Онлайн чтение книги Леди, которая хочет убивать Lady wants to kill
Эпизод 18. Милая уловка (4)

Как-то так получилось, что лошади Канемана Маркеса и наследного принца оказались рядом. Видимо, их выстроили в порядке старшинства по статусу — просто смешно.

Кронпринц стоял в стороне, его слуги проверяли седло и уздечку. А герцог предпочел лично осмотреть свое снаряжение.

Ирод, как всегда, улыбаясь, заговорил первым:

— Вы редко принимаете участие в подобных мероприятиях, герцог. Думаю, за вами сегодня будут пристально наблюдать.

— Вряд ли это будет столь захватывающее зрелище, — холодно ответил Канеман.

Прозвучало так, словно для него этот турнир был пустой тратой времени. Кронпринц улыбнулся еще шире, скрывая раздражение. Ему пришлось постараться, чтобы удержать лицо в этой маске — иначе гримаса на нем вышла бы не из приятных.

Нельзя сказать, что Ирод Розентиум был плох в охоте, но вот Канеман Маркес... он был слишком хорош. А кронпринц хотел не просто принять участие в турнире. Он страстно желал одержать сегодня победу и получить право преподнести трофей той самой леди, которую боготворил.

— Думаю, вам будет не так-то просто, — с легким вызовом в голосе добавил кронпринц.

Поэтому он заранее расставил в лесу своих людей. Внешне они выглядели как обычные участники турнира, но носили специальный опознавательный знак. Их задачей было добыть для наследного принца как можно больше охотничьих трофеев.

Казалось бы, такая самоуверенность кронпринца должна была удивить Канемана, но тот лишь ответил той же вежливой улыбкой:

— В конечном счете, все решит количество голов, не так ли?

Вот же мерзавец! На лице принца на мгновение появилось едва заметное напряжение. То есть Маркес тоже привел своих людей?

Ирод не мог назвать это подлостью. Сидя в том же стеклянном доме, кто он такой, чтобы бросаться камнями? Рука, сжимавшая охотничий лук, дрожала. Ему так и хотелось треснуть герцога этим луком по голове.

— Не думал, что победа в таком турнире может быть для вас настолько важна, — сквозь стиснутые зубы выдавил принц.

— Люди меняются, Ваше Высочество. Если вы не способны к переменам, как же вы собираетесь стать мудрым правителем? — парировал Канеман.

— Переносить вопрос о перемене в настроении на столь обширные темы... Не знал, что вы способны на такие тонкие и сложные умозрительные конструкции, герцог. 

— Как же я могу сравниться с вами, Ваше Высочество, в умении тонко чувствовать? Я лишь следую своим инстинктам. Не волнуйтесь, со всем справлюсь.

— Намек понят. Но, как видите, я тоже прекрасно справляюсь без посторонней помощи. Так что, прошу, не тратьте силы на бесполезные советы.

С улыбками на лице, но с рычанием в голосе, они продолжали обмениваться репликами.

— Раз вы оба так хорошо справляетесь, выходит, вам и платки не нужны? — вмешался в их разговор посторонний. 

Моргнув, они одновременно повернули голову и увидели Беатрис, стоявшую рядом с ними с платками в руке. Мужчины даже не заметили, когда она подошла.

«Как можно подкрасться так бесшумно?» — мелькнуло у них в головах, но сейчас это было не главным.

— Вы подготовили носовой платок?

Ирод не скрывал своей радости. В отличие от него, Беатрис, с совершенно невозмутимым выражением лица, вложила в его руку белый платок.

Золотая вышивка в виде щита была выполнена настолько изящно, что сразу становилось ясно — работала не герцогиня, а кто-то из служанок дома Эмберов.

Хотя кронпринц никогда не видел, чтобы она занималась вышивкой, глядя на нее, он бы ни за что не сказал, что Беатрис увлекается подобным.

Наследный принц сжал платок в руке и самодовольно посмотрел на Канемана. Тот, хоть и фыркнул про себя, вынужден был признать, что что его самолюбие было уязвлено. Однако ему тоже протянули носовой платок.

— ?..

— Возьмите.

— Это… мне?

— Я же не для вашей лошади его приготовила. Конечно, вам, герцог.

На ткани синей нитью был вышит изящный меч. Он явно вышел не из-под руки Беатрис, но Канеман с улыбкой убрал платок во внутренний карман.

