркеса.
Герцог Маркес был известен тем, что обычно избегал подобных мероприятий. Однако на этот раз, по неизвестной причине, он изъявил желание участвовать. Будет ли это проблемой?
— Я и так собиралась.
Ее ответ озарил лицо Ирода. Раз уж она все равно собиралась это сделать... значит, она хотя бы немного учла мои чувства?
— Охотничий турнир пройдет на третий день, так что, к счастью, это не будет для вас слишком утомительно.
— Не знаю. На второй день мне тоже предстоит быть на приеме.
Ирод внезапно ощутил дурное предчувствие. И оно, конечно, оправдалось.
— На второй день?
— Да. Герцог Канеман Маркес пригласил меня быть его спутницей.
Почему дурные предчувствия всегда сбываются?.. Когда кронпринц узнал, что ее партнером на балу дебютанток был герцог, его охватило сожаление, что он не познакомился с Беатрис Эмбер раньше.
Хотя это вовсе не зависело от него. Именно поэтому на этот раз, чтобы не упустить момент, он первым лично попросил Беатрис быть его партнершей на празднике основания.
— …У вас будет напряженная неделя.
— Скорее утомительная.
Обычно празднование длилось всю неделю, но большая часть высокопоставленных дворян появлялась либо в первый, либо в последний день. Провести все семь дней на балах и приемах было слишком изнурительно.
Принц Ирод предполагал, что Беатрис, явно тяготившаяся светским общением, ограничится лишь первым днем. Но кто бы мог подумать, что Канеман Маркес снова пригласит ее?
Сообразительный Ирод мгновенно понял, почему она решила присутствовать на охотничьем турнире. С двумя партнерами приходится сохранять лицо и делить время поровну.
Уголки его глаз дрогнули в улыбке, когда он осознал: Беатрис Эмбер вовсе не руководствовалась мыслями о нем.
— Вы близки с ним?
— Не знаю. Никогда об этом не задумывалась.
Кронпринц почувствовал нечто вроде хрупкого облегчения. По крайней мере, Канеман Маркес не обошел меня.
Чувство, которое овладело им в тот день, когда он впервые увидел ее, ни на миг не ослабевало. С самого утра до поздней ночи, даже в разговорах с другими, ее образ внезапно всплывал в его сознании.
А Канеман Маркес… Неужели он тоже в нее влюблен? Если герцог не желает Беатрис Эмбер так же сильно, то у него нет права вступать со мной в борьбу.
Даже сейчас, сидя напротив нее в карете, Ирод чувствовал, как в груди гулко стучит сердце. Оно бесновалось, словно загнанный зверь, стоило ей оказаться рядом, хотя перед отъездом кронпринц выпил успокоительный отвар.
Он одновременно боялся, что она услышит этот шум, и надеялся, что это произойдет. А Беатрис по-прежнему сидела с тем же безразличным, невозмутимым выражением лица.
Карета остановилась у Кристиан-холла, где проходило празднование. Когда распахнулась дверь, открылся поражающий своим великолепием зал — самый просторный во всем дворце. Казалось, что вся эта роскошь существует лишь для того, чтобы лишить гостей зрения.
Большинство гостей уже прибыли, ведь последним всегда появлялся кронпринц. Беатрис приняла его руку и сошла с кареты.
— Его Высочество, блистательный наследный принц Империи, и досточтимая леди Беатрис Эмбер!
Глашатай возвестил об их прибытии. Бальный зал, распахнувшиеся двери, обращенные на нее взгляды... Все это в прошлый раз выглядело иначе, но для Беатрис не имело ни малейшего значения. Ничего нового. Неинтересно.
— На балу дебютанток ее партнером был герцог Канеман, а на этот раз ее сопровождает сам наследный принц, — шепот в толпе был таким же, даже смысл его не изменился.
Как же скучно. И все же Беатрис улыбнулась идеальной, безупречно отточенной улыбкой.
Ирод знал свои обязанности. Он открыл бал, станцевав с ней первый танец, после чего с явной неохотой и видимой нерешительностью покинул ее, чтобы поприветствовать иностранных аристократов.
Беатрис даже сама подтолкнула его в спину. Пока он был рядом, дворяне без устали заговаривали с ней, и это уже начинало раздражать.
Некоторые мужчины подумывали пригласить ее на танец, но, не решившись даже подойти, отступали. Причина была очевидна — ее рост. Их мысли читались так легко, что это не доставляло ей никакого удовлетворения.
Она перевела взгляд на Ирода, беседовавшего с загорелым иностранным дворянином, и столкнулась взглядом с женщиной, стоявшей рядом с ним.
Густые золотистые волосы и такие же синие, как у него, глаза. Ах, эта женщина... Принцесса Фебриджии. Мерседес Фебриджия.
Беатрис спокойно отвела взгляд и направилась к террасе. За ней последовала Анна, до этого наблюдавшая издалека.
Они уединились на пустующей террасе и задвинули тяжелые занавески. Беатрис опустилась на длинную скамью, размещенную в глубине. Когда она повернула голову, ей открылась соседняя терраса, где несколько мужчин негромко беседовали, попыхивая табаком.
А, давно не видела такого. В этой жизни никто не курил при ней, и она почти забыла об этом.
— Хочется.
— Простите?
Анна, услышав ее слова, обернулась и проследила за ее взглядом. «Хочется убивать»? Или что?
Поняв, наконец, что речь о табаке, она задумалась. Хоть она и не видела, чтобы госпожа курила, но если та хочет…
— Попросить для вас?
— Скажи, чтобы записали на счет дома Эмберов.
Анна поднялась и направилась к соседней террасе. Обменявшись с мужчинами парой слов, вскоре она вернулась с табакеркой. В ней оказался табак средней ценовой категории. Анна достала одну сигарету и протянула ее Беатрис.
Та привычным движением взяла ее, а Анна, достав спички, зажгла огонь и поднесла к кончику. Но, получив табак, Беатрис внезапно передумала. Она даже не поднесла его к губам, лишь наблюдала, как сигарета медленно тлеет, будто свеча.
— Они дали тебе целую табакерку?
— Да. Я сначала попросила только одну, но они начали гоготать, и это меня раздражало. Когда я сказала, что, если им нужны деньги, пусть обращаются к герцогскому дому Эмберов, их взгляды резко изменились, — сказала Анна раздраженно, ощущая на себе взгляды с соседней террасы.
Беатрис тоже чувствовала их, но коротким взглядом велела Анне не обращать внимания. Это не стоило того. Сигарета быстро догорала.
Они просто коротали время, когда вдруг дверь террасы распахнулась. Шторы были опущены, так что вряд ли кто-то мог ошибочно принять место за пустое. Увидев, кто вошел, Беатрис на мгновение нахмурилась. Эта женщина... зачем она здесь?
Принцесса вошла через открытую ее служанкой дверь террасы. За ней последовали еще две служанки, закрыв за собой дверь. Воздух наполнился странным напряжением.
Что за ситуация? Беатрис стряхнула пепел с почти догоревшей сигареты. Одна из служанок принцессы нахмурилась.
— В присутствии принцессы соблюдайте приличия.
— Не нужно.
Раз уж не нужно, Беатрис лениво пошевелила пальцами, так и не выпуская сигарету. Она знала, кто перед ней, но в прошлой жизни им никогда не доводилось близко пересекаться.
И все же, что привело эту женщину к ней? Пока Беатрис наблюдала за вьющимся в воздухе дымом, принцесса улыбнулась.
— Интересно было, как это выглядит, когда сигареты курят не мужчины? Это крепкая вещь, не стоит увлекаться.
— Вот как?
Принцесса Фебриджии. У нее не было ни единой причины искать встречи с Беатрис. В прошлом ее интересовали совсем другие люди, например, Пенелопа... Ах. Беатрис поняла.
— Мне хотелось бы побеседовать со спутницей Его Высочества наследного принца.
Мерседес Фебриджия в прошлом чаще всего сталкивалась с Пенелопой. Причина была простой: она желала выйти замуж за кронпринца.
Если бы Ирод не увлекся Пенелопой, ее мечта, скорее всего, исполнилась бы без особых трудностей. Королевство Фебриджия оставалось одной из сильнейших стран, не поглощенных Империей.
Страна славилась искусством и тем, что вкладывала силы в образование. Имперские аристократы часто уезжали учиться в художественные академии Фебриджии.
Беатрис передала Анне то, что осталось от сигареты, и та лениво затушила ее о перила.
— Для меня честь слышать это.
— Да. Но вы слишком молоды.
Мерседес прибыла в Империю с целью заключить брак с наследным принцем. Зная о его слабости к красивым женщинам, она думала, что все будет просто.
Но, поговорив с ним лично, принцесса поняла, что кронпринц Ирод не настолько туп, чтобы не отличать черное от белого — значит, есть большая вероятность, что он не станет воспринимать иностранную принцессу как девушку на одну ночь.
Кроме того, ее смущало кое-что еще. Черноволосая девушка, сопровождавшая его сегодня.
Спросив у дворян, она узнала: это дочь герцога Эмбера, одного из основателей Империи. Та не вписывалась в ее представления о вкусах кронпринца. Скорее, была полной противоположностью.
— Мне уже исполнилось восемнадцать.
— Но разница в возрасте с Его Высочеством довольно большая, не так ли?
Насколько ей было известно, леди Эмбер было восемнадцать. Наследному принцу — двадцать пять.
В аристократическом обществе, где династические браки были в порядке вещей, такой разрыв не считался значительным. Но лично Мерседес была убеждена: разница в возрасте между супругами не должна превышать четырех лет.
Беатрис задумалась, услышав ее слова.
— Да, разница довольно заметная.
Наследный принц был старше, но если учитывать прожитые жизни, то Беатрис скорее могла бы считаться прапрабабушкой его прапрабабушки.
Однако принцесса приняла ее слова за полное согласие. Высокая, с холодным взглядом, — Беатрис казалась ей непокорной и непростой соперницей, но на деле оказалась более покладистой и тихой, чем Мерседес ожидала.
— Вы, должно быть, близки с Его Высочеством, раз стали его партнершей в первый день празднования основания Империи.
— Не особенно.
— Ах, значит, партнер был выбран в ходе переговоров между Императорским домом и вашим родом?
— Нет, Его Высочество сам пригласил меня.
— …Вот как. Должно быть, вы были взволнованы. Все-таки это наследный принц Империи.
— Не сказала бы.
Мерседес пришлось приложить немало усилий, чтобы сохранять улыбку во время разговора. То ли она покладистая, то ли нет. То ли понимает, что происходит, то ли нет.
Но одно стало ясно.
Дочь дома Эмберов не испытывает интереса к наследному принцу. Зато наследный принц интересуется ею. Впрочем, учитывая его репутацию ветреного повесы, это не так уж важно.