Вот как она нас и приручает. Он не верил, что это была идея самой Беатрис. Скорее всего, так задумала вдовствующая герцогиня Агата.

Ирод, похоже, пришел к такому же выводу — он слегка прищурился, но, решив, что главное — сам знак внимания, тут же расслабил выражение лица.

— Желаю вам обоим благополучно завершить турнир и вернуться, — произнесла Беатрис с видом, абсолютно лишенным какого-либо интереса к их безопасности, и безжалостно развернулась.

Они смотрели ей вслед, думая, что юная герцогиня направляется обратно за стол, но она пошла не туда, а в сторону длинного ряда участников, выстроившихся шеренгой.

Остановившись всего в нескольких шагах от них, она наклонилась и что-то шепнула какому-то мужчине, а затем вложила в его руку носовой платок лавандового оттенка. Только после этого Беатрис Эмбер спокойно вернулась на свое место.

Наблюдая за этим, Канеман потер лоб, словно у него разболелась голова.

— Да сколько же их у нее поклонников? — не сдержался герцог.

— Это же… сын маркиза Ришата, — процедил кронпринц.

На мгновение их взгляды встретились. Отношения между Канеманом и Иродом и без того нельзя было назвать хорошими, но сейчас между ними промелькнуло нечто вроде молчаливого соглашения.

Когда Беатрис вернулась на свое место, на нее тут же устремились десятки взглядов.

Что ж, иного и следовало ожидать. Она просто села на свое место с немного сонным выражением лица.

Девушки, сидевшие с ней за одним столом, просто улыбнулись. Все они прекрасно знали, что у Беатрис Эмбер есть какая-то странная черта, из-за которой она могла позволить себе то, что другие никогда бы не сделали.

Впрочем, с титулом дочери герцога Эмбера любые неловкие выходки сходили ей с рук. Именно по этой причине окружающие аристократки перешептывались, стараясь, чтобы она их не слышала. Разумеется, всегда найдутся те, кто свободен от таких условностей.

— Видимо, дочь герцога Эмбера очень сердечная и щедрая на внимание, — одна из леди, сидевшая вместе с принцессой, произнесла это таким тоном, словно делала комплимент.

Это была дочь графа Дракена, чей род разбогател на заграничной торговле. Ее сестра вышла замуж за герцога королевства Фебриджия. Возможно, именно поэтому она всегда держалась рядом с принцессой, подобно ее правой руке. Мерседес же лишь лениво обмахивалась веером, наблюдая за ситуацией.

А Беатрис попросту не расслышала. Слишком уж была сосредоточена на чем-то своем. Она смутно уловила, что та что-то сказала, но не разобрала слов, и едва заметно нахмурилась. Остальные дамы за столом ощутили неловкость.

— Леди Беатрис принадлежит к дому Эмберов, чья связь с императорским родом весьма прочна. Кроме того, у нее теплые, дружеские отношения с герцогом. Разве это не естественно? И разве это не достойно восхищения? — неожиданно вступилась Наталия. 

Вообще-то, Наталия и сама удивилась, что ввязалась. Привыкнув в светском общении к улыбчивым перепалкам, колкостям за спиной и словесным дуэлям, ее тело среагировало автоматически, как только атака была направлена на ее круг.

Она коротко хмыкнула, сама над собой посмеиваясь. Вот же, надо бы держать себя в руках.

— А что насчет носового платка, который вы передали наследнику маркиза Ришата, леди Беатрис? У вас и с ним столь глубокие отношения?

Присцилла, лениво развалившаяся на стуле, с явной неохотой встряла в разговор:

— Просто я попросила миледи передать платок моему брату. Мы поссорились, вот и все. Разве это проблема?

Разумеется, это была ложь, но вполне правдоподобная. Вряд ли кто-то из этих дам пойдет хватать Итана за грудки и допрашивать его: «Этот носовой платок точно от вашей сестры?»

Дочь графа Дракена на мгновение замолчала, не найдя, что возразить, но лишь на очень короткое мгновение.

— И все же…

Раздался резкий звук отодвигаемого стула.

— Ты хочешь продолжить?

Присцилла встала и уставилась на нее с откровенным раздражением и скукой. Зная о ее репутации, графская дочь моментально прикусила язык.