Мерседес, чуть смягчив улыбку, произнесла:
— Если бы Его Высочество объявил о помолвке, это стабилизировало бы будущее Империи. Что скажете, миледи?
Не слишком ли прямолинейно? Но, пожалуй, в пределах допустимого. Мерседес уже поняла, что юная особа не заинтересована в наследном принце, но лишний раз убедиться не помешает.
Беатрис взглянула на принцессу, а затем сказала:
— В таком случае лучше сразу свадьбу сыграть, а не ограничиваться помолвкой.
Улыбка Мерседес дрогнула на мгновение, но она тут же взяла себя в руки. В браках между странами помолвка — обязательный этап. Требуется время, подготовка, обмен подарками, поэтому случаи, когда сразу переходят к браку, можно пересчитать по пальцам.
Разве что великие державы иногда забирают невест, словно трофеи, без лишних церемоний. Но в Империи все иначе.
— Верно, — спокойно отозвалась она.
Поскольку наследный принц уже вышел за обычные сроки брачного возраста, помолвку могли и вовсе пропустить. Что ж, выходит, она не заинтересована в принце, но хочет занять место кронпринцессы?
Неудивительно. Любая юная аристократка хотя бы раз в жизни мечтала о титуле наследной принцессы, а затем — императрицы.
— Но все же свадьба наследного принца — это не событие, которое можно провести наспех. Разве не стоит подойти к нему с должной торжественностью?
Мерседес окончательно убедилась: дочь дома Эмберов нацелена на место кронпринцессы. Что ж, мне казалось, все будет проще.
Внутри все кипело, но на лице играла безупречная улыбка. Она снова взглянула на свою собеседницу.
Девушка, которая в разгар бала ушла на террасу одна, чтобы закурить. Девушка, которая не смогла ни разу улыбнуться во время разговора. Шансов у меня куда больше. Не стоило воспринимать ее как серьезную соперницу.
— Приятно было побеседовать. Надеюсь, при случае мы еще увидимся.
Закончив разговор, принцесса вместе со своими фрейлинами покинула террасу. Беатрис смотрела на закрывшуюся за ней дверь, затем протянула руку Анне. Та вложила в нее новую сигарету.
— Кажется, мне только что добавили головной боли.
И предчувствие ее не обмануло.
Легкие шаги глухо раздавались в тишине.
Роуз, неся в руках тусклый фонарь, бродила по пустому дворцу и остановилась у окна, сквозь которое открывался вид на огромный зал.
В то время как остальные комнаты тонули в едва мерцающем свете, этот зал сиял так, словно здесь обитали боги.
Госпожа тоже сейчас там, да?
Но Роуз быстро отогнала посторонние мысли и снова двинулась вперед, входя в одну из комнат.
Опираясь на слабый свет фонаря, она ощупала стену, заглянула под кровать и ковер. Тщательно осмотрела резные шкафы у стен и камин, пока в какой-то момент ее пальцы не наткнулись на нечто необычное.
Щелчок.
— А?
В узком зазоре между кирпичами, образующими камин, была небольшая, едва заметная ямка. По размеру не больше ногтя.
Роуз нажала на него и провела пальцем вдоль выемки. После нескольких нажатий раздался легкий скрежет, и внутри камина открылось скрытое пространство.
Она замерла прислушиваясь. Не услышал ли кто этот звук? Затем осторожно заглянула внутрь.
— А, нет.
За камином узкий проход. Даже если осветить его фонарем, там не видно ничего примечательного. Скорее всего, он ведет наружу.
Вздохнув, Роуз выбралась обратно и стряхнула с юбки пыль.
Она проникла во дворец под видом низшей служанки по приказу Беатрис. Благодаря покладистому характеру и ловкости ей удалось быстро завоевать доверие здешней прислуги.
Но это ничего не меняло.
Как самая младшая из служанок, она не обслужила гостей на сегодняшнем празднике основания Империи.
Роуз не жалела об этом. Напротив, с уходом большей части слуг у нее появилось куда больше свободы, чтобы выполнить просьбу госпожи.
Пока что за ней не был закреплен определенный дворец.
Лучшие ученицы во время обучения прислуги распределялись в самые важные дворцы, после чего за их работой наблюдали и лишь затем утверждали место службы.
Благодаря своим высоким оценкам Роуз временно отправили во дворец наследного принца. Управляющему она пришлась по душе, так что бояться отправки во внешние дворцы ей не стоило.
Пользуясь обходами, ночными сменами и свободными днями, Роуз искала скрытую библиотеку, о которой говорила Беатрис. Но пока безуспешно. Даже перерыв все открытые библиотечные залы дворца, она не нашла ничего особенного.
Повода для беспокойства не было, но что-то в этом ее тревожило.
Скрытая библиотека. Вряд ли такое место могло находиться в заброшенном внешнем дворце, не имеющем особой ценности.
Конечно, во дворце множество потайных ходов и скрытых комнат, но Беатрис говорила, что это место сохранило неизменную историю, без повреждений и переделок. А значит, оно не может находиться где попало.
Самые вероятные места — дворец наследного принца, дворец императрицы и дворец самого императора.
Дворец наследного принца она уже осмотрела наполовину. Удалось обнаружить несколько тайных мест, но они либо не имели отношения к библиотеке, либо были обычными проходами.
Дворец был слишком велик, а времени, чтобы обыскать все, у нее не хватало.
Для начала стоит проверить самые вероятные места.
Поскольку это архив, содержащий всю историю Империи, логичнее искать его во дворцах тех, кто связан с правящей династией. Скорее в императорском дворце или во дворце наследного принца, чем во дворце императрицы, которая не принадлежит к императорскому роду.
Но если с дворцом наследного принца еще можно разобраться, то как ей проникнуть во дворец императора?
Роуз прищурилась. Единственный способ — получить назначение в императорский дворец, став лучшей на испытаниях среди служанок.
Придется выкладываться по полной.
Она усмехнулась, прикусив губу, и вышла из комнаты. Проходя мимо уже проверенных залов, Роуз поднялась по лестнице. Дверь, у которой она остановилась, вела в библиотеку, предназначенную для наследного принца.
Во дворце наследного принца были обустроены и личный кабинет, и отдельная библиотека — якобы для того, чтобы разделить рабочее пространство и место для отдыха. Но в глазах Роуз это выглядело лишь пустой тратой денег.
Она тихо вошла в библиотеку и закрыла за собой дверь. Прямо перед входом высилось огромное окно, из которого открывался вид на горящий огнями императорский дворец.
Роуз опустилась ниже и осторожно придвинулась ближе к окну. Хотя расстояние между дворцами было довольно большим, их возвели так, чтобы они располагались друг напротив друга.
Когда-то она слышала, что это символизирует солнце, управляющее Империей, и его наследника, которому предстоит продолжить его путь.
Аристократы любят наделять смыслом все подряд…
Она всмотрелась в противоположную сторону. Прямо напротив, в том же месте императорского дворца, располагалась еще одна библиотека. Книжные полки тянулись плотными рядами, как и здесь.
Она прищурилась, вглядываясь в далекое, крошечное в окне помещение.
Ей нужно попасть в императорский дворец.
Ради госпожи.
Роуз отступила от окна и тихо принялась обыскивать библиотеку.
Ее поиски не прекращались до самого позднего рассвета.
****
Беатрис стояла под роскошным светом люстры. На второй день людей по-прежнему было слишком много, и они сбивались в группы, громко обсуждая истории, которые даже нельзя было назвать забавными.
Беатрис и вчера натерпелась вдоволь, поэтому прижалась к стене, держа в руке бокал шампанского. Раз уж так вышло, можно хотя бы напиться. Она бы предпочла спрятаться на террасе, но, как назло, сегодня там не было свободных мест, так что сбежать не представлялось возможным.
Когда она тяжело выдохнула, кто-то неожиданно хлопнул ее по плечу. Подняв голову, она увидела перед собой Канемана. Сегодня он уложил волосы так, что челка наполовину прикрывала лоб.
— Выглядите так, будто умираете от скуки.
— Так оно и есть.
Он только что закончил беседовать с главами семей, поддерживающих связь с его домом. Беатрис несколько минут постояла рядом, а затем, сохраняя вежливую улыбку, но ясно давая понять, что ни капли не заинтересована в разговоре, извинилась и удалилась.
Анну она только что отправила к Лили, так что теперь осталась совершенно одна. Как эта популярная леди вдруг решила стать «цветком у стены»? Канеман по-прежнему не мог понять, что у нее на уме.
— Посмотрите туда.
Проследив за его жестом, Беатрис устремила взгляд в дальний конец зала. В самом центре танцевали наследный принц и принцесса. Ах, они встретились глазами.
— Говорят, Фебриджия желает устроить их помолвку.
Голос Канемана звучал приглушенно, словно он делился какой-то тайной.
— Похоже на то.
— Но вопрос, состоится ли она. Его Величество и Ее Величество, кажется, не против, но… взгляните на это лицо.
Выражение наследного принца Ирода было самым что ни на есть натянутым. Только что, когда он встретился взглядом с Беатрис, на его лице мелькнула легкая улыбка, но теперь в его глазах не осталось даже тени радости — смотреть на это было неловко.
В отличие от него, принцесса продолжала сиять ослепительной улыбкой. Ее выдержка вызывала восхищение. Беатрис цокнула. Принцесса, наверное, закипает внутри. В этот момент музыка оборвалась.
— Обычно он покидает зал сразу после первого танца. А сегодня даже его не станцевал.
— Потому что скучно.
— Ну да, кому, как не вам, считающей количество оборотов в танце, не знать.
Канеман фыркнул, затем чуть сдвинулся, загораживая ей обзор, так, чтобы наследного принца больше не было видно.
Будучи выше ее на целую голову, он создал собой тень. Она подняла глаза, пытаясь понять, что он задумал, и тут же столкнулась с мягким, слегка прищуренным взглядом темно-синих глаз.
— Леди Беатрис Эмбер, могу ли я пригласить вас на первый танец?
— Вы меня вообще слушали?
— Тем веселее делать то, что вам не нравится.
— И куда подевалось мое веселье?
— Хм… Может, попробуем медленно его найти? Если я даже первый танец не станцую, что станет с моей репутацией?
У Беатрис не осталось выбора — она вложила свою руку в его ладонь и вышла на середину зала.
Канеман чувствовал, как взгляд наследного принца буквально прожигает ему затылок. Конечно, эта бесчувственная девушка, кажется, не замечала ровным счетом ничего.
В душе он рассмеялся. Принц-то уже в возрасте, а ведет себя, как восемнадцатилетний щенок. Раньше он таким не был… Намеренно, заняв позицию в центре, Канеман притянул Беатрис ближе к себе, сжимая ее талию.
— Если я умру, прошу, обязательно посетите мои похороны.
— Ну… если герцог пригласит, то, пожалуй.