«Боже, как же она груба! Беспокойство маркиза вполне оправдано. А ее брат, напротив, такой галантный джентльмен», — начали перешептываться девушки за столом принцессы.

Но на этом все и закончилось. Ругать ее за то, что она невежественная, невоспитанная дикарка, было легко, но вот вступать с Присциллой Ришат в открытое противостояние — совсем другое дело.

Когда графская дочь замолчала, лишившись поддержки, Мерседес наконец изволила элегантно открыть рот.

— Простите. Моя подруга просто образцовая леди, — произнесла она с изысканной улыбкой.

Моя подруга так безупречна, что не может не указывать на недостатки других.

— У нее не было дурных намерений, так что я надеюсь, вы не слишком разгневаны.

Она просто указала на вашу ошибку. Что в этом плохого? Просто примите это.

— Как говорится, друзья оказывают влияние друг на друга. Я и сама многому у нее учусь.

Скажи мне, кто твой друг, и я скажу, кто ты. Вы, кажется, из одной компании.

Ее веер изящно колыхался, а густые золотистые локоны мягко развевались на ветру. Словно перед ними сидела само воплощение добродетели.

Беатрис лишь после всех этих слов повернула голову и взглянула на Мерседес.

— Неужели? — произнесла она своим характерным бесстрастным тоном, без тени эмоций, и медленно окинула взглядом девушек за тем столом. 

Пусть они и были влиятельными фигурами в светском обществе...

— Но... только что вы указали мне на мои ошибки? — на лице Беатрис медленно проступило выражение неподдельного, простого недоумения. Она спрашивала, действительно ли только что какая-то графиня осмелилась указывать ей, герцогине.

Она моргнула, веки опустились, приглушая свет в золотых радужках, отчего в воздухе повисла гнетущая тишина.

— Если уж речь зашла о примерах для подражания, она наверняка хорошо знакома с придворным этикетом.

— ...Графиня просто беспокоилась о вас и хотела дать совет, — вмешалась принцесса, как самая высокопоставленная особа, заметив, что реакция герцогини принимает опасный оборот.

Беатрис едва заметно склонила голову, будто раздумывая.

— Понятно. Видимо, Ваше Высочество очень сердечны и щедры на заботу. 

Ее взгляд на мгновение задержался на графине, а затем вернулся к принцессе.

— Но держать рядом с собой подругу, не способную отличить, что ей дозволено говорить, а что нет… Вряд ли это хорошая идея. Ах, разумеется, я говорю это лишь из добрых намерений, так что прошу не принимать близко к сердцу.

Собрав воедино фразы, сказанные и графиней, и принцессой, Беатрис удобно откинулась на спинку стула.

— Впрочем, как вы и сказали — друзья всегда оказывают влияние друг на друга. Так что, наверное, все в порядке.

Раз уж вы собрались вместе по принципу «рыбак рыбака видит издалека», то, полагаю, вам друг с другом по пути.

Легкая дрожь в уголках губ принцессы не ускользнула от взгляда Беатрис, но та безразлично отвернулась. Ее поза ясно давала понять, что она более не намерена обмениваться репликами.

Продолжать этот словесный поединок было бессмысленно. Они обе это понимали.

Мерседес тоже отвела от нее взгляд. Но сдержать бурлящее внутри негодование было выше ее сил.

Я всего лишь хотела слегка ее поддеть и на этом закончить…

Раздался звук ломающейся кости веера, сжатой в тисках ее руки. Окружающие леди были слишком заняты тем, чтобы следить за настроением принцессы.

Сегодня утром принцесса первой вручила носовой платок наследному принцу.

Она хотела остаться в его памяти, сделать так, чтобы он не мог ее забыть. Пусть даже с дежурной улыбкой, но если каждый раз кронпринц будет замечать ее, то рано или поздно падет к ее ногам.

Но Ирод, принимая платок от герцогини, улыбался так ярко, что и в подметки не годилось той улыбке, что былa дарована ей. Прямо как на балу в честь Основания королевства.

Принцесса глубоко вдохнула. Не стоит злиться понапрасну.

В конце концов, у нее оставался еще один козырь. Способ привязать кронпринца к себе на все время ее пребывания в Империи.

Взгляд Мерседес скользнул к собственному запястью, а затем… на ее лице вновь расцвела безупречная улыбка.

(Продолжение в 4-м томе «Леди жаждет смерти»)