— Но я же буду мертв. Как я могу вас пригласить?
— Ах…
Бессмысленный, почти глупый разговор тянулся, пока они двигались в такт музыке. Несмотря на отстраненное, скучающее выражение лица, ее шаги были поистине безупречны.
Закончив танец, Беатрис немедленно выпроводила Канемана. Тот, нагло паясничая, еще пытался жаловаться, но даже стараться не удосужился, так что ей не хотелось делать вид, что она поддается на его игру.
Когда же вернется Анна?
Оглядываясь по сторонам, она вдруг заметила кого-то. Вернее, даже не одного человека.
— Леди!
— Леди Эмбер.
Двое подошли к ней одновременно.
— Леди Сиэтлин, леди Ришат. Приятно встретить вас здесь.
Две дамы переглянулись. Первой, конечно же, отвела взгляд та, что стояла ниже по статусу — Пенелопа.
Как только Пенелопа потупила глаза, Присцилла тут же взяла инициативу. Сегодня она накрасилась ярче, чем обычно, и от нее исходил густой аромат духов, смешанный с запахом косметики.
— Поговорим в более уединенном месте.
Стоило ей произнести это, как в глазах Пенелопы промелькнуло странное замешательство. Что с ней такое?
Беатрис кивнула. Она и ожидала встретить внучку маркиза здесь. Уже собираясь уйти вслед за Присциллой, она вдруг почувствовала, как кто-то хватает ее за предплечье.
— Леди, могу я пойти с вами?
Стараясь выглядеть как можно более безобидно, Пенелопа улыбалась. Ее лицо было не просто очаровательно — в нем чувствовалась почти трагичная мольба.
Присцилла нахмурилась, недовольно обрушивая на нее слова:
— Разве я только что не сказала, что мне нужно поговорить с леди Эмбер?
— Я буду молчать. Совсем! Представьте, что меня нет!
Пенелопа говорила почти отчаянным тоном. Ее вид был до того жалок, что Присцилла поморщилась. И откуда вообще взялась эта девчонка?
Ее лицо выражало умоляющую покорность, но в глазах, вспыхивающих под светом люстры, читалась твердость. Присцилла знала: люди с таким взглядом обычно бывают не просто настойчивыми, а чертовски упорными. Поэтому, раздраженно вздохнув, она все же кивнула.
— Благодарю вас!
Пенелопа, вращаясь в высшем свете, слышала больше всего слухов именно о Присцилле Ришат. Леди из дома маркиза, известная как отъявленная сорвиголова.
Женщина, которая не колеблясь пускала в ход кулаки, если что-то шло не так или если она была не в духе. Увидев герцогскую дочь, Пенелопа направилась к ней, не скрывая радости, но в тот же момент с Беатрис заговорила другая леди. Обернувшись, Пенелопа увидела ту самую маркизу, о которой прежде знала лишь по слухам.
Леди с серебристыми глазами, холодно взирающая на нее с каким-то затаенным мрачным недовольством. Судя по ее тону, она даже не пыталась скрыть воинственного настроя. От этого у Пенелопы внутри все сжалось.
Если что-то случится, я должна остановить маркизу.
С таким намерением она последовала за ними на террасу.
Беатрис быстро окинула взглядом длинный вход на террасу. Свободных мест по-прежнему не было. Пенелопа тоже это заметила и тихо сказала:
— Леди Ришат, кажется, здесь нет…
Но прежде чем она успела договорить, Присцилла уже открыла дверь в самый дальний угол террасы и резко отдернула занавеску.
От неожиданности пара внутри — юная леди и молодой господин, очевидно наслаждавшиеся уединением, — поспешно разорвали объятие.
— Нам нужно это место. Освободите.
Даже среди самых бессовестных ее манеры были вопиюще грубы. Но кто осмелился бы возразить дочери маркиза? В этой империи статус значил куда больше, чем приличия.
Не скрывая недовольства, пара нехотя покинула террасу. Позади раздался едва слышный шепот с жалобами и насмешками. Пенелопа обернулась, но Присцилла лишь привычно закрыла за ними дверь.
— Кажется, они обиделись. Что же теперь делать? — обеспокоенно пробормотала Пенелопа.
Конечно, нельзя сказать, что они вели себя вежливо, но те насмешки, что раздавались им в спину, были совсем другого рода.
Да, мы поступили невежливо… но причём тут внешность?
Пока она мысленно боролась с этим вопросом, Присцилла взглянула на нее с явным непониманием, но быстро переключила внимание на Беатрис.
— Вашу горничную я получила.
— Прекрасно.
— Спрошу прямо. Что это за девчонка?
Беатрис в ответ лишь улыбнулась. Растянувшийся в широкой ухмылке рот заставил Присциллу на мгновение ощутить неприятный холодок.
Пенелопа, стоявшая за ее спиной, этого не видела. В полумраке террасы золотистые глаза Беатрис сверкнули легким намеком на эмоцию.
— Она была вам полезна?
Присцилла невольно вспомнила все, что произошло.
******
Присцилла Ришат взяла себе новую личную горничную. Аманда, так ее звали, раньше служила в графском доме Билдлендеров. Несмотря на молодой возраст, у нее был немалый опыт, так что она сумела привыкнуть к укладу маркизского дома всего за несколько дней.
Присцилла собиралась избавиться от прежней слуги, но Аманда ее отговорила. Она заметила, что для знатной барышни из высшего общества даже пятеро горничных — это слишком мало.
Когда Присцилла сообщила, что ее прежняя личная служанка, Анаша, уже давно была куплена Этаном, Аманда лишь кивнула, будто ничего другого и не ожидала.
Первым делом, поступив в дом маркиза, Аманда занялась тем, что изучила его внутренний уклад. Глава рода, Дэнстер, был жесток, деспотичен и до мозга костей аристократичен. Он обращался с прислугой из простонародья, как с инструментами, а своих же родственников избивал ничуть не меньше.
Это можно было понять без слов — по поведению слуг и по тому, как вели себя его внуки, Присцилла и Этан.
Аманда быстро поняла, зачем ее сюда прислала герцогиня. Лили, предупреждая ее о переводе, дала короткое объяснение:
«Ты должна склонить прислугу в доме маркиза на сторону Присциллы Ришат. Или хотя бы сделать так, чтобы они перестали ее презирать».
О Присцилле Ришат судачили все, так что Аманда была осведомлена. Распутная, дикая девчонка. И в этом доме ее воспринимали так же. Впрочем, вполне заслуженно.
Единственное, чему ее научили в семье, — это поднимать руку. Она привыкла выражать любую эмоцию через гнев.
Хотя прошло всего несколько дней с тех пор, как Аманда поступила в ее услужение, она уже сбилась со счета, сколько раз видела, как Присцилла замахивается, срывает злость, швыряет и ломает вещи. В глубине души Аманда тяжело вздохнула.
Работы предстоит немало.
Поэтому первым делом следовало поколебать верность ее личной горничной, проданной Этану.
Анаша была хорошей служанкой, но в присутствии Присциллы постоянно ошибалась. Наверное, от напряжения. В тот день она тоже была скованна, словно каменная статуя, пока прислуживала своей госпоже.
Присцилла смотрела в окно. Затем, подняв руку, потянулась за чашкой. Но момент был неудачным. Анаша как раз наполнила чашку и отступила назад, а Присцилла в тот же миг потянулась за ней. Их руки столкнулись.
— А… — раздался встревоженный голос Анаши.
К счастью, чайник не выпал из рук, но резко качнулся, и холодный чай обильно пролился на тыльную сторону ладони Присциллы. Хорошо еще, что сегодня она приказала подавать чай охлажденным.
Анаша в страхе побледнела, рухнула на колени и начала молить о прощении.
— П-простите! Пожалуйста, простите меня!
Присцилла молча уставилась на мокрую руку, но вскоре ее лицо скривилось.
Она вскочила с места и уже готова была раздавить покорно склоненную голову. Но…
В тот момент, когда она поднялась, кто-то крепко схватил ее за руку. Присцилла возмущенно вскинула глаза и встретилась с невозмутимым выражением Аманды. Та, будто ничего не произошло, достала носовой платок и начала вытирать ее ладонь.
— Вам что-нибудь нужно, миледи?
Ее голос был спокоен и безупречно ровен. Присцилла сжала губы.
— Вспомните, что сказала герцогиня.
Слова, произнесенные почти неслышно, предназначались только для нее.
Она глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз, пытаясь подавить вспышку ярости. Анаша все еще дрожала, прижимаясь лбом к полу. Наконец, с трудом справившись с собой, Присцилла процедила:
— Все в порядке.
— Чт-что?..
— Сказала, все в порядке! Вставай!
— Д-да!
Анаша мгновенно вскочила на ноги, едва Присцилла выкрикнула ей это.
Присцилла напряглась вспоминая. Что ей говорили насчет обращения со слугами? Она снова увидела тот момент.
Словно сцена в театре: идеально выверенный антураж, экипаж, а внутри него — она. Темноволосая женщина сказала ей: «Относись к слугам так, как хотела бы, чтобы относились к тебе».
— …Больше не буду злиться по таким пустякам.
— Простите?
— Мне жаль.
— Что?..
— Сказала, мне жаль. Повторять дважды?
— А, нет! Конечно, нет!
Присцилла махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху, и отвернулась.
Когда Аманда закончила вытирать ей руку, она вывела Анашу из комнаты. Горничная выглядела совершенно растерянной. Аманда на секунду задержала взгляд на закрытой двери.
Я переживала, что ее полностью поглотила злость, снаружи и внутри, но, похоже, она старается изо всех сил.
С легкой, но обеспокоенной улыбкой она мягко подбодрила Анашу:
— Вы, наверное, сильно перепугались. Миледи велела вам немного отдохнуть, так что оставьте обслуживание мне.
— Отдохнуть?
— Да, раз вы так испугались, она считает, что вам нужен перерыв. Ах, и когда будете возвращаться, загляните на кухню. Пусть приготовят другой чай, не тот, что подается обычно. У меня есть особый, я его заранее принесла.
Аманда не стала озвучивать последнюю мысль: В прежний чай я кое-что подмешала.
Толкнув все еще ошарашенную Анашу в сторону комнаты отдыха, она вернулась в покои Присциллы.
Хозяйка сидела в кресле, небрежно откинувшись, и залпом осушала чашку холодного чая. Завидев Аманду, она кивнула на стул напротив, приглашая сесть.
Аманда не стала отказываться.
Какая же странная леди. Дочери благородных семей обычно не позволяют горничным сидеть с ними за одним столом.
— С каких это пор слуги могут прикасаться к телу дворянки?
— Но ведь я не могла просто стоять и смотреть. Все должно выглядеть так, будто вы сами решили измениться.
— Обязательно?
— Лишь когда слуги поверят, что вы действительно стали другой, они смогут изменить свое отношение к вам.
Аманда подняла чайник, стоявший на столе, и осторожно наполнила чашку.
— Вы хорошо справились. Даже извинились — я этого не ожидала.
— …Говорила же…
— Что?
Присцилла пробормотала что-то себе под нос, и Аманда чуть подалась вперед, стараясь разобрать ее слова.
В этот момент она напоминала взрослого, внимательно слушающего ребенка.
Это разозлило Присциллу. Она резко вытянула ногу, отталкивая стул назад, и вспыхнула:
— Сказала же: относиться к ним так, как хочу, чтобы относились ко мне!
Аманда моргнула. Присциллу ужасно раздражал этот взгляд, и она с силой топнула ногой. В другое время она бы давно схватила надоедливую горничную за волосы и вышвырнула вон, но теперь не могла, и от этого ее буквально трясло.
Аманда лишь улыбнулась, будто видела ее насквозь.
Откуда она вообще взялась? Ни капли страха…
Присцилла глубоко вдохнула, пытаясь взять себя в руки. В какой-то момент она осознала, что использует метод, которому ее научила эта же горничная, но бросать не стала. С момента появления Аманды приступы ярости Присциллы резко сократились, и дни проходили спокойно, без особых происшествий.
Но это длилось недолго. За два дня до празднования Дня основания в доме разразился скандал. В тот вечер за обеденным столом собрались Присцилла, Этан и сам маркиз Дэнстер.
Будучи приверженцем строгих устоев, Дэнстер придавал особое значение сплоченности семьи. Правда, его метод поддержания этой сплоченности заключался в насилии.
Так что, даже ненавидя друг друга до глубины души, они были вынуждены раз в неделю садиться за общим ужином.
В зале царила гробовая тишина. Только редкий звон столовых приборов разрезал тяжелую атмосферу.
Личные слуги каждого из присутствующих, а также прислуга, обслуживающая столовую, затаили дыхание. Даже моргали осторожно.
И вот раздалось негромкое покашливание. Присцилла повернула голову. Это был маркиз. В его бокале не осталось воды.
Все знали его правило: чаша дворянина никогда не должна быть пуста.
Горничная, обслуживающая его, заметно занервничала, поспешно наполняя бокал. Из-за привередливости хозяина его личную прислугу набирали исключительно из опытных работников со стажем не менее восьми лет.
Но эта…
Присцилла лениво пожевала кусочек мяса, медленно проглотила его и внимательно посмотрела на девушку, наполняющую бокал.
Незнакомое лицо.
Еще недавно маркиза обслуживала пожилая горничная, но та ушла из-за проблем со здоровьем. Видимо, замену нашли в спешке. Девушка выглядела совсем юной.
Присцилла пожала плечами и уже собиралась вернуться к еде. Но вдруг раздался резкий звон.
Она замерла. Этан тоже.
Девушка, державшая графин, вздрогнула и случайно опрокинула бокал. Лицо маркиза исказилось от ярости, словно лик демона.
Горничная побледнела, но не сделала ни шага, не сказала ни слова. Она замерла, парализованная страхом. Присцилла знала, каково это. Когда ужас становится столь всепоглощающим, что тело перестает слушаться.
Маркиз молча поднялся из-за стола и сжал ее хрупкое плечо. Раздался сдавленный крик.
— Что дрянь ты мне привел? — холодно бросил он.
Старший слуга, заведующий набором персонала, тут же склонился в низком поклоне, отчаянно извиняясь. Но маркиз уже не слушал. Он без сожаления отшвырнул хрупкую девчонку на пол.
— П-простите… маркиз… я… я не хотела… Ах!
— Неважно, хотела ты или нет, — его голос был бесстрастен. — Факт остается фактом.
С этими словами он резко толкнул ее, заставив снова упасть. Потом небрежно поманил пальцем. Кто-то из слуг бросился к нему и, подобрав с пола упавший бокал, поспешно вложил ему в руку.
Горничная лежала, не смея даже подняться. Только дрожала, застыв в ожидании неминуемой кары. Маркиз сделал шаг вперед, поднял бокал над ее головой.
Все понимали, что сейчас произойдет. Прислуга, Этан, Присцилла — каждый.
Тонкий звон столовых приборов казался оглушительным в этой тишине. Присцилла почувствовала, как ее тело предательски дрожит. Будто на полу лежала не та девчонка… а она сама.
Горничная, сжавшись, склонилась перед ним, ладонями упираясь в пол.
— П-простите…
Но договорить не успела. Маркиз без колебаний опустил бокал на ее голову. Горничная зажмурилась, готовясь к боли. Раздался звон разбитого стекла.
В воздухе повисло потрясенное молчание. Но удара не последовало. Горничная осторожно приоткрыла глаза.
Перед собой она увидела белую руку, заслонившую ее. На бледной коже с застарелыми шрамами и свежими синяками алели осколки стекла.
Крупные капли крови капали на пол.
— А… а… м-миледи…
Той, кто преградила путь, низко опустив голову, была Присцилла. Рука, нависшая над головой служанки, дрожала. Служанка увидела в этой дрожи страх.
Присцилла сожалела о том, что делает. И в то же время не сожалела. В ней кипели противоречивые чувства. Если бы пришлось назвать того, кто чаще всех подвергался побоям от ее деда Дэнстера, имя, несомненно, было бы ее собственным.
Она не была хорошим человеком. Сама не раз поднимала руку на прислугу. Да, никогда не использовала для этого предметы, но сам факт насилия не вычеркнешь.
Поэтому она хотела сделать вид, что ничего не замечает. В конце концов, маркиз всегда избивал слуг, а иногда даже убивал.
И она делала вид, что не замечает. Сейчас тоже могла бы поступить так же. Если не сделать этого, эти огромные руки обратятся против нее самой.
— …В этом нет необходимости.
Маркиз усмехнулся. Его внучка, которая никогда не слушалась, даже сейчас осмеливалась перечить его действиям.
Ее взгляд поймали холодные, исполненные жестокости глаза. Присцилла подняла голову, которую до этого низко опустила. Страшно.
Но в то же время — обидно. Других благородных девиц холят и лелеют, растят, как драгоценные сокровища. Почему же она не заслужила того же?
Она должна измениться. И этот дом тоже должен измениться. Леди Беатрис Эмбер говорила, что слуг нужно сделать своими союзниками.
Но годы, проведенные в жестокости по отношению к прислуге, тянулись слишком долго. Как теперь добиться их расположения? Они что, на мю сторону станут только потому, что я начну с ними чуть лучше обращаться? Глупости.
Она не верила в такую поверхностность. Но все же у ее поступка была лишь одна причина.
— Обращайтесь со слугами так, как хотели бы, чтобы обращались с вами.
Из всех слов, сказанных леди, и из всего, что передавала присланная ею служанка Аманда, лишь эта фраза оказалась для нее понятной.
— Вам уже не мало лет, пора бы умерить свой нрав, маркиз.
С детства Присцилла хотела лишь одного — чтобы дед не срывался на ней из-за всякой мелочи. Чтобы извинился перед ней. Чтобы хоть кто-то защитил ее. Чтобы кто-то его остановил.
— Ты в порядке?
И чтобы спросили, все ли с ней в порядке.
Присцилла смотрела в полные слез глаза юной служанки и думала: Если бы он спросил, я бы ответила, что нет. И разрыдалась бы, не сдерживаясь.
Жизнь, в которой никто ее не защищал, никто не заботился о ней, никто не спрашивал, все ли в порядке, научила ее лишь одному — гневу и насилию.
Ей нужно было чем-то себя защищать. Раз никто ее не заступался, у нее остался только тот клинок, что она сжимала в руках. Но вот каким обращением она всегда мечтала быть удостоенной. Она знала это предельно ясно.
Раздался рев маркиза. Присцилла почувствовала, как грубые пальцы вцепились в ее рыжие волосы, но даже тогда она не закрыла глаза. В конце концов, она всегда была для него дерзкой и ненавистной кровной родней.
А смотреть ему в глаза — вот что у нее получалось лучше всего. И в этом не было ничего страшного. Он уже не был так силен, как прежде. Он постарел. Она же — нет.
Все вокруг было в хаосе. Столы сдвинуты, посуда и еда валялись на полу. Этана нигде не было видно — видимо, успел сбежать. Зато раздавались удаляющиеся шаги Дэнстера, потратившего весь свой гнев. Присцилле было трудно собраться с мыслями.
Она попыталась встать, цепляясь за остатки равновесия, но перед глазами все плыло, ноги не держали. В этот момент чья-то рука поддержала ее за локоть и помогла подняться. Она обернулась — перед ней стояла Аманда. В ее взгляде было что-то странное.
Присцилла провела рукой по горлу и рассмеялась. Но это не было похоже на смех. Скорее на звук, который рождается на грани истощения и безумия.
Лицо Аманды скривилось еще сильнее.
— Устала.
— Да, миледи.
Она не хотела слышать ничего. И, понимая это, служанка не сказала больше ни слова.
Присцилла медленно побрела к себе. Она не замечала взглядов, следящих за ее спиной, пока слуги убирали разгромленный зал. Не переодеваясь, она рухнула на кровать и тут же провалилась в темноту. Болело все.
Хочется спать.
Закрывая глаза, она видела лишь бесконечную черную пустоту.
— Вам плохо?
Прямо перед тем как ее накрыл сон, голос Аманды выдернул ее обратно.
Эта девчонка… Я почти уснула…
Присцилла раздраженно подумала об этом, но губы сами сложили ответ.
— Да.
Я совсем не в порядке.
В этот момент ей больше всего хотелось никогда не открывать глаза.
Аманда молча смотрела на спящую девушку. Та, кого называли высокомерной и жестокой, никогда не заботившейся о других, вновь сломала ее ожидания.
Она думала, что Присцилла просто простит служанку за ошибку. Но та извинилась. Она думала, что та не двинется с места, столкнувшись с гневом маркиза. Но Присцилла встала перед ним.
Еще в замке графа Билдлендера Аманда лелеяла в себе крошечную надежду. И вот сейчас, вопреки здравому смыслу, ей казалось, что на этот раз ответ на ее ожидания пришел.
Она осторожно стянула с девушки платье, принесла воду и тщательно промыла раны на ее лице и руках. Салфетка окрасилась в багровые пятна, впитывая выступившую кровь. Затем она переодела ее в чистую ночную рубашку.
Спала ли она или была без сознания — понять было невозможно. Она даже не шелохнулась.
Сегодня ей лучше просто поспать.
Аманда погасила свет в комнате. За окном стояла темнота. Еще более густая тьма была в комнате.
Она закрыла за собой дверь.
Но казалось, что стоит ей это сделать, и в этой комнате навсегда поселится ночь.
Нецензурные выражения и дубли удаляются автоматически. Избегайте повторов, наш робот обожает их сжирать. Правила и причины удаления